Мои квадратные сны

Новый день начался как обычно — с уборки навоза. Эту механику изначальной игры оставили без изменений, и последователи регулярно гадят. И теперь они это делают в самых неожиданных местах в пределах поселения. А мне, как и в той игре, приходится самому бегать и всё собирать совочком. Если этого не сделать, начнутся болезни. Да и настроение запах всем портит очень быстро. Зато, это замена костной муки из обычной игры и компонент для крафта плодородной почвы. Компостер для этого уже есть, и вся работа в целом мне даже нравится. Следующим рутинным делом становится приготовление пищи, и наш ездовой дракон отлично помогает. Морские наловили много рыбы, на поле созрели овощи. А для простой похлёбки больше ничего не требуется. Разве что, мой ужасный навык готовки сделал еду дополнительным источником удобрений. И не только рыбную похлёбку я испортил, но и овощной салат, и даже мясо на гриле. Впрочем, подобный побочный эффект на настроение моих подопечных не влияет. А вот сам процесс готовки мне нравится. На этот раз моя очередь танцевать на раскалённой поверхности драконьих зубов, отбивая жарящееся мясо. Забавно, мне даже понравилось делать это без обуви, а лишь смочив тщательно отмытые ноги в маринаде. А вот лисичка стала уже своим телом помешивать варящийся за щекой дракона суп. И поднимающийся пар смачивает её мех, превращая девушку фурри в промокшую и перегревшуюся красавицу фурри. От взгляда на её гибкое тело мне хочется не только обнять её, но и принести себя в жертву этой хищнице. Я завидую её супругу, ведь он может наполнить её животик собой в любой день, и ему не потребуется сопровождающий для этого. После завтрака опять пришлось бегать по деревне с волшебным совком. Эти вредители умудрились нагадить даже там, куда в общем то доступ ограничен — в подземных ходах и на чердаках деревенских домиков. Сооружение лестниц и расширение этих самых домиков как раз до обеда и продлилось. На обед как раз готовить не пришлось, потому что все наелись оставленной с завтрака едой. После обеда я занялся строительством свинского дома. Это большое здание возле загонов для свиней, с спальными местами в небольших уютных квартирках. Там я намерен поселить жителей свинтусов, чтобы они сразу начали заботиться о обычных свинках. И о крылатых тоже. Просто из-за безумной науки эти жители одновременно считаются и свиньями, а потому могут с ними скрещиваться. При этом есть как заспавнить поросёнка прямо в доме, так и высадить нового жителя в загон. Да и для хищников нет разницы между этими жителями и их животными. Из-за этой специфики пришлось рядом с свинским домом возвести дом трапезы хищников. Чтобы при этом в качестве жертв чаще были обычные животные. В этом доме я разместил временные лежанки, чтобы хищники после ритуального съедения могли отдохнуть в месте, предназначенномдля сбора веры от ритуала. На вид всё вышло хорошо, но систему предстоит испытать. А ещё, большую часть времени заняло сооружение живых механизмов под домом хищников. Проблема не в том, чтобы выкопать подземные ходы. Проблема в крафте блоков плоти, для которого нужно много мяса для биореактора. А это много работы по разделке туш. Кровавой и трудной. Лиса опять стала помогать, и на этот раз она с ног до головы промокла в крови. И когда в горло дракона, теперь отправляющее мясо ещё и в биореакторы, отправилось достаточно мяса, костей и органов, я стал помогать дракону отмыть лисичку от крови его мягким языком. Вечером у одного из кентавров возникла необходимость поохотиться и поесть живой еды. Ничего плохого, ему досталась обычная свинья. Этот кентавр — лошадь. А значит, отношение к этому всему противоречивое. Съедение это ритуал, а значит это хорошо. Но съедение убивает, и это плохо. Жертва это лишь моб, а значит ничего плохого. Но эта охота — не добровольный выбор хищника, а это противоречит свободолюбию лошади. Приходится подбадривать её, и помогать ей запихнуть упирающуюся свинью в отверстие между передними ногами. А потом лошадь пришлось снова утешать, подбадривать и успокаивать. Сработала новая механика, реально обозначающая съедение живьём. Свинья не исчезла для игры, а начала получать урон и добавлять сытости хищнику. Оказалось, у этой механики ограниченный шанс срабатывания на игроках, но вот с животными работает всегда. И с жителями, позволяя их спасать. Лошадку