12.16.1991

Говард глубоко вздохнул, перебирая бумаги, которые были в коробке. Он знал, что Пегги Картер была упрямой женщиной, которая никогда не отступала, но увидеть плоды её труда, самому оказаться объектом её усилий… Его переполняла такая любовь и признательность, которую он не скоро забудет. — Это… просто поразительно, — признал он, листая страницы, на которых были записи и фотографии. Тони пробормотал что-то в знак согласия, сидя напротив него в гостиной. Он подождал ещё день, но потом позвал Говарда и Марию, чтобы показать содержимое таинственной коробки, присланной их ушедшей подругой. Мария сидела рядом с сыном, изучая свою папку с широко раскрытыми глазами. — Теперь, конечно, я могу сложить единую картинку, но я надеялся, что вы поясните мне ещё пару деталей, — с надеждой проговорил Тони. Говард оторвался от фотографий бедолаг, которых использовали в качестве их двойников. Пегги и Щит так никогда не узнали, кто на самом деле это были, их отпечатки пальцев были уничтожены и как-то заменены отпечатками его и Марии. Возможно, это были добровольцы из Гидры, но его всё же терзало подозрение, что это не совсем так. — Конечно, — отозвалась вместо него Мария, и он кивнул в знак согласия. Они никогда толком не обсуждали их короткое пребывание в плену, Тони довольствовался только самым минимумом. — Как тётя Пегги узнала, где вас искать? Вы ей звонили? Я видел запись телефонного звонка из машины… Говард хорошо помнил ту ночь и Зимнего Солдата, который преследовал их автомобиль, а затем ударил с нечеловеческой силой, заставляя потерять управление и разбиться. Он всё ещё помнил звук, с которым металл врезался в дерево и превратился в груду искорёженных осколков. — Я позвонил, когда понял, что Зимний Солдат пытается сделать. Но всё произошло так быстро… Мы разбились до того, как я хоть что-то смог произнести. Но она знала, что мы перевозим, и наверняка начала действовать, как только поняла, что это я. Тони кивнул, соглашаясь, что всё могло быть именно так. — А про это что скажешь? — спросил он и положил на ладонь Говарда старый маячок слежения. — Ух ты ж, зараза, — восхитился тот, крутя устройство в руках. — Смотри, что Пегги нашла. Он протянул маячок Марии, которая улыбнулась при виде него. Если бы не она, им бы никогда не удалось ими воспользоваться, именно она их спрятала. Он не думал, что когда-нибудь увидит хоть один из них. Тот, что был у них при себе на случай побега, у него забрали перед тем, как заморозить. — Это маячок с локатором, — ответила Мария, когда закончила его рассматривать. — Конечно, грубая работа, но такие уж у меня были материалы. Хоть это смог сделать. Он работал на той же частоте, что используют агенты Щита, попавшие в беду. Гидра хотела, чтобы я воссоздал сыворотку, точнее, модифицировал её. Они хотели сделать своих солдат сильнее, быстрее, послушнее, и оснастить их лучшим оружием. Я пытался отказываться, но толку от этого было мало, а потом это и вовсе перестало помогать. Тогда я дал им то, что они просили… но насладиться этим у них было мало шансов, если ты понимаешь, о чём я. Также я сделал вот это для подстраховки, чтобы Пег могла найти нас, но в тех горах… — Сигнал не мог выйти наружу, — договорил Тони. — К сожалению, да. Но твоя мама смогла спрятать этого малыша в одной из коробок с оружием, что были отправлены за пределы базы. Видимо, наша идея сработала, и Пег до него добралась. — Судя по всему, его обнаружили в здании неподалёку от того бункера, где вас нашли. — Уверен, это подтвердило для Пегги, что мы живы и что ей стоит продолжать поиски. Щит явно был совсем близко, поэтому они получили приказ эвакуироваться и засунули нас в анабиоз. Тот Земо, конечно, гад, но я ему всё же немного благодарен. Если бы он не нашёл нас… Сомневаюсь, что хоть кто-то бы нашёл. Пегги была лучшей из лучших, но даже она не справилась. — Я бы