Ноябрь 2017
Они расположились в одном из многочисленных баров на улице, под вентилятором с ледяной крошкой. Пока смотрели меню — молчали, не расспрашивали друг друга о делах, оттягивая разговор о главном. — A glass of rose wine, please, — сказал Александр официанту. — Утро, а уже пекло! Чем поддержишь? — обратился он к брату. Игорь покачал головой: — Я пас. Mineral water no gas, — сделал он заказ, — with ice. — Не понял. Мы же вроде пить собрались. — Мне нельзя. Я на работе. — Какой работе? — Самой для меня привычной. Я инструктор по дайвингу и глубоководной рыбалке, член экипажа яхты Northwest господина Голденберга. — Игорь кивнул, отвечая на немой вопрос: — Да, того самого, который владелец заводов, газет, пароходов… А ты что подумал? — Он придвинул пепельницу ближе, протянул Александру пачку сигарет. Тот отказался, и Игорь закурил сам, ожидая реакции на свои слова. — Когда та девушка сказала про Алису, я подумал… Чёрт, я решил, что… — Что это та самая Алиса? — Угу. — Ну… — Игорь не спеша выдохнул дым, — так и есть. Это та самая Алиса, которую мы с тобой знаем. И она дочь того самого Голденберга, на которого я сейчас работаю. — Ты шутишь? — Я похож на шутника? Александр вытащил сигарету из брошенной на стол пачки, чиркнул зажигалкой и тоже затянулся — глубоко, пока место в лёгких не закончилось. Проглотил дым, выпустил через нос. Не торопясь отпил ледяного вина. И только тогда спросил: — Ты знал? Знал, кто она? До того, как устроился. Или… — Знал. Почему, думаешь, я устроился? — Я сначала решил, что вы… — Я бы тоже так решил. — Но это же трэш какой-то! — Ты даже не представляешь насколько. — Игорь стряхнул с сигареты пепел. — Я мог бы купить эту яхту. — Даже так? Хрена се… — По толщине кошелька мне с её батей не тягаться, но его яхту я мог бы себе позволить. Правда, остался бы с голой жопой. Зато на яхте! — Смех был отрывистым, невесёлым. Какое-то время они молча курили, потягивая каждый свой напиток. — И давно батрачишь? — Александр наконец нарушил молчание. — С начала лета. Почти полгода уже. Думал, она летом приедет. Если верить СМИ, всегда приезжала. — Полгода? Некисло тебя накрыло. Срань господня… ты вдул-то ей всего разок! — Разок, да. — Игорь поморщился, потянул ворот футболки, словно тот его душил. — Тебя же тогда отпустило? — Александр кивнул и не удержался, тоже болезненно скривился. — А мне, видать, прилетело. Как там в законе? Если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Тебя отпустило — меня накрыло. Всё по закону. — Тебя накрыло до того, как ты узнал, кто она? Или после? Игорь фыркнул, ткнул брата кулаком в плечо: — Подъёб засчитан! — Извини… — Александр подозвал официанта, чтобы заказать себе кофе. — А что Алиса говорит? — Пока ничего. Мы ещё не виделись. Она приехала только накануне. Вчера отмечала день рождения в отеле… — Да, я в курсе. И сколько ей? — Двадцать. — Бля… — Согласен. А сегодня праздник продолжается. Для самых близких друзей будет прогулка вдоль побережья, дайвинг и рыбалка. Вроде даже фейерверк планируется. — И ты там в роли мальчика на побегушках — «подай-принеси»? Реально считаешь это хорошей идеей? — Александр вновь скривился. — Яхта — единственное место, где я гарантированно мог её встретить. Гуглил — пишут, что они каждое лето всей семьёй куда-нибудь на ней ходят. Но в этом году, видать, что-то не сложилось. Александр глотнул кофе, глянул с недоверием: — Ты правда думаешь, что у тебя есть шансы? Без обид, Игорёк, но она ребёнок! А ты… — А не ты ли всегда говорил, что богатые мужчины не бывают старыми? И разве тебя сильно парил её возраст, когда ты спал с ней? — Но ты же не спать собираешься. Я так понимаю, ты по серьёзному клинья приехал подбивать? Она золотая девочка, дочь одного из самых богатых кексов страны! Которая снизошла до нас. А может, проверяла, как сильно плебеи отличаются в постели от её холёных оксфордско-гарвардских дружков. — Он скрипнул зубами: — Вот почему она в шпионку играла! И ты на полном серьёзе хочешь себе эту головную боль на старости лет? Игорь надолго задумался. Затем раздавил окурок в пепельнице, крякнул: — Не отказался бы. А что касается шпионки… а с чего ей было рассказывать о себе? Вдруг ты маньячелло? — Он нахмурился. — Да, она самая настоящая золотая девочка. Я встречал таких не раз, когда работал на их отцов да папиков. Но