Kami-sama Hajimemashitе

…Тайске прильнул к его телу и протяжно застонал. - Еще… - прошептал он с придыханием. – Возьми меня еще… Парень провел пальцами по своему телу от шеи вниз, по груди, по животу, при этом, выгибаясь на встречу своим пальцам. Каменаши смотрел заворожено, как пальцы Фуджи прошлись по паху, путаясь в волосках и по члену, остановились на головке. Император сглотнул и вздохнул прерывисто, услышав, как Тайске застонал…. Тайске прильнул к его телу и прерывисто вздохнул. Каменаши резко открыл глаза. Огонь в светильниках давно догорел, да это и не нужно было, за окном вставало солнце. «Сон?» - подумал он глядя на Фуджигаю. Парнишка спал, прижавшись к нему, довольно посапывая. Каменаши лежал, любуясь этим видом. И плевать, что возбужден после эротического сна. Какой же он был милый и соблазнительный во сне. Беззащитный и желанный. Не выдержав, Казуя провел тыльной стороной ладони по его щеке, пальцем по пухлым приоткрытым губкам, скользнул между них, проводя по внутренней стороне. Инстинктивно Тайске обхватил губами его палец, но потом губы снова расслабились. Каме улыбнулся, реакция Тайске ему понравилась. Тайске заерзал и повернулся на спину. Каменаши посмотрел на него, как хищник на жертву. Приподнявшись, о навис над Фуджи разглядывая спящее лицо. «Соблазнительный какой…» - подумал он и стянул шелковую материю с его груди. «Кажется, вчера я кое с чем не закончил…» Он плотоядно смотрел на соски, думая, что же сделать сначала. Рука сама потянулась, и одним пальцем он провел по соску, прижимая его. Тайске выгнулся слегка и застонал. «Ах, какой податливый…» - почти вслух промурлыкал парень и, наклонившись лизнул сосок, обхватил его губами и стал посасывать. Тайске выгнулся и снова застонал, но продолжал спать. «Вот и правильно, не просыпайся…» - подумал Каме, поднимая голову и смотря на лицо Фуджи. Сейчас он чувствовал себя вором, словно крал у кохая что-то личное, интимное. Но, черт возьми, это чертовски возбуждало. «А тебе значит обидно…» - подумал он, смотря на другой сосок и тоже облизнул его, обхватив губами. Пальцами же стал пощипывать второй, влажный и сморщенный от ласки сосок. Спящий Фуджи, прерывисто задышал, раскинул руки и слегка раздвинул ноги. Краем глаза Каме увидел, как член под шелком начинает подниматься и довольно рассмеялся, крепко сжимая сосок губами, Каме оттянул его и отпустил. Тайске вскрикнул и открыл глаза. - Проснулся? – промурлыкал Каме, смотря на краснеющее лицо Фуджи. Фуджигая открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого лишь застонал от того, что Каме ущипнул его за сосок. - Каме… - простонал он, запрокидывая голову назад. - Знаю, что Каме… - ответил парень, снова опуская голову и начиная ласкать соски. Фуджи не сдерживал стонов. Это было чертовски сладко, мучительно сладко. Он скомкал покрывало и крепко сжатый шелк жалобно затрещал. - Ах… - выдохнул он, когда семпай слегка прикусил сосок зубами и застонал. «У тебя очень красивые стоны…» - подумал император и прикусил второй сосок, чтобы вновь услышать этот сладкий стон. «Почему мне так нравится делать это?» - подумал Казуя. Но ему очень это нравилось, было приятно доставлять удовольствие Тайске и слышать его стоны. «Он был вчера не против, может быть и сегодня будет тоже не против?» - подумал Каменаши поднимая голову и смотря на Тайске. Кохай, когда прекратились ласки поднял голову и встретился с взглядом Казуи. Император подался вперед и впился в губы Тайске поцелуем. Довольно страстным поцелуем. Тайске ответил, обвивая одной рукой его шею, а другой зарываясь в волосы. Радуясь, что