Стратегическая победа

             Пыль кружилась в солнечном столбе, падавшем на пол. Кружилась так медленно, что Шикамару мог пересчитать каждую крохотную крупинку, лениво и нагло танцующую перед самым носом. Разглядывание пыли, пожалуй, было единственным развлечением помощника Шестого Хокаге в перерывах между рутиной и авралом. Какаши, сидящий рядом, кажется, полностью разделял его мнение, нечитаемым взглядом уставившись прямо перед собой. Вытянутые под стол ноги, скрещенные на груди руки и слишком задумчивое выражение на видимой части лица. Но вот Какаши встрепенулся — Шикамару не заметил бы, не наблюдай он за ним последние три минуты. Расслабленность слетела, будто паутина, сброшенная рукой. Ничто в позе не изменилось, но зрачки слегка расширились и нос потянул воздух. Ещё минута, и слух уловил шустрый перестук каблуков. Шикамару готов был поклясться, что на губах Какаши мелькнула улыбка, хотя взгляд остался спокойным, почти равнодушным. Ещё две секунды, дверь открылась, пропуская недовольную Сакуру.       — Какаши-сенсей! — не останавливаясь, она подошла к столу и практически нависла над ним, прожигая яростным взглядом. — Вы опять не подписали моё прошение о расширении хирургического крыла! В третий раз!       — Прости, Сакура, — протянул Какаши и почесал затылок. — Видимо, твоё прошение затерялось где-то на дороге Жизни. Или, — он качнул головой в сторону Шикамару, — кто-то не донёс его до меня.       — Врёте, — отмахнулась Сакура и прищурилась. — Просто признайтесь, что вам жалко денег на больницу.       — Сакура, ты же знаешь, как меня заботит благополучие населения Конохи.       — Так сильно, что, вместо того, чтобы выделить деньги, вы заставляете меня отрываться от работы и бежать к вам, чтобы их выбить!       — Хм. — Какаши задумчиво постучал пальцем по губам. — Пожалуй, ты права, об этом я не подумал.       — Так вы подпишете? — недоверчиво спросила Сакура.       — Оставь в ящике для прошений, всё подпишу.       — Вы говорили это в прошлый раз. — Голос Сакуры опасно понизился до свистящего шепота. — И в самый первый.       — В этот раз всё подпишу, обещаю. — Какаши наконец выпрямился и вдруг взмахнул ресницами, становясь похож на побитого щенка. — Извини старого Хокаге, с памятью проблемы.       — Да ну вас, — на щеках Сакуры вдруг проступили бледные розовые пятна. Смутившись от этого ещё больше, она махнула рукой и, бросив напоследок: — Только попробуйте обмануть! — вышла из кабинета.       Ровно три с половиной секунды Какаши провожал её взглядом, скользнув по фигуре снизу-вверх и обратно, потом тихо вздохнул, потёр переносицу и прикрыл глаза. Две секунды. Шикамару считал, ожидая привычного:       — Что у нас там с работой, Шикамару?       Каждый взгляд, каждый жест Хокаге был выучен Шикамару и просчитан до доли секунд. И с недавних пор взгляд стал чуть дольше, а вздох — чуть слышнее. Неужели он выглядит так же, когда смотрит на Темари? Если так, то дело плохо. Щёлкнув по ноутбуку, выводя из спящего режима, Шикамару повернул его к Какаши и открыл папку.       — Письма из Скрытого Тумана. Ничего важного, но требует непосредственного внимания Хокаге.       Кивнув, Какаши погрузился в чтение первого документа, а Шикамару снова покосился на него и подумал: когда же Шестой наконец поймёт, что по уши влюблён в свою бывшую ученицу? Первые полгода Какаши усиленно пытался вынырнуть из навалившейся бумажной рутины, брюзжал, как старик, на свалившуюся ответственность и сбегал при первой же возможности. Но Шикамару отлавливал, возвращал и, не без помощи Шизуне, конечно, почти насильно усаживал за стол. А потом… Какаши придумал развлечение, которое сам, видимо, считал очень остроумным. Он начал изводить знакомых, вынуждая приходить и срывать незначительные совещания, а ещё — отвлекать от дел. Продумывал дни, когда присутствие посторонних не сможет навредить действительно важным вещам, и получал истинное удовольствие, видя, как друзья начинают возмущаться и пререкаться с ним.       