знаешь… зуб даю, никто из этих золотых девочек не знает, в чём различие между «мыльницей» и «мясорубкой». А Алиса знает. Она считает, что штекерный спин надёжнее телескопа. И она умеет шкерить рыбу. Понимаешь, что я хочу сказать? Она настоящая. Живая и настоящая! Очень искренняя… У неё всего два недостатка — она очень молода и она дочь крутого кекса. Но я должен попробовать. Как говорит наша бабуля: «Не спросишь — не узнаешь». Я должен спросить Алису. Пусть сама скажет, есть ли у меня шанс. Завтра мы снимаемся с якоря и идём на Сейшельские острова. Времени поговорить и пообщаться у нас будет предостаточно. Теперь Александр на долгое время замолчал, обдумывая его слова. Пожал плечами: «Твоё дело». Глянул: — Как ты узнал, кто она? — Ольга её крёстная. — Игорь дёрнул уголком губ: — Вот и я так же вытаращился, когда узнал. Решив, что более удобного случая не будет, Александр положил руку брату на плечо, сжал: — Матушка сказала про Ольгу. Сочувствую. Мог бы и мне позвонить. — Помочь ты бы ничем не смог. Всё, что можно было сделать за деньги, мы сделали. Но тут они были бессильны. Ей когда хуже стало, мы уехали в её дом на Комо. Она ни в какую не соглашалась ложиться в клинику. Сказала, что не хочет умирать, глядя из окна больничной палаты на бетонные джунгли. Что хочет смотреть на озеро, сидя на собственной террасе. Но в последний месяц дом превратился в клинику, а её комната в больничную палату. Грузить тебя всем этим на нашу днюху и Новый год у меня не было ни малейшего желания. — Тяжко пришлось? — Ад. В первую очередь для неё, конечно. Ну и мне немного перепало. Могу теперь работать медбратом. — Игорь залпом допил воду. — А потом была кремация, родственники, адвокаты… делёжка добра. После ремонт в доме делал, чтоб от запаха лекарств избавиться и как-то отвлечься. Почти всю мебель выкинул. Сад зачем-то перекопал. Когда немного оклемался, свалил на рыбалку в одну харю. А потом понял, что… хочу увидеть Алису. Он снова закурил, попросил ещё воды и кофе. Александр не торопил, и когда заказ принесли, Игорь продолжил: — Ольга о своих детях почти ничего не рассказывала. О внуках тоже редко. И всего пару раз о крестнице что-то говорила. Я слушал вполуха. Мы когда в Комо переехали, там на стенах в доме повсюду фотки висели — семейные и с друзьями. Ну и с Голденбергами, понятное дело. Это их лучшие друзья — ещё с тех времён, когда муж Ольги был жив… но на тот момент уже бывшие лучшие друзья. После того как она связалась с бесстыжим молодым альфонсом… — Это ты, что ли? — Ну а кто? «Бесстыжий молодой альфонс, который как клещ присосался к смертельно больной богатой вдове». Ольга из-за этого не только с детьми и родственниками разругалась, но и почти со всеми друзьями. А с Голденбергами просто насмерть — так, что они и Алису к ней не пускали. — Игорь затушил очередной окурок. — Видел бы ты лица моих новоиспечённых родственничков, когда они узнали, что мы с Ольгой были женаты. — Чего? — Ага, примерно как у тебя сейчас. — Игорь взъерошил волосы, крякнул: — Да, братка, в свои тридцать пять я вдовец. Ольга не брала мою фамилию, но всё равно странно, что, когда меня здесь на работу принимали, не пронюхали, кто я. — Ты думаешь, они сейчас помнят, как тебя зовут? — Им незачем, для этого есть капитан. — Игорь пожал плечами. — А Алиса… На тех фотках в доме ей лет десять, может, двенадцать. Мосластая, глазастая, плоскогрудая… Смешная. Я бы не узнал её никогда. Ольга потом фото с сайта какой-то крутой школы в Швейцарии показала… вроде там младшие дочки нашего президента учатся. Похвасталась, что крестница окончила школу с отличием. И с такой гордостью говорит мне: «Смотри, какая красавица стала!» Ну, я и посмотрел. И охренел, конечно. Телефонный звонок прервал беседу. Игорь взял трубку — больше слушал, чем говорил; отвечал односложно и кивал, глядя на брата. — Спасибо, Мария, — сказал под конец. — Передай мою благодарность Юлии Владимировне. — Он отбился, ухмыльнулся: — Кажется, ты попал. — И махнул рукой официанту: — Can I have bill, please? — В каком смысле попал? Ты про что? — Мария на тебя запала. И подсуетилась. Тебя приглашают провести этот день на яхте. — Хрена се… — Не обольщайся. Тебя приглашают в качестве родственника одного из членов экипажа. На верхнюю палубу, где соберутся гости, без дополнительного приглашения выходить