12.16.1991

Питер облажался. Хотя это ещё мягко сказано. Он очень, очень сильно облажался. Он не только сорвал спецоперацию против плохих парней, так ещё из-за него они сбежали и чуть не убили всех, кто был на пароме. При этом апофеозом его неприятностей стал тот факт, что на помощь опять пришёл Тони. Последние несколько недель его отношения с Тони Старком были очень странными. Точнее, это длилось уже пару месяцев. После вечеринки, которую он закатил в его честь, они вообще не общались до того вечера, когда он… точнее, когда Пятница спасла его из реки. Его разнесли в пух и прах, обошлись как с ребёнком и запретили продолжать заниматься поиском продавцов инопланетного оружия. Как будто он не может с этим справиться. И вот это как раз было обиднее всего. Раньше мистер Старк верил в Питера и его способности, он даже взял его в Германию сражаться с Капитаном Америка, а теперь вдруг стал вести себя так, словно он не может справиться с такими простыми вещами. Он совершенно не мог понять, из-за чего вдруг стало настолько меньше доверия. Он ведь уже показал, что может разобраться с чем-то серьёзным. Ну да, во время первой погони Стервятник его поймал и выкинул в реку, но с тех пор он многому научился. Питер надеялся, что мистер Старк объявится после сообщения про Вашингтон. Правда, он на него не ответил, поскольку всё ещё чувствовал обиду. Он уже замучился от постоянных резких переходов от игнорирования к повышенному вниманию, поэтому какая-то его часть очень хотела дать мистеру Старку почувствовать, через что он заставляет его проходить. Правда, другая, более зрелая часть разума Питера очень хотела поговорить с Тони про то, что случилось в Вашингтоне и про возможности фиолетового источника энергии. Ему бы не помешала помощь в изучении этой штуки, но тогда пришлось бы признаться, что он не перестал заниматься этим вопросом. А он очень хотел ещё раз доказать самому себе и своему наставнику, что готов к работе уровня Мстителей. Так что ему нужно было самому копать глубже, надеясь, что рано или поздно повезёт. Вот если бы он поймал преступников, то ответил мистеру Старку, продемонстрировал, что был прав, и тогда он бы понял свою ошибку и наконец предложил ему стать Мстителем, а ещё, возможно, начал проводить с ним больше времени. Питер скучал по их совместной работе в лаборатории, и даже по возне с автомобилем вместе с Говардом. Это было здорово. По-семейному. Ему очень не хватало чувства принадлежности ко всему этому. Ну а теперь, понятное дело, об этом можно было забыть. Мистер Старк был в бешенстве. Вряд ли он теперь когда-нибудь попадёт в его лабораторию. А ещё страшнее было думать о том, что из-за плохо продуманных действий Питера кто-нибудь мог погибнуть. Всё пошло кувырком. Мысли в голове путались, пока он пытался совладать с эмоциями в ожидании мистера Старка… точнее, Пятницы, потому что у мужчины, конечно же, было много более важных дел, и он не станет их бросать, чтобы лично прийти сюда. Единственное, что мистер Старк пока сказал ему за сегодня, было: — Уйди отсюда. Подожди меня где-нибудь поблизости. Его тон был совершенно безапелляционным, поэтому Питер ждал, завороженно наблюдая за паромом и вертолётами новостных служб, которые кружились вокруг него. Правда, картинка была размытой, поскольку глаза застилали слёзы. Боже, видимо, он ошибся. Видимо, он был не готов. Как он умудрился так сильно просчитаться? Когда он услышал поблизости репульсоры Железного Человека, то ужаснулся, представив неизбежную ссору. Ему следовало набраться мужества и как следует объяснить всё мистеру Старку, и тогда, быть может, всё не закончится совсем уж плохо. *** Тони всё ещё потряхивало после выброса адреналина. Питер опять чуть не погиб. Более того, он подверг опасности ещё сотню жизней из-за того, что не верил Тони и не слушался его. Они были так близки к тому, чтобы поймать преступников, заключить их под стражу и расспросить обо всём, что они делали с Россом, но теперь эта возможность была утрачена. Второго шанса у них не будет. Им повезло, что у них был хотя бы первый. Это ещё не говоря о том, как взбесилось ФБР. Питер вмешался в самый неподходящий момент, и Тони пришлось за него извиняться и оправдываться, зачем он вообще тут оказался. За то, что федералам сорвали спецоперацию, могли последовать проблемы с Договором. Тони пришлось применить всё своё красноречие, чтобы убедить их, что от Человека-Паука больше не будет проблем, но это не поможет, если информация дойдёт до комитета, или того хуже, до Росса. Питер даже не представлял, насколько сильно вляпался. А может и представлял. Когда Тони наконец уладил всё с ФБР, убедился, что все целы, и добрался до мальчика, он сидел, свесив ноги с края здания, и выглядел словно провинившийся щенок. Тони чувствовал, как смягчается, но сейчас речь шла не о каком-нибудь косяке в лаборатории, вроде неправильно подобранного ключа и сорванной резьбы. Всё было намного серьёзнее. На кону были жизни людей. В первую очередь жизнь Питера. Мальчика могло разорвать пополам. Кровь всё ещё кипела от гнева и испуга, когда он разразился чем-то вроде приветствия. Он пытался смягчить свою атаку при помощи юмора, но ему это не особенно удалось. Слишком много всего произошло. — В предыдущей серии: Питер облажался. Я сказал тебе не лезть в это, а ты? Взломал костюм, который стоит миллионы долларов, чтобы за моей спиной сделать ровно то, что я сказал тебе не делать. Вообще-то в любой другой ситуации Тони бы восхитился, как ребёнок смог взломать его разработку. Питер никак не отреагировал на агрессию. Лишь