нашёл, — немедленно отозвался Тони. Его слова были тихими и торопливыми, но абсолютно искренними. — Эта коробка в любом случае попала бы ко мне, когда тётя Пегги… И я бы никогда не прекращал поиски, так же как она. От этих слов у Говарда зашлось сердце, и он попробовал представить, как бы тогда выглядела их встреча. Конечно, их бы тогда не атаковали враги, но всё равно вряд ли воссоединение получилось бы менее неловким. — Я знаю, — ответил он, потому что действительно знал, что это правда. Что бы между ними ни происходило, он всегда знал, что его сын очень хороший человек. Он собрал в себе лучшие качества всех тех, кто по-настоящему его воспитывал. Доброту Марии, преданность Джарвиса, упорство Пегги. Тони точно унаследовал это не от него, подумал Говард угрюмо. Он мог предложить сыну лишь мастер-классы по пренебрежению. Даже сейчас, когда он вроде как пытается искупить свою вину и начать жизнь с чистого листа, стать новым человеком, он всё ещё сидит и врёт сыну. Он был плохим человеком, и его секрет насчёт украденных очков это прекрасно доказывал. Волны сожаления разом накатили и придавили его, заставляя переживать не только о времени, потерянном в прошлом, но и то, что он сейчас сделает с их хрупким перемирием. Но он должен это сделать. Пора было раскрыть все карты. Ещё до того, как он полностью осознал, что собирается сделать, Говард заговорил: — Тони, я совершил ошибку. Неторопливая беседа, которой Тони и Мария увлеклись, пока он задумался, резко оборвалась. Они выжидательно посмотрели на него, и его слова повисли в воздухе. — Что? — наконец уточнил Тони, поняв, что Говард не спешит выразиться яснее. — Я облажался, — повторил он, не в силах выдать что-то ещё. — Это я понял, — Тони постарался подбадривающе улыбнуться. — А поподробнее можно? Говард не мог заставить себя хоть немного улыбнуться. Мария нахмурилась и взволнованно поглядывала на него, пока они продолжали сидеть в тишине. Он очень надеялся, что хотя бы она не слишком сильно разозлится. — Возможно, будет лучше, если я просто покажу, — наконец проговорил он и встал, пытаясь держать себя в руках. Он выпрямился и пошёл прочь из гостиной, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идёт ли за ним его озадаченная семья. Но они шли, и две пары шагов следовали за ним по пятам в жилое крыло. Он стремительно зашёл в комнату, обошёл кровать и открыл ящик тумбочки. Через несколько мгновений зашли Мария и Тони, и он понял, что или сейчас, или никогда. Он достал украденные очки и бросил их на середину кровати. Говард видел, как до Тони дошло, что это, и его глаза стали просто огромными. — Ты где это взял? — мрачно спросил Тони, и его голос глухо прозвучал в комнате. Было понятно, что он уже знает ответ. Мария лишь растерянно поглядывала то на одного, то на другого. — В лаборатории, в первый день, когда туда пришёл Питер, когда ты меня выгнал. — То есть, ты решил так отомстить? — Если честно, я сам не понимаю, зачем я это сделал, — скривился Говард. Он знал, что это не будет достаточным оправданием для сына, его просто ничего не может оправдать. Говард страшно облажался, и теперь должен просто принять всё, что Тони обрушит на него. Тогда, возможно, можно будет попробовать начать всё с начала. Пегги бы ему именно это посоветовала, будь она рядом. Она всегда была голосом разума в его жизни. Тони продолжал разглядывать очки на кровати, и на его лице появилось мучительное выражение. Он стиснул зубы и сощурил глаза. Говард видел, как медленно рушится всё, чего они достигли с того вечера, когда говорили о Джарвисе. — Ты ими пользовался? — наконец спросил он, делая глубокий вздох, чтобы совладать с эмоциями. — Что происходит? Это же просто солнечные очки, да? — вмешалась Мария. — Энтони, скажи мне, что происходит? — Происходит то, что Говард украл из моей лаборатории технологию стоимостью шестьсот одиннадцать миллионов