Амбивалентность чувств

Стоит ли говорить, что после этой выходки жизнь бедной самоубийцы пошла теперь реально по жопе? Яне снились ее первые отношения, удушающие. Наверное, будет иронично отметить, что намерения ее бывшего и намерения Дазая одинаковы. Оба хотят лишь удержать ее рядом с собой. Бывший боялся, что больше не найдет никого, а Осаму… хрен знает почему. Яна просыпается от шипения. Знакомая жесткость матраса и аромат квартиры мафиози. Она чувствует запах быстрорастворимой лапши и видит, как в комнату заходит сам парень. — О, ты проснулась. Я хотел тебя уже будить. Пошли есть лапшу. А то ты, бедняжка, наверное, проголодалась, — снова этот приторно-сладкий голос. Если быть честной, этот голос уже порядком раздражал Яну. Яна грубо отталкивает от себя одеяло, со злостью рассматривая парня. Она совершенно не хочет общаться с ним и понимает, что вся эта хрень в ее жизни произошла благодаря Осаму. Но что произошло, что она так привлекла внимание мафиози? Было предположение, что это сработало клише попаданки: каждый персонаж, что попадал в чужой мир, становился его частью, но Яна ни в коем случае не хотела становиться частью этого сумасшедшего мира. Ведь все ужасы, что происходят тут, — лишь цветочки. В будущем и эти англичане, а там и Достоевский. Фу, Достоевский. Его она ненавидела еще в школе, когда обязательной работой было чтение его «Преступление и наказание». Единственный плюс в этом страшном романе — описание серого и романтизированного Питера, куда потом Яна уехала в надежде на нормальную жизнь. Где потом и встретила крах. — Чего молчишь? Не хочешь со мной разговаривать? — Дазай улыбнулся, словно ничего и не было, словно не он ее подставил. «Да ладно, как узнал?» — злорадно спросила она мысленно. — Ну, чего ты? Подумаешь, так получилось. Я не со зла, — Осаму подошел к ней ближе, отчего Яна вся сжалась, словно кошка перед псом. — Яна, не злись. Все, что я сделал, только тебе на благо, — он садится на корточки перед ней и берет ее руки в свои. — Мне прекрасно известно, что в этом мире ты одна. Я — единственный, кто даст тебе защиту тут, — Дазай специально выделил слова, чтобы до бедной девушки дошло уже, что он давно в курсе. Устраивать перед ним цирк нет смысла. Хотя нужно быть честным, врать Яна умела хорошо. Будь перед ней человек немного тупее, чем Осаму, тот бы и не понял всего. Вы спросите: «Зачем ему эта игра?». А он ответил бы: «Не знаю». Дазай никогда не был тем человеком, который считал себя проницательным. Но во всей Японии он — тот, кого боялись все. Осаму был тем, кто смог угадать шаг другого раньше. Ему было скучно в этом мире. Еще не было человека под стать ему. Человека, что мог бы его удивить, развеселить. Но вот… в этом мире появляется она. Загадочная девушка из ниоткуда, которая совершенно не боится Дазая и его мира, полного мрака. Осаму тянет Яну и ведет на кухню, садя ее на стул перед едой. — Мне стоит извиниться. Я взял за тебя ответственность, а в итоге все также кормлю тебя то лапшой, то одной карри. Мне стоит тебя как-нибудь накормить хорошим сашими, ты ведь такой вряд ли пробовала. Яна все также сидела, не сводя глаз от парня. Его реплика дала точно знать, что он все давно знает. Правда, неизвестно насколько точно. — И что ты от меня хочешь? Ответь честно, — она берет палочки и пробует лапшу. Убийства есть убийства, а вот прием пищи должен быть по расписанию. Все-таки желудок дал о себе знать. — Все просто… будь со мной и закончи свою сделку. Наше парное самоубийство, о котором ты благополучно забыла. Решила, что меня можно бросить и жить в свое удовольствие у какой-то бабушки? — было немного странно слушать некую агрессию в его тоне. — Разве мы тогда не были искренне в нашем договоре о совместной смерти? Но Яна тогда не думала вообще о всем, о чем тогда наговорила этому подростку. Если быть точнее, она даже всерьез не воспринимала Осаму в первые дни. Многое казалось плодом бредового сознания. — Но я же уже объясняла тебе, что хочу умереть одна. Хочу все это проделать одна, — она массирует руками свои виски, голова снова начала болеть. — Пойми, я — не фанатка парного самоубийства, как ты. Я просто хотела заработать себе деньги на дорогу домой и там закончить начатое. Я, знаешь ли, не хочу быть похороненной в чужой стране, где меня никто не помнит. Дазай молчал в ответ, лишь рассматривая Яну: она была не такой, какой появилась в этот мир. Ее мешки под глазами стали больше, а руки вроде стали еще более костлявее. Кожа стала бледнее. Яна сама стала более нервной, можно было заметить легкий тремор в руках. — В любом случае тебе не сбежать: полиция тебя разыскивает, а я завербовал в портовую мафию, — он судорожно убирает свою лапшу подальше, аппетит пропал вовсе. — Я — единственный твой вариант теперь выжить в этом месте. В комнате теперь новая твоя форма, поменяй свою одежду. А то твоя бедная толстовка скоро совсем станет тряпкой, — кивнув напоследок, Осаму уходит на балкон. Вскоре оттуда начинает исходить слабый аромат сигарет. Яне остается лишь закрыть лицо руками и смириться с тем, что она в полном дерьме. И непонятно можно ли выйти отсюда или нет.