пугает то, насколько приятно ей ощущать внутри себя живую свинью. А когда лошадка насытилась, свинка начала постепенно регенерировать здоровье. Это натолкнуло меня на одну идею. После вечерней проповеди я сначала обьявил новую заповедь культа, призывающую с терпением воспринимать любые неудобства как наказание за прегрешения. Прошлые и ещё не совершённые. Под неудобствами подразумевается голод, холод, плохая еда и грязь под ногами. С одной стороны эта заповедь делает последователей менее недовольными грязью. А с другой, это снижает их доверие. Но на словах я добавил, что к неудобствам можно относить и проглатывание хищником, так как мир именно это за жертвоприношение считать отказывается. Ирония ситуации в том, что если хищник возьмёт в руки ритуальный предмет, то жертва будет принесена в жертву прр своей смерти. А если же это будет тюремный инвентарь — плётку, колодки или топор палача, то проглоченный им станет узником. Можно и одновременно оба предмета, совместив статусы. Сначала узник, а затем и жертва ритуала. Снаряжение последователей это особая тема. Специальность и бонусы от предмета для последователя зависят от зачарований. Этим стоит воспользоваться. Но, пока в деревне плохо с ремеслом, предметы для зачарования можно добыть тольков рейде или из подземелья. Ночью я этим и занялся — я отправился в ближайшее подземелье, перед этим создав несколько дверей и пару стаков заборов с факелами. План простой — спуститься вниз, отгородить комнаты со спавнерами стенами и дверями, очистить сундуки и победить несколько мобов. На этот раз я вошёл в другую башню, уже из красного кирпича. Внутри меня ждёт винтовая лестница и перекрытые решётками коридоры. А за ними темнота, наполненная зловещими звуками. Меч в руках сделан из дерева, но усилен осколками кремня. А кожаный доспех приятно греет тело защитой от заморозки. Увы, пока что мне не доступны боевые чудеса, есть лишь меч. Но первый этаж данжа можно зачистить и одними кулаками, хотя и с трудом. Из темноты показался зомби, и после пары ударовпо голове он рассыпался в прах. От него остались высохшие куски гнилого мяса, кость и огоньки опыта. От последующих тоже. Спавнер оказался прямо посреди коридора, и выглядит он как и в игре. Клетка, внутри которой горят огоньки и вращается маленькая модель моба. Заспавнилось сразу три зомби, и я чудом успел воткнуть факел в крепление на верхушке спавнера. Первый мертвяк развалился от удачного критического удара. Но вот на втором зубцы моего меча пообламывались, так и не добив врага. А потом я стал бегать кругами вокруг спавнера, поколачивая зомби деревяшкой и уворачиваясь от их медлительных попыток меня схватить. После победы над зомбаками я перекрыл коридол решёткой и поставил дверь в получившейся стене комнаты со спавнером. Запасные факела у двери не дадут мобам спавнится за решёткой. Похожее получилось и у следующего спавнера. В сундуке у первого вообще оказалась каменная мотыга с минимумом прочности. А вот у второго внутри сокровище. Готовые цепи и нож. Дальше нашлась простая мастерская с печкой и верстаком. Там я починил зубцы на мече и сделал из цепей и камней несколько боласов. Это метательное оружие для ловли животных. И благодаря цепям это вторая ступень этого оружия. Для третьей нужно железо, три слитка. Затем пришлось воевать со скелетами, а у них уже мечи. До спавнера едва получилось пробиться. В рейдах враги послабее будут. И поумнее, так как костяшки застряли в двери комнаты, где я от них спрятался. Два скелета попытались войти в дверь одновременно. И лута я набрал полные краманы. Деревянные ножи, костяные ножи, ложки и вилки, верёвки, стёртые монеты и даже живая аптечка. Первого уровня, низкого качества, но с зачарованием на бесконечность. С такой добычей можно и вернуться в деревню. Ещё не настало утро, и я могу спокойно зачаровать добычу на алтаре. Боласы это оружие для стражей порядка, как и верёвки. И на все предметы я добавил чары, с которыми в руках глотающих живьём эти предметы работают и как ритуальные принадлежности минимального уровня. Также, эти предметы стали общественными, что снизило их качество и ценность ещё больше. Нг мне пока важна сама механика, а не характеристики. Наступает утро, деревня превращается в общественный туалет. И ещё раз, после завтрака. И после уборки назначаю одну из коров кентавров лекарем