Спустя некоторое время
Затишье перед бурей, иначе это не назвать. Грядут еще большие перемены, чем уже были. Струне, как вожаку, было тяжело сбавить обороты стаи, потому что ушли многие, и, как назло, прям в выпускной год, к ним в стаю закинуло слишком много новеньких. А дальше - хуже. И это понимал каждый. Повезло, что они хотя бы почти сразу разгадали план Реки, но вместе с ней в женское крыло ушла и Травница, и Док, и Сказительница. А некоторых вовсае забрали родители. Чье-то местоположение вовсе неизвестно.***
- Слушай, а почему ты до сих пор не согласился на отношения? - Осадок стояла, оперевшись на стену. Высоцкий же сидел на подоконнике и болтал ногами. - Огляди комнату внимательно, - проговорил он шёпотом. Осадок послушно оглядела. - И что? Сцена, стулья, простыни на потолке. - Кулисы, - поправил Выс. - Это было Её. Актёра. Сцена и микрофон. Костюмы и зрители. Её стезия и её воздух. Только вот его было не достаточно. Она задохнулась в своих же страхах, потерялась в лесу и не нашла тропы обратно. Я не появлялся в Могильнике очень давно. Он забрал её и задушил. Уюил мою настоящую любовь. И я невероятно сильно боюсь потерять тебя. Так же или иначе не имеет значения. Осадок молчала. Негодование кипело в ней. Почему? Почему из-за прошлого отталкивать настоящие и возможное будущее. И тут с ее губ срывается то, что никогда не должно было: - Кто такие Ходоки и Прыгуны? Кто из них ты? И тут Высоцкий будто сошел с ума. Резко спрыгнул с подоконника, подошёл к Осадку, нервно сжимая и разжимая кулики и сквозь зубы произнёс: - Нет их. Не существует. Ни Ходоков, ни Прыгунов. Выдумали старшие, пудрить мозги. Раз и навсегда, прямо в этот момент запомни: нет никаких Ходоков и Прыгунов, о которых ты говоришь! - Он ударил по стулу рядом с Осом, после выдохнул, поднял голову к потолку и, развернувшись на пятках, скрылся в двери заброшенного кабинета.***
- Понять все не могу, - продолжала Копейка свой утренний монолог даже после обеда. - То ли жизнь такой скучной стала, то ли и впрямь новички теперь совсем другие приходят. - А ну цыц, - отвесила ей лёгкий подзатыльник Василек. - Они рядом с тобой идут, а ты их в открытую обсуждаешь. Не боишься Лиса? - А...ой. Точно, Коралл его сестра. Поняла больше не буду, - ответила Копейка и убежала куда-то в сторону Кофейника. - Сказать бы ей, что тут не только Коралл, но и Сорока не чужой человек дл одного из старых, - выдохнула Цезарь. - Выс, - тихо позвала Сирена. Они остановились у входа в комнату. Остальные уже разбежались по всему Дому. - Чего тебе? - поднимая бровь, спросил Высоцкий. - Ты ходишь какой-то слишком...притихший, что ли. В мои первые дни тебя было слишком много, а теперь совсем не видно. - О, и ты тоже заметила? - Вмешалась в разговор вышедшая из комнаты Венера. - А я говорю, что-то с нашим Высоцким не так. Может, в Могильник его на недельку, а то совсем уж закис. - Да что вам всем от меня надо, я понять не могу! - Выкрикнул Высоцкий, а после удалился куда-то в сторону выхода из Дома. - Это моя вина, - прошептала, опустив голову, Осадок. - Что, прости? - Голос Венеры сразу стал холоднее.