руки не трясутся, что он не чувствует слабости. Каменаши прикусил его губу, потом бесцеремонно забрался языком в рот. - С добрым утром, – сказал Каме после поцелуя и, опустив голову, снова принялся за терзающие ласки. Когда губы императора обхватили сосок, Тайске снова застонал и откинулся на подушки. Каменаши играл с сосками так долго, что ласки стали даже мучительными, соски припухли, к ним прилила кровь и они реагировали уже на любое даже легкое прикосновение. Тайске вскрикивал и стонал, кусал пальцы и комкал шелковые простыни. Казуя поняв, что пока хватит поцелуями спустился на живот, лизнул дырочку пупка. Тайске лежал раскинув руки и тяжело дышал. «Казуя, ты садист…» - думал он улыбаясь. «Мой любимый садист...» Он наивно думал, что это все, но когда Казу добрался до члена, у Тайске голова кругом пошла и он зажмурился. «Никогда не думал, что семпай будет делать такое, даже в мечтах не было…» Он протяжно застонал. «Что делать?» - думал Каме, играя губами с его яичками. «Второй раз без смазки? Хотя стоп! Если император занимался сексом с Гайей не раз, значит тут должна быть смазка…» Оторвавшись от своего занятия, он поднял голову и огляделся. На низеньком резном столике у кровати стояла нефритовая баночка. «Оно?» - подумал он. Тайске сел, пытаясь проследить за взглядом Каменаши. - Лежи, – сказал император и потянулся за баночкой. Фуджи послушно лег и лишь наблюдал за его действиями. Император открыл баночку, понюхал, обмакнул палец. «И когда это там появилось?» - подумал он. У Фуджи сердце гулко забилось в груди, он наблюдал за руками Каме, закусил губу в предвкушении. Каме посмотрел на него хитро, еще раз обмакнул палец. Сделал это специально, медленно смотря, как Фуджи внимательно следит за пальцами, губы слегка приоткрыты. «Сказать что-то хочешь? Застонать?» - думал он. С губ сорвался тихий предательский стон желания, предвкушения. Каменаши довольно улыбнулся, откинул в сторону покрывало и посмотрел на обнаженного Тайске. Вид парня очень возбуждал. Фуджи смотрел на него широко открытыми глазами. Каменаши замер, толи в ожидании. Толи в любовании. Если в ожидании то чего? Тайске улыбнулся, смотря на него, и провел пальцами по своему лицу, остановился на руках, облизнул указательный палец, провел им по шее, груди, от прикосновения к соскам застонал, провел рукой по животу, по члену, а потом по бедру, сгибая ноги в коленях, слегка разводя их. Каменаши, открыв рот, наблюдал за ним, облизнулся, застонал. С трудом переводя дух, он опустился рядом и провел подушечкой мокрого от смазки пальца по входу в анальное отверстие. Фуджи приподнял голову и смотрел на него закусив губу, потом с протяжным стоном опрокинул голову на подушки и закрыл глаза. Очертив маленьких круг, Каме слегка надавил на сфинктер и слегка погрузился внутрь. Решив немного помучить Тайске, он вводил палец медленно, наслаждаясь прерывистым дыханием Тайске, потом ввел второй и уже, тогда стал двигать ими внутри. Фуджи готов был умереть, родиться заново, снова умереть и снова воскреснуть. Когда в его тело вошел третий палец, Каме продолжил медленно двигать ими, растягивая парня. Тайске зажмурился и выгнулся, стон, сорвавшийся с его губ был хриплым и протяжным. Казуя улыбнулся. Сам он был уже не в состоянии сдерживаться. Взяв подушку, он положил ее под задницу Фуджи, его ноги закинул себе на плечи и стал медленно входить в тело Тайске, парень открыл глаза и посмотрел на Каме. Он не боялся, доверяя Казуи беспрекословно, и Каме оценил это сполна. Любовник был настолько расслаблен, что, кажется, получал только