с помощью живой аптечки. Этот предмет высасывает из носителя сытость, но позволяет лечить. И сразу же я экипирую коровке в качестве шлема миску, и верёвку в качестве брони. Это чтобы проголодавшаяся тавра не просто проглотила первое попавшееся животное, но и тем самым совершила ритуал. Если попадётся житель. Верёвка поможет жителю поправить карму при этом. Предосторожность оказалась совсем не лишней вечером. Весь день заняло строительство домов для кентавров, подготовка плодородных полей, посадка первых семян, обучение второй коровки сельскому хозяйству, тренировка кентавров лошадей для охраны порядка и защиты деревни. Потом прошла проповедь и подготовка заповеди, запрещающей проводить жертвоприношения вне отведённых для этого мест. Это чтобы съедаемые жители возрождались автоматически, а не после активации их алтарей моим запасом веры. Эта механика не читерство, так как нужные для такого материалы безумной науки производятся очень сложно и дорого. Это я купил запас на первое время. Я об этом не знал, но оказалось что теперь молочных животных в деревне необходимо регулярно доить. И пока последователи этого не умеют, это моя обязанность. Так что пришлось заниматься и этим делом. Я вообще об этом узнал от того, что другая коровка заболела из-за этого. Лекарством стало молоко лекаря, которое я сам надоил и которое не пришлось сосать больной. От обилия дел и отсутствия отдыха я поймал статус переутомления. И для лечения мне таки пришлось лекаря не доить в ведёрко или бутылочку, а сосать прямо из вымени. Это оказалось не так трудно или противно. Молоко вкусное, а сосок на вымени коровы по ощущениям напоминает резиновую соску, только квадратную… А потом до меня дошло, что благодаря профессии тавра обзавелась белым халатом, на её мордочке появилась маска. А на копыта и руки натянулись перчатки соответствующих форм. И ещё одна перчатка наделась на вымя. Ситуация практически смешная из-за столь удачного сочетания всего. Неожиданно я получил отдых не в самом привычном виде, в кровати. И это результат большой удачи. У кролика и лисы родился маленький житель, и в своих заботах я это пропустил. Но приняв его в культ когда он повзрослел, я обнаружил у него недостаток — болезненность. Это значит, что этот житель заболевает без причины и довольно часто. Он как раз заболел. Из-за его исцеления тавра проголодалась и сработало хищничество. И выбор жертвы пал на только что напившегося целебного молока рыжего фурри кролика. От отца он получил ужас перед съедением, и я решил не просто накормить им целительницу, а провести полноценный ритуал жертвоприношения. Пусть и через съедение. И словно этого было мало, алтарь потребовал принести жертву ужасу из глубин. И не просто жертву, а ещё и приняв в деревню получившегося в результате обряда нового последователя. Я припомнил, что это одновременно и отсылка к творчеству одного писателя в жанре ужасов, и стёб, и настоящее издевательство над игроками. Ведь у полученого из глубин последователя самые издевательские квесты, требования и недостатки. Такого очень муторно держать в племени. Это вызов, и я решил попробовать с ним справиться. Тем более, морские владыки щедро одаривают магией и ресурсами за решение их задачек. Приняв задание я понял, что получил сразу двух проблемных последователей. Ужас из глубин жертв не убивает, а награждает безумием. Но выхода нет, я уже начал обряд. Целительница приняла роль помогающей мне жрицы. А утоление её голода, ставшее не просто рядовым жертвоприношением, а большим обрядом, превратило её ведущую в желудок сумку в портал к ужасу глубин. Вокруг вспыхнули призрачные огни, на земле стали светиться зловещие символы. Отовсюду раздались звуки морских обитателей, послышался омерзительный шелест. А затем из сумки между ног коровы кентавра начали высовываться тентакли. И брезгливость при их виде оказалась не впечатлением, а эффектом. Один только вид этих шевелящихся и капающих слизью отростков внушает отвращение и ужас. А ведь придётся им буквально отдаться. К счастью, кролик в состоянии религиозного экстаза из-за исцеления и моей поддержки, ужас на него не действует. Он счастлив. Я встаю за спиной фурри, беру его за пушистые руки и прикасаюсь к холодным тентаклям вместе с ним. Склизкие и чешуйчато сегментированные, местами колючие и гладкие в остальных, эти отростки оплетают руки