Kami-sama Hajimemashitе

После посещения театра Фуджи отправился в министерство. Везде где угодно, в любом месте дворца, но только там его точно никто не ожидал увидеть. В большом павильоне многолюдно было лишь в передних комнатах, которые были доступны для посещения гражданами и имели отдельный вход со стороны города. Эти залы отделяли от остального павильона глухая стена и одни двери, с двух сторон которых стояла охрана. В помещениях же, где сидели министры, не было даже охраны. Чтобы не привлекать внимания, парень оставил свою свиту в коридоре за залом приема граждан, решив, что пройдет незамеченный никем, но на встречу как назло вышел мужчина. - Любимый наложник императора… сан… - произнес, лилейным голоском, министр финансов, низко кланяясь. – Что вас к нам привело? Он плотоядно смотрел на прекрасного парня, раздевая его взглядом и укладывая прямо тут, на низенький столик лицом вниз и… - Добрый день, – Парень вежливо поклонился, прерывая ход пошлых мыслей министра. От взгляда этих маленьких черных глаз толстого извращенца по телу поползли неприятные мурашки. Срочно надо было найти Мару и сматываться отсюда. Тайске уже пожалел, что пришел сюда один. - Ваше присутствие осветило этот мрачные своды, – продолжал говорить мужчина, словно умасливая. К горлу Фуджи стали подкатывать тошнотворные позывы. Он отодвинулся подальше, но в достаточно узком коридоре это было сложно сделать. - Почему вы не удостаивали нас своим вниманием раньше? – не унимался мужчина. Парень закусил губу. «Какой же ты противный! Все в тебе так отталкивает, особенно твои мокрые от слюней губы и эти потные ладони, которыми ты потираешь». - Я ищу, Накамару… - произнес он делая паузу. – сана… Простите, но мне надо идти. - А… - пренебрежительно бросил министр. – Нашего нового слугу. Фуджи нахмурился. - Я думаю, император не обрадуется, если узнает, что его компаньона вы называете слугой. Мужчина закусил губу, ели сдерживая негодование, презрение и похотливые пощелкивания языком. Так он любил выказывать свое сексуальное влечение к кому бы то не было. - Пойдемте, я провожу вас. Министр пропустил его вперед и пошел рядом, косясь назад. Не долго думая, он опустил свою толстую, пятерню на задницу Фуджи. «О, как бы я хотел опрокинуть его на пол прямо здесь…» - подумал толстяк, начиная слегка поглаживать. Тайске вздрогнул и прибавил шаг. - Министр, позвольте напомнить вам о том, что случилось шесть дней назад. - Ты расскажешь императору? – все так же лилейно пропел он. - Если не уберете руку, думаю, мне придется. - А… ну, мысли мои не изменятся после этого. Мне все равно придется умереть, как только император увидит меня, он все поймет… - с усмешкой произнес министр. Он дернул Фуджи за кимоно и ловко подставил подножку, роняя парня на пол. Фуджи грохнулся от неожиданности и тут же оказался прижатый к окитотами весом толстяка. - Я думаю, уже не важно, что будет завтра, важно, что я сделаю сейчас. Вдавливая лицо Фуджи в пол, министр стал поспешно задирать его кимоно, похотливо проводя рукой по ногам. - Один раз, пусть это будет всего один раз и я с радостью приму смерть, зная, что это священное тело было моим и я буду последним, кто обладал тобой, потому, что после этого император к тебе и не прикоснется. Тайске пытался скинуть его, стараясь вывернуться, но толстяк был чертовски большим и тяжелым и еще больше возбуждался от попыток сопротивления, к тому же Фуджи сильно запутался в своем кимоно. Министр довольно засопел, он наконец-то добрался до вожделенного тела. Толстяк казался сейчас просто сумасшедшим. Парень ощутил противную потную толстую руку на своих ягодицах. - Я всегда мечтал, так надеялся, что император остынет к тебе Гайя, – шептал толстяк, брызжа слюной. – Все говорили, что ты хорош в любовных утехах, но я опоздал. Почему ты попался на глаза императору? Но все уже в прошлом, сейчас мы посмотрим, что там так сильно любит император, а до него любили десятки мужчин… ты не бойся, я сильно больно не сделаю. Ужасная лапа перебралась на задницу, сжимая ее, впиваясь ногтями и мня, а потом… «Ужасно! - закричал парень мысленно, когда в узкий проход ворвались два жирных пальца. - Больно! Чертовски больно». Обжигающий огонь внутри смешался с приступом тошноты от неприязни