Пиарщик

      Медленно тащиться, скрывая лицо от прохожих и заходящего солнца тёмными очками и бейсболкой, по улице под названием Коммершиал-стрит было символично. Всё коммерциализировано: концерты, записи, чувства…       Заметив мелькнувшую синеву воды, Фрэнк повернул в переулок. Теперь он шёл по набережной Чарльз-Ривер.       Идти куда-то без цели, без боязни потеряться, потому что тебе надо уйти — не страшно. Свободно.       По воде скользили маленькие яхты, напротив было видно стоянку катеров. Как хорошо бы покататься на одной из яхт! Когда ветер в лицо, когда брызги освежают, когда внезапно из реки выплывешь в бухту и сразу ощущаешь её объём и пространство. И когда при этом тебя обнимают руки. Его руки.       Обманщик. Все, все вокруг лгуны! Он мог просто договориться, ещё в самом начале, Фрэнк бы подыграл. И не влюблялся бы по-настоящему. Как просто соблазнить добрым отношением и вниманием! Ведь Фрэнк знал, знал, что Джерард всё делает ради группы. Почему ничего не ёкнуло тогда, в фургоне?       Мысли не давали покоя. Фрэнк всё шёл и шёл. Он подобрался к баскетбольному корту, посмотрел немножко на игру. Аплодировал хорошему дальнему броску.       Потом снова свернул, прошёл две улицы и оказался на кладбище. Это было старое историческое место, судя по невысоким, обвалившимся и покосившимся серым надгробиям. Фрэнк не стал читать информацию на стенде, он просто уселся на каменную скамейку. Самое тихое место в городе, где вряд ли кто-то помешает просто слушать тишину.       — А куда охрана смотрела? — возмущался Брайан.       — Ну не будет же она следить за взрослым человеком, который захотел выйти? — ответил Рэй.       А Джерард только что узнал способ быстро протрезветь.       — Я иду его искать, — сказал он, и его взгляд заметался в поисках какой-нибудь шапки и свежей футболки. — Далеко он не мог уйти. Вполне возможно, что сидит где-то на ступеньках соседнего здания и паникует.       — Даже не думай, — отрезал Рэй.       — Ну не будете же вы следить за человеком, который захотел выйти? — развёл руками Уэй. — Считайте, что я просто хочу проветрить голову.       Джерард выскочил в открытую дверь, так и не переодевшись, в мокрой от пота рубашке и с растёкшейся по щекам подводкой. Рэй спохватился и тут же помчался за ним.       — Джерард, стой! — закричал он на весь коридор.       Рэй схватил его за локоть, когда уже оба оказались на улице.       — Понимаешь, что он сбежал из-за тебя, от тебя? — выплюнул Рэй Джераду в лицо. — Ты сейчас последний человек, которого он бы хотел видеть.       — Нет, — помотал головой Джерард. — Он любит меня.       — Знаешь, любовь может очень быстро превратиться в ненависть всего лишь из-за одного обмана.       — Пусть тогда он мне скажет это. Пусть ударит меня, в лицо плюнет. Пусть выскажется, какой я подонок, ноги об меня вытрет. А я после этого всего скажу, что очень люблю его. Умолять буду… нет, не простить, дать мне шанс.       Джерард часто заморгал, чтобы прогнать выступившие слёзы.       — Ты налево, я направо, — помолчав несколько секунд, сказал Рэй.       Джерард крепко обнял друга.       — Рэй, ты мой самый лучший друг, — проговорил Уэй. Потом отстранился, кивнул и побежал.       Это была невыполнимая миссия. Фрэнк мог пойти куда угодно. Взять такси и уехать на другой конец города, податься в аэропорт и улететь в Мексику. Но Джерард летел по набережной и вглядывался в людей. Но нигде не было видно знакомой фигуры или походки.       Раздался сигнал мобильника.       — Да, Рэй? Ты его нашёл? — дрожащим голосом пролепетал Джерард.       — Я ему позвонил, — ответил Рэй. — И, слава богу, трубку он поднял.       — И где… где… где… — Джерарда заклинило.       — Сказал, что в тихом месте, размышляет. Обещал добраться обратно на такси. Попросил не волноваться. Казался спокойным.       — Ну да, ага. Помнишь Лас-Вегас? Он чуть с ума не сошёл.       — Джерард, возвращайся.       Уэй сбросил звонок.       — В тихом месте размышляет… в тихом месте размышляет… — бормотал Джерард себе под нос. Его общий неряшливый и пугающий вид вкупе с этим бормотанием заставляли прохожих обходить его за пару метров. — Кладбище! — выкрикнул Уэй, подтвердив статус временного городского сумасшедшего. Он осмотрелся и нашёл жертву: — Девушка, девушка! Где здесь поблизости кладбище?       — Отстаньте! — взвизгнула испугавшаяся гражданка.       — Женщина! — Джерард бросился к даме с коляской. — Кладбище, пожалуйста…       — Здесь недалеко есть историческое Коппс-Хилл. Вы его имеете ввиду?       — Наверное, его, — растерянно проговорил Уэй.       — Поверните на Коммершиал-Стрит, потом пересеките ещё улицу, а там будут указатели, или спросите.       — Спасибо! Большое спасибо!       Дама быстро ретировалась.       Джерард отворил ворота старого кладбища и зашёл внутрь. Осторожным медленным шагом, как того требовало место, он прошёл между могил. Фрэнк, красивый, сидел в лучах заката. Выглядел грустно, вздохнул, пока Джерард на него смотрел, раз пять, разглядывал бейсболку, которую держал в ладонях.       — Фрэнки, — Джерард подошёл почти незаметно и опустился перед Фрэнком на корточки. Он взялся за его ладонь, но Фрэнк выдернул руку.       — А так хорошо сидел, — устало произнёс Фрэнк. — Я не буду срываться и убегать. Давай уйдёшь ты?       — Прости, что нарушил твоё одиночество. Ты так внезапно убежал, напугал нас всех. А почему ты сидишь на надгробии? Тут же есть скамеечки.       — Что?! — Фрэнк тут же вскочил. Он посмотрел на свою «скамейку». Это действительно было надгробие, даже с табличкой. Фрэнк пригляделся, — Мэзеры.       — Священники Мэзеры, наверное, — сказал Джерард. — Один из них написал работу, основываясь на которой в Салеме решили, что можно обвинять в колдовстве. То есть, доктор Григгс, прочитав лишь одну заметку бостонского священника о том, что в его городе была казнена женщина, которую посчитали ведьмой, решил обвинить жительниц своего городка. Одно заблуждение привело к целому печальному процессу…       — Какая-то плохая метафора.       — А я не строю метафоры. Просто рассказываю. Мэзэр, кстати, потом сам с дружками за процессом следил. Так что можешь по этой могиле ещё и потоптаться. А вот его отец был более логичен. Из-за его влияния некоторых женщин отпустили.       Фрэнку хотелось бы послушать, правда. Порассуждать с Джерардом на эту тему. Да ещё и место располагало. Но он помнил, почему он здесь. Поэтому сказал:       — Уходи.       — Только с тобой.       — Джерард, я очень устал. Оставь меня, пожалуйста. Видишь, со мной всё хорошо. Потому что мне просто всё равно, что я нахожусь неизвестно где, неизвестно как сюда попав. Вот конкретно сейчас — всё равно.       — Я не уйду далеко, можно? У ворот постою.       — Нельзя. Ты, наверное, сомневаешься в моих способностях такси вызвать, прочитав вывеску? Не удивительно, я ведь повёл себя, как последний кретин. К топографии добавим ещё неразборчивость в партнёрах.       — Прости…       — Не разговаривай со мной. Больше никогда. Лишь по делу, если я решу остаться в этой группе.       — В смысле…       — Оставь меня в покое, дай подумать.       — Нет, Фрэнк, ты не должен…       Фрэнк огляделся, заприметил настоящую лавочку и отправился туда.       Джерард набрал Рэя, направляясь к выходу.       — Коппс-Хилл. Рэй, пожалуйста, забери его отсюда. Со мной он не пойдёт. А я не могу быть спокоен, пока он один в незнакомом городе.       И Джерард начал всё заново. С улыбок, вопросов «как дела?», пончиков и пряников. Только вот на Фрэнка не действовало. Он не отвечал на вопросы о его состоянии, переводил в плоскость работы.       — Дела? Я почти додумал тот рифф.       Розочка, тёмно-бордовая, объёмная, вкусно пахнущая, на высокой ножке перекочевала на стол к секретарше.       Конфеты он не брал принципиально.       — Я на диете.       Приглашения поужинать игнорировал.       Как и самого Уэя. Фрэнк приходил всегда последним, как будто где-то прятался и ждал, считая вошедших в здание участников My Chemical Romance. Для того, чтобы поздороваться сразу со всеми присутствующими, а не с одним Джерардом.       Однажды Уэй накатал целое письмо, в котором извинялся в каждой строчке, объясняя, что, если честно, поначалу всё действительно было ради пиара, но потом он влюбился во Фрэнка по-настоящему и решил, что пусть теперь всё так и идёт. Он предлагал жить вместе, в Джерси, как Фрэнк всегда и хотел. И, если он пожелает, рассказать об их отношениях на ближайшем интервью. Записку он вложил в гитарный чехол.       На следующий день обнаружил стикер на своём микрофоне в студии. «Не прикасайся к моей гитаре».       И это было единственное за последнее время выражение хоть каких-то чувств по отношению к Джерарду.       