Замок Тиргартен и его обитатели

      Клотиль Берзе проснулся от толчка: возок остановился. Он отодвинул кожаную шторку и выглянул наружу. Прямо перед ним оказался чей-то меховой сапог, вот он медленно проплыл мимо, сменился на лоснящийся лошадиный бок, потом появился хвост, качнулся туда-сюда, и, наконец, Клотиль увидел серую стену. Прибыли?       — Господин, — дверку распахнули во всю ширь. — Приехали, извольте выйти.       Омега неуклюже выбрался из возка и осмотрелся. Замок, двор, снег… ох, как же ему надоел этот снег, а ведь зима только началась! У них, на островах снег выпадал редко и таял быстро, а тут сугробы уже намело. Клотиль поёжился — пробирало холодом. Он поплотнее запахнул плащ, стискивая тонкими пальцами ворот, и огляделся. Вокруг сновали люди, кто-то уводил лошадей, кто-то волок на себе тюки, кто-то обнимался с воинами. Все заняты, только омега стоит один, никому не нужный.       — Добро пожаловать, — раздался сзади чей-то голос, и Клотиль развернулся, увидел собеседника и замер, задохнулся от… страха. Кажется, этот мощный мужчина и есть его будущий супруг. И омега мягко преклонил колена, опуская голову. — Поднимись…       Слово прозвучало так, словно князь растерян, но как такое возможно? И Клотиль запретил себе думать о таком: усомниться в решительности мужа? Немыслимо!       — Мой господин, — прошептал омега.       — Поднимись, — повторил Ройгрек, уже готовый наклониться, чтобы помочь жениху.       Однако тот выпрямился, но поднять глаза так и не посмел.       — Твои вещи…       — В повозке, господин…       — Уже унесли, княже, — одновременно с омегой произнёс кто-то.       — Идём, — велел Ройгрек, но тут же снова с удивлением увидел, как жених опять упал на колени. Да что ж такое то? Оказалось, жених просит позволения забрать своего ребёнка. Ах, да! Там же дочь имеется! Князь тут же велел взять девочку, и омега вытащил из возка закутанный в меха кулёк. — Сид! Забери ребёнка и унеси к няне, вели, чтобы накормили, ну и что там ещё нужно.       Но омега глянул на жениха с таким отчаяньем, что князь разрешил ему лично отнести ребёнка, и даже сам направился в комнату дочери — показать дорогу.       Ройгрек шёл по коридорам, прислушиваясь к шагам позади себя, и думал, что не так представлял себе эту встречу. Вспомнился приезд Брунгильды, когда повозки следовали одна за одной, подвозя слуг, сундуки с нарядами и предметы роскоши, выделенные принцем для своей дочери. Жених же оказался то ли более скромным, то ли… ему не дали с собой ничего. И никого, кроме маленькой девочки и одного слуги, уже немолодого и, наверное, не самого ценного.       Няня уже укладывала спать Кэриту, суетилась у большой кровати — кто же позаботится, чтобы поставить сюда маленькую, по размеру ребёнка? По традиции, как только малыш вырастает из колыбели, ему или ей выделяют большую комнату и кровать для взрослых, где ребёнок и будет жить.       — Райя, возьми девочку, она останется здесь.       — Да, княже, — пожилая женщина поклонилась, взяла закутанную в плащ малышку и ласково проговорила: — не бойся, милая…       Омега тоскливо проводил глазами дочь и повернулся к жениху, спросил, можно ли отдать девочке игрушку? Получил растерянный кивок, вынул из-за пазухи тряпичную куклу и протянул няне.       — Её зовут Нийя. Мою дочь зовут Нийя…       — Хорошо, господин. Я присмотрю за ней, — кивнула няня.       — Идём, тебе тоже нужно отдохнуть с дороги, — проговорил князь, которого что-то смущало в этой сцене, но вот что?       Ройгрек привёл жениха в небольшой зал, служивший ему и кабинетом, и местом для встреч, что-то вроде небольшого зала, даже стол был, для трапез.       — Вот, — он показал на кресло у камина. — садись, подожди немного, пока тебе нагреют воду для ванны. У нас нет большой купальни, а баню топят раз в пять дней. Придётся обойтись пока ванной.       Князь говорил что-то пустяшное, испытывая неловкость: вот что ему делать? Невесте он поцеловал бы руку, сказал пару комплиментов, похвалил наряд или цвет лица. А тут… ну не оценивать же внешний вид омеги, хотя коса у него роскошная, тут сказать нечего — толстенная, ниже пояса, тёплого цвета гречишного мёда.       — Господин, — в голосе омеги ясно слышалось отчаяние. — Господин, что я должен сделать, чтобы видеться с дочерью?       Ройгрек, успевший сделать глоток из кубка, поперхнулся и закашлялся.       — Э?       — Я всё могу делать, господин. Мой покойный супруг требовал чистоты в доме и…       — Подожди, разве тебе запрещали видеться с дочерью?       — Нет… я… мне… я виделся с Нийей два… — омега зажмурился и прошептал: — один раз в неделю. Целый час.       — Час?!       — Это много? — уже еле слышно проговорил омега.       — Мало! Так… я не ограничиваю тебя в этом. Никогда не стану запрещать тебе такое. И потом… — Ройгрек потёр гладко выбритый подбородок, отметив между делом нежность щёк жениха — а у него вообще борода растёт? Или нет? — У меня тоже есть дочь, Кэрита. Ей шесть лет, ты же видел девочку.       — Видел, мой господин.       — Сколько лет твой дочери?       — Пять.       — Ну, вот, будут расти вместе…       Их прервало появление слуги с докладом, что ванна для жениха князя готова. И Ройгрек велел проводить омегу в его комнату, разбираться со странностями будущего супруга он будет потом. На первый взгляд, жених понравился: он не отличался излишней звероподобностью, как иногда представлялось, или худобой и костлявостью — вполне приличная фигура. Как там будет, когда Клотиль разденется, ещё неизвестно, Брунгильда тоже выглядела неплохо. Но она была женщиной — грудь, бёдра… всё, как нужно. И тут… ладно, с этими вопросами Ройгрек разберётся потом. Пока стоит выяснить, что привёз с собой жених. И кого, кроме дочери. Хм… наверное, девочку нужно будет удочерить.       Князь прошёлся по комнате, опёрся рукой о камин, вглядываясь в причудливую пляску огня. Полено звонко щёлкнуло, расщепляясь от жара, искра упала на штаны, прожгла дыру, заставив зашипеть Ройгрека от острой боли.       — Тьфу… что б тебя…       — Княже! — ворвавшийся в комнату Витарр с недоумением уставился на дымящегося друга. — Ты что? Решил сгореть на работе?       — Тьфу, уже на тебя! — ругнулся снова Ройгрек. — Что у тебя?       — Там с твоим женихом слуга приехал, тоже омега. Требует, чтобы его к господину проводили.       — Так пусть проводят, — пожал плечами князь.       — Понял…       — И вернись потом, расскажешь, как тебе показался мой жених.       — Как скажешь, княже…       — Со свадьбой я тянуть не буду, Верховного уже предупредил.       — Что, прямо завтра?       — А почему нет? — Ройгрек уселся к столу, налил себе и другу тягучего вина с пряностями и поднял кубок. — За тебя, друже.       — За твою новую семью, — Витарр кивнул на командира отряда. — Поговорить хотел с тобой.       — Ну, что скажешь?       — Странный он, княже, — проговорил воин, — у его покойного мужа остались братья, так они буквально выставили парня. Деньги получили и велели ему убираться. Он едва вещи успел собрать, как мне сказали.       — Мда...       — Да и вещей у него… сам же видел, всего ничего. Пришлось даже дополнительные шкуры покупать в возок, а то не довезли бы здоровым.       — Так всё плохо?       — Внешне всё благопристойно, я там поспрашивал немного слуг. Покойный хозяин не был жестоким, равнодушным и суровым — да. К мужу относился, как… к пустому месту, зря не наказывал. Но и не баловал, если тебе это интересно.       Ройгрек кивнул, показывая, что услышал и понял.       — Спасибо. Иди, отдохни с дороги, — князь дождался, пока воин выйдет, и повернулся к другу, — Да, омега и правда, странный.       — Разберёшься, главное, чтобы сына родил, а всё остальное — зряшное.       — Да, наследник нужен…       Некоторое время в комнате царила тишина, прерываемая только потрескиванием поленьев в камине. Потом Витарр поднялся и поставил опустевший кубок.       — Пойду, устал я что-то…       Князь только кивнул, всё так же глядя в огонь. И не удивился, когда в двери тихо постучали.       — Вы позволите, господин?       Ройгрек кивнул, рассматривая жениха, уже переодетого в домашнюю одежду. Чистая туника со скромной вышивкой чёрными нитками по подолу, вороту и рукавам, простые сапожки, немного стоптанные от долгой носки, шоссы, заправленные в них, волосы опрятно подобраны в косу, и никаких украшений, кроме серебряной серьги в ухе. Князь чуть заметно усмехнулся, когда заметил, что тоже является объектом внимания омеги, но прерывать молчание не спешил, только указал на опустевшее кресло.       Клотиль сам не знал, зачем пришёл. Супруг показался ему суровым, почти как тот, первый. Разве что гораздо моложе и… красивее. Князь сидел у камина, помешивая угли, и огонь бросал на его лицо причудливые тени, искажая черты. Он, то казался опасным хищником, готовым вцепиться в беззащитную добычу, то выглядел умиротворённым и спокойным.       — Тебе понравилась комната?       — Да, спасибо, — прошептал омега.       — Мы заключим брак завтра, — проговорил Ройгрек, искоса поглядывая на жениха, и немало удивился промелькнувшему у него облегчению. — Ты доволен. Почему?       — Мне некуда идти, и если бы вы отказались… — омега не договорил.       — Я заплатил за… возможность взять тебя… мужем… — князь говорил, подбирая слова, — и заплатил немало. Я бы ни за что не отказался от брака с тобой.       — Я могу спросить?       — Да.       — Почему? У вас достаточно женщин…       — Меня… моих женщин прокляла ведьма. Я не могу жениться, потому искал того, кто сможет дать мне сына.       — А если у меня не будет мальчиков? Если родится дочь?       Ройгрек пожал плечами, говорить, что он будет продолжать попытки — не стоило: и так всё понятно, без слов. И омега действительно понял, положил руки на живот и тихо вздохнул. О чём? Князь не успел спросить — в комнату без стука ворвался Витарр и подал другу свиток с печатью Единого.       — Послание? — удивился Ройгрек.       — От Верховного. И я должен сообщить, что по его приказу храм закрыт.       — То есть, он отказался проводить свадебный обряд, — нахмурился князь.       — Именно, — кивнул Витарр. — Что будешь делать?       — Ничего… пока. И я имею в виду Верховного жреца.       — А со свадьбой?       — Нас свяжут в Святилище.       — Ох, и разозлится Верховный! — рассмеялся Витарр. — А жениха ты спросил?       — Ещё нет, Клотиль, ты готов пойти со мной в Святилище?       — Как будет угодно моему господину, — тихо ответил омега.       За окном сгущались сумерки, огонь в камине почти погас, и Ройгрек подбросил пару поленьев. В небольшом зале было тепло и уютно, будто не дул за окном сильный ветер, гоняя по двору снежные вихри. И омега думал, что готов так провести всю жизнь — когда всё ясно и понятно. Но получится ли?