Первым, как ни странно, его раскусил Гай. В очередной раз раскатисто расхохотался, заверил, что в Какаши бурлит сила юности и, если он хочет видеть его чаще, пусть просто скажет, он, Гай, готов быть рядом в любую минуту. Потом отвалился Наруто, смирившись, что от Хокаге никаких поблажек не добиться, сколько ни умоляй. А о важном всегда можно попросить, подловив на улице и затянув в Ичираку. Ирука сопротивлялся дольше. Всегда спокойный, он с такой настойчивостью пытался добиться необходимого, что в итоге Какаши просто перестал его вызывать. Осталась Сакура. Казалось бы, умная куноичи должна была раскусить бывшего сенсея первой, но почему-то не смогла. Раз за разом врывалась в кабинет, возмущалась, угрожала, уходила, не получив своего. А получив, просила что-то новое, и Какаши тут же страдальчески закатывал глаза, бормотал что-то о «ненасытных ученицах» и с небрежным изяществом отбрасывал её прошение в мусорное ведро.       Месяц, второй, третий — Сакура держалась уже полгода, но видимо не собиралась уступать. Может, хотела приучить Какаши к дисциплине и ответственности? Но этого у него и так было с избытком. В нужный момент, конечно. А может… Тут Шикамару распахнул глаза. Тонко усмехнулся, покосившись на Какаши. А может, Сакура сама находила наслаждение в этих коротких стычках, не желая их прекращать?       — Какаши, — осторожно начал Шикамару, пытаясь прощупать собственную догадку, — вы не будете подписывать прошение Сакуры?       — М? — Какаши оторвался от очередного письма.       — В этот раз вы снова не подпишете прошение Сакуры?       — Шикамару, — потерев переносицу, Какаши укоризненно посмотрел на него. — Её прошение было подписано в первый же день, когда она его подала. Оно лежит в папке с документами, которые надо передать в бухгалтерию.       — Но… — Шикамару действительно был удивлён. — Почему тогда мы до сих пор его не отнесли?       — А разве мы не подаём документы в конце месяца? — приподнял бровь Какаши.       — Но ведь… Можно просто сказать об этом Сакуре, — продолжил прощупывать Шикамару.       — Можно. — Какаши сделал вид, что задумался, и несколько секунд молчал. — В следующий раз так и сделаю.       «В следующий раз, значит», — коварно улыбнулся про себя Шикамару, рассматривая серебристую макушку, склонившуюся над ноутбуком. И вдруг невинным тоном поинтересовался:       — А почему бы вам не пригласить её на свидание?       — Кого? — не поднимая глаз, спросил Какаши.       — Сакуру, конечно. Кого же ещё.       На этот раз Какаши отвлёкся и посмотрел на Шикамару с таким выражением лица, будто хотел сказать: ты идиот, или мне показалось?       — А почему нет? — Шикамару пожал плечами. — Она привлекательная, одинокая. Вы давно знакомы.       Какаши моргнул, неопределённо промычал что-то и демонстративно вернулся к работе. Улыбка Шикамару сделала бы честь самому Орочимару: тонкая, полная предвкушения и осознания собственной силы над чужой жизнью. Если подсадить в голову Какаши мысль о Сакуре, он перестанет закрывать глаза на собственные желания, и может, в Конохе станет на два счастливых человека больше. А у самого Шикамару появится повод почаще сбегать на свидания к Темари.                     Пригласить на свидание Сакуру. Это звучало настолько абсурдно, что поначалу Какаши посмеивался про себя, представляя, как небрежно предложит, а она сначала удивится, а потом вскипит и наорёт, обозвав старым извращенцем. В самом деле — ну кому в здравом уме придёт в голову идея о том, что они могут быть вместе? Она росла на его глазах, он вытирал её слёзы по Саске, радовался успехам и поддерживал при неудачах. А шутки, которые позволял отпускать в её сторону… были всего лишь шутками. Не больше.       