повернул голову и заговорил дрожащим голосом, из-за чего Тони пришлось напомнить себе, что он всего лишь ребёнок: — Всё в порядке? — Нет, благодаря тебе, — вышло жёстче, чем ему хотелось, но сейчас в крови бурлил адреналин, и нервное напряжение, вызванное всем произошедшим за последний час, страшно сдавливало грудь. Возможно, ему следовало опасаться панической атаки, но он был слишком взвинчен даже для этого. Питер повернулся к нему с обиженным и таким же сердитым выражением лица. — Благодаря мне? — последовал удивлённый ответ, мальчик повернулся и спрыгнул на металлическую решётку. — Там было это оружие, я пытался сказать вам, но вы не слушали, этого бы не случилось, если бы вы послушали меня! Это задело Тони, и он поёжился внутри костюма. То есть из-за того, что он пытался держать Питера на безопасном расстоянии, мальчик решил, что его не слушают? Он мог не отвечать на сообщения, но читал все до единого. Он каждый вечер слушал отчёты Хэппи, и знал, к примеру, когда мальчик бросил оркестр. Ну да, он упустил из виду декатлон, но он тогда только вернулся из Индии. А так он всё время присматривал за ребёнком и оберегал его. Потом Питер скривился и недоверчиво оглядел его с ног до головы, насмешливо выпалив: — Не будь вам плевать, вы были бы здесь. Это стало последней каплей. Тони рассердился, открыл костюм и вывалился перед Питером. Мальчик в полном шоке пятился, когда он наступал на него, и потрясённо разглядывал его мятую шёлковую рубашку, постепенно осознавая, что Тони всё-таки пришлось бросить что-то важное, чтобы прийти сюда. Мысль о том, что ему было плевать на Питера, ранила ещё сильнее, чем предположение, что он его не слушал. Он что, не понимает, что Тони пришёл бы спасти его лично, если бы не уехал из страны? Конечно, он накосячил, пытаясь уберечь мальчика от опасности, но ему никогда не было всё равно. — Я тебя слушал. Кто, по-твоему, вызвал ФБР, а? — Питер потрясённо распахнул глаза, но Тони уже понесло. Он был слишком взвинчен из-за неожиданной беременности, ещё одной сорванной помолвки, срыва спецоперации и вновь, блин, едва не погибшего Питера. — Ты знаешь, что я единственный, кто верил в тебя? Все решили, что я рехнулся, наняв четырнадцатилетнего… В его памяти пронеслось потрясённое выражение лица Наташи, когда он рассказал ей несколько месяцев назад о летающем по Квинсу паучке. Она не сказала в открытую, что это плохая идея, но это было написано у неё на лице. Получить такую реакцию от выпускницы красной комнаты было не самым лучшим знаком. Но он тогда был в отчаянии и думал, что в итоге всё обернулось вполне неплохо. Питер был хорошим парнем, его нужно было только немного подучить. Тем хуже, кстати, что Тони с этим совершенно не справлялся. — Мне пятнадцать, — машинально поправил Питер, выпрямляясь. Он явно оправился от внезапного появления Тони. Пятнадцать лет. Не мужчина. Не бывший торговец оружием, Капитан Америка, супершпион или зелёный гигант. Самый натуральный ребёнок, которому даже за руль ещё нельзя. И Тони чуть было не дал ему погибнуть. — Нет! Просто помолчи!!! Сейчас взрослые говорят, — рявкнул Тони, теряя контроль над собой. Он вспомнил, как Говард однажды приехал в MIT после того, как Тони умудрился взорвать одну из лабораторий. Он больше суток просидел там, готовясь к экзаменам, в итоге случайно смешал неправильные реактивы. Он мог погибнуть. А если бы в здании были ещё люди, они бы могли пострадать. Но Тони слишком стремился показать себя и не думал о последствиях. И сейчас ему вдруг стало понятно, через что тогда пришлось пройти отцу. — А если бы кто-то умер? И виноват в этом был бы только ты, — проговорил он, всё ещё наступая. Для выразительности он ещё ткнул мальчика пальцем в грудь. — А умер бы ты… — тут он запнулся, пытаясь проглотить комок в горле. — Виноват был бы я. А мне это не нужно. — Да, сэр… — Да? — Извините. Извините, — выпалил Питер, но было уже поздно, и они оба это понимали. — Извинений мало, — ответил Тони, срываясь на шёпот. — Я… Я понимаю, я просто… хотел быть, как вы. Раньше Тони бы гордился, услышав эти слова, но чем больше он совершал ошибок, тем яснее понимал, что Питер не должен подражать ему. Питер и так был намного лучше, чище и добрее. Если мальчик станет таким, как Тони, пройдёт его трудный путь, где на каждый шаг вперёд будет приходиться два назад, то это будет колоссальным регрессом для него. — А я хотел, чтобы ты был лучше. Он позволил подростку обдумать эти слова, сам при этом пытаясь собраться с духом и сделать то, что было нужно, пусть это и должно было стать катастрофой для Питера. Он глубоко вздохнул и отвёл глаза. — Что ж, не судьба. Верни костюм, — он постарался надеть годами проверенную легкомысленную маску, скрывающую его истинные чувства. Хотя он прекрасно видел, как лицо мальчика исказилось от ужаса. — Надолго? — спросил он так, словно у него отбирали мобильник или игровую приставку, а не костюм за миллионы долларов. В этот момент было особенно видно, насколько он молод и наивен. — Навсегда, — отрезал Тони. Он не мог позволить ребёнку вновь рисковать жизнью. Он должен был остановить его, и это был единственный понятный ему способ. Пеппер была права. Он сошёл с ума, раз додумался возложить на плечи подростка такую ответственность. Да, он скорее всего продолжал бы носиться по Квинсу, возвращая украденные велосипеды и пропавших кошек, но он бы не нарвался на этих оружейников. И он не пытался бы впечатлить Тони и заслужить место в Мстителях, если бы его не раздразнили той миссией в Германии. О чём он только думал? — Нет, нет, пожалуйста… — Да. Это