долларов. Ты их использовал? — резко повторил он, выделяя каждое слово. Пути назад не было. — Да, один раз, — честно признал он. — Когда? — Тем вечером, когда ты сбежал из лаборатории. Говард увидел, как лицо Тони прояснилось, когда у него стали складываться воедино кусочки картинки. — Это когда у тебя была мигрень? Ну конечно, электромагнитная мигрень — та ещё дрянь, и я над этим пока только работаю. — Я могу помочь, — отозвался он и тут же понял, что это был неправильный ответ. — Поверить не могу. Ты хоть примерно понимаешь, что могло произойти, помимо непоправимого вреда для твоего мозга? Они не откалиброваны под тебя. Тебе повезло, что ты отделался лишь мигренью. Я разве не просил тебя не прикасаться к любой технологии, смысла которой ты не понимаешь? Говард ненавидел, когда его отчитывает хоть кто-то, но перевёл дух и придержал рвущиеся наружу агрессивные ответы. Именно он сейчас был неправ, а Тони имел полное право рвать и метать хоть до посинения. Ему оставалось только мучиться угрызениями совести. — Тони, прости меня. Я разозлился и совершил ошибку. — Ладно, а почему сейчас рассказал? Прошло уже столько времени. — Я никак не мог решиться рассказать. Какое-то время я просто надеялся незаметно вернуть их на место. Но, если честно, я был страшно заинтригован тем, что я видел. — И ты собирался их опять использовать? — выпалил Тони, скрещивая руки на груди. — Я думал, что сделаю это… Но я хотел понять, как они работают. Это просто невероятная технология. Комплимент, который обычно заставил бы Тони раздуваться от гордости, сейчас прошёл незамеченным, выражение злости и разочарования на его лице совершенно не изменилось. Он скривился и проговорил хриплым голосом, едва сдерживая эмоции: — А тебе вообще не приходило в голову спросить об этом у меня? Приходило, и много раз. Но, сколько бы он ни думал об этом, результат представлялся ему в виде примерно такой же катастрофы, как сейчас. Его молчание, казалось, говорило о многом, поэтому Тони просто кивнул и быстро схватил очки с кровати. — Ну, спасибо, наверное, что вернул украденное у меня устройство. С меня хватит. Говард точно не знал, имел он ввиду нынешнюю беседу или его в целом, но Тони вылетел из комнаты до того, как он смог выдавить хоть слово на тему того, что он просто хотел начать сначала и перестать врать. — Что, чёрт возьми, происходит? — спросила Мария, которая по-прежнему понимала столько же, сколько в начале разговора. День будет трудным. *** Тони выбежал в холл, взбешённый выше всякой меры. Всё как всегда. Стоит ему подумать, что они с Говардом движутся в правильном направлении, как происходит очередная дичь. Теперь вот самая невероятная форма воровства. С того дня, как он узнал о махинациях Обадайи с его разработками, он начал намного тщательнее защищать их. А теперь его собственный отец что-то забрал у него в порыве абсолютно детского гнева, и это сводило его с ума, заставляя кровь буквально закипать. Но он доверял ему, пустил его в мастерскую и ко всем разработкам, и это доверие было моментально разрушено. И всё из-за одного конфликта. Тони понимал, что был неправ тогда, отец тогда не сделал ничего плохого, но вот его дальнейший поступок говорит об обратном. И что, ему теперь всегда стоит ожидать чего-то подобного? А что, если в следующий раз Говард доберётся до чего-то по-настоящему опасного, навредит себе или, что ещё хуже, другим? Неожиданно он ощутил необъяснимое желание кого-нибудь побить, поэтому он пошёл отрываться не в лабораторию, а в спортзал. В другой ситуации он мог бы поговорить с кем-нибудь, чтобы успокоиться, но Пеппер пришлось уехать в город по делам Старк Индастриз, а Роуди весь день был занят на физиотерапии. Поэтому ему приходилось в одиночестве справляться со своими родителями, а теперь и со своим гневом. Спортзал был оборудован буквально всеми тренажёрами, которые могли