***
Спустя некоторое время девушка была при параде: лёгкий макияж с коричневыми оттенками и бежевый костюм — отличное сочетание. Посмотрела на часы — она даже успевает дойти до места назначения лёгким прогулочным шагом, а не сдавая километраж на время. А погода, на удивление, дала это сделать. В этом году теплая осень, всё как по заказу, всё как любит Юля. Лёгкий ветерок слегка колышет ветки деревьев, полностью, а где-то и нет, сбросивших своих красочные разноцветные листья. Дождя давно не было, а снег, на удивление, ещё не выпал. Проходя по листве, слышишь, как она хрустит под ногами. Собираешь маленький букет из листьев, а потом подбрасываешь вверх, оказываясь под листопадом. Не замечаешь, как доходишь до парка. Стоишь у массивных ворот, оберегающих сохранность территории, замечаешь, что на тебя обращают внимание люди, почему? Неужели они узнали тебя по фотографии, опубликованной… даже не помню уже и когда. Неожиданно стучат по левому плечу, Юля оборачивается, а там никого, поворачивает голову назад, а перед ней стоит Алексей. — Ты превосходно выглядишь! Какие у тебя красивые зелёные глаза. — Оу, спасибо. Это мне? — девушка пальчиком показывает на букет, который парень, по всей видимости, от растерянности забыл ей вручить. — Конечно! — политик вручает девушке букет белых роз. — Спасибо, — она зарывается носом в цветы, вдыхая их благоухание. — Пойдем, посидим в кафе? — предлагает Алексей, всё ещё не сводя глаз со спутницы. Как она красива. — Давай, — смущённо произносит Юля, всё ещё не поднимая взгляда на парня. Да, он изучает ее. Она новая, другая совершенно. И Юля, преодолев страх, решается поднять на него взгляд, аналогично изучая его. Высокий, статный, казалось, такой недостижимый для многих, но оказался достижим для нее. Темные брюки и синяя кофта — отлично смотрятся и, несмотря на оверсайз верхней части, видно его стройное тело. Когда с изучением по ее части окончено, она решается прервать эту неловкую паузу. — Идём? — когда девушке становится до жути неудобно, она пытается растормошить парня. — А, да, конечно, — он смущается, — прости, — ей показалось, или его щеки залились румянцем. Впервые они доходят до места назначения быстро. Не прошло и десяти минут, как они уже сидят за столиком и читают меню. Цены, конечно, заставят поседеть раньше времени, честное слово, но подавать виду же нельзя. Но политик всё же замечает некую напряжённость в девушке. — Оплачиваю всё я. Поэтому выбирай, что хочешь, на цену не смотри, на это нельзя смотреть на трезвую голову, — он хохочет. Она уже успела… соскучиться по его искромётным шуткам. — Может быть… — Юль, нет. У тебя знаменательное событие, можешь же ты отпраздновать его на славу! Считай, это мой подарок, — политик говорит искренне, он действительно рад за девушку, и за долгое время на душе стало спокойнее, она выздоровела — это главное, — выбирай или выберу я за тебя, — а такая идея, по всей видимости, девушке пришлась по душе, поэтому поймав ее загадочный взгляд на себе, понял всё без слов, — понял. Выбираю я. У него это не заняло и пяти минут, а ещё через пять — уже всё стояло на столе — быстро, однако. Конечно, цены тут такие, что убежать сразу хочется, а замедлишь, покупатель уйдет, и хана тебе, о премии можешь забыть. Так что… здесь всё поминутно. — Это очень вкусно! — восхищённо произносит девушка, доедая свое пирожное, — это же magnifique! Спасибо, что выбрал за меня. Я считаю, что это лучший завтрак. — Вот именно поэтому я сюда и хожу только по праздникам. Этот десерт всегда упоминается, когда я что-либо здесь заказываю. А сегодня у нас праздник? Праздник. Значит, ничего мы не нарушили, — Алексей улыбается во все тридцать