Успеть исправить

— Ты сейчас шутишь, да? — девушка не верит. — Нет, Юль. Я действительно политик Алексей Навальный. — Зачем? — Юля сразу меняется в настроении, хоть глаза и не выражают ничего, но слезы всё же стали появляться, а лицо становится напряжённым. — Зачем ты мне соврал?! — Юль, это я тебя нашёл на дороге, — продолжить фразу он не мог. Теперь он уже боится не за себя, а за Юлю, ведь у неё начинается истерика. — Что?! Ты? Зачем ты мне начал врать? Зачем ты тогда пришел в палату? — Юль, тише, — он подходит ближе, садится на корточки, берёт ее руки в свои, но она тут же их одергивает. — Не трогай меня! — от резкого движения она ударяется локтем о край стола, отчего резко сгибается. — Аккуратнее… — он снова дотрагивается до неё. — Не прикасайся ко мне! — держится за ушибленный локоть. — Скажи, зачем ты начал врать? — напряжение в комнате никак не хотело спадать. — Юль, — политик оставил попытки воспроизвести тактильный контакт, поэтому просто ответил, — я не знаю, — и снова врёт, — я хотел как-то тебе помочь, а врач тогда сказал, что тебе нельзя нервничать, если бы я тебе сказал раньше, то неизвестно, как бы ты отреагировала… — неубедительно, но всё почти так и было. — Имя хоть настоящее сказал, и на том спасибо… А я на подругу наехала, мол, ты вообще ку-ку, а, оказывается, это меня за нос водили. Если я не вижу, то на мне можно отрываться? Ты что хотел этим добиться? — Юля снова срывается на крик. — Хотел выслужиться? Хотел хайпа словить? Мол, смотрите, какой я молодец, помогаю бедной инвалидке! — девушка не выдерживает и даёт волю эмоциям. Собака пристраивается у батареи, грустно скуля. Алексей замолчал, ведь понимал, что действительно во всём этом виноват он. Девушка, чуть успокоившись, поджала колени к груди и положила голову на них, смотря куда-то… — Юль, пожалуйста, не нервничай. — Я не нервничай! Не надо беспокоиться о моем состоянии! Ты мне никто: ни брат, ни сват, ни муж, да даже не любовник! Чего тебе за меня переживать! — Юль, я виноват, я знаю. Мне не нужно было тебе врать, — Алексей действительно переживает за Юлю, и страх того, что будет, когда она узнает правду из-за кого она такая, становится куда больше. — Да нет, чего тебе быть виноватым… Я дура, слепая дура! — Юля, нет! — его голос звучит достаточно громко и грозно, что девушка, кажется, перестает даже дышать. — Перестань… — он смягчается, — ты поправишься, ты сможешь снова видеть, — на его слова девушка истерически ухмыляется. — Зачем ты меня отвёз в больницу? — Юля совершенно безэмоционально спрашивает. — В смысле? — политик смотрит на неё недоуменным взглядом. — Мог бы оставить меня там, проехал бы мимо, сбежал, в конце концов, как моя подруга… Зачем? — от ее слов холодок проходится по телу. — Ночь же была, никто бы тебя не увидел, если ты боялся, что это как-то отразится на твоей репутации. — Юля, — он говорит шепотом, не веря своим ушам. Эта девушка говорит так, будто сожалеет, что выжила, — ты поправишься, я сделаю всё, чтобы это произошло как можно скорее. — Знаешь, о чём я больше всего жалею… — О чём? — он боится услышать её ответ, но все же поддерживает диалог. — Что я натерла пятки… Политик смотрит на девушку с недоумением, совершенно не понимая, к чему это было сказано. Но ничего не говорит, давая девушке рассказать самой. — Если бы я их не натёрла, мы пошли бы гулять дальше… Я бы не пошла домой по той дороге, я бы не стала инвалидом… — Юля, запомни, твоя слепота пройдет. У тебя нет повреждений, это защита организма. Ты должна настроиться на позитивную волну, и ты поправишься, твой организм поймет, что тебя не нужно больше «защищать», тебе нужно найти то, ради чего будешь бороться за полноценную, здоровую жизнь, — пытается как можно точнее донести до Юли свою мысль, при этом не давя на нее, не пугая. — А знаешь, что я хочу? — она как будто не слушает парня, а полностью погружена в свои мысли. — Чего? — Чтобы его нашли… — фраза, которая заставила сердце Алексея биться чаще. Нет, он уже почти не боялся, что его посадят, нет. Он боялся того, что станет с Юлей, когда она узнает это. — Водителя? — Да. Я хочу посмотреть в его глаза, — уверенно произносит Юля. — Посмотреть? — тихо, боясь того, что он ослышался, переспрашивает. — Тебе не послышалось. Я хочу его увидеть. Ты говорил, что мне нужно настроиться на позитивную ноту? Нужно найти мотивацию? Я её нашла. Алексей не знал, как на это реагировать, да, она нашла мотивацию, но чтобы такую… Хотя, какая уже разница. Главное, чтобы это сработало. Чтобы она снова видела! — Вот, уже лучше, — чуть справившись со своими эмоциями, говорит Алексей. Спрашивать, хочет ли она его посадить — будет глупо, ведь дело заведено, как только найдут доказательства и выйдут «на след», то всё будет наглядно видно. — Я тебе в этом помогу, — произносит парень. — Как хочешь, — девушка уже говорит спокойно, куда лучше, чем крик. — Юль, прости меня, — он снова берет ее ладошки в свои, на этот раз, на удивление, она их не убирает. — Ладно, в конце концов, ты же меня спас, — усмехается, — спасибо. Надеюсь, что больше ничего не скрываешь, — произносит тихо, но он слышит, а на душе становится ещё поганее, — так, ладно, мы же собрались здесь не просто так, — вытирает дорожки от слез, — давай уже суп готовить, — Юля решает перевести тему. Гретта, всё это время тихо лежавшая в сторонке, задорно залаяла.