бы понадобиться любому из Мстителей. Ряд беговых дорожек, установленных так, чтобы можно было смотреть на озеро в процессе, боксёрский ринг, на котором Тони всё ещё нравилось развлекаться с Хэппи, а также бойцовский ковёр, чтобы они все могли упражняться в борьбе. Тут были гири, гребные тренажёры и вообще всё, что угодно, но Тони сейчас видел только усиленные боксёрские груши Стива. Он быстро убрал МОРГ в ящик в раздевалке, а затем сменил джинсы и футболку на свои любимые спортивные штаны и чёрную майку. Он не стал брать тяжёлые боксёрские перчатки, вместо них он надел перчатки для ММА, тщательно затянув манжеты на запястьях. Когда он вышел в зал и обрушил на грушу первую комбинацию ударов, то почувствовал огромное удовлетворение. Раньше Тони с гордостью считал, что он выше подобных первобытных способов разрядки. Он предпочитал уйти с головой в работу для команды или Старк Индастриз, заняться ремонтом автомобиля или костюма Железного Человека. А сегодня он впервые по-настоящему понял, почему Кэп мог угробить по десять таких груш за день, если его что-то сильно бесило. Через какое-то время он уже не видел перед собой грушу, а полностью погрузился в свои мысли. Сначала перед ним возник образ Говарда, но Тони не позволил себе поднять руку. Тогда вместо него на ум пришёл Земо. Не он взял в плен его родителей, но он был единственным, чьё лицо ему было знакомо из всего моря анонимных головорезов Гидры. Он бил по груше и представлял, как стирает с лица этого человека елейную ухмылку. Земо сменился секретарём Россом. Тони представил, как он надменно вышагивает и ищет новое уязвимое место, чтобы навредить ему и команде. Как в тот день, когда он по-хозяйски явился в лагерь и угрожал ему. Пот тёк по телу Тони, пока он продолжал мутузить секретаря, и звуки его ударов и проклятий эхом разносились по пустому помещению. Когда лицо, которое он избивал, неожиданно обернулось его собственным, он лишь на секунду заколебался, а потом вложил все оставшиеся силы в мощнейший удар. В ту же секунду он почувствовал боль во всё ещё заживающей руке. — Чёрт! — прошипел он, когда судорога боли пронеслась по пострадавшей конечности. Наверное, это всё-таки был не самый лучший способ усмирить свой гнев. — Будешь дальше так бить грушу, мышцу порвёшь. У тебя нет выносливости Кэпа, — сообщил мягкий голос. — Да чтоб тебя! Ты убить меня хочешь всей этой сраной шпионской тихушной хренью, да?! — выпалил он в ответ, пытаясь успокоить и без того зашкаливающее сердцебиение. На его счастье, Наташа была хорошо знакома с его приступами гнева, поэтому эти слова её совершенно не тронули. Она поднялась с того места, откуда за ним наблюдала, и медленно приблизилась. Он устало поглядывал, как она идёт к нему, гадая, как давно она тут сидит и, что ещё интереснее, что она вообще тут делает. — Пятница, проникновение! — сообщил он в один из сенсоров на потолке. — Наташа Романофф находится в списке разрешённых посетителей, поскольку лагерь числится как её основное место жительства, — сухо отозвался ИИ. — Точно, — застонал он. — Что ты тут делаешь? — Ты всех друзей так встречаешь, Старк? — Смотря кого. Мы вообще всё ещё друзья? Ты же вроде к Кэпу в конце переметнулась. — Ты знаешь, почему. И ведь оно же сработало, правда? — Присяжные до этого вывода ещё не дошли, но вообще да, неплохо вышло. Она ухмыльнулась. — Меня прислал Т’Чалла. Пошли приложим лёд к твоему плечу, а то ты правда об этом пожалеешь. Я ведь правильно понимаю, ты с того раза руку нормально не залечил? Тони лишь молча пожал плечами, когда его дыхание хоть немного успокоилось. Потом он осторожно подвигал рукой и тут же застонал от боли. Наташа вскинула одну бровь, вздохнула и пошла к кухонной зоне, где был маленький холодильник с водой и, что ещё лучше, с ледяными пакетами. Тони ждал её на скамейке неподалёку. Она села около него и осторожно приложила