удовольствие. Погрузившись в его тело полностью, Каме замер, смотря в глаза кохаю. и иногда облизывая их. - Ты в порядке? – спросил Каме. Тайске кивнул. - Можешь продолжать… - прошептал он. И Каменаши продолжил, сначала медленно двигаясь в нем, но потом все убыстряя ритм. Комкая простыни, Тайске выгибался, был готов ужом виться, и старался сильно не кричать, даже стоны были почти безмолвные. Он не хотел, чтобы кто-то во дворце слышал их. Казуя, казалось, был с ним в этом солидарен и их совместный крик раздался лишь когда оба кончили. *** Рока стоял у дверей и улыбался. Услышав крик, Кента вздрогнул и посмотрел на старшего жреца. «Чего он такой довольный?» Рока повернул голову и взглянул на Кенту. - Все в порядке, – прошептал он. – Просто не обращай внимание. Кента насупился, он и правда не понимал что происходить, но если Рока-семпай говорит, что все хорошо, значит все хорошо. «Но все таки…» - он снова взглянул на Року. - Стой… - ответил мужчина, все еще продолжая улыбаться. В покоях императора все смолкло, и даже малейшего шороха слышно не было. - Благословенное утро… - произнес Рока. - Утро? Благословенное? – повторил Кента, а потом, когда дошло что произошло в покоях императора, залился краской. – Император и…. - Кента, просто стой и молчи. Молодой жрец кивнул. Постояв еще немного, вслушиваясь в тишину, Рока подошел к дверям и раздвинул их. - Прикажете приготовить ванну? – спросил он, заходя, но даже и не пытаясь смотреть на императора и наложника. Каменаши лежал в постели на спине, на его груди покоилась голова Тайске, который отдыхал, закрыв глаза. Оба были укрыты покрывалом. Император посмотрел в сторону дверей. - Да, Рока, пусть приготовят нам ванну. И, пожалуй, вы даже помоете нас. Секс с утра расслаблял. Делал их несколько ленивыми. - Давай еще немного полежим… - попросил Тайске. – И я бы еще с часик поспал, наверное. - Хорошо, – ответил Каменаши. – Давай поспим еще немного. Повторения вчерашнего император совсем не хотел, поэтому решил проспать все на свете, лишь бы Тайске выспался. Удобно устроившись на груди семпая, Тайпи закрыл глаза. Было так здорово засыпать под стук его сердца. Каменаши лежал, поглаживая его по шее и спине, по плечу. Что-то не так. Каме нахмурился. - Тай… - позвал он, в голосе чувствовалась тревога. - М? – Фуджи поднял голову, посмотрел на Каме заспанными глазами. - Ты похудел, – выдохнул Казуя почти с ужасом. - Правда? – удивился парень, проводя рукой по своему лицу. - Еще как похудел, за эту ночь. - Не может быть, – сказал Тайске и снова положил голову Казуи на грудь. Наклонив голову в бок, император стал разглядывать обнаженное тело Тайпи, даже шелковую простынь сдвинул, хотя и сквозь нее было заметна теперешняя худоба кохая, но Каме хотел убедиться. Он закусил губу. - Сегодня нам вместе надо хорошо позавтракать. - Хорошо… - сонно ответил Фуджи. За парня стало реально страшно. Ведь если после каждого лечения будет то же самое… «Так это что, я с ним любовью больше не смогу заниматься? - подумал Каме и облизнул губы. – Я его просто пускать никуда не буду! Ни к кому притрагиваться не позволю! И к нему никого не допущу!» Казуя обнял Тайске и притянул его к себе, подтягивая повыше. - Казуя? – Тайске снова поднял голову и посмотрел на Каменаши. - Спи, просто обнять тебя захотелось. «Он только мой!» Парень лежал хмурый, прижимая к себе спящего парня и думал, как оградить Тайске от всех этих людей, которые так настойчиво хотят забрать кохая у него. Собственник в Каменаши проснулся впервые. Причем такой ярый и нетерпимый. Он был готов Тайске под замок посадить. Как же