нельзя. Впрочем, как и на мостик, в технические помещения, на камбуз… — Холопы, знайте своё место? — Это называется «дисциплина». На корабле без этого никак. — Игорь с иронией выгнул бровь: — Типа ты со своими домработницами вместе обедаешь и наливаешь им бордо? Александр хмыкнул: — Ладно, не наезжай. А Марии зачем это? — О, она та ещё знойная штучка. Вот в её каюту можно ходить без спроса. Думаю, тебя ждёт весёлый день. Который ты проведёшь не за разговорами со мной. — Что, сильно знойная? Рекомендуешь? — Не знаю, не пробовал. — Чего так? Не в твоём вкусе? Молча оплатив счёт, Игорь поднялся. Александр продолжал сидеть, ожидая ответа. — После Алисы у меня не было женщин, — всё же дождался.***
Northwest выделялась на рейде среди других таких же больших и дорогих яхт элегантным силуэтом, немного агрессивным, делающим её похожей на эсминец носом, безупречными в своей гармоничности высокими палубами, двумя вертолётными площадками и пирамидой навигационного оборудования. Александр не сдержался — восхищённо присвистнул, когда они с Игорем в сопровождении Марии поднимались на борт по трапу — фотографии в интернете не передавали ни чувственную мощь этого стосорокаметрового стального зверя, ни его изысканную роскошь. — Я могу ненадолго оставить Александра на вас, Мария? Пойду доложу старпому, что прибыл. — Лицо Игоря было бесстрастно, хотя уголок губ насмешливо подрагивал. — Можно и надолго. Я вам уже не раз говорила, Игорь Владимирович, вы всегда можете на меня… положиться. — Девушка взяла Александра под руку, чуть прижалась мягким боком: — Пока не все приглашённые в сборе, я покажу вашему брату яхту. — Тогда встретимся в салоне для команды. Народу на борту уже сейчас было много — навстречу им постоянно попадались то нарядные гости, то одетые в униформу члены экипажа, шныряли туда-сюда нанятые специально для сегодняшнего мероприятия официанты, декораторы, музыканты. Яркая стайка девушек выпорхнула из-за очередного поворота, мимоходом поздоровалась, обдала пьянящим ароматом парфюма и молодости. И, беззаботно щебеча, проскользнула в гостевой салон, подгоняемая льющейся из динамиков развесёлой музыкой. Яхта отошла от причала и теперь неспешно следовала вдоль берега в сторону Шарджа. Вокруг бассейна установили столы, накрыли белоснежными скатертями. Шустрые стюарды сновали с откупоренными бутылками шампанского, подливали в подставляемые бокалы. Проходя мимо, Мария взяла с подноса два фужера, протянула один Александру, отсалютовала своим: — За знакомство! Чем дольше они ходили, тем мрачнее Александр становился. И он ещё считал, что ему не о чем мечтать! Да он стоял почти у самого подножия лестницы, верх которой терялся в облаках. Палубы из тикового дерева, выстланные светло-бежевыми мохнатыми коврами коридоры, кинотеатр, гараж для тендеров и мини-субмарины, спа, платформа для купания и развлечений в открытом море — от созерцания чужого достатка, как индикатора успеха, под конец прогулки у него сводило челюсти. Усугубляли ситуацию и пояснения Марии, без устали выдающей ненужную ему техническую информацию, перечисляющей именитых гостей, которых здесь принимали, страны и города, куда Northwest ходила в прошлом году. — Конечно, она не такая большая, как Eclipse, Dilbar или «A», но зато самая красивая! — безапелляционно заявила Мария, подводя Александра к дверям салона. — Продолжим нашу экскурсию вечером? Я покажу вам свою каюту… Ответить он не успел — двери открылись, оттуда вывалился Игорь, нагруженный спасательными жилетами. — Я только отнесу это и вернусь, — показал он свою ношу. — Минут через десять максимум. — Оставив не спешащую разлучиться парочку, не закончившую ещё разговор, он спустился в гараж и сбросил в один из катеров жилеты. Затем забрался внутрь и стал складывать их в подмоторный отсек. Он увидел её первый — краем глаза уловил постороннее движение, поднял голову, замер с жилетом руках. Алиса оглядела ещё раз помещение, нашла его и насмешливо скривила губы. Подошла не спеша, чуть приподняв подол длинного праздничного платья. — Мария такую душещипательную историю рассказала маме после завтрака! — не здороваясь сказала она. — Про нашего нового бедного инструктора по дайвингу! Который после долгой разлуки сегодня случайно встретился со своим братом-близнецом! У которого «точно такие же удивительно синие глаза»! Мама