пакет к его плечу. — Спасибо, — пробормотал он и зашипел от холодного прикосновения. — И что бы вы, мальчики, без меня делали? — ласково ответила она. — Скорее всего, сдохли бы, — признался он со смешком. — Так зачем Т’Чалла прислал тебя сюда? Вы же вроде должны залечь на дно в Ваканде, пока не получите возможность заключить сделку с ООН? — Поэтому я здесь. Они выработали решение. — Да? Я думал, они ещё минимум пару месяцев будут страдать ерундой. — Дело в том, что Т’Чалла хорошо умеет убеждать. — А почему он не прислал Вижена? — Я начинаю думать, что ты не рад меня видеть. Вижен… в отпуске. С Вандой. После огромного количества работы ООН согласилось отпустить арестованных Мстителей в Ваканду под ответственность Т’Чаллы. Лишь Клинт и Человек-Муравей подписали бумаги о признании вины и о досрочном выходе на пенсию, чтобы скорее вернуться к своим семьям. Видимо, Ванда и Вижен не теряли время, когда наконец воссоединились. Тони высунул язык и изобразил тошноту: — Какой ужас, лучше не рассказывай. Ну а каков вердикт? Тысяча часов общественных работ? — Скорее, расширенный испытательный срок. — Как-то мне это не нравится. — Да, не идеал, но в сравнении с Рафтом или чем похуже… Пришлось пойти на уступки, и поэтому я тебя заранее предупреждаю. Команда вернётся в лагерь до конца лета, но нам придётся какое-то время постоянно отчитываться перед Россом… Тони застонал, не дослушав то, что говорила Наташа. Росс отравлял всё его существование. С помощью Пятницы он смог начать расследование по поводу неэтичного содержания Ванды и того жуткого шокового ошейника. Но ни это, ни то, что он творил в погоне за Брюсом, ООН явно не волновало. — Какое время? — Шесть месяцев. — И это лучшее, что им удалось сделать? — Я надеюсь, что ты не позволишь Россу продержаться так долго. Я уверена, его можно на чём-нибудь подловить. Однако, — она прикусила губу, осторожно подбирая слова, — это означает, что он будет часто бывать в лагере… и тогда будет сложно… сохранить кое-какие секреты. — Прямо день откровений, — буркнул он, поправляя пакет со льдом. — Кто тебе сказал? Стив? Значит, от меня он может годами скрывать секреты, а единственный раз, когда я попросил его держать свой самодовольный рот на замке, он разбалтывает всё кому попало? — Не кому попало. Твоей команде, — сказала она, не смутившись, когда Тони закатил глаза. — Но да, Стив рассказал про твоих… гостей. Он беспокоится о том, что может произойти, если об этом узнает Росс. Я тоже. — Мы будем по уши в дерьме. — Верно подмечено. И какой план? — Наверное, возьму отпуск и увезу их отсюда нафиг. Скорее всего, вернусь в башню. Кстати, тогда будет хороший повод наконец перевезти сюда всё ваше старое барахло. Росс нас там не достанет. Мои юристы его сожрут ещё на подходе к парадному входу. — Отпуск? Ты уверен? В прошлый раз у тебя вышло не очень. — Ага, спасибо, что напомнила, — он вспомнил о коротком затишье между Киллианом и Альтроном и о том, насколько сильно он загрузил тогда себя работой. Но тогда всё было иначе, он не хотел останавливаться. А теперь… Возможность отдохнуть была очень заманчивой, и он знал, что Пеппер этому будет страшно рада. Если они вернутся в Башню, она будет жить прямо около работы, ей не придётся добираться до Старк Индастриз, которая располагалась на первых восьмидесяти этажах. Тони будет в Манхэттене, недалеко от Питера, если вдруг Человеку-Пауку понадобится помощь. А его родители смогут получить в своё распоряжение целый этаж. У Роуди там уже было оборудовано жильё, и все удобства в точности воспроизводили те, что есть в лагере. Его врачам не придётся ездить так далеко. Тони сможет заняться делами Старк Индастриз и, возможно… чем-нибудь ещё. Его глаза метнулись к шкафчику с очками, когда на ум пришла одна идея. Он ведь не просто так их создал. Возможно, они смогут принести кое-какую пользу. И Тони знал, с кого