***

Под новой формой имелись в виду классический черный костюм и белая рубашка, как у всех подчиненных Осаму. Дазай сидел в другом углу комнаты. Странно было, что Яна даже не возразила или не спросила более детально об портовой мафии. Мафиози еще не знал, есть ли у девушки дар, и знает ли она вообще об одаренных. Если учитывать ее появление тут, может, у нее способность перемещаться в местах или параллельных вселенных? Яна, даже не стесняясь Осаму, который сидел с ней в одной комнате, начала раздеваться, чтобы одеть то, что дал он. Все равно Дазай не накинется на нее. Она прекрасно знала, что видеть обнаженную женщину подростку точно не впервые. Брюки и пиджак прекрасно подошли ее фигуре. Убирая локоны за уши, она поворачивается к парню. — Ты в курсе, что приглашать меня в свою портовую мафию — не самая лучшая идея? Я никогда не убивала людей, не пригожусь тебе там. — А, тебе и не надо быть полезной. Просто будь со мной. Вдруг нам с тобой повезет, и мы оба словим шальную пулю? Это будет очень романтично: мы будем истекать кровью, я возьму твою ладонь, и там мы последуем в мир иной! — а, вот тут перед ней уже был более привычный Осаму. — Не придуривайся, — Яна отвернулась, — мне это совершенно не нравится. Мне плохо, Дазай. — По какой причине? — От всего: от этого места, от тебя, от этого чертового костюма.

***

В тот день их разговора Одасаку почему-то надеялся, что Яна отстанет от Дазая и просто останется в их воспоминаниях. Как маленькая деталь, что потом исчезнет с прохождением времени. Особенно он считал, что девушка сбежит после той перестрелки, где оказалась совершенно случайно. Однако то, что видел Сакуноске, было полным абсурдом: Дазай, который ел карри со словами «твой секретный ингредиент — это лава?», а рядом сидела сама Яна и… черт возьми, на ней был классический черный костюм, которые носили члены портовой мафии. Вид её, был мягко говоря, плохим. Она не касалась еды. Большие темные круги под глазами и хмурое выражение лица. Благо, Ода понял, что, возможно, сама девушка тоже не рада. — Хэй, Осаму. Чего это Яна с тобой? И почему она… в форме наших подчиненных? — Сакуноске надеется, что суицидник скажет, что это шутка такая. И Яна надела костюм, потому что ей больше нечего было надеть. — Яна теперь полноправный член портовой мафии и, как видишь, под моим крылом, — от последующих слов Одасаку мысленно ударил себя рукой по лицу. Ситуация была абсурдной. Видимо, это понимали только Сакуноске и сама Яна. Вид у нее был реально плохой. — А Яна сама-то хоть согласилась с этим? — Ода посмотрел на девушку, но встретил лишь холодный взгляд. — Ну, знаешь ли, Одасаку, недавно Яна убила бабушку, — та толкнула Осаму. — Я не убивала эту бабушку! Меня Дазай подставил, я не виновата! — Ну, как видишь, Яна теперь преступница. И у нее не было никакого выбора, кроме вступления в портовую мафию, — он спокойно махнул рукой и подошел к Одасаку. — А я просто решил помочь своей подруге и дал ей защиту. Подобное не было новинкой в портовой мафии. Некоторые преступники вступали в портовую мафию, получая взамен безопасность и возможность не остаться в решетке. Яна лишь отвернулась, обнимая себя. Когда мужчины начали разговаривать о своих делах, информация все равно была слышна. В голове уже разрисовывался сюжет. Одасаку спустился к ним после того, как проведал сирот, что жили под его присмотром. От того, что произойдет скоро, по телу прошли мурашки: дети умрут, а это прекрасное место с хоть и острым, но вкусным карри перестанет существовать. — Мышка оказалась в ловушке… Яна, нам пора.