будет тебе уроком. — Нет, пожалуйста, мистер Старк, вы не понимаете, это всё, что у меня есть. Я ничто без костюма, — умолял Питер, и Тони видел, что у него вновь навернулись на глаза слёзы. Вдруг его левую руку пронзила резкая боль, напоминая о травме, которую нанесла Ванда в Германии, обрушив на него парковку. Он потёр её второй рукой, невольно подумав, что боль сейчас была очень к месту, потому что его сердце разрывалось из-за проваленного наставничества не меньше, чем сердце Питера. — Если ты ничто без этого костюма, ты его не достоин, — ещё одно немного модифицированное выражение Говарда. Господи, он меньше часа был отцом ещё не рождённого ребёнка, а уже стал превращаться в человека, которым поклялся никогда не быть. Но время, проведённое с Говардом, позволило ему увидеть и понять, что отец далеко не всегда был не прав в своих методах воспитания. — Ай, я говорю как отец! Питер сдался и пробормотал: — У меня нет другой одежды. Ну хотя бы эту проблему Тони сможет сегодня решить. *** Когда Тони наконец добрался до взлётной площадки в башне, он чувствовал себя совершенно опустошённым. Он старался не думать о красном заплаканном лице Питера, когда он выдал ему коричневую сумку с купленной в ближайшем магазине одеждой и отправил переодеваться в общественный туалет. В сумке теперь лежал костюм Паучка, и в ближайшее время он там и останется, потому что Тони не мог на него смотреть, не чувствуя себя при этом виноватым и предателем. Пятница занялась его собственным костюмом и отправила его в лабораторию, чтобы зарядить и проверить, всё ли с ним в порядке. Солнце уже садилось, и, когда он зашёл в пентхаус, то вяло подумал, что сегодняшний закат идеально подходил для того, чтобы сделать предложение. Яркие оттенки розового и оранжевого сплетались в невероятно красивую картину. Какая же жалость. Конечно, они с Пеппер всё ещё могли отправиться в ресторан, он ведь был Тони Старком, и его столик никто бы не занял. Но он понимал, что спасти этот вечер нереально. Слишком много всего произошло. Тони зашёл в тёмную гостиную и швырнул в угол коричневую сумку, даже не потрудившись её открыть. Потом расстегнул верхние пуговицы мятой шёлковой рубашки и закатал рукава по локоть. Осмотревшись, он понял, что в комнате никого нет, и от этого его сердце сжалось. — Пеппер? — позвал он, остро чувствуя, как ему её не хватает. — Её тут нет, — прозвучало за его спиной. Тони лишь немного вздрогнул из-за неожиданного появления отца и даже почти не удивился, когда он вышел из-за барной стойки с двумя стаканами в руках. — Она внизу с твоей матерью. Возьми, по-моему, тебе это сейчас необходимо, — сказал Говард, протягивая ему виски. Ну, алкоголь уже точно ничего не испортит. Он принял стакан, и Говард чокнулся с ним перед тем, как сделать глоток. Тони, однако, колебался. — Почему? — Я не знаю, — неуверенно пожал плечами он и сел на диван. — Они меня выгнали. Но, по-моему, ей просто нужна была компания. — Что ж, ладно, — пробормотал Тони и сделал большой глоток. Потом он рухнул на диван рядом с Говардом и поставил ногу на кофейный столик, хоть Пеппер это всегда бесило. — Эм… — осторожно начал отец. — На четвёртый раз опять не получилось, да? — Ну да, типа того. Я даже не добрался до этого момента, представляешь? — Я видел съёмки, — кивнул Говард. — Какие съёмки? Говард наклонился и ткнул пальцем в пульт от телевизора. Там тут же появилась подборка видео с трясущихся телефонов и новостных вертолётов, и все демонстрировали, как паром разрезало пополам, а потом Тони в костюме Железного Человека его восстановил. Никто точно не знал, что произошло, но все решили, что Железный Человек и Человек-паук напарники. Ну хоть так. Никакого чёрного пиара для Питера. — Вот эти съёмки. Они здорово помогли. Я так понимаю, сделка с ФБР пошла не по плану? Пеппер сказала, что тебя выдернули, но мы ничего не понимали, пока не увидели это. — Да, — рассеянно отозвался Тони, таращась на конденсат в своём стакане. — Они ушли и наделали шума, но это ещё не самое плохое. Говард прищурился, отпил из стакана и вытер усы, потому что они слишком отросли и в них сейчас застряли капли виски. — Ты только не обижайся, но я думал, что ты обновил Пятницу, чтобы она могла управлять костюмом и подстраховать ФБР в случае чего, а ты при этом мог бы быть с Пеппер? Тони прекрасно видел, какой вопрос на самом деле хочет задать отец. Он хорошо владел лицом, но это всё равно было понятно. — Может, не будешь ходить вокруг да около и спросишь всё, что хотел? — выдохнул Тони, с грохотом ставя пустой стакан на столик. Говард улыбнулся, совершенно не подавая виду, что его застали врасплох. — Питер — это Человек-Паук, да? — Да. Был, — невесело усмехнулся Тони. — Был? Пожалуйста, я ничто без костюма. Если ты ничто без костюма, ты его не достоин. — Я забрал костюм, — наконец ответил он, не отрывая взгляд от ковра. — Ты забрал костюм? Тони вздохнул и наклонился, потирая рукой лицо. Он устал, и у него начала раскалываться голова после того, как выветрился адреналин. Ему страшно хотелось отмотать время на пару часов назад и начать вечер по новой, чтобы можно было исправить все ошибки. — Питер сорвал операцию ФБР. Я просил его не лезть и дать мне всё уладить, но он всё равно влез за моей спиной. Он едва не погиб, и в этом, между прочим, в первую очередь виноват я. Так что да, я забрал костюм. Он пока не готов к такому, — он глянул через плечо на отца. — Если что, твои лекции мне не нужны. Я и так знаю, что облажался. — Я ничего и не собирался говорить, — вскинул руки Говард. Ну