два зуба. — Спасибо ещё раз, — вытирая уголки губ салфеткой, благодарит Юля. — Всегда пожалуйста. Я предлагаю сходить погулять. Пойдем в парк? Мы как-то мимо него прошли, там должно быть тихо, спокойно — красота в общем. Да и вообще, калории мы набрали, надо их сжигать. Если тебе они никак не навредят, у тебя отличная фигура, то я могу не влезть в объектив камеры, — парень хохочет, и девушка вместе с ним. — Да брось, ты тоже в хорошей форме. Идём, я не против погулять. Политик, как и обещал, расплатился за двоих, и они, сытые и довольные, пошли в парк.***
В парке тишина и благодать. Субботнее утро и тут почти никого нет, за исключением нескольких бегунов, к которым пообещал в скором времени присоединиться Алексей, и пенсионеров, занимающихся скандинавской ходьбой. Обойдя весь парк вдоль и поперек на несколько раз, Юля заметила качели и, уговорив Алексея, пошла качаться. — Леша, не так быстро! — девушка вцепляется в перила, смотря на парня, который всё больше увеличивает скорость качания, — Лёш, ты качели сломаешь! — Всё-всё, больше не раскачиваю, — парень смеётся. — Детская площадка вообще-то, — с наигранным упрёком говорит девушка. — Считай, что мы дети, — политик всё также улыбается. — Покажи мне ту фотографию… — неожиданно просит девушка. — Хорошо, — Алексей понимает, про что именно она говорит. Это было единственное их фото. Открывает галерею, находит нужную фотографию и разворачивает телефон к девушке. — Красивый момент получился, — политик тоже смотрит на фотографию. — Да… Можешь мне ее перекинуть? — Конечно, — пару движений, и фото уже у Юли. — Не поверишь, но это первая нормальная фотография, несмотря на весь ужас ситуации, — она улыбается так по-доброму, а он ей в ответ. Алексея снова накрыли воспоминания, заставляющие всё время помнить, что произошло той ночью… Они ещё долго гуляли по парку, разговаривая обо всем на свете, рассказывая казусные случаи из жизни. Скажем так, говорил по большей части Алексей, а Юля, словно заворожённая его голосом и взглядом, не смела перебивать, да и у неё не было столько интересных историй, сколько он уже успел рассказать. Погода начала портиться, поэтому молодые люди решили расходиться, ведь не хочется попасть под дождь, а ещё хуже под снег.***
Алексей сидит за документами, параллельно что-то смотря в компьютере и что-то отвечая в Вотсаппе Кире. Как можно всё успевать делать одновременно? Оказывается, можно. За столько лет работы в юридической конторе научился совмещать всё, а главное, делать это тщательно и доводить начатое до конца. Звонок в дверь отвлекает от рутины. Кто мог прийти? Время уже позднее, если бы кто-то хотел прийти, то точно бы предупредил. Звонят без остановки, даже долбятся в дверь. — Если это очередная шпана, вам несдобровать! — уже порядком разозленный политик направляется к двери, — я вам руки поотрываю, — он даже не смотрит в глазок, а просто открывает дверь. Но там стояли те, кого он не то, что бы не ожидал, ведь это вполне привычная уже картина, но не хотел бы видеть сегодня. Сегодня было хорошее настроение, и портить его под конец дня полицией… ну никак не хотелось. Да, перед ним стояло несколько полицейских. — Алексей Анатольевич, добрый вечер. Вы задерживаетесь по подозрению в совершении ДТП. Пройдёмте с нами. Алексей опешил. Узнали всё же. Как реагировать? Это всё? Конец? Если быть честным, то он надеялся, что пронесёт. Любой бы наделся. Но не пронесло. — Алексей Анатольевич, пройдёмте, — голос полицейского заставляет вернуться в реальность. — Хорошо, — единственное, что он говорит. Политик даже вещи не берет, захватывает с собой куртку с вешалки и выходит из квартиры в сопровождении полиции.***