***

«Ужасное место», — подумала Яна. Перед ней были трупы. Воздух был переполнен ароматом крови. Новоиспеченная мафиози решила не подходить к умершим и лишь стояла неподалеку, смотря на всем знакомый момент разговора Дазая и Акутагавы. Она резко подпрыгивает, закрывая уши от звука выстрелов. В момент ей даже стало жалко паренька. Не слишком ли он молод так такого?.. Единственный плюс в этой ситуации — молодой мафиозник на минутку забыл о ней, полностью поглощенный своим делом. Яна же просто молчала стоя в углу. Не очень-то ей хотелось быть замеченным Рюноске, который сейчас точно не в себе. Она очень хорошо помнит, что Акутагава — довольно ревнивый ребенок. Страшно, если она попадет в его немилость. После звонка Дазай проходит мимо, без слов подзывая рукой. И единственное, что пришлось сделать Яне, — это идти за ним. Как покорная собачка. Да… так, наверное, все и выглядело. Действия Дазая сдавливали горло Яне. Она чувствовала себя на коротком поводке. Яна могла бы сбежать. Но ее разыскивает полиция. Получается, скоро дети, которые под присмотром Одасаку, умрут. И скоро сам Сакуноске погибнет. Честное слово, Яне не хотелось использовать всю эту ситуацию в своих корыстных планах. Однако это будет хорошей возможностью сбежать от Дазая и завершить заветную цель. Когда она думала о подобном, почему-то ей виделось лицо Оды, немного украшенной грустной улыбкой, а в голове воспроизводились слова: «Я хотел стать писателем. Если убью еще кого-то, потеряю право писать». На подобные воспоминания о сюжете Яна лишь закрывает глаза и старается внушить себе, что все люди, которые сейчас окружают ее, — лишь выдуманные персонажи. Плод воображения какого-то японца. И все это не должно ее касаться, тем более их мечты. — Яна, не хочешь отправиться со мной в одно хорошее местечко?

