Август 2016
Шли долго — сначала вдоль реки, затем через лесок по еле заметной тропе, пересекли поле и через овраг снова спустились к реке. Игорь нёс рыбацкий рюкзак, снасти и сложенный подсак. Алиса захватила свой рюкзачок, в который сунула пакет гранатового сока и толстовку на всякий случай. По дороге больше молчали. Она — стараясь не отстать, приноровиться к размашистому шагу Игоря, и всё ещё настороже в ожидании очередной подковырки или глумливого вопроса; он — озабоченный вновь охватившими сомнениями. От него не укрылся полный смятения взгляд, который Александр кинул на Алису, когда та отвернулась, обиженная грубой шуткой. И которым продолжал следить украдкой за её уверенными действиями, когда она этого не видела. Не разделяя позиции брата, в этот раз Игорь не стал спорить с ним и отговаривать от рискованного замысла. Они оба взрослые люди и вправе не сходиться в убеждениях. Но и согласия поменяться он пока не дал — сказал, что сначала сам оценит, возможно ли осуществить задуманное. «Ночью все коты серые, — ответил ему Александр на это. — Она и не заметит разницы, если ты побреешься…» Время от времени Игорь оборачивался, разглядывая свою необычную напарницу. С каждой минутой план Александра нравился ему всё больше — такая свежая, такая естественная в своей юности, девчонка смотрелась обворожительно, сменив платье на джинсовые шорты и клетчатую ковбойскую рубашку, которые ей одолжила Жанна. И он решил, что постарается спасти брата от чар этой грудастой прелестницы, с удовольствием разложит и отымеет её, заставит стонать под собой… раз Александр так уверен, что это поможет ему избавиться от наваждения. При этом отмахивался от голоса совести: а как же чувства и желания самой Алисы? Топтал опасения: а вдруг она догадается, закричит и закатит истерику? Отказываясь признавать, как сильно сам жаждет её, убаюкивал себя обманно-спасительной мантрой: раз Алиса согласилась пойти на рыбалку вдвоём с чужим мужчиной, значит, дала согласие и на всё остальное. Они вышли к открытому месту, и Игорь решил остановиться там — небольшой прямой участок позволял кидать спиннинг вдвоём, не мешая друг другу, и при необходимости оперативно прийти на помощь. Достав из рюкзака ящик с приманками, он открыл его и протянул Алисе. Если бы вчера — да что вчера, если бы сегодня утром — кто-нибудь сказал ему, что он даст в чужие руки шкатулку со своими сокровищами, ещё и девушке, Игорь плюнул бы лжецу прямо в его бесстыжие глаза. Сейчас же он смотрел внимательно, но по инерции всё ещё с насмешкой, как Алиса уставилась на разноцветное железо и стала не спеша перебирать блёсны наманикюренными пальчиками, стараясь не пораниться об острые тройники. Потом подняла взгляд на небо, оглядела берег и заросли камышей справа и решительно вытащила серебристого «крокодила». — Уверена? За время дороги Алиса остыла и теперь даже немного стыдилась своей недавней резкости. По натуре незлобивая, она легко отыскала оправдание скепсису Игоря и была готова забыть его насмешки, чтобы найти с ним общий язык, а если он захочет, то и подружиться. — Нет. — Алиса улыбнулась, открыто и беззастенчиво наслаждаясь синевой знакомых глаз, так, что у Игоря гулко ухнуло где-то между рёбер. А она подмигнула с лукавством: — Но с чего-то надо начинать, так ведь, рыбачок? Он рассмеялся — девчонка была права. Но когда она вытащила своего шестого окуня — ладного бокастого полосатика, — Игорь смеяться над ней перестал. Граммов шестьсот, не меньше, определил навскидку. Сам он пока поймал только четырёх. Алиса сменила приманку и направилась к камышам. Игорь наблюдал, как она медленно бредёт вдоль берега, выискивая оптимальное место, как расставляет ноги, пытаясь обрести максимальную устойчивость, делает резкий, хлёсткий заброс, немного наклоняясь вслед броску по инерции, как шорты на её ягодицах натягиваются, рубашка, завязанная на животе узлом, немного задирается, обнажая гибкую спину, и он не слышит визга фрикциона, лишь видит, как тело Алисы вдруг всё напряглось, сопротивляясь, выгнулось, бёдра подались вперёд, а рука стала споро вращать катушку. Только тогда он пришёл в себя, схватил подсак и побежал к ней на помощь. Щуку она вывела к берегу сама, ему осталось подвести подсак у самой