Kami-sama Hajimemashitе

«Сон?» - подумал Фуджи, просыпаясь. Казалось что да. Тишина, ни малейшего звука. И ему даже показалось, что за окном гудят машины. «Ну и сон же мне приснился… Рассказать ребятам не поверят. Хотя, такое даже рассказывать нельзя». Он лежал, закрыв глаза. «Еще пару минут и надо вставать. Черт, подольше бы утро не наступало подольше бы не просыпаться…. Еще раз провести время с Каме, хотя бы во сне». Он шевельнулся, и тихо застонал. Всю красоту момента, как рукой сдуло. Тело оказалось почти чужим. Движения были медленными и давались с трудом, словно он работал без отдыха больше суток. «Не сон?» Тайске открыл глаза, разглядывая комнату. Нет, совсем не сон. Фуджи вспомнил, это был уже третий раз, когда он просыпался и тут же снова засыпал. И еще один раз, он проснулся, ему принесли чай со сладостями. Потом он снова провалился в сон. И снова, сон прошел и пока не хотел возвращаться. В покоях стоял какой-то незнакомый молодой мужчина и Рока. - Рока… - тихо позвал Фуджигая и заворочался в ворохе шелкового материала. - Любимый наложник императора… - Рока подошел к кровати и поклонился. Даже этому титулу он уже не противился, сил не было возразить что-либо в ответ. Поэтому Тайске хмуро посмотрел на жреца. - Я долго сплю? – решил спросить он. Потому что ощущение было, что совсем мало. - Часов пять, – Рока посмотрел на второго слугу. - Это жрец Ёсида Кента, ваш личный слуга, присланный вам из храма Фуджи, как вы и просили. Тайске кивнул согласно. - Хорошо. Только я не знаю, зачем мне личный слуга. - Ками-сама приказал. Желаете поужинать? – спросил Кента. Голос нового слуги был очень приятным, хоть и слегка дрожал. Фуджигая потянулся и тихо застонал от смеси легкой боли, усталости и блаженства. Даже спустя пять часов тело помнило, как же хорошо оно все еще помнило о том, что произошло. Пусть даже это было быстро, больно и потом наступила ужасная усталость. - Пожалуй да. А тэнно? Он когда придет? Рока согнулся в поклоне. - Любимый наложник императора, киндзё тэнно все еще с министрами. На обсуждении по поводу императорского праздника. - Хорошо. Фуджи медленно поднялся на дрожащих руках, сел в кровати. Кента тут же бросился ему помогать. - Пожалуй, я покушаю, – сказал парень, слыша, как жалобно заурчало в животе. Личный слуга наложника поклонился и удалился, шел весьма неровно, переживал видать очень сильно. - Нервничает? – смеясь, спросил Тайске, глядя ему в след. - Очень, – ответил Рока. – Сказал, что для него это большая честь. Теперь старается не упасть в грязь лицом. Фуджигая весело рассмеялся. Смех был мягким и очень глубоким, и от этого смеха становилось легко и спокойно на душе Рока. - Фуджигая-сан, вы очень сильный. – Рока позволил себе наедине говорить несколько фамильярно. - Правда? – удивленно спросил Тайске. - Раньше такого не было. Ваша сила выросла. Тайске промолчал. Он-то не знал, как было раньше. Ведь раньше был не он. И вообще, какого черта он лежит без одежды? Но все же он вспомнил, почему без одежды. ТО, что напялил на него Каме было явно из его гардероба, потому что все свое как-то хм… испортилось очень сильно. - Пойду, схожу в туалет. Сказал парень, хотя покраснел думая, зачем говорит? Но не тут-то было, как только он спустил ноги на пол и попытался подняться, голова пошла кругом и в следующее мгновение он был уже готов краснеть от того, что грохнулся у кровати задницей кверху. Но слава богу, что этого не произошло. - Фуджигая-сан… - Рока бросился к нему, подхватывая… - Ложитесь, вы еще слишком слабы, – он уложил императорского наложника назад в кровать. – Может ночной горшок? Тайске жутко смутился, но кивнул. Рока принес ночной горшок и вышел. Эти двое, император и его наложник, вдруг стали стесняться того, что им слуги помогают. Странность, большая странность, необычность и вообще невообразимость. Но с ними не поспоришь, хотят так, значит, пускай будет так. Главная цель жрецов, которые находятся в услужении у императора и любимого наложника – чтобы великие господа были всегда счастливы. *** - Нервничаешь? – спросил Кейтаро, подливая брату саке. - Из-за праздника? Нет. Император ужинал с братом в его дворце. Как всегда на террасе с видом на сад. Очень уж любил Каменаши любоваться садом во время трапезы. - Из-за родов твоей наложницы. - Тоже нет, – ответил