Дома Какаши лениво перебирал в памяти все моменты, что им с Сакурой довелось пережить вместе. И конечно не кривил душой — симпатия имела место быть. Только симпатия, ничего сверх, и уж точно речь не шла о чувствах. Да, ему всегда хотелось её защитить и сберечь. Но это просто инстинкт, разве можно противиться инстинктам? Родительским, естественно. Несложно представить, что он привязался к Седьмой команде, как к… племянникам? Младшим братьям и сестре? Дальним родственникам, о которых узнал в двадцать шесть?       Какаши честно пытался подобрать определение к чувствам, что он испытывал к каждому из команды. И выходила не слишком радужная картина. Сакуры в его мыслях было гораздо больше, чем Наруто и Саске, несмотря на упрямые попытки думать иначе. Оказалось, что он знает её гораздо лучше, чувствует сильнее и… Лежавший на кровати Какаши сел и провёл по лицу чуть подрагивающей рукой. Ледяной пот выступил резко, безрукавка прилипла к спине, а в глазах заплескался ужас. Он что, действительно хотел бы пригласить Сакуру на свидание? И правда хотел бы получить положительный ответ? Раздражённо хмыкнув, Какаши вновь упал на подушку и подумал: надо отдать уже это несчастное прошение в бухгалтерию и больше не изводить Сакуру, пока игра не зашла слишком далеко.       — Ты долго будешь прыгать туда-сюда? — проворчал Паккун, уютно устроившийся на краю кровати, приоткрыв один глаз. Какаши, который снова сел, чтобы прямо сейчас сорваться в Башню Хокаге, усмехнулся.       — Я бы на твоём месте меньше спал и больше бегал. Скоро в дверь пройти не сможешь.       — Кто бы говорил, — тут же откликнулся Паккун, открыв второй глаз, и ехидно добавил: — А я бы на твоём месте нашёл себе женщину, вместо того, чтобы стонать по ночам, шепча чьё-то имя.       Какаши непонимающе нахмурился, ожидая продолжения, но вредный пёс нарочно тянул с ответом, хитро поглядывая на него. Нет, Какаши снились сны. И в них никогда не случалось ничего приятного и уж точно, если он и мог шептать женское имя, то только от отчаяния и боли. А в редкие моменты, когда получалось провалиться в сон без сновидений, он просто падал в чернильную пустоту.       — Шучу я, шучу, — успокоил Паккун, видя, как Какаши начинает хмуриться, силясь вспомнить хоть что-то. Вытянув лапы, мопс снова положил на них голову и прикрыл глаза, пробормотав: — Но женщину всё-таки найди. Грустно это — быть одному.       Грустно. Какаши всё-таки вышел на кухню, не включая свет, сел за стол и посмотрел на спящую Коноху. Грустно — не то слово, которое подходит к одиночеству. Грустно может быть, когда пошёл дождь, а ты собрался погулять с друзьями. Или, когда у тебя под носом забрали последнюю книгу, и теперь придётся ждать перевыпуск тиража. В конце концов, грустить можно от того, что за окном зима, а уже так хочется лета. Но одиночество не поддавалось обычному грустно. Потому что оно просто было. Щетина, которая растёт каждый день, сколько её ни брей. Шрамы, которые никогда не свести, сколько ни пытайся. Кошмары, являющиеся, чтобы отобрать очередную часть души. И одиночество. Всё это было с ним так давно, что Какаши попросту не знал, как можно жить по-другому. Никогда не задумывался над этим, просто шёл вперёд, надеясь, что за очередным поворотом откроются, наконец, ворота в Чистый мир. Не то чтобы он туда спешил, но и задерживаться не видел смысла. Одиночество не тяготило, напротив — он тщательно оберегал его от любых посягательств, ища и находя в нём единственную поддержку. С одиночеством не нужно было спорить, перед одиночеством не нужно было оправдываться. Оно принимало таким, какой он есть, и ничего не требовало взамен. Может, потому, что дать Какаши было нечего.       