жертвы и ползут по ним к телу. Вот только я так крепко прижимаюсь к ушастому, что тентакли обвивают и моё тело. Мерзко и холодно. Но две жертвы разом сбивают ужас глубин, его щупальца прекращают сжимать тело кролика и давить на моё. И хотя они сначала оторвали нас от земли, потом они нас и опустили. Ужас не собирается забирать ещё и меня. Кролик начинает ощущать ужас перед съедением, так как за дело принялась тавра. Но я снова успокоил и воодушевил его, так что и её желудок стал для кролика не таким страшным. Он счастлив, а меня мучает чувство вины, ведь я обрекаю его на какой-то кошмар. Руки тавры большие и сильные, так как она крупнее человека, и её верх соответствует скорее минотавру, нежели человеку. Хищница усаживает меня на руки, кролик садится на мои колени. И наши ноги вместе связывают обжигающе холодные, противно склизкие и суставчатые щупальца. Хотя, суставчатые и членистые они лишь для меня, из-за того, что они состоят из отдельных сегментов. Но когда наши с кроликом ноги погружаются внутрь тела тавры, их обнимает намного более горячее и скользкое. Хищная сумка это просто мускулистая трубка от передней части нижнего тела тавры к её желудку, с небольшой мягкой складкой, что прикрывает вход. И нас довольно бычтро проталкивает и втягивает туда, в тесное горячее пространство внутри массивного коровьево брюха. Внутри щупалец становится ещё больше, и они по прежнему очень холодные. Что ещё хуже, эти щупальца не просто обвивают и сжимают жертву. Они проникают внутрь всеми возможными способами. Желудок тавры наполнен измелчённой травой, и мы рискуем утонуть в этой каше. Так бы и случилось, если бы не второй хищник — обладатель всех этих щупалец. Омерзительные отростки нащупывают мой рот и проникают в горло. Ещё два щупальца залазят через нос в дыхательные пути и спускаются глубоко вниз. Но они теперь снабжают меня воздухом, хотя и создают кучу неудобств. Особенно когда холодное извивающееся движение наполняет желудок и кишечник. Судя по стонам, кролик подвергнут такому же насилию. И для него всё ещё страшнее, ведь на него обрушивается сверхъестественный ужас. При этом жуткое создание шепчет в моём разуме и извиняется за неудобства. Мой разум этому древнему хищнику пожирать нельзя, а значит придётся мне сохранить воспоминания о том, как моё тело послужит инкубатором для потомства этой твари. Воскрешение вернёт нас обоих, но ушастый получит метку безумия, а значит он будет иногда совершать странные поступки и давать нелепые задания. Пока не исцелится. Внутри меня продолжает что-то шевелиться и толкаться. А снаружи нас крепко стискивают горячие мускулы желудка коровы. Вот кто говорит, что у травоядных слабые желудки? Это у хищников внутри мягко и нежно, хотя и жгуче. А желудок коровы регулярно сжимается так, что у меня трещат рёбра. Колючая масса из полупереваренной травы постепенно стирает кожу, а кислый сок обжигает плоть. Он не такой едкий, как у той же лисички. Да и пахнет скорее приятно. Но вместе с остальным, желудок коровы это просто кошмар. И из-за ужаса глубин, мы с кроликом не можем утонуть или задохнуться. А сам ужас не может нас отпустить, пока мы живы. Жертвоприношение всё же должно забрать жизнь. Получилось так, что мы застряли до тех пор, пока корова тавр не переварит наши тела. И это затягивается даже не на часы, а на дни. У коровы несколько камер в желудке, и мы помещаемся только в первую. А в ней соки слабые. Зато, мощные мышцы вынуждают нас бороться за каждый вдох. И пусть шевелящиеся во рту и носу щупальца снабжают воздухом, окунаться в массу кусочков травы и липких капель слизи совсем не хочется. Кролик лежит на мне, и ему меньше приходится задерживать дыхание. А у меня есть возможность дышать и сквозь кашу из шершавых травяных кубиков. Желудок тавры месит нас словнно комок теста, а внутри шевелится холодное, липкое, суставчатое и противное. Да и снаружи кроме горячего коровьего желудка и такой же горячей кашицы нас стискивают ледяные щупальца. От прикосновений присосок и ласк острых когтей по спине бегут мурашки ужаса. А некоторые из ласк ощущаются ещё и оскорбительно интимными. Судя по стонам и содроганиям пушистого мокрого тела на мне, для кролика эти ласки ещё более оскорбительные. Да и растущая внутри жизнь внушает ужас. Процесс затягивается, и когда звенит утренний колокол, мы всё ещё внутри. Существо