Казуя. – Должен? - Первенец все-таки. Ты был влюблен в Каору. До того, появился твой любимый наложник. Каменаши хмыкнул. Он видел эту женщину всего раз и то в неадекватном состоянии. Повторить визит снова ему не захотелось. Хотя, это и не визит был вовсе. Вроде бы она просто попалась на пути. - Это укор? - Нет, нет… что ты… - министр замахал руками. - Хорошо. - Почему казнил министра финансов? Знал же, что он чувствует к Фуджигае. Каменаши нахмурился и замолчал, потом все же осведомился: - Простить должен был? - Нет, но слишком странная казнь. - Хорошо, буду в следующий раз просто лишать мужского достоинства, – зло ответил парень. Он вмиг взвинчивался при упоминании о том, что произошло и казалось, выхватит катану и сам пойдет члены сечь каждому, кто воспринимает Фуджигаю, как объект сексуального влечения. - Жестоко… - задумчиво произнес Кейтаро. - Может о погоде поговорим? – предложил Казуя, смотря на брата холодным взглядом. – Или о деревьях в твоем саду. Брат покраснел и опустил голову. Вот так вот прямо император еще ни разу не ставил его на место. - Брат, но все же, твой ребенок вот-вот родиться. Госпожа Каору говорила, что ты к ней совсем не заходишь. - Я не знаю как реагировать, - признался Казуя. -Так значит это правда? -М-м-м?- император вопросительно посмотрел на Кейтаро. -Ходят слухи, что это она несколько раз пыталась убить твоего наложника. И только потому жива, что носит под сердцем твоего ребенка. -Что? - парень вскочил. Об этом никто никогда ему не говорил. Слуги, находившиеся в округе попадали ниц. - После последней попытки убийства две недели назад ты просто обезумел, а потом вдруг мы думали, ты убьешь ее, даже прятали Каору. А потом ты стал вести себя словно ничего и не произошло. И Фуджигая тоже ведет себя так, словно твоя наложница ему не враг, словно он вообще не страдал от нее. У Каме аж руки задрожали, казалось он вот-вот выйдет из себя. "Может настоящий император ушел для того, чтобы Каору могла спокойно родить не страшась его гнева? Чтобы не боялась и спокойно выносила ребенка? Все же, не может он бросить своего малыша. Ведь Казуя бы не бросил. Если это правда, то скоро они вернуться домой. Все станет на свои места, но пока надо защищать Тайске. В очередной раз Каменаши обрадовался тому факту, что теперь у Тайске будет личный слуга. И не в коем случае не надо отпускать его во внутренний дворец. После того, что Каме узнал он, начинал нервничать, но вовсе не из-за родов Каору, а за здоровье Тайске. Ведь если эта женщина уже не раз хотела убить Фуджи, то теперь она точно ни перед чем не остановится. Ее материнский инстинкт, если у нее такой есть. Или женская глупость, что у нее точно есть, подтолкнуть Каору на более решительные действия. А вот ребенок тут совсем не причём, и о нем стоило позаботиться. Прибежал евнух, семеня пухленькими ножками, и бухнулся на пятки, грохнулся головой об пол, но сначала на пол плюхнулся его живот. - Киндзе тэнно, ваша наложница родила дочь. Каме внимательно посмотрел на евнуха. "Я должен обрадоваться или расстроиться?" - подумал он. По хмурому виду императора, и брат и слуги решили, что Ками недоволен и погрохались ниц. Каменаши не сразу понял, что произошло и почему вдруг повисло гробовое молчание, даже девушка на сямисэне перестала играть. - Вы должны дать имя вашей дочери, – подал голос Кейтару. Он был очень испуган и дрожал, но все же поднял голову. Каме вздрогнул и посмотрел на него. Дать имя дочери? Разве он имеет право? А как же настоящий император. Но все ожидали от него наречение принцессы. -Да, идемте. *** Каору ревела, лежа в своей постели. -Уберите ее, уберите! – орала она. - Мне нужен был сын, а не она. Наложница категорически отказывалась принимать ребенка. - Уберите ее немедленно, избавьтесь, скажите, что она умерла! Девушка походила на безумную, младенца даже пришлось забрать и унести подальше от ее гнева. - Киндзё тэнно, - возвестил заходящий евнух и следом зашел Каменаши. Каору сразу стала приглаживать волосы. Приняла вид страдающей женщины. - Киндзё тэнно, - произнесла она деланно слабым голосом. - Вы пришли проведать нас. Роды меня сильно измотали. Каору протянула к нему руку, пальцы ее дрожали. - Вы хорошая актриса, госпожа Каору, – отстраненно вежливо сказал Казуя. - Но я пришел дать имя дочери. И сообщить