хорошо, что это мгновенно прошло. «Не раб же он мой, в конце концов». - Я уснуть не могу, – подал голос Тайске. – Ты меня прижимаешь очень крепко. - Прости. – Казуя разжал объятия. Фуджи сел в кровати. - Давай вставать, – он потер глаза и зевнул. – Может, днем посплю. Ты чем-то обеспокоен? – он поглядел на семпая с нежностью, наклонился, поцеловал его в губы. Каменаши ответил на поцелуй, обнял Тайске и уложил его на себя. - Беспокоюсь. Ты похудел. - Правда? Тайске вывернулся из его объятий, сел и посмотрел на себя. - И правда… - он погладил себя по животу. Это, казалось, безобидное движение заставило Каме вздрогнуть, он закусил губу. - Ты прав, пора вставать,– император сел и спустил ноги с кровати. - Днем ты должен отдохнуть. Тайске кивнул и тоже слез с постели. В теле было хоть и не привычное, но знакомое чувство. «Присутствие силы» - так бы он это назвал. Но сейчас, оно все не было таким странным. Сила растекалась медленно и это было чертовски приятно. - Есть я и правда очень хочу. Двери в покои раскрылись и появились Рока и Кента, оба поклонились и надели на императора и наложника кимоно. - Все готово для утреннего омовения, – сказал старший из слуг. В огромной ванной комнате, которую с легкостью можно было назвать залом, уже ждали четверо Кат-туновцев. - Ну вы и спать, – буркнул Джуно, за что ему прилетело полотенцем. - За что? - Невинен как дитя, – фыркнул Уэда. – Тай-чан, давай я тебя вымою. *** Завтракать решили все вместе, так сказать почти по-семейному. В комнате Кат-туновцев, так распорядился император. - У вас я впервые, – сказал он. – Хотел кое-что обсудить с вами. Предложение. Останетесь здесь или построить вам садовый дворец? Накамару задумался, посмотрел на парней. - Нам и вместе не плохо, – сказал он. - Определенно, - подтвердил Коки. – Весь день мы врозь и вечерами интересно послушать друг друга. - И мне все равно. Я так устаю на стройке, что без задних ног прихожу и даже не слышу, как они выясняют отношения. Джуносске просто промолчал, он вообще хотел домой побыстрее вернуться. - Тай-чан, ты осунулся, – заметил Юичи. – Не заболел случайно. Фуджи отрицательно замотал головой, от чего зазвенели маленькие колокольчики в его прическе и парнишка смутился, но потом все же сказал: - Нет, просто не выспался. Он разглядывал содержимое низкого столика, узрев огромный спелый персик, взял его с чаши и вгрызся зубами. От удовольствия и потрясающего вкуса Тайске застонал, по подбородку потек сок и парень засмеялся. - Сочный-то какой. Казуя поймал себя на мысли, что заворожено, смотрит, как по подбородку Тайске течет сок. Это возбуждало. Казалось все, что с Фуджи связано, возбуждает его. «Получил доступ к телу и теперь решил не выпускать его из постели?» - задал он сам себе вопрос и тут же ответил. «А не плохая идея, целый день не выпускать его из постели, а потом еще и ночь». Каме предпочел бы позавтракать наедине с Тайске, но ведь ни к чему хорошему это не приведет, а императору надо еще разобраться со случившимся в театре на сегодняшнем суде. - Я пойду в театр, – заявил Джуно, поднимаясь. - Я с тобой. Все равно, что еще делать. – Фуджигая поднялся следом. - Джуно, проследи пожалуйста, чтобы он отдохнул, – попросил Каме. Тагучи кивнул. Когда двое покинули «сцену» Накамару спросил: - Что с Фуджигаей-куном? Каменаши посмотрел на него с болью в глазах. - Это после лечения Тагучи. Он за ночь похудел. - Я узнаю об этом в его храме, – сказал Коки. *** Когда Фуджигая и Тагучи появились в театре, актеры очень удивились. - Гайя? – Таро внимательно посмотрел на него, потом, правда опомнился