в глубине тоже удивлено задержкой, и ему приходится одолжить свои конечности, чтобы я смог выполнять свои обязанности в деревне. Конечно, появляющиеся повсюду тёмные порталы и источающие морскую сырость тентакли заставляют всех тревожиться. Но в остальном у меня получается управлять тентаклями вполне неплохо. Больше отвлекает желудок кооровки, в который поступает свежий овощной салат. У всех тавров травоядность сочетается с прожорливостью, так что на них надо очень много еды. Потом я стал строить дом для дракона, обустраивая внушительную крепость, растущую из разлома и закрывающую сам вход в логово. Пришлось отвести огнедышащему соседу несколько коров, чтобы купить его лояльность деревне и мне. И пригрозить использовать тентакли, если тот помешает стройке. Я специально строю это огромное здание так, чтобы оно напоминало храм в той части, что служит входом для дракона. А на входе для людей я оставил табличку, что это дом стража этой земли. Для драконьего входа пришлось соорудить сложный механизм, сдвигающий стену при нажатии драконьих нажимных плит. Камень я добыл прямо под деревней, спускаясь по стенке каньона по построенной лесенке. А в получившихся помещениях я организовал склад для материалов и хлама. Точнее, начал., так как стены в этом подземелье ещё только предстоит украсить. Вечером началось довольно редкое событие. Вместо обычного рейда в данж или в поселение злых фанатиков, в моё поселение заявился другой пророк, преследуемый этими самыми фанатиками. Я не стал показываться на глаза барашку с чёрной короной на голове, лишь направил его в скромный пока что храм. По факту я спрятал его от фанатиков в деревенской церкви, которая вообще принадлежала прежним жителям носачам. А вот заявившаяся ватага фанатиков ломанулась в дом дракона. Забавно, должность стража пока свободна, а под домом логово дикого дракона. А потому, постройка сработала как ловушка. Вопли фанатиков на секунду стали паническими, а затем из окон наверху дома дракона полыхнули струи пламени. Барашек после такого занервничал, но я объяснил ему, что эта деревня находится на охотничей территории большого старого дракона. А эта постройка маскирует выход из его логова. Дом стража деревни вообще лишь встроен в стену драконьего дома. Потом пришлось объяснять барашку, что я сам застрял в процессе ритуального жертвоприношения, а потому мне приходится пользоваться тентаклями ужаса из глубины, чтобы исполнять обязванности игрока. У события с барашком есть несколько исходов. И победа над фанатиками как раз открывает к ним доступ. Можно с ним сразиться и получить целую кучу свитков магии и даже его корону, с небольшим шансом. Ещё можно отдать ему своего последователя, получив мощный артефакт или благословение Того-кто-ждёт. То есть силу тёмной магии этого высшего. А можно поселить барашка у себя, чтобы он заботился о своих последователях, при этом привлекая на мою деревню гнев своих врагов и частые рейды. Я выбираю последний вариант. Но когда барашеек хочет поселиться в части деревни за разломом, привлечённый бродящими там носатыми, я его остановил. С помощью тентаклей я перенёс его на ту сторону и с воздуха показал, что за деревней находится гнездо чужих, а рядом признаки заражения паразитами. И когда из одного носатого вылез грудолом, а тело востало в виде паразита, барашек прямо затрясся. Наивный, он ещё не понял, на какой сервер его закинула судьба. Потом я показал ему затопившую дно ущелий жидкую тьму и продемонстрировал, как эта агрессивная жидкость поймала и сожрала крупного ксеноморфа, выпавшего из заражённой деревни. Та область полностью окружена ущельями, когда как моя деревня имеет узкий проход на большую землю. Проход уже перекрытый старой стеной от разбойников, чей лесной особняк стоит напротив. И судя по гербам и летающим драконам над лесом, там не просто разбойники, а наездники драконов. В общем, в моей деревне рады даже независимой общине иноверцев. Барашек поселился в полупустом дальнем конце деревни, вместе с первым своим последователем и начал свою бурную деятельность. Из оставшихся ему домов пришлось вынести всю обстановку, так как у барашка собственные постели и постройки. А так как хохочущий от поразившего его безумия кролик и постоянно работающий желудок коровки спать мне не дали, я стал строить там небольшие уютные домики. Крошечные и тесные, но