да, так ему Тони и поверил. Он всегда стремился поделиться своим мнением обо всём, начиная от изобретений сына, заканчивая его причёской. — Конечно. Ты хочешь, чтобы я поверил, что тебе нечего сказать насчёт того, что я позволил подростку носиться по Нью-Йорку и сражаться с бандитами? Говард поднял бровь и склонил голову набок. — Я не говорил, что мне нечего сказать. Мне просто кажется, что сейчас уместнее промолчать. А ещё я кое-что знаю о том, каково быть отцом чересчур умного и своенравного подростка. — Никому я не отец, — фыркнул Тони и отвернулся. Только это было не так. Или совсем скоро станет не так. Мысли вернулись к Пеппер и ребёнку, которого она носила, а он даже не смог выразить, как счастлив по этому поводу. Наверное, она сейчас сидела с его матерью, пила чай и плакала из-за того, как ужасно он отреагировал на её новости. Он этого заслуживал. — Детали тут не важны. Тебе ведь дорог этот мальчик, верно? — Конечно. — И ты готов для него сделать всё, что угодно? — Безусловно. Всё, что угодно. — Ты готов защищать его любой ценой, даже зная, что он будет тебя за это ненавидеть? — По-моему, я это уже доказал, — Тони махнул в сторону коричневой сумки, из которой выглядывал красно-синий костюм. — Что ж, тогда ты постепенно начинаешь понимать то, что все остальные, кто знает вас двоих, видели с самого начала. Ты дорожишь этим ребёнком, и он отвечает тебе тем же, если даже не большим. Ты уже поступаешь, как его отец, даже если не понимаешь этого. Ты не просто наставник. — А теперь он меня ненавидит, — сокрушённо прошептал Тони. Говард откинулся на спинку дивана и сделал еще один глоток из стакана, потом ответил: — К сожалению, от этого никуда не денешься. Тони догадывался, что эта сторона отцовства Говарду точно была знакома. Он провёл большую часть своей жизни, ненавидя отца или думая, что ненавидит. А вот сам он никогда не сталкивался с ненавистью в свой адрес. Он не знал, что делать, когда она исходит от кого-то, кем он глубоко дорожит. Он правда расстраивался, что Питер на него злился. Ему было также больно, как если бы на него так злилась Пеппер или Роуди. Его семья. Но он же в итоге сделал всё правильно, правда же? Он взвалил слишком много на слишком юного Питера, позволил ему считать, что он может пытаться решать большие дела, ловить этих производителей оружия, чтобы впечатлить Тони. Но всё так запутанно. Ему сейчас была нужна помощь, чтобы разобраться в своих чувствах. — Ты чего-то недоговариваешь, да? — заявил Тони, поворачиваясь и скептически глядя на отца. — У Говарда Старка на всё есть своё мнение, так что давай, выкладывай. — Ты же просил не читать тебе лекций, — колебался старик. — А ты не читай лекций. Ты научи. Что бы ты сделал? Как ты поступал в подобных случаях со мной? — Не уверен, что можно сравнивать. Ты тогда ещё не был супергероем. — Слушай, если у тебя есть какие-то умные мысли, поделись, пожалуйста, потому что я совсем запутался. Ссора с Питером — лишь часть моего офигительного вечера. — А может, сначала ты объяснишь, что происходит, чтобы нам два раза не беседовать? — подначил Говард. Тони задумался, как много отец уже может знать. Пока его не было, Пеппер пришла к ним. Она рассказала? И будет ли правильно, если он расскажет отцу? — Перед тем, как меня вызвали, Пеппер сказала мне… — заикаясь, выдавил Тони. Он ещё совершенно не осознал эту новость, эту новую реальность, которая неожиданно свалилась на него. Он станет отцом. Он вскочил с дивана, схватил стакан и пошёл к бару, чтобы налить ещё виски. Говард медленно пошёл следом. Он сел за стойку и терпеливо наблюдал, как сын наполняет стакан, в котором позвякивают кусочки льда. Тони подумал, что такое терпение, что проявляет отец, напрягает его ещё больше. Он сделал глоток, и виски приятно обожгло внутренности. Потом он вцепился двумя руками в барную стойку, пытаясь собраться с духом. Наконец он смог произнести слова, которые всё ещё потрясали его до глубины души: — Пеппер беременна. Слова казались странными, какими-то чужеродными для его речи. Он наблюдал, как отец постепенно осознаёт, что было сказано, и его брови взлетают вверх от потрясения. Потом Говард молча встал, сходил за своим стаканом и поставил его на стойку напротив Тони. — Раз так, то я тоже ещё выпью, — заявил он, и Тони молча налил ему. С некоторой тревогой он наблюдал, как исказилось от шока лицо отца, пока он пил. Потом он наконец произнёс. — Вау. В смысле, поздравляю, сынок. Это… вау, — он сделал ещё глоток. — Ага, только меня пока рано поздравлять, — ответил Тони, опустив голову и вспоминая, что тут произошло пару часов назад, когда они были с Пеппер. — Если ты не заметил, я страшно нервничаю, я настолько испугался, что даже не смог посмотреть Пеппер в глаза и сказать, что чувствую по этому поводу. Он шарахнул кулаком по стойке так, что вокруг всё задребезжало. Но ему было плевать. Ему хотелось начать бить бутылки, когда он вспоминал, как повёл себя с Пеппер в тот момент, когда она была уязвимее, чем когда бы то ни было. — Ты не хочешь этого? — осторожно уточнил Говард. — В этом всё и дело. Я хочу этого. Я очень этого хочу, но я безумно боюсь всё испортить. То, что сегодня произошло с Питером, очень хорошо показывает, что я даже примерно не представляю, как себя надо вести. Я не знаю, что надо делать. Я совершенно не гожусь на то, чтобы быть чьим-то отцом. — Что ж, Тони, позволь дать тебе один очень важный совет, — Говард подождал, пока сын обратит на него всё внимание, и склонился к нему через стойку. Тони тоже придвинулся. Следующие слова он произнёс, глядя ему