кромки и вытащить зубастую разбойницу на сушу. — Некисло так ты меня опустила… Поздравляю! — Улыбаясь уже безо всякой иронии, Игорь протянул ладонь. — Спасибо, рыбачок. — Глаза Алисы сияли восторгом, когда она вложила свою ладошку в его руку. — У тебя соль в рюкзаке есть? — Он кивнул. — Сделаешь костёр? Пока Игорь ломал сухостой для растопки, собирал выброшенный на берег подсохший топляк, Алиса выпотрошила четырёх самых мелких окушков. Затем помыла их в реке, посолила и насадила на срезанные заранее ветки. Всё это она делала ловко, без рисовки и желания понравиться — было видно, что для неё это не впервой. — Где ты научилась готовить рыбу? А ловить? Отец? Брат? — Игорь больше не насмешничал, ему и правда стало интересно. Алиса бросила толстовку на траву, устроилась поудобнее. Помолчала, рассматривая его всё ещё недоверчиво, выискивая во взгляде скрытую издёвку. Не нашла и окончательно расслабилась: — В моей семье рыбаков нет. Да я и сама никогда не думала, что мне может понравиться рыбалка. Это дядя… два дяди моей подруги Карины — Кирилл и дядя Эльмар. Они меня тогда позвали, ну, наверное, потому что я была гостьей в их доме. Из вежливости. И потом я с ними уже постоянно ездила. Они меня всему-всему научили — как спиннинг собирать, приманки менять, как вертлюжки и поводки привязывать… и потом как рыбу на костре готовить. Привстав, Алиса повернула окуней другим боком к огню. Улыбнулась воспоминаниям. — Один раз я с ними даже с ночёвкой ходила. На горную речку. Тогда и Карина с нами пошла, просто отдохнуть и искупаться. И её двоюродный брат Арсен, совсем мелкий ещё. Ну, по возрасту мелкий, лет девять-десять ему тогда было. А сам очень такой упитанный толстячок. Конец лета был, жара стояла. Кирилл и дядя Эльмар разбили лагерь, а мы пошли окунуться. Вода на подъеме была как раз нам с Карой по грудь. Покупались так хорошо! Потом мы рыбачили, а Карина с Арсеном бездельничали. Вечером уху из хариуса на костре варили. А утром мы с Кариной снова пошли в ту заводь. Пришли, а там воды ниже колена! На горных реках вода быстро поднимается и быстро падает. Лежим загораем, только попы над водой торчат. Вдруг появляется Арсен, видит, что мы плаваем, и начинает раздеваться. Мы кричим, что вода мелкая, но он из-за шума реки ничего не слышит. А потом разгоняется и как нырнёт прямо между нами! Нагрёб впереди себя целую пирамиду Хеопса! А на дне прокопал животом траншею. После этого Кирилл стал его называть Арсен-Бульдозер. Игорь рассмеялся: — Живот себе, наверное, весь ободрал? — На удивление нет. Там камешки мелкие, гладкие, обкатанные водой. — Она снова привстала, чтобы отодвинуть готовых окуней от огня. Одну палочку протянула Игорю: — А ты? Ты как стал рыбачить? — Я и не помню уже. Мне кажется, я всегда рыбачил. Сначала и мы втроём ходили, с батей и дедом. А потом, как деда не стало, только с отцом. Ему тоже захотелось поделиться какой-нибудь историей, заставить Алису слушать с интересом, смотреть на него безотрывно. — Как-то зимой поехали на Большую Волгу, где-то начале февраля — мы с батей, дед и дедов сосед дядя Боря, — стал рассказывать он. — Лёд на реке не меньше полуметра, на льду куча рыбаков, машины, снегоходы свободно ездят. Вдруг смотрим, с берега появляются три клоуна! С ног до головы экипированы по последней рыбацкой моде. Все связаны между собой верёвкой метров по пять, а который впереди идёт, держит в руках шест… длинный такой, наверное, метра четыре. Подходят к берегу, первый положил шест, прощупал перед собой пешнёй лёд, взял шест поперёк, и они осторожно двинулись на лёд. Так и шли очень-очень осторожно, мелкими шажками — мимо припаркованных на льду машин, квадриков и снегоходов… мимо стоящих палаток. Народ высыпал из палаток посмотреть на этот цирк, все даже о рыбалке забыли. И ржали, как ненормальные. Алиса расхохоталась. — Наверное, они первый раз были на зимней рыбалке. Наслушались всяких ужасов, как люди проваливаются под лёд, вот и осторожничали. Я никогда на зимней рыбалке не была. Все мои напарники рыбачат только летом. — Она вздохнула и подтолкнула палкой головню в костёр. — А мы однажды с Кириллом в соревнованиях участвовали! — Победили? — Нет, что ты! — Она снова рассмеялась — задорно, бесхитростно, и