Замок Тиргартен и его обитатели

      Утром Клотиль не стал залёживаться, как обычно, встав едва ли не со слугами или даже немного раньше. В комнате было непривычно тепло: первый супруг считал, что раз они живут на юге, топить нужно только в самые холодные дни. Несмотря на звонкий титул и довольно приличные по размеру владения, средств всегда не хватало. И не потому, что управляющий воровал или крестьяне были ленивыми, просто владелец оказался мотом и игроком. Тиль никогда не интересовался, где проводит время его муж — отучили очень быстро, причём все. Не только супруг, но и его братья были весьма скоры на оплеухи, но самым худшим наказанием оказался запрет на общение с дочерью. После того, как омегу заперли на десять дней, давая только кусок хлеба и воду и то раз в день, Клотиль научился молчать, не поднимать глаза и выполнять все приказы быстро и тщательно. Князь пока не запретил видеться с малышкой, но кто знает, насколько хватит его терпения? Тиль не собирался проверять эти границы, предпочитая не нарываться лишний раз на наказание.       Вечером было сказано, что свадебная церемония состоится уже сегодня в домашнем Святилище, и омега не знал, будет ли после этого какое-то празднество. Первая свадьба прошла быстро, в храме с ними были только родные, со стороны Клотиля отец, а с женихом приехал один из братьев. И после обряда они сразу уехали в поместье мужа, где начались обычные будни, точно такие же, как и дома, где с омеги спрашивали также, как и с остальных в семье.       Клотиль налил в тазик воды из кувшина, умылся, заплёл косу, оделся, затянув поясом талию поверх туники — после свадьбы он повесит на него связку ключей, и вышел из комнаты. Коридор, а затем лестница, привели его на первый этаж, в главный зал, который вчера Тиль не успел, как следует рассмотреть. Сейчас огромное, как казалось в темноте, помещение было пустым, гулким и холодным: камин до сих пор не затопили, и изо рта вырывались облачка пара. Тиль не стал задерживаться здесь и направился дальше, туда, откуда доносились звяканье и соблазнительные запахи. Кухня в это время уже не пустовала, и вокруг стола и у печей суетились работники. Клотилю показалось, что их слишком много, но, присмотревшись, он понял, что впечатление многолюдности создавали трое шустрых подростков, сновавших туда-сюда под короткие приказы кухарки. Шум и движение затихли, стоило омеге появиться на пороге. На Тиля смотрели во все глаза, кто с любопытством, кто с подозрением, кто с насмешкой.       Омега вздохнул, набираясь смелости, и ступил в тёплое нутро кухни.       — Доброе утро, я жених вашего князя. Кто главная кухарка?       — Я, добрый господин, — вперёд выступила невысокая упитанная женщина. — Меня Рилла зовут.       — Хорошо, Рилла. Я хочу осмотреться здесь и получить некоторые пояснения. Что вы подаёте на завтрак князю? Его дружине? Слугам?       — Ну… князюшка наутро завсегда творог ест, кашу мясную, сыр, хлеб опять же. Не привередлив, князь-то. Дружина… а! Воины его, ну так они в казармах едят, не тут.       — Даже дежурная смена?       — И они тоже, я не кормлю их.       — Почему так?       Кухарка пожала плечами, сказав, что ей бы домочадцев накормить, а воинами пускай другие занимаются. Омега решил, что пока не будет настаивать на изменении правил — осмотрится сначала, но у него дома… в родительском доме, не мужа… всегда дружинников кормили, прежде чем отпустить отдыхать после полночной или дневной стражи. И обедать тоже звали, по очереди. Или на пост приносили, если совсем нельзя оставить. Но это дом князя, наверное, он лучше знает. Нужно будет узнать как-нибудь… осторожно.       Побродив ещё немного по кухне, Клотиль вернулся в выделенную ему комнату и, уже по-хозяйски, осмотрел её, и решил, что она вполне уютна, особенно если добавить немного приятных мелочей: коврик у кровати уже есть, осталось найти такой же и постелить перед камином, как раз у кресла. И столик для того, чтобы поставить чашечку с чаем и тарелочку с печеньем. Дома… у покойного супруга… Тиль иногда проводил тихие вчера наедине с собой и горящим камином. Жаль, что таких дней было немного — работы в замке хватает. Да и камин топить именно в его комнате позволялось всего раз в два дня…       Тиль открыл сундучок, вынул праздничную тунику — серую, расшитую чёрной нитью по вороту, рукавам и подолу и внимательно её оглядел. Наверное, для свадьбы… тем более, если жених вдовец… вполне подойдёт. Теперь для дочери подобрать что-нибудь. И тут Тиль впервые задумался — а позволено ли будет девочке прийти в Святилище, на обряд? Вдруг тут какие-то свои правила? Нужно будет спросить у князя, вчера омега уже узнал одно правило — с дочкой можно видеться без ограничений. Это было воистину подарком! Каждый день обнимать Нийю, рассказывать ей сказки по вечерам. Наверное, дочери князя тоже будет интересно послушать историю про хитрого Кролика и глупого Лиса. Тиль достал маленькую тунику, единственную, сшитую для малышки на праздники — покойный супруг считал, что детям нечего там делать, и не позволял брать Нийю даже на ярмарки. Как любой омега, Клотиль умел шить, но только для себя или мужа. Мог скроить шоссы, тунику, нижнюю рубашку, связать чулки или колпак, но платья его никто не учил шить, и Нийю приходилось одевать как маленького мальчика. А ведь у князя дочь, кто-то же одевает её, может супруг позволит шить для Нийи? Девочку уже пора учить манерам маленькой барышни, её ещё замуж отдавать.       Клотиль разложил тунику, поставил рядом сапожки и достал шкатулку с украшениями. Омегам позволялось носить их, но не в таком количестве, как женщинам: серьгу в левом ухе, браслеты, кольца, цепи и гривны, накосники. Некоторые надевали вышитые или по-иному украшенные повязки на голову, вот и Тиль приготовил одну, украшенную мелким жемчугом. Для свадебного обряда подойдёт, особенно в сочетании с серёжкой. А браслет у него чёрный — вдовий, из узкой бархатной ленточки сделанный, уже слегка потёртой. По-хорошему заменить бы его на чернёное серебро, но не успел, а теперь уже и ненужно, сегодня новый наденет.       В двери робко постучали, и, после разрешения, в комнату вошёл Буз — старый омега, приехавший с Клотилем. Он сам попросился с молодым господином: в старом доме старик никому не нужен, а тут может и пригодится. Особенно, когда придёт время рожать…       — А! Входи, Буз, поможешь мне подготовиться к обряду.       — А что к нему готовиться? — проворчал старик. — Помыться да одеться.       — Тогда вели подготовить ванну, я к дочери схожу.       — Вам позволили, господин?       — Да. Мой жених был так добр, что разрешил видеться с Нийей в любое время. Без ограничений!       В комнате, куда поселили дочь, было шумно: няня пыталась надеть на Нийю платье, а та упорно цеплялась за шоссы с туникой. Няня, увидев омегу, стала возмущённо тараторить, обвиняя малышку в невоспитанности. Пришлось объяснить, что в прежнем доме девочку приходилось одевать в то, что было под рукой. Услышав такое, Райя всплеснула руками и начала так же бурно жалеть бедняжку, у которой даже платья не было.       — Не волнуйтесь, господин. Я подберу девочке всё, что нужно! Маленькая княжна немного крупнее, и для вашей дочери подойдёт много вещей. В кладовой есть даже башмачки, а чулочки я пока дам вот эти, а потом навяжу новых госпоже Нийе.       Клотиль смотрел на нарядное платьице из крашеного льна, на передничек, который следовало надеть сверху, на чепчик, домашние башмачки, мягкие полосатые чулочки… а ещё нижняя сорочка, ленты, панталончики… сколько всего нужного и ценного, чего никогда не было у Нийи. И о чём всегда мечтал омега — выбирать утром новый наряд, одевать доченьку, любоваться ею. И что ему запрещалось: покойный муж считал Нийю ошибкой, ненужным и никчёмным существом, годным разве на то, чтобы найти нового союзника. Скорее всего, князь Ройгрек относится к возможности породниться через брак дочери точно так же, но он хотя бы одевает Кэриту так, как положено девочке.       — Спасибо, Райя, — кивнул омега, заплетая косы малышке. Нийя стояла смирно, немного испуганно косясь на няню, и оглаживала пальчиками передничек из отбеленного полотна. В кармашек уже положили утиральник, и девочке объяснили, для чего он нужен. — Ты красивая, доченька.       — А я? — ревниво спросила Кэрита.       — Вы тоже, княжна, — опередил няню Клотиль. — И добрая.       — Я добрая? — с сомнением уточнила малышка, которой очень не понравилось, что её платье отдали чужой девчонке.       — Конечно, вы же поделились своими нарядами с моей дочкой. Спасибо вам, маленькая княжна.       — Ну, ладно. Пускай носит, мне не жалко, — важно проговорила Кэрита. — Я даже… я вот… я куклу отдам свою. Вот!       Девочка потянулась, взяла с полки красивую куклу в нарядном платьице, с розовеньким фарфоровым личиком и золотыми кудряшками. Её привез князь, когда ездил к бывшему тестю, в подарок дочери. Стоила такая кукла дорого, и Кэрите её играть не давали — боялись, что сломает.       — Ну, зачем же?       — Как же так, госпожа Кэрита? Вам же батюшка ваш подарил!       Воскликнули одновременно омега с няней, но тут Клотиль увидел, как княжна насупилась и, кажется, приготовилась заплакать.       — Я сошью вам куклу. Вам обеим по кукле, хорошо?       — А она красивая будет? — с подозрением спросила Кэрита.       — А вы сами решите, хорошо? Мы ей личико из дерева вырежем, я умею…       — Вот как? — раздался новый голос, и Тиль зажмурился — князь!       — Да, мой господин, я умею, только… я в свободное время буду, если вы позволите.       — Почему же нет? — пожал плечами Ройгрек. — Мне интересно, что у тебя получится. Ты готов к обряду?       — Сейчас? — испугался Клотиль.       — Да.       — Я не… мне одеться…       Князь осмотрел жениха… туника, чистая, хоть и видно, что ношеная. Но маленькие дырочки аккуратно прикрыты вышивкой или так искусно заштопаны, что сразу не заметишь. Сапожки, что вчера на нём были, шоссы, с аккуратными заплатами на коленях… и это супруг владетеля? Пусть даже и младший, и омега? Что, его вообще не одевали, как полагается лорду? Ройгрек хмурился, а Тиль замер под суровым взглядом почти мужа — не понравился, не оправдал, не будет у него хорошей жизни… всё, как в первом браке.       — Переодеться есть во что? — отрывисто спросил князь.       И Тиль, осознав, что всё ещё хуже, чем кажется, обречённо кивнул головой: «Да, есть…»       — Иди, потом придёшь в нижний зал, я буду там. Ну!       Омега кивнул и быстро вышел — не стоило ещё больше сердить жениха. И уже в коридоре услышал, как князь отчитывает за что-то няньку, сердито так, а та отвечает и… дерзко довольно, не по-рабски, а почти как равная. Наверное, это его родственница, думал Тиль, торопясь в свою комнату, а иначе, почему Райя так смело говорит со своим господином? И невдомёк было омеге, что старая нянька вырастила ещё первую супругу князя — Ингрид. И ей доверил Ройгрек свою дочь.       — Что? — всполошился Буз. — Уже пора? Ах, ванна-то не готова ещё, воды горячей натаскать не успели, только немного совсем.       — Сколько есть, слей мне на руки и спину, а там уже как получится, — отмахнулся Клотиль.       Омега быстренько ополоснулся прямо в холодной воде, растёрся суровым полотном так, что кожа горела: не хватало ещё простудиться перед первой ночью, и натянул одну из своих новых сорочек. Заправил в шоссы, надел тунику, сапожки, и сел, поворачиваясь спиной к слуге.       — Парадную косу плести?       — Да, или ты не знаешь?       — Хотел уточнить, вы жених, мой господин, может свадебное плетение сделать…       — Мне? Вдовцу? Это невинным омегам делают, а не таким, как я…       — Ну, вы же не порченный, — рассудительно проговорил Буз,— а что замужем были, так беды в том нет.       — Сына не родил, — покачал головой Тиль.       — И первая у князя тоже дочь, — вздохнул Буз.       — Вот и я о том, первый супруг недоволен был, что Нийя родилась. Боюсь и второго… огорчу.       — Ой, не стоит говорить так, мой господин. Всё хорошо будет, и сына вы родите, и князь к вам благоволить будет, и жить вы станете славно…       — Для того потрудиться нужно, Буз. Я посмотрел замок, работы тут для хозяина много, будто никто раньше не делал ничего, только слуги.       — Так хозяйка-то, госпожа Ингрид давно умерла, а та, что до вас была, и не успела ничего, следом поспешала. Я вот слышал, что прокляли князя, потому и женщины его умирают. Как бы беды не вышло.       — Я-то не женщина, Буз. Что мне до того проклятия? Ты закончил?       — Да, господин мой. Начельник только надену.       И Буз закрепил на голове Тиля вышитую жемчугом ленту, натянутую на жёсткую кожаную основу. Отошёл в сторону, полюбовался и проговорил:       — Вот и славно вы смотритесь, господин мой. Вот красавчик прямо.       — Да на что мне красота? Счастья она не даёт, — отмахнулся Тиль. — Прибери тут, я наверное поздно буду…