можно попробовать начать. — Росс будет охотиться не только за твоими родителями. Он ещё Человеком-Пауком интересовался. Тони потрясённо стиснул кулаки. — Расслабься. Он не знает, кто это. Более того, я уверена, что они думают, что даже мы этого не знаем. Но после того, как он появился в аэропорту, им начали… интересоваться. — День становится всё лучше и лучше, — пробормотал он, устало потирая лицо свободной рукой. Какое-то время они сидели в тишине, и Тони пытался придумать план, как обезопасить Питера от любопытных глаз. Как бы ему ни хотелось этого не делать, но придётся, видимо, пока притормозить со всей этой историей по поводу наставничества. Если Росс подозревает, что Тони в курсе, кто такой Человек-Паук… — Как бы там ни было, Тони… — заговорила Наташа, разрывая тишину. — Стив правда не знал всей правды о том, что случилось с твоими родителями. Нат редко с кем-то была открыта и уязвима, но сейчас на её лице можно было прочесть все эмоции, увидеть усталость в глазах и скрытое в них чувство вины. — Ты всё знала, — неожиданно осознал он. Ну конечно, если Стив всё узнал после распада Щита, она должна была ему помогать. И она тоже ему врала. — Да. Мы не знали, что они выжили в тот день. Там были только предположения о том, что к атаке причастна Гидра. У тебя нет причин верить мне, но я не лгу. Было неправильно скрыть всё от тебя, но мы точно не знали, блефует Зола или нет. И всё-таки, извини. Наташа была очень серьёзна, и это было уже второе странное извинение, что пришлось ему сегодня выслушать. Хотя он не злился на неё. Несмотря на то, что он первое время считал её двуличной, она всегда прикрывала его как на поле боя, так и за его пределами. Он доверял ей даже сейчас, после Германии. — Всё нормально. Не только вы пытались меня защищать от этого, — вздохнул он, наконец начиная ощущать изнеможение во всём теле. Он явно перестарался с грушей, и теперь, когда выветрился адреналин, у него тряслись руки. — Возьми, — сказала Наташа, вынимая из холодильника бутылку воды. Он с благодарностью взял воду и залпом выпил половину, а остальное вылил на лицо, чтобы немного остыть. — И каково вдруг перестать быть сиротой? — шутливо поинтересовалась девушка. — Ой, знаешь, зашибись. У моего отца обнаружилась патологическая страсть к саморазрушению. — Звучит как-то знакомо, — она подпихнула его. — Да, да. А мама одновременно и лучше, и хуже. Боюсь, рано или поздно мы с Пеп спустимся обедать, а она нас скрутит и потащит в ближайшую церковь венчаться. — Она просто сделает то, о чём все мечтают годами, — рассмеялась Нат. Было время, когда мысль о браке приводила его в ужас, даже если его просто дразнили по этому поводу. А сейчас шутить с Наташей об этом казалось… правильным. Это успокаивало, а не угнетало. Он удивлялся, когда всё успело настолько поменяться. — Ну, может, поэтому ей и придётся пока посидеть тут безвылазно. — Знаешь… — осторожно начала Нат, и Тони понял, что ему точно не понравится то, что она собирается сказать. — Ты не можешь скрывать их вечно. Они такие же люди. У них должна быть возможность жить своей жизнью, делать всё, что захочется. Тони не понравилось, что она говорила так, словно он их держал за пленников. — Я знаю, но всё нужно сделать на наших условиях, а это невозможно, пока Росс дышит мне в спину. Ты знаешь, чем он занимается, — в памяти всплыло посещение Рафта. Не только камера Ванды, но и множество разнообразных лабораторий, мимо которых он прошёл. Как бы Тони ни объяснил появление родителей в 2016, он точно знал, что Росс захочет провести множество тестов и экспериментов, и он никак не мог допустить подобного. Наташа нежно приобняла его за спину, и больше не было нужно никаких слов. Она была готова помочь ему всем, чем сможет. — Мне нужно возвращаться, но ты знаешь, как со мной связаться, если возникнут проблемы. Хоть ей и пришлось очень много от него