To survive after

      Мир никогда не будет прежним. Плывущие облака над умершим городом кажутся единственными, кто остался в беззаботной жизни. Зрелище довольно ужасающее, но это то драгоценное, что осталось после вспыхнувшей эпидемии. Заражёнными могли быть только омеги. Их глаза похожи на две огромные чёрные дыры, что так и манят заглянуть в них. Обе руки вытянуты назад и согнуты в локте, из-за чего грудь и голова выпирают вперёд. Их тело некоторое время содрогается, имитируя бьющееся сердце. Но действительно ли это сердце, не знает никто. Ни ученые, которых сейчас можно пересчитать по пальцам. Ни выжившие люди, не имеющие ни капли надежды. Ни Чон Чонгук.Точное время заражения Чон не помнит. Он совсем потерялся во времени, даже не имеет понятия какой сейчас день недели. Он много думал о том, что знакомые улицы выглядят мрачно и совсем нет людей, пока не встретил первого человека. Так думал Чон. Их называют мураньями, из-за полностью чёрных глаз и инстинктов. Когда одна находит свою жертву, другие уже чувствуют, куда нужно идти. Они словно муравьи: собираются все вместе, дабы помочь друг другу, общаются между собой непонятным для человека языком. И самое ужасное, чем обладают мураньи — пронзительный крик, который словно пробка забивает уши и отдаётся, кажется, во всех клетках здорового человека. Чонгук знатно потрепал себе нервы, когда увидел себя в зеркало и понял, что сам такой же. Но он мог думать, мог оценивать внешнюю ситуацию, его тело не тряслось, руки не устремлялись назад, подводили только глаза. Чёрные, пугающие. Собственно, другие мураньи принимали Чонгука за своего и не обращали никакого внимания. Через несколько дней, а может быть недель, Чон встречает Чимина. Такого же муранью, как он сам. Чимин первый сказал "привет" и Чонгук тогда был самым счастливым человеком в этом дерьмовом мире, потому что думал, что сгниет в одиночестве. Но счастье его было недолгим. Чима пропал. Не пришёл на назначенное место для поиска пищи. И на следующий день тоже. Чонгук начал сдаваться. Ходит себе, по чёрным улицам (не чернее чем его глаза), размышляет, и делает вывод, что ему лучше не попадаться на глаза миру. Чон засел в один из стареньких домов. Он показался ему уютным и чистым. Чонгук любил, когда все прибрано. Он вообще много чего чувствовал и ощущал. Но на данный момент, самое сильное желание — еда. Чон упустил свою возможность пообедать крысой, так как нашёл ее слишком милой и напуганной, поэтому отпустил. — Вот теперь сиди голодный, сам виноват, — разговаривает сам с собой Чон и закрывает глаза от усталости. Мураньи нуждаются во сне лишь раз в месяц, для восстановления сил. Остальное время бодрствуют в поисках пищи. Не мог же знать Чон, что это мог оказаться его последний сон.

🐜

— Все готово, Ви, — мужчина с огромной сумкой в руках выглядывает из дверного проема, ожидая следующих указаний. — Отлично, выдвигаемся, — парень подходит к рядом стоящей тумбочке, открывая верхний ящик с винтовкой. После вспышки эпидемии омеги стали важным членом общества, как исчезающий вид. Государственные власти поместили всех омег в подземные убежища с запасом еды и воды. Только дело это двухлетний давности и такие бункеры давным давно разгромили голодные выжившие, а затем и мураньи. Альфы же стали создавать Синдай, что в переводе — вера. Лидером самой большой и удачной Синдай является Ви. Его имя никому неизвестно, но все знают, на что он способен. Ви выдвигается со своей группой в город, оставив омег в более безопасном месте. — Кажется, мой желудок начинает переваривать сам себя. — Если ты будешь более внимателен, тебе может посчастливиться быть не съеденным мураньями, — любезно отозвался Хосок. — Стоп, — Ви остановился, поднимая два указательных пальца вверх. Вдалеке виднеется стая мураний. Парень жестом показывает на вдоль стоящие деревянные домики. Чем больше людей, тем легче муранье почувствовать жертв, поэтому они разделяются. — Намджун, Джин, — командует Ви, — два дома слева. Хосок, Юнги, один дом слева, — парни медленно качают головой, перебираясь на ципочках каждый в свой дом. — А вы? Одному слишком опасно. — Не волнуйся за меня Джинни, сейчас не время для разговоров, — Ви немного покривил лицо от ласкового имени, что слетело с его языка, но только так Джин отлипнет, не задавая вопросов. Намджун осторожно толкает дверь, пропуская Джина вперёд. — Сядь, — кивает Джун на потрёпанный диван. — Синдай, Хосок. — Синдай, все впордяке, Джун. Ви заходит с поднятой винтовкой тщательно осматривая каждую из комнат. Никого. Отодвинув занавеску на втором этаже, парень смотрит на стаю мураний, движущихся в их сторону. — Блять, учуяли ублюдки, — ругается Ви. Он разворачивается, собираясь спуститься на первый этаж, как вдруг слышит копошение в шкафу. Парень медленно обходит его с другой стороны. Ни капли страха, Ви засунул его куда подальше. Он открывает дверцу и резко поднимает винтовку на муранью. Спящую. Чон спит уже второй день. Сон пришлось прервать из-за неудобной кровати. Забраться в шкаф ему показалось гениальной идеей. Чон просыпается от того, что его тыкают в плечо чём-то очень острым. Глаза резко начинает слепить и он щурится, морща лоб. Гук так боялся встретить живых людей. Он как-то видел их с непонятными штуками, которые одним нажатием убивают муранью. Чонгук смотрит огромными напуганными глазами на человека. Красивый. Ви уже готовился нажать на курок, как Чон выставляет руки вперёд. — Не надо, — шёпотом произносит Гук, жмуря глазки. — Мураньи не разговаривают, — делает отчёт Ви, все ещё держа винтовку на прицеле. Чонгук сам не знает, почему он может. Тут Чон резко распахивает глаза и устремляет взгляд в сторону окна. — Они здесь, — Гук вылезает из шкафа, распрямляя плечи. Ви смотрит внимательно, он никогда раньше не встречал такого. Муранью, умеющую мыслить. Пока Чон всматривается в окно, Ви решает оставить все как есть и уйти бесшумно. Он спускается вниз по лестнице, заворачивая к двери, лицом к лицу встречаясь с двумя мураньями. Они улыбаются, повернув голову на девяносто градусов, будто смотрят в душу. Ви понять ничего не успел как муранью подошла вплотную, прижимая парня к стенке. Почему он не выстрелил? Синдай сбежались бы на звуки выстрела, прямо в логово к стае мураний. Уши забивает противный крик. Ви закрывает руками голову, поднимая взгляд на лестницу, где стоит Чон. Мальчик, вытягивая руки назад наступает на мураний, заставляя отступить. Это его. И твари слушаются. Убедившись, что человек находится в безопасности, Чон перестаёт кричать. Ви встаёт с пола, вытирая тыльной стороной руки кровь из ушей. Затем смотрит на летящего на пол Гука.