***

Перед ней открывается бар «Люпин», где Осаму собирался со своими друзьями последний раз. Она уже не помнила, ходил ли Дазай так же часто в это заведение, когда стал уже более зрелым. Внутри здания было приятно. Бармен спокойно стоял и протирал до блеска стаканы, а на месте сидел сам Одасаку. Вспомнишь идиота, как сразу появится. Правда, Ода не был идиотом. Под это слово разве что мог больше подойти Дазай, если рассматривать внешне. — И ты тут, Одасаку, — Дазай махает своему другу. — Привет, Сэнсэй, — проходя мимо, он еще здоровается с трехцветным котом. Если память девушки не врет, то этот кот — человек. Почему-то тот уставился на девушку своими умными глазами. — О, Сэнсэй, это моя подруга Яна. Ты, наверное, удивился новому лицу, — Осаму знакомит девушку с котом, словно в ответ тот ей мяукнул. — Дазай, ты серьезно знакомишь Яну с котом? — Ода с усмешкой выпивает алкоголь. — Да, а почему бы и нет? Сэнсэй — умный кот, — он подзывает бармена и заказывает у него напитки. — Яна, я взял тебе виски, — даже не ожидая ее ответа, он продолжает общаться о своем с Одасаку. Яна не любит виски. Она — обычный человек, который пьет в такие моменты пиво. Но мафиози, видно, все равно. Сэнсэй садится к ней на коленки и немного мурлычет, прижимаясь к ее руке. Яне немного не по себе. Она понимает, что это старик. Яна отталкивает кота и берет свой напиток, обжигая им горло. Кажется, до нее сейчас начало доходить, что этого момента не было в сюжете. В это время Осаму не виделся с Одасаку. Она до сих пор ждет момента, когда произойдет взрыв. Завтра или послезавтра? Она задается вопросами, потому что уже забыла временную петлю, что в манге, что в аниме. Яне было совершенно все равно, что происходит у этих парней в разговоре. Если заметить, она никогда не вступала в разговоры мужчин. А зачем, если она все знала? Но сейчас другая ситуация. Она лишь решила забить хрен на все, что происходит с ней сейчас. Возможно, это снова побочка ее ментальных проблем. Сколько она уже не пьет свои таблетки? Ведь они закончились. И Яна надеется, что они ей больше не понадобятся, ведь она скоро умрет. Кот мяукает пару раз и бежит к двери, все время оборачиваясь на Яну. Он зовет ее с собой? Она встает, но с непривычки от алкоголя немного шатает. Но Яна приходит в норму. — Ты куда? — ее локоть оказывается в кольце пальцев Осаму. — Я хочу выйти покурить, дай сигареты, — она протягивает ему ладонь, ожидая пачку никотина. Дазай без вопросов дает сигареты и зажигалку. — Не пропадай, — он смотрит прямо ей в глаза и улыбается. — Я знаю, о чем ты думаешь, — от его реплики мурашки по спине. Яна улыбается так же приторно и фальшиво, как он. — Конечно. Кота уже давно нет. Она выходит из бара за ним, но видит лишь силуэт в темноте. Мужчина в пальто и шапке стоял и покуривал табак. Его лица не видно, но ей и не нужно его видеть. — Здравствуйте? Вы меня звали? — она подходит чуть ближе, опираясь за стену, достает сигареты и закуривает. — Ты все-таки знаешь меня, — он немного смеется. — Да, я хотел с тобой поговорить, — у мужчины голос немного старческий. Даже с хрипотцой. Напоминает голос отца. Неприятные воспоминания. — Я знаю, что ты не из нашего мира. И тот паренек, видимо, тоже, — он выдыхает дым. — Такие, как ты, появляются в нашем мире. Ты — не одна такая. Вот только одной тебе не повезло встретить на пути именно его. Этот паренек… он особенный и из всех самый жестокий. Ты должна понимать, из-за чего он стал таким. И, возможно, ты — его спасение. Яна на самом деле вообще не знает, что сделало Осаму таким. Продолжение манги она не читает, ничем не интересуется. Разве что только не читала литературу реального писателя. — Я не буду тебе о чем-то рассказывать. Просто скажу, что тебе не получится вернуться обратно. Ты теперь принадлежишь этому миру. Ты подходишь ему, что он решил тебя принять. Обживайся, найди себе пару, роди ребенка и пусти корни в этот мир, — после этих слов мужчина исчезает. А у Яны ком в горле, еле сдерживает тошноту. Совершенно не хочется мириться со всем, что происходит в мире. Она садится на корточки снова… как в двенадцать лет. И тихо рыдает. Дверь бара резко открывается. К ней выходит Ода, закуривая. Мужчина смотрит на ее содрогающиеся плечи от слез, выдыхает и накидывает на нее свой белый пиджак. Он тихо стоит рядом, куря. Сакуноске не знает, что за история у нее, что с ней произошло, что у нее с Дазаем. Но ее жаль, жаль всей душой. Яна чувствует немного теплоты, чувствует чужое присутствие. И почему-то ей не так страшно, не так грустно.

***

Осаму не нравится картина, что рисуется перед ним: Яна в пиджаке Одасаку плачет, а тот стоит рядом на ее страже. Сразу горькие чувства окутывают его. Думать не надо, чтобы узнать, что это ревность. Дазай никогда не отрицал того факта, что является жестким собственником и явно не намерен делиться девушкой. Даже с таким дорогим человеком как Одасаку. Осаму прекрасно знает, что, если еще раз оставит их наедине, между ними может произойти что-то. Ведь это Яна. Она затянет в глубину чувств любого тут — это ее особенность. Если у Яны появится возможность выбирать, Дазай точно не будет выбран. Он быстро идет к девушке, поднимая ее за локоть, с некой грубостью сжимает ее руку и отдает пиджак другу. — Боже, Яночка, да ты напилась всего одним стаканом виски? — он просто игнорирует состояние девушки. — Как так можно? Поехали домой. Извини, Одасаку, увидимся потом, — Сакуноске лишь молча остается смотреть, как Дазай почти насильно тянет Яну. Осаму ловит первое встречное такси и садится туда вместе с девушкой. Яна пытается немного оттолкнуть его, но хватка сильно крепкая. Он называет адрес и закрывает окошко такси, жмется ближе к ней, оказываясь в опасном расстоянии от губ. Дышит глубоко от интимного момента. — Яна, не отходи от меня, ладно? — хватка на руке не ослабевает, явно останется синяк. — Тебе ничего не нужно делать, только быть рядом. И Яна чувствует чужие губы на своих. Их первый поцелуй соленый: ее слезы не высохли до сих пор. Губы Яны пухлые и мягкие, несмотря на то, что они сухие. Их легко сминать, покусывать. Осаму в этот момент чувствует себя точно подростком, у которого колени немного подрагивают от поцелуя с желаемым человеком. Яна не сопротивляется. Она просто в шоке и не улавливает всего того, что сейчас происходит, как обычно ей это сложно дается. Дазай же действует лишь на чувствах ревности и щепотки безумия. Но одно Осаму скажет точно: эти губы он не отпустит.