всего происходящего, от этих неприятных рук, от этого жирного тела и противного голоса. - Видишь, какой я заботливый… - прошептал толстяк, начиная двигать пальцами внутри, растягивая узкий проход. – А ты оказывается очень узкий, даже не подумаешь, что театральная проститутка, – этому факту министр несколько удивился. Тайске собрал всю свою волю и силу в кулак и, приподнявшись, закричал что есть мочи: - Охрана! В следующее мгновение его стошнило, и он потерял сознание. - Ах ты шлюха! – прохрипел мужчина, начиная задирать свое кимоно. – Я то хотел как лучше… Он уже был готов надругаться над бездыханным телом императорского наложника, но тут две пары крепких рук отшвырнули его в сторону. Император ходил взад вперед в своих покоях, скрепя зубами, рядом, уткнувшись лицами в пол, пресмыкались те, кому было приказано оберегать сокровище императора. Он был зол, как дьявол в разгар апокалипсиса, красный, как рак, только что вытащенный из кипятка, и пыхал злостью, как бык, глядя на тореадора, но он держался. К тому же, ему сказали, что министру помешали изнасиловать Тайске. Но у Казуи даже слов не было, чтобы выразить то, что он сейчас чувствовал, он мог только ходить, сжимая и разжимая кулаки. Ему было не свойственно драться, но он был готов сейчас вспомнить одну из своих ролей в дорамах и набить морды всем, лежащим на полу слугам. Император периодически посматривал на свою кровать, на которой сейчас спал Тайске. Парня раздели, вымыли и даже кимоно сожгли, в котором он был. Лишь бы никаких намеков о произошедшем не было, чтобы ничто не вызывало никаких воспоминаний. Лицо Фуджи не было таким как обычно во сне, умиротворенным и спокойным, с легкой улыбкой на губах. Сейчас на нем была маска боли, а картину доканчивали красный лоб, щеки и кончик носа, которые парень натер о пол, когда пытался сопротивляться. Это еще ничего, большее опасение вызывал вид задницы, на которой красовались отметины от ногтей, красный след от руки и… Лицо Каменаши исказилось болью, он присел на край кровати и посмотрел на спящего. Нежно провел пальцами по щеке Фуджи. Даже от рассказа его начинало трясти, и он даже представить себе не мог, как будет чувствовать себя парень после случившегося. «Почему ты не просыпаешься так долго?» - спросил он, мысленно всматриваясь в лицо Тайске. Рока стоял у кровати и непрямым взглядом наблюдал за тэнно. Ками-сама был очень озабочен и, наверное, только чудом не выходил из себя. - Что прикажите делать с министром? – спросил он тихо. - Казнить, – не задумываясь, ответил Казуя. - Любая казнь будет для него слишком легкой. - О нет! Я назначу ему такую казнь, что он будет молить о смерти, – сказал император таким тоном, что хотелось пойти и убиться об пол, об стену, об камни, лишь бы не попасть под гнев Каменаши. Даже если говорил император страшные вещи, то на своего наложника смотрел с нежностью и любовью. Сейчас, Казуя даже прикоснуться к нему боялся. Все тело болело: внутри, снаружи, казалось, что даже пошевелиться больно, а еще, было чувство, что этот извращенец все еще на нем, внутри него. От ужаса произошедшего Фуджигая захотел сжаться в комочек и исчезнуть из этого света. Тайске тихо застонал и шевельнулся. Он был раздет. Ему показалось, что он все еще лежит в том коридоре, что никто не пришел ему на помощь, что министр совершил свое грязное дело и сбежал. «Я же кричал…» Его стало бить мелкой дрожью, он боялся открыть глаза, боялся увидеть реальность. Хотя бы чуть-чуть побыть в неведении, еще немного поуверять себя, что это всего лишь сон. Но то, что он чувствовал, говорило об обратном. Он лежал на спине, и от этого казалось, что в левую половину задницы загнали пять иголок для иглоукалывания и забыли их вытащить. Тай-чан… - прошептал Казуя, беря его руку, начиная целовать пальцы и ладонь. По движениям он понял, что наложник проснулся. - Он… - прошептал Фуджи. – он… Из под закрытых век стекли капельки слез. - Ш-ш-ш, он ничего не успел сделать, – Ну, если честно, это почти не было ложью. - Но все тело болит. Тайске все еще боялся разомкнуть веки, боялся посмотреть Казу в глаза. - Ты вырывался. - Каме-семпай, ты меня не обманываешь? Внутри болит… – Тайске все же открыл глаза и посмотрел на парня. - Нет, Тай-чан, не обманываю, – Казуя