Апельсин

      Когда Александр открыл дверь, в первое мгновение Алиса потеряла дар речи — ей показалось, что его футболка была в крови.       — П-привет, — с трудом выдавила из себя.       — Это сок, — видя её испуг, сказал Александр поспешно. — Я делаю для тебя гранатовый сок.       Когда-то он обещал угостить её собственноручно выжатым гранатовым соком, но Алиса не восприняла его слова всерьёз. Поэтому сейчас взвизгнула от радости и запрыгнула на Александра, обхватив ногами поясницу и обняв руками за шею.       — Ты знаешь, что ты герой? Что ты самый лучший добытчик гранатового сока в мире?! — сказала она с восторгом, целуя его. Короткая плиссированная юбка взметнулась вверх, и Александр подхватил Алису под голые ягодицы.       — Привет. — Его ответный поцелуй был быстрый, но искренний и жаркий. Александр закрыл дверь и пошёл на кухню. — Видишь, что творится? — показал на залитый соком пол. — Лучше бы купил по старинке.       Посадив Алису между кофемашиной и плитой, он принялся убирать последствия своего героизма бумажными полотенцами. А она смотрела на него, улыбалась и болтала ногой.       На обеденном столе стояли тарелки с закусками и большие пузатые бокалы, пока пустые. Благодаря Александру Алиса уже немного разбиралась если не в вине, то хотя бы в винной посуде — сегодняшние бокалы предназначались для бордо. Значит, будет мясо. Потом её внимание привлекли звуки электроскрипки. Музыка из динамиков звучала негромко, но эти пассажи невозможно было спутать ни с чем.       — Любишь Ванессу Мэй? — спросила, улыбаясь.       — Изредка включаю, да… Ты, кстати, знала, что она встречалась с одним французским сомелье? — Александр при каждой возможности переводил разговор на своё увлечение.       — Оу, так вот в чём её основная заслуга, вот почему её музыка тебе нравится… — Алиса хихикнула.       — Она, безусловно, талантливая скрипачка. Но этот факт из её личной жизни прибавил ей плюсов в моих глазах… тут ты права. — Александр тоже смеялся. — Ну, вот и всё, — удовлетворённо оглядев кухню, сказал он. — Сейчас только переоденусь и будем обедать… но сначала надо тебя снять. Ах, да, ещё разуть. Иди-ка сюда.       — Сам иди-ка сюда. — Когда Александр подошёл, Алиса притянула его ближе и начала стаскивать с него испачканную футболку. — М-м-м… какие нынче добытчики соков сексуальные пошли, — ворковала она, водя по его груди ладонями.       Ей не было неловко, она не стыдилась того, что делала, и в этом был виноват Александр. «Не сдерживай себя, Алиса, — наставлял он её менторским тоном заправского лектора, продолжая «обучение». — Если тебе хочется что-то сказать — говори, хочется получить — только намекни мне, хочется сделать — делай. Единственное ограничение — чтобы это не вредило твоему здоровью. Ну и, в идеале, моему тоже…» Следуя его наставлениям, она сняла стопор со своих желаний.       — Да ты шалунья, — целуя Алису, Александр задрал ей юбку и погладил бёдра.       — Ты даже не догадываешься насколько, — прошептала она ему на ухо и стала расстёгивать джинсы.       Его могучая грудь в поросли светлых волос возбуждала её, самодовольный низкий смех кружил голову, от виртуозности губ и языка дрожь прокатывалась по всему телу, а колени сами разъезжались в стороны. Алиса закусила губу, пока Александр, открыв над их головами ящик, вслепую шарил там рукой. Она знала, что он ищет. В одну из первых встреч ей понадобились ножницы, и она рыскала, выдвигая все ящики подряд. Ножницы нашла не сразу, зато на упаковки с презервативами натыкалась постоянно, в этой квартире они были повсюду. Понимая, что эти залежи там не только ради неё — скорее всего, в жизни Александра есть и другие женщины, — Алиса постаралась не зацикливаться на своей догадке. И далее в моменты вспышек ревности пыталась себя образумить, уговаривая, что она здесь лишь для того, чтобы выиграть спор, поэтому у неё нет права ни допрашивать Александра, ни уж тем более ревновать.       Он продолжал одной рукой тискать её зад, другой шелестел упаковкой, а когда был готов и придвинул Алису к самому краю стола, она перехватила инициативу.       — Хочу сама, — глядя ему в глаза, сказала она и оттянула в сторону тонкую полоску стрингов.       