в глаза. — Никто не знает, что надо делать. Все, кто утверждают обратное, врут. Это нужно понять, чтобы двигаться дальше. — Не уверен, что мне это поможет, — вздохнул Тони и отшатнулся. — Может и нет, но это правда. С этим ничего не сделаешь, остаётся лишь стараться изо всех сил. Поверь старику, который в своё время много дров наломал. Тони оскалился и сделал ещё глоток. — Я не хочу наделать ошибок и повторить то, что было в моём детстве. — Ты не повторишь. — С чего ты взял? — Я уверен в этом. То же самое не повторится, потому что ты уже знаешь, чего не надо делать. Мы всё-таки учимся чему-то. Твой дед все проблемы решал ремнём. Я смог этого избежать, но совершил собственные ошибки. Был слишком занят в важные моменты. Я позволил своим страхам оттолкнуть тебя от меня. Причём не важно, боялся я за твою безопасность или за то, что ты вырастешь таким же, как я. Я просто отдалился от тебя. Говард очень серьёзно посмотрел на Тони, надеясь, что он прислушается и поймёт, о чём он говорит. Его сын был очень хорошим человеком, и он хорошо понимал, чего не нужно делать. Он мог стать таким отцом, каким всегда мечтал быть Говард. Питер стал для него отличной тренировкой, и, пусть Тони сейчас этого ещё не понимает, у него уже неплохо получается выйти из порочного круга и делать всё правильно. К сожалению, Тони был слишком похож на Говарда и так же терзался гневом и ненавистью к себе, как бы хорошо они ни общались. — Ты имеешь в виду, что выкинул меня в интернат, где я провёл половину детства? Говард подумал, что ему всё-таки стоит всё объяснить. — Я хотел защитить тебя. Существовали угрозы, о которых ты не знал. — Угрозы? — отозвался Тони. Говард какое-то время молчал, опустив взгляд и собираясь с мыслями. Потом он наконец посмотрел на сына и спросил: — Ты помнишь, как мы ездили на Гавайи перед тем, как ты отправился в Андовер? В памяти Тони возникли картинки, как он сидит на песке и строит замок с Анной. Он поворачивает голову и видит, что его родители сидят неподалёку в шезлонгах и спорят, но шум прибоя уносит их голоса. — Немного. Говард кивнул и сделал большой глоток виски. — Мне угрожали. Закономерно, правда? Я ведь участвовал в создании атомной бомбы, а также снабжал войска в корейскую и вьетнамскую войну. Меня много кто ненавидел. Только в этот раз угроза была приведена в исполнение. На этот раз Говард вцепился в волосы, и Тони почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Отец точно не любил говорить на эту тему, если вообще когда-либо говорил. — Я едва приехал домой и вышел из машины, как началась стрельба. Вы с матерью и Анной были на кухне, вас всех могли убить из-за моей невнимательности. Ту атаку мы смогли отразить, но что, если бы она повторилась? А если бы ты был рядом со мной в тот момент? Главной угрозой твоей безопасности был я, и я из этой ситуации видел лишь один выход. — То есть, — проговорил Тони, обдумывая информацию, хоть на него за сегодня и так свалилось очень много, — ты поэтому решил отослать меня подальше? Говард медленно кивнул, и, предчувствуя следующий вопрос, невольно начал оправдываться: — Сейчас легко оглядываться назад и думать, что было много вариантов получше, что можно было поступить разумнее, но тогда это казалось единственным выходом. Твоя мама меня отговаривала, но Пегги и даже Джарвис со мной согласились. К тому же, тебе было нужно хорошее образование. — Я легко получил бы его в Нью-Йорке. — Возможно, — согласился Говард. — Но я хотел, чтобы моя семья была в безопасности, и, когда ты стал меня ненавидеть за то, что я пытаюсь оградить тебя от угроз, я смирился. Пусть лучше ты будешь злиться, но жить, чем любить меня, но умрёшь. И вот с того момента… наши с тобой отношения пошли под откос. Тони кивнул и скрестил руки на груди. Он мог понять, в какую сложную ситуацию попал отец, хотя по-прежнему был совершенно не согласен с его действиями. Но определённый смысл в его словах, конечно же, был. Тони застонал и положил голову на барную стойку, пробормотав: — Господи, Кэт Стивенс мог бы сочинить целую кучу песен на основе наших отношений. — Как бы там ни было… Хоть я не был достойным отцом для тебя, рядом с тобой всё-таки был человек, которого ты заслуживал. Тони удивлённо посмотрел на него. — Джарвис, — объяснил он. — Я не такой наивный, чтобы думать, что твои хорошие качества — моих рук дело. Это всё твоя мать и Джарвис. Именно поэтому я знаю, что ты станешь хорошим отцом. Тони посмотрел на человека, что сидел перед ним, на его коротко стриженные белые волосы и аккуратные усы. На чёткую линию расстёгнутого воротника его рубашки. Говард был не самым лучшим отцом, но Тони начал понимать, что он очень старался и сделал всё, что мог. Он пытался учить и оберегать его, а те хорошие моменты, которые они пережили вместе, были действительно очень хорошими. У отца всегда было для него какое-нибудь меткое высказывание или совет. Он научил Тони, насколько круто делать что-то своими руками, собирая автомобиль из горы запчастей или наслаждаясь работой над собственными изобретениями. У них было похожее чувство юмора, и, как бы Говард ни пытался это отрицать, сарказму Тони научился не сам по себе. Он научил Тони одеваться, крепко жать руку и всегда смотреть в глаза собеседнику. Он научил его очень многим тонкостям бизнеса и инженерии. Тому, какие сорта виски самые лучшие. Джарвис и мама научили его чуткости, а Говард по-своему научил его быть сильным. Это не значит, что Говард был во всём прав. Но Тони прекрасно знал, как страх и неуверенность в себе могут превратить самые хорошие