Kami-sama Hajimemashitе

Вот оно и настало! То время, когда маленького укромного уголка для тренировок просто не стало хватать. Слишком уж много желающих нашлось заняться боксом. Возникла необходимость выбраться из своего угла. Набраться храбрости и пойти рассказать все Каменаши. Утром, когда трое из Кат-тунов покинули дворец, уходя заниматься выбранным делом, Уэда остался ждать, когда проснется Казуя и пойдет принимать водные процедуры, чтобы поговорить с ним. Тацуя даже решил помочь Фуджи с утра с омовением императора. Лишь бы не откладывать разговор в долгий ящик. Ведь просить придется много и Уэпи надеялся, что Казу ему не откажет. Присутствию Уэды с утра в ванной комнате Каме удивился. - Что-то случилось? – спросил он, когда Тацуя вместе с Фуджи принялся мыть его. - Хотел с тобой поговорить. Каменаши улыбнулся, ему докладывали о новом увлечении самураем под названием «Уэда преподает бокс». С одной стороны он был счастлив за друга, который нашел себе занятие, но с другой было интересно, сколько еще времени Уэпи будет это скрывать. - Конечно. Каме ели сдерживал улыбку, думая, как бы ему не сболтнуть лишнего, раньше времени, как бы не выдать, что он все уже знает. Очень уж хотелось вытянуть из Уэды признание. - Каме, ты ведь знаешь, я все не мог себе найти занятие. - Угу… - император плотно сжал губы, ибо к горлу подступал смех. Казуя наслаждался тем, что друг его моет. Уэда никогда не ходил с ним и Накамару в баню. Фуджи мог сделать себе перерыв. Тайске никогда не противился исполнению обязанностей наложника, каждое утро выполнял процедуру омовения, но в последнее время парень стал слишком тихим. Вот и сейчас, сидит рядом на резной скамеечке и смотрит на них. После попытки изнасилования он немного изменился. В чем-то даже стал скрытным. Меньше улыбался. Каменаши посмотрел на своего наложника и подмигнул ему. Лицо Фуджигаи тут же покрыл предательский румянец и парень очень сильно смутился, опуская голову. «Нет, он все такой же, как прежде, я просто накручиваю себя». - Я нашел, чем заняться, – выпалил Уэда, натирая Казуе спину. – И даже нашлись люди, которые тоже хотят заниматься вместе со мной. -Угу…- снова протянул Казуя. - Тебе не интересно? – спросил Уэда. - Интересно, но ты до сих пор не сказал что за дело у тебя ко мне. - Бокс! – выпалил Тацуя. – Нам негде заниматься. - Ну, наконец-то! – протянул Каменаши, довольно улыбаясь. – Я то думал, сколько ты будешь еще прятаться и скрывать все от нас. - Ты знал что ли? – опешил Уэда. – Знал и ничего не сказал? - Ты думаешь, мне не доложили, куда почти на целый день уходит мой друг, о котором я кстати беспокоюсь. Куда пропадает десяток самураев? Конечно, я знал, ждал, пока ты сам скажешь. Павильон для твоих боксеров уже начали строить. Ты главное проследи за строительством, да и скажи что нужно тебе для тренировок. Уэпи кивнул. - Спасибо, – сказал он, продолжая мыть. Милую мордашку Уэды озарила очаровательная довольная улыбка. Так мог улыбаться только Уэпи, сражая своим очарованием всех наповал. Каменаши кивнул, он все еще смотрел на Тайске. «Это после того, что случилось? - думал он. – Ты часто уходишь в себя, в такие мгновения не слыша, что происходит вокруг». Только Каменаши не мог понять произошли такие перемены из-за того, что случилось в министерстве или из-за казни. Но о своем решении Каме ни разу не пожалел. Поделом всем будет. А то что же это получается, решили что можно покушаться на самое ценное? Он нахмурился. Тайске сразу же оживился, заметив смену настроения тэнно, посмотрел вопросительно. - Все в порядке, – Каменаши улыбнулся. – Просто мысли. Фуджи подошел к неспокойному Уэде и забрал у него мочалку. - Тацуя-семпай, иди, занимайся строительством, дальше я