И всё-таки Шикамару сказал полнейшую чушь. Пригласить Сакуру на свидание он бы точно никогда не смог. Даже если бы очень сильно захотел. А он не хотел. Не хотел совершенно.       Возможно, именно поэтому утром решил пройтись до Башни не привычным коротким путём, а сделать небольшой крюк, заглянув на улицу, на которой стояла новенькая больница. Какаши остановился, наблюдая за свежей краской и блестящими в солнечных лучах стёклами. Не зря первым делом приказал построить именно её — здоровье жителей и удобство ирьенинов должно стоять на первом месте. И Сакура несомненно права, уже сейчас требуется расширение. А он по какой-то невнятной причине саботирует строительство — хорош Хокаге. Усмехнувшись, Какаши покачал головой и сделал было шаг по направлению к Башне, когда его остановило удивлённо-недоверчивое:       — Какаши-сенсей?..       — Йо, Сакура. — Он медленно улыбнулся, прищурился и помахал рукой. Она стояла на другой стороне улицы, но быстро перебежала через дорогу и вскинула голову, заглядывая в глаза.       — Что, решили посмотреть, как будет смотреться новое хирургическое крыло? — иронично спросила она, щурясь на солнце. Её глаза тут же вспыхнули невозможно яркой зеленью, от которой при всём желании нельзя отвести взгляд.       — Да, — неожиданно легко согласился Какаши, с удовольствием наблюдая за её замешательством. Сакура явно не думала, что победа будет такой лёгкой. — Твоё прошение уже подписано, со следующей недели начнут выделять средства.       — Даже так? — ему показалось, или в её голосе прозвучало разочарование? Но Сакура тут же улыбнулась и укоризненно проговорила: — Давно бы так, Хокаге-сама. А то всё «не знал», «забыл», «потерял»…       — Я же говорил: память подводит. — Какаши развёл руками и улыбнулся. — Ну, хорошего дня, Сакура.       Не дожидаясь ответа, он пошёл дальше, оставив её стоять посреди улицы и смотреть вслед. Может, надо было и правда быстрее всё подписать, ведь видеть её улыбку было гораздо приятнее, чем наблюдать, как она злится на него.       — Надо же, вы сегодня почти не опоздали, — ехидно встретил Шикамару, неспешно вставая из кресла, в котором сидел до этого.       — Вышел из дома раньше, — рассеянно ответил Какаши и уныло вздохнул, глядя на выросшую за ночь стопку бумаг. Вспомнив, небрежно бросил: — Кстати, отнеси прошение Сакуры в бухгалтерию.       — Даже так? — Шикамару нахмурился. Его интуиция редко давала сбой, но чтобы Какаши сумел обвести вокруг пальца… Неужели показалось?       — Да, — всё так же рассеянно, пребывая в мыслях, ответил Какаши и со вздохом упал в кресло. — Я встретил её утром, сказал, что со следующей недели можно приступать к строительству.       — Встретили, значит, — протянул Шикамару, чувствуя себя рыбаком, который вот-вот подсечёт клюнувшую рыбу.       — Да, решил посмотреть на больницу, давно не был там. Всё меняется слишком быстро.       — Вы бы ещё год от медосмотров бегали, ещё больше бы удивились, — осторожно ответил Шикамару. Какаши, успевший включить ноутбук, пробурчал что-то, больше всего похожее на «что я там не видел на ваших медосмотрах». Улыбка Шикамару стала поистине дьявольской.       — Знаете, а я вас запишу. На следующую неделю.       — Шикамару, — устало вздохнул Какаши, не глядя в его сторону, — отстань.       — Сакуре это будете говорить, когда она придёт выяснять причины, почему вы не явились.       — Просто не записывай. И ничего выяснять не придётся.       Шикамару подавил разочарованный вздох. Хотя… Никто не говорил, что будет легко, не так ли? Какаши крепкий орешек, если разгадает подвох — сорвётся. Но если действовать осторожно, привлечь союзников, узнать слабые стороны и, главное, убедиться, что чувства Какаши взаимны… Это сможет стать его величайшей стратегической победой!