Рэй верил, что Джерард испытывает ко Фрэнку чувства, но способствовать отказывался. После глупой отчаявшейся просьбы показать Фрэнку на их с Кристой примере, как хорошо быть счастливой парой, Рэй посоветовал Джерарду обратиться к психологу.       Как гореть внутри и не показывать вида. Наверное, Фрэнк мог бы так назвать свою книгу.       Конечно же, портрет, нарисованный Джерардом, он не стал ни сжигать, ни выбрасывать. Положил между страниц большой книги, но не убрал её на полку, лежала на письменном столе.       Рэй убедил его не рубить сгоряча и не бросать группу. Потому что «из-за одного мудака не должна остановиться твоя карьера». А этот мудак делал всё, чтобы понравиться снова. И это очень задевало. Не в обиду, нет. Хотелось вернуться к нему.       И Фрэнку бы взять ту розу, обнять Джерарда, поцеловать. Сказать, чтобы приезжал вечером. Но слишком сильна была обида.       — Мелани, это тебе, — улыбнулся он секретарше, передавая ей цветок на глазах Джерарда. — От нашего солиста. Сам он стесняется.       Фрэнк надеялся, что, относясь к Джераду ровно, он скоро и сам в это поверит.       — Да, мам, я уже почти дома, — Фрэнк вылез из такси и направился к лужайке. И резко затормозил.       Большая машина Джерарда Уэя стояла рядом. Если Уэй сейчас у него дома и лезет к его маме… Но нет. Дверца отворилась, и Джерард выскочил наружу, прижимая руки к груди. Он что-то прятал под курткой.       — Фрэнки, подожди, пожалуйста, — Джерард, корчась, подошёл к Фрэнку. Захихикал и расстегнул куртку. — Щекотно.       Появилась лопоухая голова щенка. Малыш не переставая вертел бело-рыжим носом и, наконец, нашёл подбородок Уэя и начал его облизывать.       — Фрэнки, это тебе, — улыбаясь, произнёс Джерард. — Ну прекрати, — сказал он уже щенку.       Маленький корги не послушал.       — Ты думал, я куплюсь на щенка? — строго произнёс Фрэнк. Нарочито, конечно, и отворачиваясь. Потому что смотреть на происходящее нахмуренным было невозможно.       — Он оставался последний в зоомагазине, — печально проговорил Джерард. — Верну его, и будет сидеть одиноко за стеклом витрины. Брошенный, грустный, никому не нужный…       — Дай сюда!       Джерард протянул Фрэнку пушистый вертлявый комочек. Фрэнк прижал щенка к груди. Потом поцеловал мохнатую макушку.       — Как дела, малыш? Тебе было тесно там, в той стрёмной куртке? — обратился Фрэнк к щенку. Тот захлопал глазками, а потом их закрыл. От активного действия резко обратился в сон. Фрэнк улыбнулся. Джерарду стало радостно тоже. Замечание про куртку он проглотил. Заслужил кучу таких замечаний и шуток.       — Фрэнк, я не могу больше. Даже если и сейчас ты не дашь мне шанса, то знай, что бы ни происходило, именно тебя я буду любить всю жизнь.       — Так уж и всю жизнь.       — И даже после.       — А потом увидишь во мне угрозу для My Chemical Romance и бросишь.       — Не брошу.       Джерард отвечал чётко, без раздумий.       — Да и какая от тебя угроза может быть? Если кто и может опозорить группу, так это я, что и сделал в Бостоне. Брайан прав, это было неуместно. И мне стыдно.       И тут Джерард понял, что руки у Фрэнки заняты, а щенка он не отпустит. Поэтому Уэй подошёл ближе, взялся пальцами за подбородок Фрэнка и поцеловал в губы.       — Собаку не придави, — проворчал Фрэнк, когда Джерард отстранился. А у самого голова слегка закружилась, он так скучал по этому.       — Позовёшь на ужин? Ты говорил, у твоей мамы круче, чем в любом ресторане.       — Ну что ж, три года отношений. Действительно пора познакомиться с моей семьёй. А то я твою, в какой-то её части, знаю. Несправедливо.       Малыш корги снова бодрствовал. Он нашёл счастье доставать старого пса, играя с его хвостом. Старший и мудрый лишь поглядывал одним глазом за надоедливой мелочью, время от времени несильно лупя хвостом по любопытной мордочке.       Джерард сидел рядом с мамой Фрэнка на диване и смотрел детский альбом своего молодого человека.       Сам Фрэнк стоял в дверях кухни и наблюдал за этой идиллией. В кармане завибрировал мобильник.       — Алло?       — Мистер Фрэнк Айеро, добрый день! Меня зовут Анджела, и я представляю пиар-агентство. Мы предлагаем услуги отдельным музыкантам из групп для их лучшей…       — Откуда у вас мой номер? А, хотя, неважно. Мне ваши услуги не нужны, у меня уже есть личный пиарщик.