все сделаю сам. Уэду как ветром сдуло, ему не терпелось побывать на стройке. Император и его наложник снова остались вдвоем. - Снова пойдешь в театр? - Да, учу танец с веером для моей партии. Танцуем вместе с Тагучи. Весело проводим время. Ведь скоро праздник. Музыканты очень быстро подстроились под новое для них исполнение. С актерами и танцорами пока туго. Джуно многого от них хочет. А у тебя сегодня снова суд? - Да, Тай-чан. Иногда он даже интересный. А иногда разбираю обычные дела. - Тебе тоже надо прийти в театр, посмотреть на ремонт. Здание преображается с невероятной скоростью. - Сегодня обязательно, после того как посещу храм. Давно должен был, так давно, что Рока даже стал корить меня за это. - А я сначала к старику на занятие по истории и каллиграфии, а потом в театр. Фуджи теперь очень часто бывал в театре, кроме репетиций, ему нравилось следить за ремонтом. Актеры перестали относиться к нему с ненавистью, но теперь стало сильно чувствоваться их отчуждение и страх. Наверное, всему виной последняя громкая казнь. С попытки изнасилования Тайске прошло пять дней, но у всех до сих пор перед глазами стояла та ужасная казнь министра финансов. Фуджигая после того, как узнал, каким образом казнили министра, так вообще несколько ночей спать не мог думая, как Каменаши был вообще способен придумать такое. Как вообще можно было в графе казнь написать: «Затрахать до смерти»? Да, человек поганый, да от него просто воротило, после случившегося тошнило, но… КАК ТАКОЕ МОЖНО ПРИДУМАТЬ? Коки посоветовал? Почему-то Тайске подумал, что ему помогал Танака. Особенно после того как очевидцы рассказывали о казни. На площадь, где должна была состояться казнь, привели несколько десятков самураев. Министра привязали к деревянному столу и каждый из самураев, а потом и каждый желающий горожанин подходил и имел толстяка. Тэнно был настолько зол, что пожалуй, не смог придумать ничего мягче, чем казнить таким образом. Наверное, мог и сам придумать, если вспомнить состояние императора в тот день. Все желающие принять в этом участие в совершении казни должны были провериться у доктора, дабы не заразить других. Им даже выдавались средства защиты. А желающих, к удивлению Тайске, нашлось много. Поговаривали, что министр не чист на руку, что поступал с мальчиками, которых покупал десятками на рынке не лучшим образом, что многие, проведя ночь с ним, просто умирали. Тайске, как и все кат-туновцы в том числе и сам Казуя смотреть на казнь не пошли. Но люди шушукались до сих пор при виде императорского наложника и шарахались от него в сторону. - Тай-чан в порядке? Фуджи вздрогнул и посмотрел на Каме. - Да, – ответил парень, вспоминая, что все еще с императором, что они не закончили утреннее омовение. - Ты снова завис. - Прости. - Да не извиняйся ты. Это все из-за того случая? Тайске кивнул. - Все шарахаются от меня, боятся даже посмотреть в мою сторону. Вот как с кем-то танцевать, когда они пытаются обходить меня за метр? А праздник уже через две недели. - Надеюсь, они поймут. Кстати, держись подальше от этого Масао, он тебя глазами пожирает постоянно. - Я слышал, он влюблен в того Фуджигаю. - Это ты думаешь что в того, а он думает что в тебя, – недовольно заявил Каме. - Беспокоишься? - Конечно. Тайске наклонился и обнял Казую стоя сзади. - Я осторожен, – сказал парень. - Это хорошо, что осторожен. Я очень испугался, узнав, что с тобой хотели сделать. Пальцами, Каме зарылся в его волосы. Так приятно, когда Тайске так мил, когда прижимается всем телом так доверчиво и нежно. - Пресловутый суд, – тяжело вздыхая, вспомнил Казуя о своей каждодневной, кроме шестого и седьмого дня недели обязанности. - Я уже закончил. - Давай позавтракаем, и отправляйся в