Игорь залюбовался её улыбкой и ямочкой на правой щеке. — Там такие профи выступали! И мне было так стрёмно… — Почему? — Ну, они же профи, настоящие. А я… Все на меня так насмешливо поглядывали. Прямо как ты сегодня. Я же, мало того что девушка, так ещё и… — Красивая?.. Алиса снова насторожилась, глянула проверить, не смеётся ли он над ней. Мотнула головой: — Слишком молодая. Мне тогда лет семнадцать было. Ещё и блондинка. А над блондинками только ленивый не смеётся. Женщин среди участников было немного, и все такие взрослые. — Здоровые бабищи? Которые сплёвывают сквозь зубы и сморкаются, зажимая пальцем одну ноздрю? — Игорь смеялся, но не над ней. И она хихикнула в ответ: — Там разные были. И красивые тоже. Но все очень взрослые! — Кирилл — твой парень? Э-э-э… был твоим парнем? — Почему-то его это задевало. — Нет, у него есть любимая девушка, моя хорошая подруга. А он просто всегда берёт меня с собой, при любой возможности… знает, что больше мне не с кем. И он говорит, что лучшего напарника у него не было… — Дурачась, Алиса горделиво задрала нос и засмеялась вслед за Игорем. Они ели приготовленных на рожнах окуней, Алиса запивала их соком, а Игорь прикладывался к маленькой фляжке из своего рюкзака. По мере беседы его игривое настроение постепенно сменялось задумчивостью. Она же разглядывала его постоянно — то исподтишка, то открыто, не таясь, — и когда он говорил, и когда отделял рыбу от костей, и когда пил, смотрел на неё, внимательно слушая и облизывая пальцы. Как можно было решить, что это Александр? Сходство, безусловно, есть: глаза, волосы, голос… и, пожалуй, всё. Но лицо Игоря загорелое, обветренное, взгляд дерзкий, оценивающий, в них больше льда, чем синевы, а линия губ слишком жёсткая. Пират, определила Алиса. Вылитый пират! Тогда как Александр в её представлении немного походил на английского аристократа — элегантный, ухоженный, в его внешности было больше благородства и утончённости. Алиса рассказывала о своих рыбалках на Дону и озере Арпи, Игорь — как рыбачил во Вьетнаме, ездил за тайменем в Монголию и на плато Путорана. Они обсуждали достоинства и недостатки телескопических и штекерных спиннингов, условия для применения попперов, спорили, можно ли подводных охотников приравнять к браконьерам, а принцип «поймал-отпустил» считать издевательством над рыбой, и стоит ли его запретить на законодательном уровне. В какой-то момент в пылу спора Алиса, увлечённо жестикулируя, взмахнула рукой с полупустой упаковкой и выплеснула остатки сока на Игоря. Он рассмеялся и сказал, что давно признал своё поражение, поэтому не нужно насилия. После чего пошёл к реке замывать пятно. А когда снял мокрую футболку и развесил её на кусте для просушки, Алиса обомлела, упёршись взглядом в двух огромных карпов кои на его спине. Яркая, сочная, многоцветная татуировка начиналась на плечах и шла до самой поясницы, а хвост одной из рыбин прятался за поясом. Тогда в «Пластилине» они ей не привиделись! Игорь, вновь занятый тревожащими совесть мыслями, не обратил внимания, что Алиса вдруг замолчала. Достав из рюкзака сигареты, он вернулся к костру и прикурил от тлеющей головни. Кинул нехотя: — Наверное, пора собираться обратно. Скоро темнеть начнёт. — Спасибо тебе… — Игорь глянул озадаченно, и Алиса пояснила: — Мне нечасто удаётся сходить на рыбалку. Только когда кто-то возьмёт с собой. Одной-то страшно, да и опасно. И сегодня с этой щукой я так здорово отвела душу! Знаешь, в момент удара… и потом, когда ты уже подсёк и пытаешься вывести рыбу к берегу, а она сопротивляется и вы боретесь… внутри такая эйфория… — Алиса замолчала, застеснявшись своей наивной восторженности, уткнулась взглядом в колени. — Иногда это круче, чем секс, да? Огорошенная такой параллелью, она задумалась. И кивнула: — Никогда не сравнивала эти вещи, но, наверное, да. В плане силы эмоций есть что-то похожее… Так что правда спасибо большое. В её глазах было столько искренней признательности, что он смешался, затянулся глубоко, давая себе время на раздумье. — У тебя серьёзно с Александром? — спросил то, что не планировал. Алиса внезапно нахмурилась, взгляд стал суровым: — Я не обсуждаю свою личную жизнь с посторонними. Ответ уязвил его, и он повёл красивой