вам, что как только вам станет лучше, вы переедете в дальний павильон, который вам будет запрещено покидать. На ее лице тут же появилось удивление. - А как же моя дочь? Мне будет запрещено с ней видеться? - Еще минуту назад дочь вам была не нужна. Я удовлетворяю вашу просьбу. Унесите ребенка, - приказал он служанкам и вышел. Она смотрела ему вслед, хлопая глазками, а потом просто озверела, вскочила с постели и швырнула в стену вазу с цветами. - Гайя, это ты во всем виноват, - прошипела она. - Когда же ты сдохнешь? Она снова забралась на постель. - Ну ничего, я добьюсь того, что и тебя покинет император! *** Тайске подавился рисом и закашлялся настолько сильно, что из глаз слезы потекли. Кента подскочил к нему, похлопал по спине. От слабости, да кашля голова кружилась так сильно, что Фуджи упал на подушки. Кента подхватил его. - Господин Фуджигая, господин Фуджигая! В комнату почти вбежал Рока. - Что с ним? - Он подавился, – с ужасом в голосе сказал слуга. - Я… в порядке… - ответил Тайске, тяжело дыша. – В порядке. Он почти лежал на руке Кенты, закрыв глаза. - Сказал бы, что кто-то пожелал мне сейчас что –то очень плохое… - произнес он. Оба жреца переглянулись. - Вам надо прилечь. Кента уложил его в постель. Обтер лицо влажной салфеткой. - Обращаешься со мной как с маленьким, – недовольно произнес Тайске. Слуга лишь смущенно опустил голову. - Это приказ Киндзё тэнно оберегать вас. - Но я же не ребенок. - Ты мое сокровище, – произнес Казуя, заходя в покои. Оба слуги тут же опустились на пятки. - Жрецам положено кланяться и только, – сказал Каме. – Заберите все, оставьте нас одних. Он присел на край низкой кровати и, наклонившись, поцеловал Тайске в висок. - А сокровище надо охранять, – Каме заглянул к нему в глаза и нахмурился, увидев в них слезы. – Как ты себя чувствуешь? - Я подавился, – виновато сказал Фуджи. – Поэтому глаза все еще мокрые. Казуя наклонился снова и поцеловал оба глаза. - Будь осторожен. - Они с меня пылинки сдувают, словно я кукла фарфоровая. - Ты все еще слаб. Тайске возражать не стал. Он лежал, закрыв глаза, и наслаждался заботой Каменаши. Семпай был просто потрясающе милым и заботливым, прикасался так нежно. «Все бы на свете отдал за то, чтобы провести так всю жизнь…» - подумал Фуджи. Внутри было так тепло, тепло от чувств к Каме. Тайске обнял его, слабо, медленно, руки постоянно сползали и он снова с трудом поднимал их. Каме улыбнулся, и сам положил его руки себе на плечи. - Так лучше? – спросил он. Довольно улыбнувшись, Тайске кивнул. - Я все время спал, завтра попрошу, чтобы со мной позанимался Тагивара-сенсей. - Тебе очень нравится история? - История этой Японии потрясающая. - Расскажешь? Казуя наклонился, прикасаясь лбом ко лбу кохая. У Тайске сердце бешено забилось, щеки румянец покрыл, он смотрел на Каме с обожанием и кусал губу. Улыбнувшись, император поцеловал его в губы, снова забрался языком в рот. Сердце заколотилось бешено быстро, и предательский стон вырвался из глубины. Парень провел кончиками пальцев по щеке Тайске, по шее и плечу. «Так хочу его снова…» - подумал Казуя. Приподнявшись, он заглянул кохаю в глаза. Руки Тайске безвольно опустились на простыни, он смотрел на Каменаши виновато мутными, погасшими глазами. «Казуя, ты маньяк, посмотри на него…» - Тебе нужно отдыхать, – сказал Каменаши. – Я приду к тебе скоро. - Я тебя дождусь. Император поднялся и вышел, перед сном надо было поговорить с ребятами в бане. *** - Что они там делали? – Джуно ходил следом за Коки по саду. – Вы все знаете, но почему мне не говорите? - Тагучи, отстань, – отмахивался от него Танака. – Все ведь хорошо, поэтому просто отстань. - Почему Фуджигая-кун с нами в баню не пойдет? Что случилось? Почему его никто не видел? - Да успокойся же! – Коки начинал терять терпение. - Я умирал, он меня вылечил, а ты говоришь, успокойся? - Заждались? – заявил Казуя, подходя. – Пойдемте, очень хочу понежиться в горячем источнике. - Каме… - Джуноске переключился на лидера. - Как Фуджегае удалось меня вылечить? - Джуно, пошли в баню! Каменаши улыбнулся, точнее почти оскалился и похлопал согрупника по плечу. - Да, идем Тагучи, идем! – заявил Уэда, тоже хлопая Джуно по плечу. - Тайске не будет? – все не унимался Джуноске. – Где Тайске? - Отдыхает, – ответил Каме, заходя в павильон. - И твоего Рока