театр, я потом приду туда. *** Работа в театре кипела. При входе в здание было так приятно слышать голоса строителей. - Гайя… - Масао подошел к наложнику, но остановился в паре метрах с опаской посмотрел на двух евнухов, которые теперь постоянно следовали за Тайске. - Доброе утро, Масао-сан. Фуджигая был как всегда улыбчивым и это сводило руководителя труппы с ума. - Пришел с инспекцией? - Какое же я имею право? – изумился Фуджи. - Я пришел просто посмотреть, прорепетировать с актерами и танцорами. - Тагучи-сан уже с утра ставит всех с ног на голову в буквальном смысле слова. - Тогда и я присоединюсь к нему. - Гайя, неужели ты совсем забыл, что было между нами? – не выдержав спросил мужчина. Сначала он, было, порывался взять уходящего Фуджи за руку, но вовремя остановился. - Да, Масао, я совсем забыл. И если тебе дорога жизнь, и ты забудь обо мне. Не думаешь о себе, подумай хотя бы о том, что будет с твоей труппой. Тайске пошел к Джуно. Но добраться до сцены теперь было нелегко, вокруг устанавливались строительные леса. Ремонт проходил бурно, в театре стало многолюдно. Как было здорово, что сейчас есть тот, с кем можно работать в паре. Фуджи вообще не представлял, как работал один Коки, что делал Мару в министерстве и Уэда, ученики оно, конечно же, хорошо, но ведь нет рядом друзей. А Джуно был милым и веселым, с ним всегда здорово. Иногда кат-туновцы все же собирались почти все, чтобы прорепетировать, но больше уже не пели. Слишком уж много стало в театре народа, а их пение должно быть сюрпризом для горожан. Ведь строители тоже горожане, а самое вкусное для жителей Токио оставили на день Праздника Императора. Тайске до сих пор не мог понять значение этого праздника. И постоянно допытывался до старика-историка. Тот нервничал и обзывал Фуджигаю глупым мальчишкой и каждый раз заново пытался объяснить. Пока не вспомнил историю, с которой, как он когда-то слышал, начался этот праздник. Почти тысячу лет назад, когда выдался неурожайный год, люди стали умирать с голода. Время урожая еще не подошло, и горожанам нечего было есть. Они помирали десятками каждый день, стали даже процветать случаи каннибализма. Тогда император, чтобы поддержать людей открыл амбары и хранилища, раздавая людям еду, чтобы те смогли дожить до времени сбора урожая. За полтора месяца были съедены все имеющиеся в стране запасы. Но в последствии в императорские хранилища было возращено все, что было взято, причем люди делали это добровольно. Но следующий год тоже выдался голодным и император снова открыл амбары, а после сбора урожая поданные возвращали взятое. На третий год император уже просто раздал продукты всем нуждающимся и тем, у кого оставалось мало запасов продовольствия, чтобы люди в полную силу принялись за сбор урожая. С тех пор каждый год император открывал свои амбары для людей. Подданные же предложили устраивать по этому поводу «Императорский праздник» - Значит, этим самым император говорит, что доверяет своим подданным свой рис? – спросил Тайске. Старик довольно кивнул и сказал: - Ну вот, наконец-то ты понял. Это праздник «Я доверяю себя вам». *** После суда, Казуя направился в императорский храм. Давно следовало его посетить, да и Рока как-то обмолвился, что хочет сходить в храм, но не может покинуть тэнно. - Почему именно тебя приставили к киндзё тэнно? - спросил Каме по пути в храм. Такая постановка вопроса удивила жреца, но он ответил, стараясь как обычно не думать о некоторых странностях императора. - У каждого своя судьба, это была моя судьба. Меня выбрал камунуси. Сказал, что моя нить судьбы крепко сплетена с нитью киндзё тэнно. Каме раньше не понимал смысла синтоизма, пока не попал сюда. Ему всегда больше нравился буддизм, после съемок