намерения в катастрофу. Он ведь создал Альтрона когда-то. — Да не так уж всё и плохо, знаешь. Этому ребёнку могло повезти с дедом гораздо меньше, — проговорил Тони с улыбкой, надеясь, что отец поймёт, что он на самом деле хочет сказать. — Дедом? — улыбнулся в ответ Говард. — Я как-то совсем не готов к тому, чтобы меня так звали. — А, по-моему, похож. — Перестань подкрашивать волосы, и через пару лет станешь таким же, сынок. — Нет уж, — поёжился Тони. Он допил виски и вздохнул. — А с Питером-то мне что делать? — Ты ничего не сможешь сделать. Дай ему прийти в себя. По-моему, сейчас твоё внимание куда больше требуется кое-кому внизу. — Да, ты прав. Говард поднялся и потрепал Тони по плечу. — Пойду скажу, что ты вернулся. — Пап… — позвал Тони, выходя из-за барной стойки. Говард остановился как вкопанный, когда вновь услышал это обращение. Тони уже несколько раз называл его так, но каждый раз был как первый и заставлял сердце выпрыгивать из груди. Тони приблизился, смущённо пряча руки в карманы. — Спасибо. За виски. И за беседу, — пояснил он. — Рад был помочь, — искренне отозвался Говард. — Это правда очень помогло. Я хоть немного успокоился. Представляешь, как было бы круто, если бы мы раньше стали прислушиваться друг к другу? — Ага, избавили бы твою мать от кучи головной боли, — хмыкнул Говард. Повисла тишина, но на этот раз она была уютной, без всякого напряжения. Сегодня они нашли общий язык и поняли друг друга, и благодаря этому исправилось многое из того, что произошло в прошлом. Вдохновлённый этим, Тони отважился, вынул руки из карманов и обнял отца, а Говард обнял его в ответ. — Я люблю тебя, папа. И я теперь понимаю, что ты старался делать всё, что мог. Говард обнял его ещё крепче и тихо ответил: — Спасибо. Ты будешь замечательным отцом… И я тоже тебя люблю. *** Пеппер не знала, что думать, когда Говард вышел из лифта, украдкой вытирая уголки глаз, и сообщил, что Тони вернулся. Мария взволнованно посмотрела на них. — Ты в порядке? — осторожно спросила она. — Более чем. Потом расскажу, — он наклонился и нежно поцеловал Марию, а потом по-отечески поцеловал Пеппер в щёку и проговорил. — Он тебя ждёт. Полегче с ним, ладно? — Ой, да, обязательно, — отозвалась Пеппер, гадая, как много Говард знает. Марии она ничего не сказала про ребёнка, хотя удержаться было довольно сложно. Она сама ещё не привыкла к этой новости, да и невнятная реакция Тони не располагала к торжеству, которого Мария наверняка бы захотела. Они вместе смотрели, как Тони не дал парому Статен-Айлен развалиться пополам, а потом Говард сказал, что хочет встретить сына, что, на взгляд Пеппер, было хорошей идеей. Ей нужно было побольше времени, чтобы морально подготовиться вновь заговорить с ним. А теперь, когда она вышла из лифта на их этаже, то вдруг засомневалась, что это было правильно. Свет был погашен, и в гостиной никого не было, но Тони точно был здесь, потому что на барной стойке стоял пустой стакан. Его ботинки стояли около двери на балкон, поэтому она сняла свою обувь и выглянула туда. — Тони? — позвала Пеппер, озираясь и выходя наружу. Воздух был прохладным, а ночное небо чистым. Вид из башни на Манхэттен был просто ни с чем не сравним, а ночью, когда всё было освещено, он вообще захватывал дух. Однако сейчас её куда больше поразила картина, развернувшаяся прямо перед ней. Во-первых, столик, за которым они с Тони любили пить кофе по утрам, изменился. Он был накрыт белой скатертью… нет. Это была простыня. Но ведь важны не детали, а старание, верно? Если это её любимая простыня из египетского хлопка, они могут обсудить это и попозже. Ещё тут были их самые красивые тарелки с чем-то похожим на остатки от их вчерашнего тайского ужина, только разогретые и сервированные по новой. А довершали эту картину две свечи и ярко-красная роза в вазе. Тони застенчиво стоял неподалёку, наблюдая за её реакцией. — Хей, — тихо проговорил он, и она широко улыбнулась. — Хей. Он ухмыльнулся, провёл рукой по волосам и почесал затылок, поглядывая то на неё, то на стол. — Я надеюсь, ты не против, но я не хотел, чтобы наше свидание совсем сорвалось. — И ты сделал вот это? — игриво уточнила она, приближаясь. — Да, я знаю, не супер… — начал оправдываться он, но Пеппер его тут же прервала. Она взяла его за руку и поцеловала. — Всё замечательно, Тони. По-нашему. Сколько раз за эти годы было, что они слишком уставали и ужинали остатками заказанной еды, сидя на диване и смотря бестолковые ночные реалити-шоу по телевизору. А если они весь день готовились к крупной презентации в офисе, то перекусывали холодной пиццей, оставшейся после обеда. Ей правда сейчас всё понравилось. Было бы, конечно, здорово нарядиться и отправиться куда-нибудь, но, вполне вероятно, пришлось бы общаться с папарацци и фанатами, а ещё эти пробки… Она бы с самого начала предпочла тихо провести вечер с Тони дома, в тишине. Тони поцеловал её, потом обнял и прижал к себе. Она наслаждалась биением его сердца и тем, как он тихо вздохнул, а мышцы на его груди и плечах расслабились. Он нежно погладил её по волосам и по щеке. — Пеппер, мне так стыдно за то, как я себя повёл. Я такой идиот, что мне самому не верится. Бросить тебя в такой момент… мне страшно жаль. — Я знаю, — ответила она, потому что действительно знала, что это правда. Ей самой было неловко, что она так вывалила на него новости, хотя прекрасно знала про его тревожность и панические атаки. Просто она сама не успела прийти в себя, и ей было необходимо, чтобы он обо всём узнал, чтобы не повторилось того, что произошло полгода назад, чтобы он был