идеальные для последователей барашка. Вокруг его общины я также расставил домики для кентавров. Для коней нужен простор, и между их небольшими посёлками нужно свободное пространство. Эти посёлки как раз своими пастбищами полностью окружат весь доступный для меня остров между ущельями. К утру я ещё не переварился, а потому и тентакли не покинули моё тело. Хотя, процесс уже зашёл далеко. Травяной сок и низкая скорость процесса лишили меня чувствительности, так что моя стёртая уже почти до костей плоть совсем не болит. Кролик также размяк и ослабел, его шерсть пропала, а кожа превратилась в лохмотья тающего мяса. Ощущается оно пиксельным, состоящим из кубиков. Голод мы утолить не можем, и даже тентакли в этом не помогают. И хотя вокруг нас булькает относительно съедобная масса, есть съеденное коровкой бесполезно. Даже если её желудок нас топит, попавшее в рот и горло потом выходит в исходном виде. Подобное очень сильно отвлекает, но мне приходится не только лежать в этой душной булькающей темноте вместе с безумным ушастиком, но и заниматься делами в деревне. Готовка, уборка, персональное внимание каждому последователю, проповеди и ритуалы. Доступных заданий на алтаре нет, а идти в рейды просто так в виде тентаклей не хочется. Значит, можно заняться строительством. И в первую очередь, под землями общины барашка надо соорудить биореактор. Чтобы умирающие там не пропадали насовсем, а перерождались уже в качестве моих последователей. Подобный реактор будет большим и сложным, для него надо много мяса. Вот только делать из этого мяса плоть и части реактора нужно самому. Так что я пока лишь копаю и ставлю опорные столбы и мостики. Наконец моё заточение заканчивается. Перед смертью я чувствую, как из меня вырываются мелкие существа, уплывающие в тёмные воды морской бездны. А затем в этой темноте открывается огромный глаз, и Ужас глубин благодарит за жертву. Из темноты протягивается два щупальца. В одном свёрток с маленьким ребёнком — осьминогоподобным ушастиком. А второе щупальце держит хихикающего кролика. Вновь идеально сработало воскрешение, и жертва вернулась в деревню прямо из рук высшего. Из портала я вышел промокшим до нитки и замёрзшим. И в объятиях своих первых последователей я направился на кухню. После купания в море нет ничего лучше горячей драконьей пасти. Остаток дня я провёл за добыванием мяса. Такими темпами запасы туш иссякнут через пару дней. А разведение животных это ещё и шанс на пополнение в племени. С такими мыслями я отправился на место своего первого ночлега — в спальню первых моих последователей. У лисички вновь сработало свойство хищничества, вот только я не успел прокачать уровень последователя у её супруга. А потому, я не смог присоединиться к нему в её животике. Зато, я смог лечь на эту мягкую пушистую квадратную подушку головой. И под сытое урчание занятого животика я прекрасно выспался. Утром случилось несколько вещей. Во первых, барашек переманил лисичку в свою общину, при этом её статус жителя моей деревни остался. Как и кулинарная профессия колониста. После всех утренних дел я начал переманивать её обратно в свою веру, и это вылилось в целый ворох парадоксов и веселья. Сначала мельтешащий рядом ушастый супруг лисички поднял до максимума свой уровень последователя. До нового максимума, полученного после его принесения в жертву и воскрешения. А это уже не такая простая задача. Затем, подкупая барашка ресурсами и едой, я его приручил. По сути это мелочь, позволяющая игроку приказывать следовать за собой или стоять на нужном месте. После этого барашек обвенчался с лисичкой, не разорвав при этом её узы с кроликом. Ведь она жена ушастого по гражданскому кодексу деревни. Вот только после приручения я смог применить к барашку зелье превращения, сделав его своим последователем. Он остался при этом лидером своей общины, и словно мне на зло он предложил мне стать своей женой наравне с лисичкой. Смеха ради я согласился, в ответ приняв его в колонисты, назначив пропагандистом и поженив его на кролике, по военно колониальному закону. Затем, по гражданскому закону деревни сделав его священником, я сделал кролика его женой, окончательно запутав отношения. Словно этого было мало, он воспользовался своим правом священника и поженил меня на лисичке. Я не остался в стороне, и назначил барашка своей женой по колониальному