в дораме, он увлекся католичеством, но теперь он понял, как синтоизм близок к природе и к людям. Это была самая подходящая религия для Японцев и как же хорошо, что здесь только одна религия. Акайо ждал императора со свитой в дверях храма. - Киндзё тэнно… - произнес он, совершая поклон. – Я очень рад, что вы посетили нас. - Давно пора было. Спасибо Рока, что напомнил мне, – ответил Каменаши. Казуя с долей волнения рассматривал потрясающей красоты храм, исполненный в бело-красных цветах с золотыми элементами. - Здесь очень красиво, – произнес парень. Люди, которые пришли в храм в это же время, стали собираться рядом с императором, считая, что даже присутствие рядом даст им благословение богов. Подданные сторонились его но, стараясь находиться как можно ближе, там, где он проходил, они падали на землю и касались лбом места, где ступала нога императора. Но были здесь и те, которые задавались вопросом, почему император не посещает ночью своего наложника. «Эта известная всем тема разговора? - подумал Казу. – Как они узнали? Тайске каждую ночь проводит в моих покоях. Почему же они уверены, что мы не занимается с ним сексом?» Видя ставшее хмурым лицо императора, Камунуси предложил ему войти внутрь, чтобы там поговорить. В помещении главного храма, около статуи императора ками Казуи Акайо остановился. «Надо же, а мы и правда, как две копии друг друга» - подумал Каменаши, рассматривая мраморную статую. Каннуси и синсёку* по жесту верховного жреца тут же покинули храм, поспешно выходя на улицу. Самурэ низко поклонился императору и сказал: - Я Самурэ Акайо, камунуси храма императора. Каменаши Казуя, я рад вас приветствовать в нашем мире, – голос жреца был торжественным. – Тэнно Казуя приносит извинения за то, что перенес вас в этот мир без вашего разрешения. Поверьте, у него не было другого выбора. Вот это новость! Каме стоял и, ошалевши, смотрел на жреца. «Это что выходит, он все знал? С самого начала? И не сказал?» Казу хотел было разозлиться, но вспомнил, как сам ждал, пока Уэда придет к нему. Тут винить надо было только себя, за то, что раньше не посетил храм, хотя должен был. Но все же, Каме был чертовски сильно ошарашен. - Японская империя и тэнно Казуя благодарят киндзё тэнно Каменаши Казую за то, что он мудро правит империей, – между тем, продолжил жрец. – Как только представится такая возможность, вас отправят назад домой. - Это радует, – сказал парень с облегчением. – Тогда у меня вопрос, почему кроме меня сюда попали еще пятеро парней? - Тэнно Казуя подумал, что вам будет одиноко, поэтому он перенес сюда пятерых человек, о которых вы думали в последние часы. Каме жутко смутился. Понятное дело, он думал о парнях из группы. А еще, и об этом стыдно даже вспоминать, у него перед сном были эротические фантазии по отношению к персоне, носившей имя Фуджигая Тайске. - Ксо!!! – прошептал Каме. – В обоих мирах что ли Казуя влюблен в Тайске? - Да, киндзё тэнно. Но наш император несколько.. эм, менее стеснительный и романтичный и к тому же, Тайске сам… - Да понял я уже. Ваш Фуджигая тот еще фрукт. Тогда еще вопрос, я провожу каждую ночь с Тайске. Почему все так уверены, что мы с ним не занимаемся сексом? Акайо смутился. Кашлянул в кулак. Он не думал, что дело до этого дойдет, ну что же, придется ответить и на этот, весьма интимный вопрос. - Любимый наложник это не просто красивые слова для человека, которого любит император. Ведь изливая в любимого наложника свое ценное семя, император дает часть своей силы. Это прекрасная сила. Любимый наложник императора, пока семя императора живет в нем, может лечить людей просто прикосновением рук. В храм Фуджи съезжаются много народу, которым необходимо излечение. - Значит сейчас храм