***

Алексей и Юля взялись за готовку. Бо́льшую часть, конечно же, делал политик. Но Юля все равно время от времени старалась взять инициативу в свои руки. — Алексей, дай я хотя бы морковь потру, — в голосе девушки слышится надежда. — Держи, — он даёт тёрку и морковку, — аккуратно. — С этим я уж точно справлюсь, это же не скользкую картошку резать, — приподнимает уголки губ в улыбке, — но… спасибо за заботу. — Не за что, — он тихонько приобнимает её за плечи, как бы поддерживая, — с Греттой нужно ещё погулять, — при упоминании себя собака тут же оживилась. — Да… Но и за супом нужно следить. Ты сможешь погулять с ней? — Конечно, Гретта, подождёшь ещё полчасика? Мы закинем всё в суп и пойдем с тобой гулять,  — объясняет собаке ситуацию, та в ответ активно виляет хвостом. — Спасибо, — Юля благодарит парня за помощь, — кстати, ей нужно корм купить, ты сможешь? — Хорошо, — тут же отвечает Алексей.

***

Когда девушка остаётся в квартире одна, снова погружается в свои мысли, которые, словно снежный ком, накапливаются и перемешиваются. «Как быть в такой ситуации? Правильно ли ты поступила? Но контролировать свои эмоции было невозможно, они взяли верх над разумом. Он соврал. Но, может быть, он был прав в том, что «познакомиться» со своим спасителем в больнице было бы не самой лучшей идеей… Хотя что в этом было бы плохого? Разве то, что он врал, это хорошо? Если врач говорил, что нельзя волноваться, может быть, он правда беспокоился, что сделает хуже? Что я ещё не отошла от шока… А сейчас это не шок, по-вашему? Как было бы лучше?» Из раздумий выдергивает звук открывающейся двери. — Алексей, это ты? — Ага, Гретта не захотела долго гулять без тебя, поэтому мы быстро, — отпуская собаку с поводка, произносит парень. — Гретточка, любимая моя! Иди ко мне, — девушка зовёт собаку, а она тут как тут. — Суп ты выключила? — проходя на кухню, спрашивает Алексей. — Ой! — девушка понимает, что за раздумьями совершенно забыла про него. — Он же не убежал? — пытаясь найти кастрюлю руками, обжигается, задевая горячее. — Ай… — Юль, ну что ты, аккуратно, — политик кладет упаковку с собачьим кормом на стул, а сам подходит к девушке, — не убежал, даже если бы и убежал, плиту я бы отмыл, а тут ты поранилась. У тебя есть «Пантенол»? — Был где-то… — А где у тебя аптечка? — политик оглядывает кухню, пытаясь визуально найти нужную вещь. — Аптечка… А, она у меня в самом крайнем шкафу. Алексей быстро нашел то, что искал. И уже обрабатывал небольшой ожог на ладони девушки. — Не больно? — парень дует, дабы уменьшить боль. — Больнее уже не может быть, — Юля улыбается уставшей улыбкой, — знаешь, а иногда кажется, что хуже быть не может… А ведь я когда-то так думала, когда было совсем фигово, а нет, оказывается, может… — Юль, о чём мы с тобой договаривались? — Помню, позитив, — пытается улыбнуться, — давай покушаем? Попробуем твое творение. — С радостью! Только, — он замолкает, привлекая внимание девушки, — наше творение. — Хорошо, наше творение, — девушка повторяет за ним.