рядом. Тони немного отстранился и поднял её голову так, что она смотрела ему в глаза и видела там сожаление. — Извини, пожалуйста, — искренне проговорил он. Слова не действовали, поэтому она потянулась и вновь нежно поцеловала его, очень стараясь выразить свою любовь и прощение. Она подразнила его своим языком; он открыл рот, и она продолжила медленно и вдумчиво целовать его, аккуратно покусывая его нижнюю губу, точно зная, что он это очень любит. — Прости, но я должен кое-что сказать, пока совсем не увлёкся, — жалобно проговорил он, с трудом отрываясь от неё. — Ладно, давай. — Пеппер Поттс, жизнь моя, я люблю тебя, и для меня огромная честь и невероятное счастье быть отцом твоего ребёнка. Мысли о ребёнке… о том, чтобы быть отцом, в некотором смысле до смерти меня пугают, но, с другой стороны, я знаю, что всё будет хорошо, потому что ты будешь со мной и не дашь мне накосячить. Я хочу, чтобы ты знала: я твой на все сто процентов. Я научусь менять подгузники, я буду вставать к ребёнку ночью, чтобы ты могла выспаться, и я брошу всё, чтобы ты могла работать, если захочешь. Мы можем переехать в домик на севере, чтобы вы были защищены от камер и папарацци. Я готов это сделать, дорогая, — проговорил он. Она слушала это и чувствовала, как из глаз катятся слёзы. Её бывший несносный босс, вечная ходячая катастрофа, открывал ей своё сердце так, как никогда раньше не мог. Она очень им гордилась и немного смущалась, что позволила себе хоть немного усомниться в его чувствах. Тони взял её лицо в свои ладони и стёр слёзы, пытаясь совладать с собственными эмоциями. — Так, я должен сделать это как положено. Пеппер не ожидала, что он вдруг отпустит её лицо, встанет на одно колено (в Армани!), возьмёт её за руку и сделает судорожный глубокий вдох. Лишь через несколько мгновений она осознала, что видит перед собой, и ахнула. — Вирджиния Поттс, — дрожащим голосом прошептал он. — Окажешь ли ты мне величайшую честь, став моей женой? Он едва успел выговорить это, как она закивала головой. — Прямо очень вовремя, мистер Старк, — игриво прокомментировала она, а потом встала рядом с ним на колени, крепко обняла его и стала целовать везде, куда могла дотянуться. — Ох, слава Богу, — прошептал он, отвечая на её поцелуи. — У меня есть кольцо, но оно в кармане у Хэппи, я не ожидал, что вечер так пойдёт наперекосяк. — Погоди, ты что, планировал помолвку? — спросила она, и Тони улыбнулся. — Да я даже сам позвонил по телефону и забронировал столик, — признался он. — Теперь я жалею, что не надела то платье. — Ничего, — хмыкнул Тони. — ты всё ещё можешь пойти и надеть его. Я всё равно в основном мечтал о том, как буду с тебя его снимать, если всё сработает. — Правда что ли, мистер Старк? — Конечно, будущая миссис Старк, — в тон ей ответил он, а потом задумчиво сморщил нос. — Поттс-Старк? Старк-Поттс? — Нет. Просто Старк. У меня было достаточно времени, чтобы это обдумать, — призналась она, покраснев. — А, то есть я тебе за это плачу? И на совещаниях ты сидишь и рисуешь в блокноте сердечки вокруг имени Пеппер Старк? — возмутился он, широко улыбаясь, ведь на самом деле они оба мечтали об этом моменте почти десять лет. — Технически это я тебе плачу. Чеки подписаны моим именем. — Мне очень нравится, что ты обладаешь этой властью. Их игривые перепалки очень успокаивали, заставляя забыть все потрясения сегодняшнего вечера. Пеппер невероятно ценила неубиваемое чувство юмора Тони. И это была одна из многих причин, почему она действительно хотела выйти за него замуж. — Что ж, эм, может, пойдём внутрь? Или ты всё-таки хочешь есть разогретую тайскую еду? Я-то сейчас голоден до кое-чего другого, — прошептал он севшим голосом. Она прижалась к нему, нежно поцеловала, а потом отпрянула и заявила: — Отнесите меня в постель, мистер Старк. Она едва успела опомниться, как Тони вскочил и подхватил её на руки. Иногда такое выглядело немного комично, потому что они были почти одного роста, но его руки были уверенными и сильными, и он точно не собирался её отпускать. — Если бы я тебя не знал, то подумал, что у тебя какие-то специфические вкусы, — проговорил он и потёрся кончиком своего носа о её. — У тебя есть только один способ это выяснить, — отозвалась она. — Да, мэм, — сказал он, торопливо задул свечи и понёс её в спальню. *** Вибрация телефона вырвала Тони из сна, в котором он, Пеппер и маленькая темноволосая девочка рыбачили на озере около их домика на севере. Картина казалась такой реальной, они так здорово смеялись и плескались в воде, что он был готов уничтожить то, что помешало ему. Он машинально поискал телефон на тумбочке. Пеппер заворочалась и застонала рядом с ним, и лишь тогда он вспомнил, что телефон был в кармане штанов, а штаны валялись на полу в другой части комнаты. Он застонал, потом открыл глаза и какое-то время смотрел на потолок. Потом глянул на часы. 2:46 ночи. — Пятница, кто это? — хрипло поинтересовался он. — Секретарь Росс, босс, — тихо ответила она, стараясь не тревожить Пеппер. — Нет, чёрт возьми, — проговорил Тони и повернулся, пристраиваясь около Пеппер. — Перешли его на автоответчик, пожалуйста. Росс может идти куда подальше, что бы ему ни приспичило обсудить посреди ночи. Он был в отпуске, а если бы произошло что-то, требующее его внимания, ему бы всё сообщила Пятница. В самом крайнем случае до него могла бы добраться Наташа. — Да, босс, — ответила Пятница, и вибрация прекратилась. Тони облегчённо вздохнул и попытался вернуться в своё видение, целуя Пеппер в макушку и вдыхая сладкий запах её волос. Он почти успел уснуть, как вибрация