Сегодня на обед Александр приготовил утиные ножки конфи и воздушное пюре из корня сельдерея. Алисе нравилось, как он готовил. Все знают, что лучшие кулинары — это мужчины, в списке знаменитых поваров женских имён нет; и вряд ли в мире найдётся человек, который ни разу не слышал о Гордоне Рамзи, Алене Дюкассе, Джейми Оливере или Вольфганге Паке. Но одно дело знаменитости, другое — простой человек, с которым ты случайно познакомился на улице и который даже не имеет специального образования.       Всё, чем Александр кормил Алису, было не только очень вкусным, но и изысканно поданным, будь то спагетти с морепродуктами или лазанья, жареный гребешок со шпинатом и кедровыми орешками или запечённый палтус с прованскими травами. На завтрак он баловал её кукурузной кашей с тыквой, блинчиками с кленовым сиропом или нежными сырниками со сметаной и свежей малиной. Готовил он быстро, ловко и всегда с энтузиазмом. Алиса любила наблюдать за процессом.       На комплименты стряпне Александра она не скупилась, но совсем не потому, что её восхищение планировалось и продумывалось заранее. Алиса хвалила искренне, со знанием дела — у неё было, с чем сравнивать. Её родители, большие гурманы, разъезжая по миру, всегда посещали самые лучшие рестораны. Конечно же, когда они путешествовали втроём, Алиса ходила с ними. Они обедали в роскошном «Аль-Махара» в Дубае, в «Ла Пергола» — единственном заведении Рима с тремя звёздами Мишлен, мортоновских стейк-хаусах в Америке и потрясающих маленьких семейных ресторанчиках провинциальной Италии. Не один раз Юрий Александрович водил своих дам в «Серебряную башню», легендарный ресторан в Париже, который славился своей «кровяной уткой» и гордился ею до такой степени, что нумеровал: каждому посетителю, заказавшему фирменное блюдо, выдавали специальный сертификат с номером съеденной утки. Сегодняшняя утка Александра показалась Алисе вкуснее той хвалёной, и она искренне жалела, что не могла сказать ему об этом.       — Это просто фантастика! — только и пробубнила она с набитым ртом.       — Спасибо. Мне очень приятно, что тебе нравится, Алиса. — Ему и правда было приятно. — Я вот иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я выбрал профессию повара?       — Думаю, у тебя был бы самый крутой ресторан в Питере!       Александр пил какое-то красное вино и, как обычно, рассказывал о вине. Алиса пила гранатовый сок и, как обычно, с интересом слушала. Ей было хорошо и немного грустно — июль подошёл к концу, как и работа у отца, а с этим всем и её визиты сюда. Начинался август, и пришла пора заканчивать этот фарс и возвращаться к своей жизни. Мысленно Алиса благодарила Александра — за то, что он учил её обращаться с мужчинами, не стесняться своего тела и не стыдиться своих желаний. А ещё за то, что пробудил её чувственность. Теперь Алиса знала точно, что не бревно. Она поняла это после их предыдущей встречи, походившей на обоюдное сексуальное помешательство.       Вряд ли Александр будет сильно скучать по ней, искать её или жалеть, когда поймёт, что она больше никогда не придёт. Алиса не верила в искренность его просьбы не пропадать, слишком та напоминала досаду хозяина, от которого убежала непослушная собака. В случайную встречу тоже не верила — через неделю они с родителями улетали на Мальдивы, потом её ждал шоппинг в Милане, а с сентября начиналась новая жизнь в Лондоне. Следующее лето было распланировано давно, и сейчас Алиса не могла даже предположить, когда вернётся в Россию снова.       — Вернись, Алиса, — сказал Александр, и она вздрогнула. Она не заметила, как задумалась и перестала его слушать. — Ещё сока?       После того, как они пообедали, Александр убрал со стола. Он не позволял ему помогать, чему Алиса была только рада, так как не любила домашнюю работу. Когда Александр закончил, она достала из сумочки свёрток, упакованный в красивую бумагу и перевязанный ленточкой, и радостно протянула ему:       — У меня есть для тебя подарок. Открой.       Александр удивился, а когда разорвал упаковку, удивился ещё больше.       — Предлагаешь поехать на море? — Он развернул купальные шорты, которые Алиса купила в миланском аэропорту, и приложил к себе.       — Нет… — Она немного растерялась. Эта спонтанно купленная вещица не имела ни тайного смысла, ни подвоха, ни определённого намёка. Ей просто хотелось порадовать человека, которому она была благодарна, хотелось оставить ему на память о себе ничего не говорящий пустяк.       — Прощальный подарок? — Александр нахмурился, глянул пристально.       