***

— Благодарю, сударыня, за вкусную трапезу, — Алексей галантно благодарит. — Ох, сударь, вы так любезны. Но, позвольте-с и вас отблагодарить, — улыбается, ей точно понравился такой, скажем, ход конём, — я тебя не задерживаю? — Юля вспоминает, что у него работа. — Ты же всё-таки политик… — О-о, чувствую, ты мне это долго будешь помнить, — он пытается отшутиться, у него это получается, девушка чуть улыбается. — А ты как думал, — Юля немного переделывает голос, тем самым вызывая улыбку на лице парня. — Собственно, я рад. Главное, что тебе радостно. Нет, мне не нужно на работу. Юля сидит на стуле, улыбается, поглаживая собаку одной рукой, что же может быть лучше, чем спокойствие? Алексей стал мыть посуду, пресек при этом все порывы Юли, а ей осталось только сидеть и играть с Греттой, это, кстати, тоже неплохое занятие. Политик моет посуду и изредка поглядывает на Юлю, которая впервые искренне улыбалась. Собаки — это настоящие психотерапевты, которые приносят радость. И вот вам наглядный пример. Эту идиллию портит телефонный звонок. — Это твой, Юль, — Алексей подаёт телефон. — Ой, точно, не привыкла ещё, — девушка сама нажимает на кнопку, чтобы ответить, — слушаю. — Юлия Борисовна, это следователь по-вашему делу. Как ваши дела? — Как могут быть мои дела? Относительно всё. Живу. — Это хорошо. — Есть какие-то подвижки по делу? — Юля спрашивает, ведь вопрос-то действительно интересует. А Алексей напрягается и затихает, пытаясь вслушаться в разговор. — Пока нет, к сожалению. Но мы пытаемся найти какие-нибудь зацепки. — Понятно, жалко, конечно, но вы найдите его, пожалуйста. — Конечно. Заявление есть, поэтому найдем, куда он денется. — Надеюсь… А тогда, не сочтите меня бестактной, но зачем вы звоните? — действительно, зачем ему звонить, если нет никакой информации. — Узнать, все ли у вас в порядке. Может быть, вам нужна помощь врачей… — Психотерапевта? — девушка понимает, к чему он клонит, поэтому сама завершает его мысль. — Не нужно, спасибо, меня есть кому успокаивать, — она сказала, а Алексей, почему-то подумал, что это она о нём. Может быть, не зря? — да и телефон моего лечащего врача есть, поэтому всё в порядке. — Тогда хорошо, я вам позвоню, когда появятся новости. — Хорошо, всего доброго, — Юля отключилась и повернулась, как ей показалась, к Алексею, но мимо, поэтому он ее чуть развернул. — Ну как? — его этот вопрос волнует не менее, пускай и с немного другой точки зрения. — Ничего. Никаких зацепок. Но ты представляешь, полиция беспокоится… что-то новенькое. У меня когда своровали кошелек из сумки, так вообще сначала принимать заявление не стали, а тут даже звонят, приятно, однако… — Нашли в итоге кошелек? — А? Да, я потом написала на них жалобу, сразу забегали, — Юля улыбается. — Ну ладно, у полиции одна задача, у нас с тобой другая. Если я скажу, что не против ещё побыть в твоей компании, то не сильно злоупотреблю твоим гостеприимством? — Да нет, мне всё равно скучно, — девушка пожимает плечами. — Отлично, может быть, у тебя есть идеи, чем можно скоротать время? — Совершенно никаких. Да и чем я могу заниматься? Ничем. — Так, Юль. Всегда найдем, чем можно заняться, и ты давай не сруливай с позитивной ноты. — И чем же? — девушка удивлённо приподнимает бровь. — Например… Поиграем в угадай персонажа. Я загадываю, а ты задаешь наводящие вопросы, отгадываешь, потом меняемся ролями. — А давай, — девушке приходится по духу такая идея, почему бы и нет. — Пойдем в зал, а то тут, я думаю, не очень удобно. — Идём, — она встаёт, Алексей берёт ее за руку и ведёт в другую комнату. — Так… Начнем с простого… — сам усаживается удобнее на диване и ее садит так, чтобы она была лицом к нему. — А мы живых людей загадываем? Или ещё предметы? — уточняет Юля. — Давай людей. — Хорошо. — Я загадал, — через несколько минут говорит парень. — Это мужчина или женщина? — спрашивает Юля. — Я могу отвечать только да или нет, но на первый раз отвечу — это мужчина. — Вымышленный? — Ох, если бы он был вымышленный, то всем жилось бы скучно, — хохотнул, похоже представляя жизнь без данного героя, — поэтому нет. — Так… Я его знаю? — девушка пытается понять, о ком идёт речь. — Да. — Ему за тридцать? — Далеко-о-о, — протяжно отвечает политик. — Ага, за пятьдесят? — всё же пытается отгадать возраст девушка. — Да. — Ему за шестьдесят пять? — Нет. — Кого ты мог загадать… И я его знаю, ты уверен? — На сто процентов. — Будем думать логически, моих родственников ты загадать не мог, в силу того, что их не знаешь, своих — по той же причине. Значит, это известная личность. Это певец? — задаёт вопросы Юля, чтобы определить хоть сферу деятельности этого незнакомца. — Нет. — Актер? — Нет. — Может быть… — девушка не знает, что можно ещё сказать, но потом вспоминает, что не назвала ещё одну известную категорию людей, — политик? — Да. — Ещё не лучше, ты переоценил мои возможности, если считаешь, что я знаю всех политиков, — Юля усмехается. — Его знаешь. Девушка начинает мозговой штурм, но прервать его пришлось из-за резкого, мимолётного действия. — Юль, что случилось? — увидев резкую смену настроения, Алексей напрягается. — Я видела…