стерпеть, на самом деле ему было грустно, когда она потрепала его по спине и пошла к выходу. Команда была его семьёй. Несмотря на все стычки и проблемы, они стали очень близки за последние четыре года. Иногда он с тоской вспоминал, как они стращали Кэпа ужастиками, или как Тор и Клинт делили на кухне последний тост, или тихое присутствие Брюса, всегда такого доброго и снисходительного к их проделкам. Или молчаливую солидарность Наташи. Когда он не мог спать из-за кошмаров, и Пеппер уезжала в город, он мог просто прийти и посидеть рядом с ней на диване, пока она читает книжку. На столе всегда ждали две чашки кофе, потому что она всё понимала. — Эй, Романофф, — позвал он. Она остановилась и обернулась. Он очень хотел поблагодарить её или сказать, что скучал по ней, но не смог сформулировать свои чувства и просто выдал. — Ты правда дала моей девушке складной нож? — Девушка должна иметь возможность защитить себя, — ухмыльнулась она. Он рассмеялся, но знал, что она права. — Спасибо. Она на него так посмотрела, что он понял: она прекрасно знает, что это «спасибо» было и за всё остальное тоже. — Всегда пожалуйста. Береги себя, Тони. *** После выяснения отношений с Тони и соответствующей взбучки от жены, когда он объяснил свою ошибку, Говард пришёл в мастерскую и засел под родстером, полностью погружаясь в работу. Даже с учётом, как всё закончилось, он ни о чём не жалел. Он снял с души груз и, учитывая все обстоятельства, Тони был совершенно прав. Говард не понимал, что делал, и, как бы сильно ему ни хотелось понять эту технологию, было очевидно, что она за пределами его компетенции. Это задевало его гордость, но ему нужно было с этим справиться. Он ожидал, что ему заблокируют доступ в мастерскую, или что он вновь встретится здесь с разозлённым сыном, но Тони нигде не было, а Пятница сказала, что никакие разрешения не были переписаны. А ему было очень нужно поработать руками, чтобы успокоить разум. Говард работал где-то час, когда услышал, как открылись двери лифта. Он слышал, как Тони пересёк комнату и застыл, когда сын встал рядом с ним. — Говард, можно на пару слов? Он молча выбрался из-под машины, старательно вытер руки тряпкой и выпрямился. Тони, судя по всему, только что побывал в душе, потому что его волосы были мокрыми, а одежда отличалась от той, что была на нём утром. К его левому плечу был прикреплён пакет со льдом, но на его немой вопрос Тони лишь отмахнулся и жестом попросил следовать за ним. Говард не мог отделаться от ощущения, что идёт на собственную казнь. — Ты ведь не собираешься меня прикончить, да? — попробовал он изобразить легкомысленность, но шутка вышла плоской, а его голос прозвучал намного мрачнее, чем он рассчитывал. Тони хмыкнул, усаживаясь на потрёпанном чёрном кожаном диване, и жестом пригласил Говарда сесть рядом. — Я не могу. Не хочу маму расстраивать. — Умница, — отозвался Говард, осторожно садясь в некотором отдалении. Тут он заметил, что у сына в руках были очки, и потрясённо застыл. — Что ты видел, когда их использовал? — спросил Тони почти шёпотом. — Вот это. Эту лабораторию, момент нашего конфликта. Только всё было чуть по-другому. — Потому что я разработал это, чтобы активизировать гиппокамп и добраться до воспоминаний. Видимо, эмоции были очень сильны, и это было самым ярким твоим воспоминанием на тот момент, и поэтому ты его увидел. Это определённо объясняло намного больше, чем все размышления Говарда. — Я сначала подумал, что это было путешествие во времени, — неохотно признался он. Тони искренне рассмеялся из-за этого. — Я, конечно, умный, но этот орешек я ещё не раскусил, Марти МакФлай. Учитывая все обстоятельства, Говард решил, что стерпит такое сравнение. — Но я смог что-то изменить, пока не стало совсем плохо. Тони с готовностью кивнул. — Они для этого и созданы. Работа с травмирующими воспоминаниями. Как много ты знаешь