тоже нет. Тагучи хотел спросить у личного слуги, но среди евнухов и других слуг, Рока не было. - Тагучи, хватит к нему липнуть! – фыркнул Мару. - Каме… - Джуно! Я сейчас сам бамбуковых палок принесу. По тону Каменаши было понятно, что сейчас лучше к нему не приставать. Мару закрыл рот Джуно рукой. - Тагучи, просто вымой Каменаши, понял, просто вымой! Троя из группы заметили, что император сам не свой. На лице было волнение, сидя на скамейке, пока его мыли, Каме хмурился, облизывал губы. И все знали, что он очень сильно нервничает. А между тем, Каме в душе себе место не находил. Он пытался занять себя какими-то делами, но рвался все время к Тайске. Так ужасно, что кохай сейчас даже с постели встать не может от слабости, а Джуно все достает. - Как подготовка к празднику? – спросил Накамару, решив отвлечь парня. - Полным ходом, – ответил Каме явно с отсутствующим видом. - Каме, обрати на меня внимание, я тебя отвлечь пытаюсь! - Что, Мару? – Каме заглянул в глаза другу. - Ты меня совсем не слышишь. Все так плохо? - У императора дочь родилась… - не моргнув глазом и почти без чувств, сказал Казуя. – Я посадил ее мать под домашний арест в дальний павильон. - Все так серьезно? – Коки присел рядом на корточки. - Как оказалось, она не раз пыталась убить местного Фуджи. - Женщины, – Танака хмыкнул. – А мы ходили на стройку к Уэде. Ты молодец, что отдал приказ строить спортивный павильон. Казуя даже не кивнул, сидел, смотрел в никуда. В груди болело от мысли, что с Фуджи может что-то произойти. - Надо получше охранять Фуджи… - произнес он. Это были словно мысли вслух. - Надо побыстрее домыть его и отправить в покои, – Мару подал Коки и Уэде салфетки для мыться. – От него толку никакого нет, пусть будет рядом с Тайске, он все равно уже давно с ним. Парни принялись за дело с утроенной скоростью. А Казуя не заметил даже и этого. - Обойдемся сегодня без источника, – сказал Мару, одевая на Казую кимоно. – Иди давай к своему ненаглядному, – сказал он улыбаясь. – Мы сейчас помоемся и тоже отдыхать пойдем, а завтра подумаем с твоими министрами об украшениях на праздник. Сказали что делать? Хорошо! Каменаши покорно пошел из бани. *** Фуджи очень сильно пытался не спать, напевал песенки, разговаривал сам с собой. Он во что бы, то ни стало, хотел дождаться Казую, но не тут-то было, не помогало даже общение с Кентой, потому что тот, просто стоял и молчал, правда заявил один раз, что любимому наложнику императора нужно набираться сил, а это лучше всего делать во сне. А потом и вовсе запел, что окончательно сморило Фуджигаю, и он уснул. Кента вздохнул с облегчение. Он конечно с удовольствием послушал прекрасный голос императорского наложника, но, бодрствуя, Фуджигая уставал еще больше, и ему было просто необходимо хорошенько выспаться. Поэтому жрецу пришлось применить свое секретное оружие камунуси храма Фуджи, всегда говорил, что голос Кенты обладает свойствами кота Баюна. Но Кента почти никогда им не пользовался, только сегодня. Смотря на мирно посапывающего Тайске, он улыбнулся и вышел из покоев с чувством выполненного долга. - Случилось что-то хорошее? – спросил Каме, подходя и смотря на слугу. - Киндзё тэнно… - Кенто низко поклонился, – любимый наложник уснул. Ах, как это было печально с одной стороны и какое облегчение с другой. Каме надеялся, что Тайске уснет, но с другой стороны разозлился на это же. Зайдя в покои, он посмотрел на кровать, подсвеченную с изголовья горящим в светильниках огнем. Фуджи выглядел очень мило, укрытый по пояс… «Как же эротично ты выглядишь…» Каме застонал, подойдя к кровати, он присел и провел рукой по груди Тайске. Он вспомнил, как Фуджи реагировал, когда он ласкал соски. Не в силах сдержаться император наклонился, и поцеловал сначала один сосок потом другой. Тайске тихо застонал в ответ на это и Каме отпрянул. «Ты идиот! Не смей его будить! Сегодня ты и так получил то, чего так долго хотел!» Но все же, Тайске был таким милым и беззащитным во сне. «Вспомни, что хотел сделать с ним министр финансов», – напомнил себе Казуя. Слава богу, помогло. Скинув с себя кимоно, он забрался на постель к Тайске, укрываясь одним покрывалом и обнял наложника. Засопев во сне, Фуджи прижался к нему и прошептал во сне: - Каме-семпай… Каменаши нежно поцеловал его в висок. - Приятных снов, Тайске.