вновь началась. — Да чтоб его. Пятница, все его звонки переводи на удержание и сразу на автоответчик. В комнате стало тихо, но Тони больше не мог уснуть. Росс редко действовал настолько грубо. Конечно же, десять минут спустя Пятница вновь заговорила: — Извините, босс, но он настаивает. Он сейчас в холле. Тони насторожился. Он осторожно отстранился от Пеппер и сел. — Что? Сколько с ним людей? — Он один. Тони потёр сонные глаза и разочарованно простонал. Росс так просто не уйдёт. Лучше разобраться с ним прямо сейчас. — Пятница, направь его в конференц-зал номер два и приведи костюм в полную готовность. — Принято. Тони потянулся и пошёл в ванную, прихватив чистые трусы и штаны. Он не торопясь сходил в туалет, помыл руки и умылся ледяной водой, пытаясь проснуться. Ему всё ещё не верилось, что Россу хватило наглости беспокоить его так поздно, так что он собирался от души помариновать секретаря, пока не приведёт себя в порядок. Он надел свой любимый халат. Забавно, что он когда-то принадлежал отцу. Потом Тони влез в тапки и зашёл на кухню, чтобы взять яблоко. Тайская еда, которую они с Пеппер в конце концов съели, была замечательная, но Тони нужно было чем-то занять руки, когда он предстанет перед Россом. Тони и Росс были единственными людьми на этаже, что в столь поздний час было вполне закономерно. Секретарь по-военному прямо стоял в дальнем конце комнаты и делал вид, что увлечён портретами всех директоров Старк Индастриз. В одной руке у него была какая-то папка, и он даже не шелохнулся, когда двери лифта сначала открылись, а потом закрылись за Тони. Это немного нервировало и почему-то напоминало Обадайю. — Знаете, когда будите человека так рано, следует хотя бы привезти с собой кофе, — проговорил Тони и откусил яблоко. Росс обернулся к нему, ухмыляясь. — Прошу прощения за столь нестандартное время визита, но у меня есть очень деликатная информация, и я бы не хотел, чтобы она просочилась куда-нибудь ещё. — В следующий раз вам лучше назначить встречу с моим ассистентом. — Да, конечно. Я понимаю, у вас сегодня был тяжёлый день. С паромом неплохо вышло, но я думал, что вы ушли в отставку? — Я в отпуске, это большая разница. — Для Договора разницы нет. Вас можно привлечь к ответственности за ущерб, нанесённый городу. Вы ведь не являетесь действующим бойцом. А вы помогли сорвать расследование федералов и обострили опасную ситуацию, — веселым голосом объяснял Росс, приближаясь к Тони. Тони лишь закатил глаза. — Вы не можете меня ни в чём обвинить, иначе я бы уже был в наручниках. Я единственный, кто был поблизости, и я спас много жизней. — Вы правы, потому что в произошедшем в первую очередь виноват Человек-Паук. Тони напрягся при упоминании альтер-эго Питера, и Росс это заметил. — Вы же понимаете, о чём идёт речь, да? Анонимный каратель, который не подписал Договор, бегает в подозрительно знакомом костюме, прямо как был у человека в аэропорту в Германии. Вы точно с ним приятели. — А какая разница? — спросил Тони, скрещивая руки на груди. — Мне нужно имя Человека-Паука. А ещё я хочу знать, где беглый Брюс Беннер. Тони чуть не засмеялся. — С чего вы взяли, что я буду отвечать на эти вопросы, если даже у меня есть ответ хоть на один из них? — Ну есть у меня такое подозрение, — пожал плечами Росс и бросил папку на стол перед Тони. Тот внимательно посмотрел сначала на неё, потом на секретаря, и лишь потом открыл. Его внутренности тут же скрутило. Там были фотографии его родителей, сделанные на пороге того ресторана. На этих фотографиях они смеялись, держались за руки и шли по улице. Далее были кадры сибирского бункера, логотипа Гидры на бетонных стенах, а также почему-то портрет Земо. — Что это? — А ты не знаешь? — притворно удивился Росс. — Вы следили за мной? — Я слежу за всеми Мстителями, это часть сделки о помиловании. Ты не исключение. — И что ты хочешь от меня услышать по поводу этого? Мне это ничего не говорит. — Не делай из меня идиота, — засмеялся Росс. — Ты знаешь, что твой секрет был раскрыт, и я теперь обо всём знаю. Так что давай подумаем. Насколько этот секрет важен для тебя? — Всё это не секрет. — А что, если я свяжу тебя с побегом Барнса и Роджерса? — Сомневаюсь, что это получится. Мои юристы съедят тебя и не подавятся. Мы же вроде это уже обсуждали в прошлый раз? — А как насчёт твоего отца, Говарда Старка? — Мой отец мёртв. Погиб в 1991-м. — А кто же тогда входит и выходит в Башню Старка? Хочешь сказать, какой-то двойник? Наши алгоритмы распознавания лиц дают 98% совпадение. — Ну вот, ошибки, как видно, вполне возможны, — пожал плечами Тони. — Давай будем реалистами, Старк. Или ты даёшь мне информацию, которая мне нужна… — Тони пытался перебить его, но он поднял ладонь и повысил голос. — Или я сообщу о волшебном возвращении твоего отца из мёртвых и выставлю вас обоих членами Гидры. — У тебя нет никаких доказательств, — фыркнул Тони. — Уверен? Настолько, что готов рискнуть своей маленькой империей и жизнями своей семьи? — уточнил Росс, подняв бровь. Он потянулся и взял Тони за плечо, и он поёжился от его хватки. — Мне нужны ответы, Старк. У тебя есть 48 часов. Он отошёл от Тони, но оставил папку на столе. Лишь в дверях он обернулся и бросил через плечо: — А, и будь добр не сбрасывать мои звонки. Нехорошо в такой ситуации переводить меня на автоответчик. Тони сверлил взглядом очень качественную фотографию Говарда, пока Росс не зашёл в лифт и не уехал. Потом не выдержал, схватил папку и швырнул её в сторону двери. Бумаги и фотографии разлетелись в разные стороны, и с них ему улыбались лица родителей.