переполнен? Акайо кивнул. - Да, это начинает становиться проблемой. Поэтому, пожалуйста, киндзё тэнно, выполните свой долг. - Вот шокировали, – буркнул Казуя. - Легко сказать: «Выполните свой долг». *** Тайске с Джуно весело проводили время, и плевать им было, что в здании театра был ремонт, что свободной оставалась только арена и то, лишь половина. Тагучи даже в кимоно умудрялся задирать ноги, выделывая умопомрачительные па. Как всегда семпай дурачился иногда между ним и бамбуковыми лесами оставались считанные миллиметры. - Тагучи-семпай, ты всегда такой беззаботный. Тайске смотря на него, весело смеялся, прикрываясь веером. Когда начинал танцевать Джуно, Фуджи останавливался и смотрел на него. Парень считал, что у Тагучи есть чему поучиться. Масао стоял не далеко, наблюдая за ними. Джуноске управлялся с игровой катаной, как самурай с боевой, и Гайя был так счастлив с ним, что совсем не обращал внимание на Масао и Таро, которые следили за ремонтом. Эта парочка на сцене под звуки двух кото и сямисэна, то танцевали вместе, то по отдельности то просто вдвоем. Между ними была такая идиллия, что Масао даже приревновал Гайю к компаньону императора. - Гайя потрясающе двигается, – констатировал Таро. – Он был никудышным актером, никчемным танцором, но сейчас, его словно подменили. - Я выкраду его, – неожиданно сказал Масао. – Увезу за границу, далеко, в Америку, там принимают беженцев из Японии. Там, говорят, все по-другому. Города ночами в огне, люди ездят в самодвижущихся повозках, там, мы снова будем с ним вместе. - А ты у него спросил? – Таро нахмурился. – Гайя хочет бежать с тобой? - До императора мы любили друг друга. - Нет, Масао, ты был им одержим, а он просто не отказывал тебе. Посмотри на него. Он счастлив! Ему нравится быть наложником императора. - Он не любит императора, посмотри, он заигрывает с Тагучи! – Масао показал пальцем на происходящее на сцене. В это время Джуно и Тайске снова слились в одном танце, танце меча и веера. Словно единое целое, как росток риса и земля, как огонь и ветер эта пара настолько гармонировала друг с другом, что начинало казаться будто они любовники. - Если Каме увидит, мне будет нагоняй… - смеясь, говорил Тагучи, двигаясь под музыку. - Это что-то вроде, как на концерте…- отвечал Тайске, смущенно прикрываясь веером. В танце он почти касался Джуно, как и положено по правилам ПОЧТИ. - Только кто у кого в подтанцовке? - Тай-чан, здесь и сейчас главный айдол у нас ты. - Главная шлюха, как все здесь думают, – фыркнув, ответил Фуджи. - Повезло же тебе с двойником. - …Это их дело, – ответил Таро, внимательно наблюдая за танцем. – Для тебя все давно кончено. - Нет! Я заберу его, прямо сейчас, Гайя принадлежит мне! И только мне! Я его нашел, я настоял на том, чтобы его купить, я заботился о нем! Мужчина стал пробираться к сцене, сквозь строительные леса, которые устанавливали для того, чтобы отремонтировать потолок и крышу театра. - Масао! Стой! Ты с ума сошел! – Таро бросился к нему и схватил его за руку. – Не глупи, лучше не глупи. Ты из города уйти не успеешь, тебя сразу же схватят! - Отпусти! – мужчина с силой выдернул руку. Не удержав равновесия, Масао упал на бамбуковые леса, от толчка их зашатало и повело. - Берегись! – раздался испуганный голос строителя сверху. Музыка на сцене оборвалась. От криков Тайске вздрогнул и замер, он стоял спиной залу и не видел, что там происходит. Джуно инстинктивно оттолкнул Фуджигаю от себя с такой силой, чтобы парень упал, сам он стоял лицом к строительным лесам и видел, как те зашатались. Как с верхней площадки съехали еще не закрепленные бамбуковые палки. - Джуно! - закричал Тайске, видя, как пара зеленых копей острыми концами пригвоздили парня к