наклонился и поцеловал его в лоб. «А если бы все сложилось по-другому? Если бы слуги не подоспели?» О том, что могло случиться, Каменаши даже думать не хотел. Но благодаря тому, что случилось, он понял, что Тайске самое дорогое, что у него есть на свете. Тэнно сграбастал его в объятия, укутывая в шелковое покрывало и, что есть силы, прижал к себе. В таких решительных, пусть даже резких и порывистых объятиях Каменаши стало очень легко и спокойно. *** - Ты веришь ему? – спросил Таро. - Он так часто тебя обманывал, неужели сейчас ты ему веришь? - Он изменился, очень сильно изменился, словно другой человек. - Ты все еще его любишь… - в голосе актера была горечь. – Что бы он ни делал, как бы не предавал тебя, ты все равно продолжаешь любить его. Масао решил промолчать. Ведь друг был прав во всем, но сердцу не прикажешь. Время шло, актеры ждали, а ни императора, ни Гайи, ни Тагучи не было. - Я же говорил не придет, – заявил Таро, в нем снова закипала злость. – Он уже давно забыл про нас. - Эй, ребята! К ним подбежал запыхавшийся парнишка, начинающий актер, которого привели в театр всего две недели назад. Мальчишка был чертовски смазлив и его решили учить играть женские роли, как когда-то Гайю. Шустрый, прыткий и вездесущий новичок всегда знал последние новости дворца. - Я тут такое узнал… Министр финансов напал на императорского наложника. - Что? – глаза Масао наполнились ужасом, он вскочил. – Тот жирный индюк, который так мечтал… - он закрыл рот руками, чтобы не сказать того, что готово было вот-вот сорваться с губ. - Да все обошлось, министр в клетке, сидит сейчас на городской площади. Все закидывают его тухлыми яйцами и испорченными овощами. Завтра его казнят, – довольно произнес мальчишка. – Говорят, император готовит ему достойную поступка смерть. - А Гайя? – спросил Масао. – Как Гайя? - Кто? - Императорский наложник. - Не знаю, про это я не слышал. Масао готов был броситься узнавать, что случилось самолично, но разумный Таро снова остановил его. - Кто ты и кто он, ты подумай, прежде чем бежать к верной смерти. - А если император убьет Гайю после того, что произошло? Если посчитает грязным, больше не достойным своей персоны? - Идиот, тебе же сказали, все обошлось. Будет надеяться, что император его очень сильно любит. *** Императорский храм первым узнал о случившемся, один из каннуси* тут же сообщил Коки что произошло. - Как Фуджигая? – взволнованно спросил Танака, бросая веник. В главном синтоистом храме страны он выполнял любую порученную работу. Он не стеснялся мести полы, мыть их и статуи. - Простите, – он поклонился. – Я побегу. Я обещаю понести наказание за непочтительное поведение в храме, но сейчас не могу иначе. Он снова поклонился и побежал. Камунуси*, стоящий неподалеку в тени реликтового дерева, смотрел в след убегающему парню. Происходящим он был тоже очень озабочен, учитывая поведение императора недельной давности, вызывало опасение то, что император снова впадет в состояние, когда сможет перерезать полгорода. Самурэ Акайо проследовал в самое дальнее святилище, в которое из всех жрецом мог входить только он. Посреди комнаты стояло большое зеркало в человеческий рост, укрытое красным шелковым покрывалом, расшитым золотыми лотосами и драконами. Легким красивым движением Камунуси Акийо снял покрывало и повесил его на согнутую в локте руку. - Тэнно*, - сказал он глядя в зеркало и поклонился. Сначала в серебряной глади зеркала в резной оправе из красного дерева отражался лишь не четкий образ жреца, но потом по зеркалу прошла рябь, словно маленький волны по воде и изображение стало кристально чистым. В нем отобразилось голубое небо и облака, появился образ императора Казуи в кимоно в котором сочетались белые, красные и золотые цвета. На кимоно то и дело приходили в движение вышитые золотом драконы, то скручиваясь в кольца, то плавая по всему материалу. Двойник Каменаши стоял на облаке с длинным жезлом в руках. - Я уже знаю обо всем, что случилось, Акайо, – произнес Казуя. Верховный жрец склонился еще ниже. - Поведение киндзё тенно* вызывает у меня опасения. - Я не вижу ничего опасного. Ка-кун придет в храм, и ты поговоришь с ним. - Но ведь, прошла неделя, он не сдержан и до сих пор не был в храме. - Ты ошибаешься, Акайо. Сейчас