про битву за Нью-Йорк? В памяти Говарда вспыхнули картинки из интернета, как пришельцы ордами рвутся на Землю через червоточину, и никто не мог их остановить, пока впервые в истории не пришли Мстители. Как мерзкие существа и космические киты разрушали город. Как его сын улетел в эту червоточину, а потом падал на Землю. — Достаточно. — То есть, ты знаешь про червоточину? — спросил он, содрогаясь даже сейчас. — Совет мировой безопасности решил ударить по городу ядерной боеголовкой, когда посчитал, что есть риск проиграть битву. Но я забрал её в портал. То, что я там видел… — он запнулся, охваченный трепетом, но Говард слышал ещё и страх в его словах. — Поначалу было очень красиво: планеты и звёзды, всё, о чём мы мечтали, лежало прямо передо мной. Но потом я осознал, что где-то там есть другие миры, силы, о которых мы не знаем, которые могут стереть нас в порошок без единой задней мысли. И там была стена Читаури, ожидавшая, чтобы пойти в атаку на нас. Риск задохнуться в космосе был ерундой по сравнению с угрозой, которую я увидел уже тогда. Они не собирались останавливаться, и не важно, остановим мы их в тот день или нет. — Ты думаешь, они вернутся? — Я уверен, что они вернутся. Ты бы разве не так поступил? — переадресовал он вопрос Говарду. Говард честно задумался, но ответ был очевиден. Годы разработки оружия научили его этому. Он изучал военную тактику и стратегию, как своей страны, так и других, чтобы знать, как именно ему стоит развивать свои разработки. — Да, так. Перегруппироваться и выработать новую стратегию. — Именно. — Но как оно привело к вот этому? — Я годами не мог спать после этого, я закрывал глаза и вновь оказывался в той червоточине. Даже когда Пеппер была рядом. Я пробовал традиционные методы терапии… ну, почти, — он вспомнил день, проведённый с Брюсом. — Когда понял, что это не особенно помогает, я занялся поиском альтернативных методов побороть мою тревожность. Меняя события, я не делаю так, будто они вообще не происходили, но это помогает мне нормально проработать свои эмоции. Разыграть альтернативные сценарии. — Тебе это помогло? — тихо проговорил Говард. Тони тяжело вздохнул, поскольку ему явно было очень тяжело делиться с кем-либо подобной информацией. — Я всё ещё плоховато сплю, но я хотя бы могу закрыть глаза и не получить очередную паническую атаку. Я больше ни на кого не бросаюсь во сне. В общем, это помогло немного облегчить груз, который давил на меня. — Хорошо, что ты пытаешься решить свои проблемы. А вот когда я пытаюсь что-то сделать… Я только всё порчу между нами. Признаться в этом стало на удивление намного легче, когда он начал заставлять себя не избегать всего, что касалось отношений с сыном. Говард очень надеялся, что Тони поймёт, что он пытается, хоть иногда и делает глупости, утаскивая устройства без его ведома. — Собственно, я именно об этом и хотел поговорить. Ох. — Я тебя внимательно слушаю. Тони шумно вздохнул и сел так, чтобы лучше видеть отца. — Я уже занимался парой идей и приколов, которые, возможно, помогли бы Барнсу избавиться от программы Зимнего Солдата, но сегодня я понял… Зачем останавливаться только на этом? Он протянул руку, и Говард озадаченно пожал её. Потом Тони аккуратно вложил очки в его ладонь и откинулся на спинке дивана. — В смысле? — потрясённо спросил Говард. Буквально пару часов назад Тони ему чуть голову не оторвал за эти очки, а теперь так просто отдаёт? — Я хочу, чтобы они временно побыли у тебя. Это не означает, что я забуду, что ты сделал. Но, возможно, чтобы мы с тобой со всем разобрались, нужно, чтобы сначала ты разобрался с тем, что творится у тебя в голове. Говард сомневался, что ему стоит доверять пользоваться этими очками, но до того, как он смог сформулировать хоть какие-то возражения, Тони взял его за плечо, уверенно заглянул в глаза и очень серьёзно проговорил: — А я тебе помогу.