Сердце Алисы ухнуло вниз. Она не ожидала, что это будет настолько очевидно.       — П-почему ты так решил?       — Они дорогие. Это «Вилебреквин», они стоят от двухсот до четырёхсот долларов.       — Знаю, я сама их выбирала, — пролепетала она. — Но… э-э-э… они были со скидкой. Эта модель была с большой скидкой.       — То есть ты отказалась брать браслет, который я купил для тебя, а сама принесла мне подарок? И хочешь, чтобы я его принял?       — Я купила их случайно, — продолжала Алиса блеять. — Увидела и сразу вспомнила о тебе. Ты сам говорил, что я могу делать, что хочу. Я захотела для тебя эти трусы в черепашках. А браслет не хочу. И если ты их сейчас не наденешь, я уйду. И никогда больше не приду. — Она уже чуть не плакала.       — Конечно, я надену их, раз такое дело… Но ты шантажистка, Алиса, так и знай! — Александр подошёл к ней, поцеловал и прижал к себе. — Спасибо, черепашки очень симпатичные!       Когда он переоделся в обновку и рассматривал себя в зеркале, она подошла сзади и обняла его за талию. Выглянула из-за плеча.       — Посмотри, какой ты в них красавчик. — Потом приспустила шорты чуть ниже, чтобы стало видно косые мышцы живота. — М-м-м… я говорила уже, что бог секса должен быть похож на тебя?       — Говорила, да. — Александр развернулся, взял её лицо в ладони и посмотрел в глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Но тщетно. — Иногда я не могу понять тебя…       Алиса сглотнула, отвела взгляд.       — А тебе обязательно нужно всегда всё понимать? — пробормотала сдавленно. От синевы его глаз она задыхалась. От знания того, что больше никогда этого не увидит, её губы предательски дрожали. — Неужели ты не можешь просто наслаждаться? Отпустить себя и наслаждаться моментом? Не задумываясь? — Почему-то после этих слов Александр отстранился и стал очень серьёзным.       Они лежали на кровати, Алиса только что прочитала вслух очередной рассказ Джерома. Сегодня это был «Миссис Корнер расплачивается» — про то, как меняется человек, когда выпьет. Ей нравился юмор Джерома, и когда читала, сама смеялась до слёз, живо представляя, как бедная миссис, привыкшая командовать мужем-подкаблучником и при этом тайно мечтающая о «властном господине», вдруг обнаруживает, что в подпитии её благоверный способен и перечить, и повелевать. Тема алкоголя, столь близкая Александру, странным образом захватила и Алису. Пить она не начала, но произведения для «литературных пауз» выбирала, ориентируясь на его увлечение.       Александр закурил, его грудь уже высохла от капелек воды после душа, бёдра прикрывала простыня. Сигаретный дым поднимался к потолку и как-то быстро, незаметно исчезал, не оставляя даже запаха. Одеяло комом сбилось в ногах.       Убрав книгу, Алиса умостилась головой на животе Александра и перебирала пальцами волосы на «тёщиной дорожке». Раньше она и не знала, что волосы от пупка до лобка имеют отдельное название, причём у женщин и мужчин разные, но «профессор» её просветил. Иногда Алиса приподнималась, чтобы захватить волоски губами, обводила языком выступающие тазовые косточки, целовала в пупок.       — Расскажи мне что-нибудь о себе. — Сигарета начала потрескивать, когда Александр снова глубоко затянулся. Он не первый раз спрашивал, но Алиса так до сих пор и отмалчивалась, старательно избегая всего, что могло хотя бы косвенно её выдать. Что она могла рассказать о своей жизни такого, чтобы это не вызвало дополнительных расспросов?       — Мне некогда, разве ты не видишь? — Она вновь попыталась обратить щекотливую ситуацию в шутку. Сегодня, в их последнюю встречу, глупо было раскрывать то, что так тщательно оберегалось ею всё это время.       — Вижу, и мне очень нравится твоё занятие. Но хотелось бы наконец-то узнать о тебе чуть больше… да хоть что-нибудь бы узнать. Ты не говоришь, сколько тебе лет, где ты работаешь или учишься, где живёшь. До сих пор ты даже не дала мне свой телефон. Как-то это не по-дружески, Алиса. Друзья так не поступают. — За шутливым тоном угадывалась досада.       — А как поступают друзья? — спросила она, легонько кусая его за живот. — Они делают так?.. — откинув простыню, прошлась губами по члену. — А так?.. — опустилась ниже, взяла в рот яичко, осторожно обвела языком. Поцеловав напоследок ещё раз в пупок, вернула простыню на место, подтянулась на руках и посмотрела в глаза: — Ты когда-нибудь кончал друзьям в рот? А между грудей?       