он проявляет величественную сдержанность. И он придет в храм. Камунуси очень хотел спросить, когда их император вернется, но боялся. - Акайо, я пока сам не знаю ответа на твой вопрос. Тэнно с легкостью прочел его мысли, впрочем, как и всегда. - Я ухожу. Киндзё тэнно все делает правильно. Изображение в зеркале снова покрылось рябью, и в нем стал отражаться лишь верховный жрец. *** Накамару столкнулся с Коки на выходе из храма. - Я тебя искал, – запыхавшись, сказал Юичи. - Я уже понял по какому вопросу, – Танака был очень хмур. - Джуно ищет Уэду, давай присоединимся к поискам. Коки кивнул. - Надо вернуться во дворец, я точно знаю, что Уэпи не покидал территории дворца. Они оба побежали назад. Главный храм находился почти у самых ворот дворца. - Я бы подумал, что с ним что-то случилось, но ведь он делает это каждый день, – Коки взял друга за руку, чтобы бежать было быстрее, к тому же в отличие от Накамару он не совершал пробежек. - Слуги сказали, что он часто уходит в сторону тренировочной арены. Джонисы благодарили всех богов и Джонни-сана за свою подготовку. На фоне изнуряющих концертов, простые пробежки были просто цветочками. Пока они бежали, Накамару вкратце рассказывал что произошло. - На кой черт он вообще поперся в министерство? – зло спросил Коки. - Меня найти. Из-за предстоящего праздника император подал кое-какую идею, а идиот Джунноске ее решил развить. - Какую идею-то? - Спеть вместе на фестивале. - А почему идиот-то? – удивился Коки. – Мне тоже идея очень понравилась. - Да потому что его одного отпустил! – выпалил Мару. Коки молчаливо согласился с доводами друга. Иногда, попадавшие на пути слуги и самураи шарахались в разные стороны при виде этой странной парочки. Лица их за неделю выучили уже все, поэтому старались просто избегать и не попадаться на пути, а то вдруг император снова разгневается. *** Тацуя вместе с двумя ребятами возвращался из своего укромного тренировочного места. Уставшие мальчишки ели языком ворочали, с трудом ногами передвигали, но смеялись и были счастливы. Счастливым был и сам Уэда он никогда не думал, что у него появятся ученики. К тому же, мальчишки заявили, что приведут своих друзей из новобранцев. - Уэпи! – запыхавшийся Мару, подбежал к нему. – Мы тебя везде ищем! - Накамару? – парень удивленно посмотрел на него. – Ты почему не в министерстве? - Ты разве не слышал, что случилось? – удивленно спросил Юичи, посмотрев на мальчишек, – Отправь их и идем, тэнно ждет. Уэда решил было возразить, но увидев озабоченное и хмурое лицо согрупника, коротко кивнул и отослал мальчишек отдыхать. - Что случилось? – переспросил он. - Пойдем, по дороге расскажу. Мару решил уже не бежать, ведь они были во дворце, да и Уэда нашелся. - Вот вы где… - к ним подбежал Джуно. Согнувшись, он старался отдышаться. - Ну и марафон! – заявил он. – Коки где? - Где-то здесь, тоже Уэпи ищет. - Так что произошло-то? – нервно крикнул Тацуя. - Министр финансов чуть не изнасиловал Тай-чана, – заявил Джуно. - Тагучи, ты как всегда идиот, – подходящий Коки отвесил другу затрещину. - Так не изнасиловал же! - Так что рубить-то с плеча? - Почти это было секундное дело, – ответил Мару. – Ладно, идем, они сейчас в покоях императора. Уэда хмуро смотрел по очереди на согрупников, идя рядом. Он все еще не верил, что такое вообще могло случиться. - У министра что, крышу сорвало? – спросил он. - Знаешь, из-за местного Фуджигаи у всех крышу рвет, – горько усмехнулся Джуноске. – Если говорить словами твоей песни, то наш Тай-чан это зайка, а местный это волк. В кратце Джуноске рассказал историю, часть которой он знал про театр, сказал про то, какого черта Тайске пошел в театр, а потом и в министерство. Закончил рассказ Накамару, посвятив в произошедшее одногрупников. - Идея-то хорошая! – поддержал Уэда. – Тагучи, но ты идиот! Зачем Тайске одного отпустил? Тагучи тяжело вздохнул, он прекрасно понимал, что виноват. - Хотели как лучше, я должен был найти вас. *** - Тай-чан, зачем ты вообще туда пошел? – спросил Каме. Тэнно все еще обнимал своего наложника, нежно поглаживая по плечику. - Накамару-семпая искал. Тагучи-семпай пошел искать Уэду. В объятиях Каме он совсем успокоился и расслабился. - Но зачем? - Выбрать вашу песню. Тагучи-семпай