обряду. Под конец этой игры, каждый из нас смог стать парой для любого другого и в любом сочетании. Где через баги, где через разные моды, а где пользуясь возможностью легального многожёнства. Наконец мне удалось вернуть лису в свой культ, и мы уже вчетвером отправились сначала на вечернюю проповедь, а затем и домой. Я не стал устраивать ночной рейд, устав от словесных баталий с барашком и соскучившись по лисичке. Вот только этого словно оказалось мало, у лисы опять сработало хищничество. А из-за перепутавшихся связей, или из-за сопутствующего поварской профессии обжорства, лиса пожелала съесть сразу двоих. А так как это жертвоприношение максимально прокачанного последователя, то я стал третьим. В этот момент меня понесло. Конкретно понесло. Через управление колонии я для нашей группы назначил максимальный приоритет рождения, а благодаря моду на деревню и прошедшей недавней баталией за лисичку, я со всеми смог установить достаточный для размножения уровень своей репутации. Как результат этой шалости, трое фурри зависли и стали переглядываться. Судя по замершему вокруг миру, нам предстоит сцена, находящаяся вне законов кубического мира, ведь в игре не прописаны анимации и взаимодействия партнёров, только конечные результаты. Моя реальность не терпит пустот и разрывов, когда как в игре их прикрывают условности и ограничения графики. Когда до барашка дошло, что именно предстоит сделать всем нам, он начал задавать вопросы. Ему известно, кто такие игроки, ведь в прошлой жизни он был лишь марионеткой и активным персонажем в другой игре. Лишь в кубическом мире он обрёл свободную жизнь и стал тем, чью роль через его образ игралти игроки. Но о мире игроков и других играх он не знает. Слишком мало игроков попадает в миры игр, и ещё меньше игроков рассказывают о происходящем в других мирах. Как в реальных, так и в виртуальных. Но барашек чувствует противоречия в том, что ему предстоит. И я рассказываю, что из-за соединения разных миров происходят невозможные вещи, возникают парадоксы и альтернативы. В его мире воскрешать можно было лишь умерших последователей в ходе ритуала, и при наличии тела. В его кубическом мире это осталось прежним, но исполнение стало более осязаемым и зримым, так как необходимая для этого вера теперь выглядит как жидкость в сосуде у алтаря или в храме. Но вот деревенских жителей и колонистов можно воскрешать свободно, и разными методами. При этом есть свои ограничения, в виде ритуалов и крафтов. Но наличие материальных воплощений этих способностей делает возможным использование этих сил новыми способами. И все мои хитрости при постройке этой деревни как раз и используют альтернативы и парадоксы. В мире барашка, даже в его кубической версии нет процесса размножения. Существа не производят себеподобных. Только монстры иногда создают временных слуг. Новые последователи создаются самим миром. В кубическом мире есть похожее, но в нём есть и размножение. Мод на колонии позволяет приказать своим колонистам сделать новых колонистов. А мод на деревни позволяет самому игроку заводить детей, если есть репутация и проведена свадьба. Вот только при этом свадьбы между пророком и последователями, как и свадьба между колонистами равнозначны свадьбе между игроком и жителем деревни. И ещё, кубический мир позволяет игнорировать пол, считая обряд более важным. Для деревни игрок имеет оба пола сразу, как и любой колонист. А то, что мир вокруг остановился, означает лишь воздействие мира попавшего в игру игрока. А так как я одновременно и играю в игру, и попал в её мир, я не могу сделать то, что противоречит законам игры. А если я делаю то, что законами игры не предусмотрено, это на мир игры не влияет. Я даже проверяю это наглядно, когда прошу барашка вспомнить хоть один наш диалог во время нашей борьбы за лисичку. Точнее, не сам диалог вспомнить, а вывести из него хоть что-то, что изменит поведение барашка. И он не смог вспомнить ничего, как и я. Этим я успокаиваю его, ведь в противном случае дети пророка и игрока могли бы стать чем-то невообразимым. А так они будут рядовыми персонажами, как и прочие жители деревни. Мне осталось лишь определить порядок, в котором каждый из нас проделает каждое из действий. Даже странно, почему я так волнуюсь и даже боюсь. Ведь я точно знаю, что это будет приятно. И что потом будет в животе лисы со всеми.