Алисе уже было неважно, что он подумает о ней или что скажет. Она не добилась своего, у неё не получилось увлечь взрослого мужчину настолько, чтобы он признался ей в любви. Ни во взгляде Александра, ни в его словах ни разу не мелькнуло и намёка на это — даже когда он дарил браслет, даже когда просил не пропадать. А ведь в прошлый раз она почти выпрашивала: «Смотри мне в глаза. Скажи мне, чего ты хочешь… скажи мне… скажи…», в надежде услышать три заветных слова. Он двигался в ней, смотрел ей в глаза и говорил лишь: «Я хочу тебя, Алиса». Это она и без него знала. С другой стороны, она целый месяц могла не сдерживать себя, оставалась собой, и Александр её за это не осуждал. И пусть сегодня она всё испортит, и он тоже обзовёт её глупой болтушкой — плевать.       Ничего подобного Александр не сказал, зато расхохотался так, что Алиса подумала, не прибегут ли соседи.       — Иди ко мне, — продолжая смеяться, он обнял её одной рукой, в другой держа тлеющую сигарету, и прижал к себе так сильно, что ей стало больно. — Обещай мне…       — Что?       — Обещай, что не изменишься. Останешься такой же.       — Я не совсем тебя понимаю.       — С возрастом люди теряют способность говорить и делать что-то спонтанно, не думая. Некоторые считают, что мы умнеем, кто-то, что надеваем на себя маску. Как защиту от внешнего мира, дань воспитанию, общественному мнению.       — А как считаешь ты?       — Я считаю, что человеческие чувства просто изнашиваются, притупляются. Мы устаём. Нас перестают радовать простые вещи, а непосредственность и свежие порывы мы считаем глупостью или недостатком воспитания. Не слушай таких, Алиса. Если из десятков людей, окружающих тебя, найдётся хотя бы парочка, кто тебя поддержит, знай — это твои люди. Держись их. И не поддавайся другим.       — Хорошо, — сказала она после небольшого раздумья. — И в благодарность за твой совет, так уж и быть, я расскажу тебе несколько историй о себе.       Александр разжал объятия, и Алиса села. Ей нравилось смотреть на него. Ей нравилось, когда он смеялся и морщинки собирались в уголках глаз, разбегаясь лучиками к вискам. Ей нравилось, что, развлекаясь сама, она развлекала и его тоже.       — Однажды я была уличной танцовщицей, веселила народ, и тем зарабатывала себе на кусок хлеба, — начала она. — Меня увидел один богатый господин. У него были очень красивые синие глаза, блестящая чёрная карета и доброе сердце. Он отвёз меня в таверну и накормил. И потом ещё кормил не один раз, сытно и вкусно. Он был очень добрый…       Александр снова засмеялся. Он выпустил вверх очередную струю дыма, слушая с интересом.       — Потом ещё я была Спящей Красавицей. Я спала долго и очень крепко, и во всём королевстве никто не мог меня разбудить. Но пришёл прекрасный принц, у которого тоже были синие глаза. Обычно Спящих Красавиц прекрасные принцы будят поцелуями. Но у того принца были инновационные методы…       Алиса осознавала, что несёт несусветный бред, за который Юрка уже давно обозвал бы её глупышкой, но Александр в который раз только рассмеялся. И в его смехе, и в его глазах были искреннее веселье и одобрение — он смеялся не над ней, а лишь над тем, что она говорила.       — Как-то я была наложницей в доме одного падишаха… — продолжала она отвлекать его от заданного в начале разговора вопроса. — Я провинилась, оставив своего хозяина грустить в одиночестве, и он наказал меня. Он разгневался, и его синие глаза превратились в ледышки, как у Иного. Хозяин положил меня на стол и наказывал, наказывал, наказывал…       Александр перестал смеяться, даже улыбаться перестал. Не отрывая взгляда от Алисы, он затушил сигарету, его ноздри подрагивали. Она старалась не смотреть вниз, на его пах.       — А ещё я была принцессой. И вот после прогулки в дивном лесу я вернулась в свой замок, в который забрался злой дракон. Но отважный рыцарь уже убил его, и сам был весь в крови. Я сняла с него окровавленные доспехи, а потом взяла его копьё в свою руку и… и… погоди, что ты делаешь? Александр, ты не дал мне закончить… — Она уже лежала на спине, вжатая в матрас сильным телом.       — У вас была очень насыщенная жизнь, товарищ Шахерезада, как я погляжу. — Синие глаза прожигали её насквозь: — Кто же ты сейчас, Алиса?       — Ты мне скажи.       Он так и не сказал этого вслух, но она всё поняла по его взгляду. Сейчас она видела это отчётливо. «Ты проиграл, Юрка».