чуть не прослезилась и сказала пригласить Александра сюда, чтобы братья могли пообщаться. Мы же завтра уходим. — Ироничная улыбка сошла с лица: — Я до конца не верила, что это можете быть вы. И где же другой пиздобрат? Уже вышел на охоту? А ты что? Ждёшь своей очереди? Ты всегда второй? За грудиной захолонуло — нехорошо, тревожно. Совсем не так он представлял себе их разговор. — Здравствуй, Алиса. Она не ответила на приветствие. Вновь спросила требовательно: — Что ты здесь делаешь? — Работаю. — Это я вижу. Я спрашиваю, как ты здесь оказался? Как ты узнал?.. В случайность я не верю! — Мы могли бы поговорить? — Игорь положил последний жилет на место, закрыл дверцу отсека и показал на мягкие сиденья катера. — О чём? Хочешь извиниться за свой мерзкий поступок? Это уже неактуально. Да и не поверю я, что ты раскаиваешься… — Я не раскаиваюсь. — Алиса растерянно моргнула, и он добавил: — Поступок мерзкий, и я искренне прошу прощения. Но не раскаиваюсь. В попытке вернуть самообладание она рассмеялась — зло, напряжённо: — Ну да, вы же такое не первый раз проворачивали. Так с чего тебе раскаиваться? И кто на этот раз? Мария? Интересно, как мы после этого будем с ней называться? Хуесёстры? — Погоди, не надо. — Бранные слова звучали настолько чужеродно в её устах, что вызвали головную боль, и он поморщился. Алиса же, вновь распалившись, гневно продолжала: — Вы обсуждаете потом нас? Делитесь впечатлениями? Что у меня заценили? Как вам моя грудь? — Она очень красивая. Но твои окуни на рожнах мне понравились больше. Мне жаль, что всё получилось… так. — А мне нет. — Запала хватило ненадолго — порыв возмущения постепенно ослабевал, и у Алисы уже подрагивали губы. — Я благодарна вам за урок. До встречи с вами я и не подозревала, что мужчины могут быть такими… такими козлами! Надеюсь, вам с Александром прилетит за то, что вы делали. Я же такая у вас не одна была? Надеюсь, когда-нибудь вы ответите за всё! Ненавязчиво звучащая из динамиков музыка стихла, и торжественный мужской голос, слышный во всех помещениях — от трюма до мостика, — возвестил: — Дорогая именинница! Ваш сюрприз готов! Он с нетерпением ждёт вас на верхней палубе! Алиса дёрнулась идти. На секунду остановилась, глянула — неожиданно устало, уже без злости: — Ты сказал ему? Сказал, что я всё поняла? Игорь покачал головой: — Его могло бомбануть. Он же думал, что всё было по его желанию и с его согласия… А получилось, что это был твой выбор. А потом… потом ты пропала. И это уже было неважно. — Я сказала ему спасибо за ту ночь. Сказала, что это была лучшая ночь в моей жизни. Это правда. Я хотела, чтобы он знал об этом. И жил с этим. И да… я хочу, чтобы ты тоже знал. — Цокая каблуками, она вышла из гаража, гордо выпрямив спину — неуязвимая под защитой своей молодости, красоты и богатства. Боль в голове не утихала. Напротив, она разрасталась, била в виски, в затылок. Силясь справиться с ней, Игорь сдавил виски ладонями. Всеобщую радиотрансляцию не отключили — и теперь смех, разговоры, звуки рояля и виолончели слились для него в зубодробительную какофонию, вызывая головокружение и тошноту. — Внимание, у меня важное объявление! И очень приятное! — Игорь узнал голос Юрия Голденберга. Посторонний шум мгновенно стих. — С радостью и гордостью спешу вас уведомить о помолвке моей дорогой дочери Алисы и её возлюбленного — Луи Деметриуса Ставропулоса, достойного сына наших добрых знакомых Палиаса и Стефании. Вчера Луи попросил руки Алисы. И она согласилась. С датой свадьбы ребята ещё не определились, но вы все уже приглашены! Аплодисменты, ликующие крики и поздравления смешались со звоном бокалов и бравурным маршем. Игорь нащупал в кармане телефон, другой рукой вцепился в бортик катера — боль не отпускала, ноги подкашивались, в глазах двоилось. — А сейчас наш сюрприз! — перекрывая гомон, вновь заговорил Голденберг. — Придержите свои шляпки, милые девушки. — В динамиках раздался гул запускаемого вертолётного двигателя. — Наши влюблённые нас покидают! Радостные визги и смех перемежались возгласами: «Но куда? Куда они полетят?» — Так это же сюрприз! — довольно смеялся вместе со всеми Голденберг. Шум двигателя усилился, стал оглушающим. На палубе загрохотал фейерверк. Непослушными пальцами Игорь нажал на вызов. Залпы следовали один за другим. И очередной разорвался у него в голове.