сцене. – Джуно! Еще одна палка чуть не задела сидевшего в это время на сцене Фуджи, но лишь пропороло кимоно и тоже воткнулось в пол. Фуджигая вскочил, рванул материю. Шелк жалобно затрещал и поддался напору. - Гайя! – в голосе Масао был ужас. - Джуно! – кричал Тайске Порвав кимоно, Фуджи подбежал к лежащему на сцене парню. - Джуно… Тагучи лежал на спине и тяжело дышал. Лицо в один момент побелело, на висках и лбу выступили капли пота. - В порядке… - произнес он. – Я в порядке... - Совсем не в порядке, – разревелся Тайске. Руки парня дрожали, он видел, что на боку и бедре Тагучи, там, где вошел бамбук, растекались кровавые пятна. - Джуно! – Фуджи трясло. – Что делать? Он совсем не знал как себя вести в таких случаях. Оказанию первой помощи в агентстве их не учили. Зато Таро знал, несчастные случаи в театре не были редкостью. Актер срочно отправил одного из мальчишек учеников, которые тут крутились, за дворцовым доктором, а другого как можно быстрее сообщить императору, а сам вслед за Масао стал пробираться к сцене. Строители слезли с лесов, они на себе волосы рвали, не зная, что теперь будет. Они боялись, что император казнит всех, даже не узнав, что случилось. Фуджи ревел навзрыд, сидя рядом с Тагучи. - Я в порядке… - прошептал парень. – Не реви, видишь, еще не помер. При слове о смерти, Тайске вообще завыл белугой. - Гайя… - Масао подбежал и обнял парня за плечи, попытался оттащить от лежащего на полу Джуно. – Успокойся. - Отвали! – Тайске вывернулся из объятий, отталкивая от себя мужчину. Снова сел возле Тагучи. - Джуно! Он хотел прикоснуться к парню, но боялся. Здравого смысла не хватало, чтобы понять, если парень все еще жив, то жизненно важные органы не задеты. - Тай…-чан,… не истери. – прошептал Джуно. Он лежал, не шевелясь, по голосу чувствовалось, что парню очень больно, но он держался. - Помнишь, Уэпи ногу повредил… - Джуно облизнул пересохшие губы. - Джуно, молчи, не разговаривай. Береги силы. Все же, Тайске решил прикоснуться к нему, взял за руку и осторожно сжал пальцы. Пальцы Джуносске дрожали, а ладонь была влажной и холодной. *** - Ками-сама, Ками-сама… - в храм вбежал Рока. – В театре случился несчастный случай. - Тайске? – глаза Казуи наполнились ужасом. - Нет, с Тагучи-саном. Каменаши рванул с места, плевать что император, плевать, что не положено, дело касается его друга. - Киндзё тэнно, Тайске может его вылечить, – крикнул вслед Акайо. Рока бежал следом за императором из храма, стараясь не отстать. Следом бежала вся остальная свита. Зрелище было странным, мало кто мог похвастаться тем, что видел как величественный и размеренный император несется по улице. Но вдруг, императора охватила странная дымка, и он пропал, просто растворился в воздухе. Казуя и сам не понял что произошло, он, словно вступил в темноту и через секунду вышел уже на сцене театра, он с трудом успел затормозить, чтобы не налететь на лежащего Тагучи. - Казуя… - с ревом Тайске бросился к нему. Фуджи не понимал, сколько времени прошло, и не сообразил, как тут оказался император, главное, что теперь рядом. - Тише, Тайске, Тише, – прошептал Каменаши. Он взял наложника за руку и присел рядом с Тагучи. Обоим было не до приличия, поэтому фамильярность пропустили мимо ушей. - Держись, друг, – сказал он, глядя согрупнику в глаза. – Мы тебя быстро поставим на ноги, ты главное держись. «Выполни свой долг»… - всплыли в голове слова главного жреца. Что же, наверное, ему лучше знать о том, что и как происходит в этом мире. - Джуно, только держись! – повторил Каменаши и стремительно поднялся. - Пойдем, – сказал император Тайске. – Мы сможем его вылечить. Крепко сжимая Фуджи за руку, Каменаши повел его из театра. *синсёку - отвечают за содержание храмов