бровью: — Смотри-ка… не болтлива, не пьёшь, не куришь, разбираешься в рыбалке, умеешь готовить рыбу на костре. Где же ты раньше-то была, такая идеальная? Игорь смотрел на неё пристально, не мигая, не рассчитывая на ответ, упиваясь её близостью, любуясь голыми коленками, тонкими щиколотками, открытым лбом с прилипшей к виску чешуёй; сосредоточенно наблюдал, как она снимает с палочки остатки окуня, неторопливо жуёт, глотает, как облизывает губы и, глядя ему прямо в глаза, смеётся с озорством: — Может, я тебя искала. От неожиданности он поперхнулся, кривая усмешка не удалась, вышла растерянной. Рывком поднялся, швырнул почти целую сигарету в костёр и стал складывать снасти — и впрямь пора было возвращаться в лагерь. И теперь уже Алиса неотрывно следила за ним. А ему вдруг пришло в голову, что если бы она вот прямо сейчас встала перед ним на колени, приняла его в свой податливый рот, то именно так выглядели бы её огромные глазищи, смотрящие на него исподлобья снизу вверх. Дышать ему сразу стало совершенно нечем, тело откликнулось, и он метнулся за футболкой, чтобы одеться и прикрыть своё желание. Ужинали затемно: мужчины зажарили шашлык, женщины накрыли стол. Над Игорем подшучивали, Алису поздравляли с отличным уловом, поднимали тосты за удачливую рыбачку. Александр не захотел забирать щуку домой, и Алиса предложила её Жанне. Та с радостью согласилась. После ужина долго сидели у костра — Костик рассказывал анекдоты, Игорь играл на гитаре, Лена и Дмитрий пели задушевные застольные песни и русские романсы. Почти ничего из их репертуара Алиса раньше не слышала, но сейчас слушала с удовольствием, а когда строчки повторялись снова и снова, даже подпевала шёпотом. Последнюю песню она пела уже не стесняясь, в полный голос, к ним присоединился Игорь, и закончили они вчетвером — хором, под ошеломлённым взглядом привставшего со своего шезлонга Александра и одобрительную улыбку Жанны:— Плыл по городу запах сирени, До чего ж ты была красива, Я твои целовал колени И судьбе говорил спасибо.
Алисе было неловко разрушать уютную атмосферу посиделок и уходить первой, но ей хотелось немного побыть одной перед тем, как её мужчина придёт к ней. Поблагодарив всех за чудесный день, она направилась к палатке. Звучный баритон Дмитрия настиг её на полпути:— Не уходи, побудь со мною, Здесь так отрадно, так светло, Я поцелуями покрою Уста, и очи, и чело…
На мгновение Алиса остановилась и оглянулась — Александр снова лежал в шезлонге и курил, остальные заворожённо внимали певцу. Игорь смотрел ей вслед.***
Стараясь не завалить ненадежное жилище, он отодвинул полог рукой и осторожно забрался внутрь. На пару секунд замер на пороге. Было настолько темно, что Алиса различала лишь силуэт. Она рванулась навстречу и встала на колени, схватила за край футболки, потянула на себя. — Как же ты долго… — прошептала с упрёком. — Погоди, я хочу сама раздеть тебя. Весь день об этом мечтала. — Её руки юрким ужиком забрались под ткань, лаская его живот, пробегая по рёбрам, перебрались за спину, прошлись по позвоночнику. — М-м-м… от тебя пахнет костром, сигаретами, алкоголем и чем-то ещё. — Алиса тыкалась носом ему в шею, невесомо касалась губами кожи. В ответ услышала лишь довольное мычание. — Чем-то очень вкусным. — Губы уже порхали по телу, футболка улетела куда-то в черноту. Лязгнула пряжка ремня, и Алиса дёрнулась, но ловкие руки поймали её метнувшиеся на звук ладони, развернули вверх. Запястий коснулся неторопливый поцелуй. — Ш-ш-ш, не спеши, милая, — в голосе ощущалось опьянение и насмешка, — у нас вся ночь впереди. Он отпустил её руки, и на какое-то время Алиса осталась одна в кромешной тьме, улыбаясь визгу расстёгиваемой молнии и шороху снимаемой одежды. И теперь уже он вслепую отыскал её, прижал к себе, целуя жадно дрожащие губы, гладил грубыми ладонями её обнажённую спину, вдыхал её запах, зарываясь лицом в длинные волосы. Но когда попытался увлечь вниз, на мягкий спальник, она его остановила. — Хочу сама, — сказала тихо, и что-то зашелестело у неё в руках. — Ты же говорил, что контрацепция — это важно, так? — И когда он согласно угукнул, похвасталась: — Я уже большая девочка и умею надевать эту штуку… В рокочущем мужском смехе слышалось самодовольство.