сказал, что было бы тоже круто спеть. В разговорах о фестивале и песнях Фуджи почти забыл о случившимся. Его уже больше не трясло, он постепенно забывал о горящем лице и все еще помнящем о проникновении пальцев заднем проходе. - Глава труппы сказал, что соберет музыкантов, чтобы те подобрали музыку, – он тяжело вздохнул. – Наверное, ждут нас. - Значит пойдем когда ты немного придешь в себя, – ответил Каменаши. Фуджигайся кивнул. Сидеть в объятиях парня, положив голову ему на плечо было чертовски приятно. Тайске был готов еще пару раз пережить нападения лишь бы потом, вот так вот растворяться в нежности семпая. «Тайске, ты извращенец», – сказал он сам себе. Чуть не снеся дверей, которые слуги ели успели раздвинуть, в покоях появились четверо. Он них веяло жаром, потом и пылью улиц. Тайске поднял голову и посмотрел на парней. - С тобой все в порядке? – спросил Джуно. Фуджи кивнул и снова положил голову на плечо Казуи. - Вы стихийное бедствие, – сказал Каменаши, смотря на своих согрупников. – Идите вымойтесь, переоденьтесь и мы пойдем в театр. - А Тай-чан? – спросил Мару. - И Тай-чан пойдет с нами. - А… Накамару подумал, что так Фуджигаю решили отвлечь от всего происшедшего. В его понимании это было логично. Парни, поняв, что вроде бы все нормально удалились мыться. Слуги в комнате все еще не решались подняться, Каменаши взглянул на них и произнес: - Вы можете идти. Рока, тоже выйди, я позову. Их всех вышвырнуть из дворца. Жрец поклонился и покинул покои императора последним. «Что-то сейчас будет?» - спросил он сам у себя. Он надеялся, что будет. - У тебя есть еще время немного отдохнуть и прийти в себя. Казуя уложил парня на кровать. Тайске внимательно смотрел ему в глаза, сердце бешено заколотилось, но нет, вовсе не от страха. Слова, сказанные только что почему-то вселяли надежду на то, что Каме… Фуджи закусил губу и не отводил глаз. Император тоже внимательно смотрел ему в глаза, потом перевел взгляд на губы. «Ты меня испугался?» - подумал он. - Все хорошо, – Казуя провел пальцами по лбу, щеке и носу Тайске. Фуджи приоткрыл губы, с которых вот-вот был готов сорваться тихий стон. Прикосновения Каме были нежными и возбуждающими одновременно. «Хочу его… - подумал император. – Хочу чертовски сильно. Когда он вот так вот лежит в моей кровати, я знаю, что под покрывалом он обнажен. Я чувствую жар его тела сквозь тонкую материю. Не думая ни о чем хочу обладать им. Знать, что он принадлежит только мне. Что со мной происходит? Почему только когда ему угрожала опасность, я понял, как он дорог мне, как я люблю его и как хочу быть с ним». Взгляд Казуи остановился на губах и он, решив не оставлять их без внимания, осторожно провел подушечкой пальца, сначала по верхней губе, потом по нижней, дальше рука спустилась ниже. Тайске слегка выгнулся и запрокинул голову назад, когда пальцы Каме прошлись по его подбородку и шее, сердце все набирало обороты, словно гоночная машина - моментально. Белый шелк подался вслед за медленно двигающейся рукой, обнажая грудь. Пальцы Казу вздрогнули и остановились около одного из сосков. Подушечками он очертил большой круг. Тайске прерывисто вздрогнул. «Почему ты не касаешься его?» - подумал парнишка. Соски были довольно сильной эрогенной зоной и от любого прикосновения сжимались в маленькую горошину, а по телу начинала распространяться дрожь, словно от мелких и частых электрических разрядов. Но Каме его вздох оценил по-своему. «Его только что чуть не изнасиловали… - сказал он себе мысленно с укором. – Ты хочешь довершить начатое? Надо прекратить, пока еще есть возможность». Он убрал руку и посмотрел в глаза Тайске. - Прости… - прошептал парень. Фуджигая закусил губу и сжал кулаки от негодования. Он напрягся, чтобы не показать своего состояния, что его начала бить мелкая дрожь. И это состояние Каменаши расценил, как страх. - Прости, – Повторил он, прижимая Фуджигаю к себе. Тайске был расстроен и ошарашен настолько, что даже слова сказать не мог. «Бака! - произнес он мысленно. – Бака, бака, бака!» * каннуси – (жрец) посредник ками, доносит божественную волю до простых смертных * Камунуси – это тоже каннуси, но в нашем случае так именуется верховный жрец храма. * тэнно — Император * киндзё тэнно — Правящий император