Сидишь в кабинете следователя, сам следователь, как тебе сказали, должен скоро прийти. «Вот и закончилась твоя карьера… Ты успел сделать многое, но главное, что она выздоровела. Узнает… что она будет делать? Как воспримет?» — парень возвращается в реальность, когда хлопает дверь. Поднимает глаза, а перед ним всё тот же следователь, с которым он разговаривал в больнице. — И снова здравствуйте, Алексей Анатольевич. Не думал, честно, что вы докатитесь до такого, — мужчина присаживается за свое рабочее место, — рассказывайте, что да как произошло. И почему вы не сознались? Вы же знаете, что за дачу ложных показаний тоже предусмотрена статья. — Знаю, — Алексей понуро отвечает, все ещё находясь в своих мыслях, занятых ею. — Рассказывайте. Следователь начал расспрашивать с самого начала, досконально уточняя даже о самых мелочах. Алексею лишь оставалось сотрудничать со следствием. — Знаете, Алексей Анатольевич, вы смягчили себе статью тем, что не скрылись с места преступления, а довезли пострадавшую в больницу и тем, что сейчас сотрудничаете. Дверь резко открывается и в кабинет врывается Юля. — Как ты мог? — у девушки градом слезы, которые, кажется, ещё чуть-чуть, и перерастут в истерику. Тушь потекла, глаза и нос раскраснелись. — Юля… — он приподнимается со стула, делая шаг вперёд. Девушка делает шаг назад. — Не подходи ко мне! Значит, это ты. Ты — человек, покалечивший мне жизнь. Ты всё это время находился рядом и врал. Находился для того, чтобы быть в курсе дела, да? — смотрит на него глазами полными боли, обиды и разочарования. — Юля, нет. Всё не так. Я находился рядом, потому что хотел помочь. — Ты хотел искупить вину. Хотел уменьшить себе срок, — девушка подходит и резкая, жгучая пощёчина обжигает щеку парня, — я ненавижу тебя, слышишь! Ненавижу! — девушка уже кричит на весь кабинет, не обращая внимания на следователя, который, на удивление, молча стоит, наблюдает и не вмешивается. — Юль. Я не хотел, — щека горит, а он не обращает на это внимание, смотрит на девушку, у которой теперь одна эмоция — гнев. Она обещала, что посмотрит в глаза своему обидчику, но чтобы это были до боли знакомые голубые глаза, стало ударом ниже пояса. Как считает сам Алексей — он это заслужил, заслужил вот такой вот взгляд, но вот она всю эту ситуацию — нет. — Все эти месяцы ты мне врал. Врал, глядя в глаза. Что ты хотел этим добиться? Хотел, чтобы я к тебе привязалась и мне было ещё больнее? — голос уже охрип, она говорит тише, — я тебя поздравляю, ты добился своего сполна. — Юля, нет… Пожалуйста, дай мне всё объяснить. — Что тут можно ещё объяснять? Все и так понятно. Павел Александрович, — Юля обращается к следователю, — что его ждёт? — уже тише спрашивает девушка. Она эмоционально выгорела. Всё. — Суд. А потом, что решит суд, то и будет. — Его посадят? — Заявление есть. Доказательства есть. Да, — отвечает на вопрос девушки следователь. — Мне нужно быть на суду? — уточняет Юля. Больно осознавать, что человек, к которому ты привязался всем сердцем, оказался предателем. Да, она привыкла к нему, он стал ей симпатичен… Но всё произошедшее перекрывает те светлые чувства девушки с головой. — Да. Вы будете давать показания. — Я поняла, — она смотрит ещё раз на Алексея, — пострадавшая во всех планах: и в эмоциональном, и в физическом, — девушка разворачивается и уходит. — Юля! — политик подскакивает на кровати. Алексей оборачивается по сторонам: он дома, в своей спальне, на своей кровати. Сердце бешено бьётся в груди, точно пытаясь выпрыгнуть. Политик пытается восстановить дыхание и понять, что произошло. — Это сон, Господи… — парень садится к спинке кровати, зарывается пальцами в волосы, облегчённо выдыхая.