и поклонился. Масао стоял поодаль, боясь подходить. Но его очень заботило состояние, в котором он увидел своего возлюбленного. Парень похудел, был бледен, глаза были потухшими и по лицу видно, что парень очень устал. «Этот император совсем о нем не заботиться, – со злостью подумал он. – Обязательно украду его! И увезу очень далеко, чтобы никто не смог нас найти». - Мы пришли прорепетировать, – сказал Фуджи. - Гайся, какое тебе репетировать. Ты посмотри на себя. - Все обращаются со мной как с ребенком. - Ты никогда не обращал внимание на свое состояние, никогда! – заявил Масао, таки осмеливаясь подойти. – На одном из представлений ты упал, лишившись чувств, прямо к ногам императора. Мужчина ненавидел этот день, ведь именно в вечер представления, где Гайя играл главную роль и именно когда упал без сознания император и обратил на него внимание. Но на репетиции Тайске все равно настаивал. *** Каменаши хмуро смотрел на стоящих перед ним на коленях строителей. Хоть их и разделяла прозрачная занавеска, но мужчины чувствовали, как жег их взгляд киндзё тэнно. Но было очень странно, Каменаши совсем не замечал на них, ни капли вины. «Кто же виноват в случившемся? - думал он. – Если не строители, то кто?» После суда он приказал слугам прийти во дворец, чтобы лично допросить их о том, что все-таки произошло. Император приказал «императорскому совету» тоже провести расследование. В остальном же суд проходил как обычно. Даже интересных дел не было. Далее следовал отчет о том, чем занимаются приговоренные к отработке для блага общества. Те работали на полях и фермах, выполняли всю грязную работу без права на отказ, иначе назначенная казнь приводилась в исполнение немедленно. Но даже на суде Каменаши думал о состоянии Фуджи, постоянно задавался себе вопросом: «Пошел Тайске спать? Не перенапрягается ли? Излечивал ли кого-нибудь?» Он надеялся, что нет. Надеялся, что бережет свои силы. После обеда с министрами император отправил слугу узнать, что делает любимый наложник. Тот вернулся с ответом. Фуджигая в театре. Каме почти обезумел. Ведь Тайске обещал ему, что будет отдыхать. Каменаши почти сорвался с места. Слуги ели успевали за ним. - Ками-сама, Ками-сама… - повторял Рока. - Он обещал мне, что будет отдыхать! Жрец понимал злость императора, но император не должен себя так вести! - Ками-сама… - Я плохо исполняю свои обязанности? - Нет. - Тогда почему вас так волнует, как я себя веду? Рока вспомнил смерть самураев и замолчал. В конце концов, так ведет себя император только по отношению своего наложника и компаньонов. Император стремительно ворвался в зал театра и даже не сразу понял, что вокруг тишина. Он остановился, сверкая глазами у сцены и оглянулся. Работы никакие не велись. Строители кто, где сидели на лесах, около них. Кто-то даже спал. Вся труппа, музыканты были на сцене и около нее, тоже сидели тихо как мышки. Лишь иногда слышался шорох рисовой бумаги и тихие перешептывания. При виде императора все склонили головы, но никто не пошевелился. - Киндзё тэнно… - шепотом произнес Таро. – Мы просим прощение за такое поведение, но Тагучи-сан попросил сидеть тихо. - Что случилось? – так же шепотом ответил Каменаши, выглядывая Джуно. Джуносске сидел почти в центре, скрестив ноги, на спальном футоне. На ногах лежала маленькая квадратная подушка, а на ней покоилась голова спящего Тайске. Фуджигая был укрыт хаори одного из актеров и мирно спал. В то время, как все актеры хоть и очень тихо обсуждали выступления на императорском празднике. Каменаши улыбнулся. - Вот оно как… Значит подготовка идет полным ходом.