Это надо было сделать…
***
Эрвин огляделся, улыбаясь себе под нос. С тех пор как объявились эти чокнутые люди-рептилии, дела, насколько это касалось его самого, здорово пошли на лад. Преступность куда как ниже, залив чище и, что с точки зрения моряка было гораздо важнее, рыбалка, похоже, чертовски пошла в гору. Стоя на корме своей лодки — заглушенный движок, остывая, издавал негромкий треск — рыбак поднял взгляд над искрящейся водой начала прекрасного дня ранней весны и счёл, что мир идёт на лад, в сравнении с последними годами так наверняка. Старик прищурился в сторону берега в трёх-четырёх милях, углядев несколько перемещающихся судов, включая самое большое из тех, с какими он пересекался с тех пор, как десятки лет назад затонул танкер. С Кайдзю, убравшей это препятствие (один из самых знаменательных дней на его памяти) дела пошли на лад на пару с судоходством. За последние пару недель несколько траулеров даже вышло на нормальную морскую рыбалку; корабли обновили и снарядили при финансовой поддержке города в виде займов на очень льготных условиях. Эрвин и сам подумывал о чём-то подобном — он был и всегда будет человеком моря — но решил, что тут слишком уж много очень тяжелого труда для его возраста. Он был доволен своей куда более непритязательной плоскодонкой, хотя и всегда приглядывался к улучшениям для неё. Но всё равно старик был рад пользоваться преимуществом открытия водных путей и рисковать, по хорошей погоде вроде сегодняшней выходя из залива на рыбалку. То, как подвинули гигантский затонувший корабль и прочистили каналы, на удивление здорово поменяло уйму течений, что значило — теперь вход и выход из залива были куда менее рискованны, а для чего-то приличного размера вообще возможны. Удовлетворённо кивнув, старый рыбак принялся наживлять крючки и устанавливать на корме ряд удочек, затем разложил шезлонг и, облегчённо хрюкнув, сел, потянувшись за холодной бутылочкой пива. Сорвав крышку отработанным ударом ребром ладони, сделал глубокий глоток, положил ноги на борт и с улыбкой на лице прикрыл глаза. Жизнь была хороша. Неопределённое время спустя послышался странный звук, заставивший лодку слегка вибрировать. Эрвин моргнул, открыл глаза и огляделся. Ничего не было видно. Но старик не был настолько наивен, чтобы думать, будто это значит, что ничего не происходит. Только не прожив в Броктон-Бей всю жизнь, и определённо не после прошедших месяцев. Эрвин внимательно прислушался, склонив голову набок. Волны бились о корпус, а крики чаек были самым громким из звуков, но со стороны далёкого города можно было различить очень слабый шум, движки других лодок примерно в миле от него и случайные всплески от выпрыгивающих и падающих обратно рыб. Прошло несколько секунд, и звук снова объявился, став громче. Его лодочка качнулась, медленно дрейфуя. Звук представлял собой низкое басовитое ворчание, негромкое, но создающее впечатление колоссальной силы, задействованной для чего-то. Навроде звука, что он слышал по телевидению во время одного из запусков НАСА, но более содержательный, чем могли правильно воспроизвести динамики телика. Спустя несколько секунд он снова прекратился. Медленно оглядевшись, старик сел, сунул полупустую бутылку обратно в холодильник и закрыл крышку, затем встал посмотреть поверх рубки. Нигде не наблюдалось ничего особо необычного. Эрвин знал, что это должно означать. Слабо вздохнув, он опустился на палубу на колени, согнулся и приложил ухо к истёртым выбеленным доскам. Там, на самой грани слышимости, был очень низкий голос, где-то глубоко под ним бормочущий под нос с лёгким раздражением. — Теперь-то какого чёрта они делают? — удивился вслух рыбак, пусть даже никто не мог его услышать, кроме серебристой чайки[1], решившей, что его рубка хорошее местечко для отдыха. Приподнявшись, он придвинулся к борту и перегнулся через него, прикрыв глаз от солнца. Пусть и было очень ясно, также было и очень глубоко; что бы не находилось там внизу, оно было достаточно глубоко, чтобы ничего было не разглядеть. — Кайдзю? — задумчиво пробормотал Эрвин. Голос был не совсем как у гигантской кейпы, однако звучал очень похоже. А пока он пялился на воду, обдумывая этот вопрос, звук вернулся в третий раз, ещё более громким. И в этот раз не прекратился. На некотором удалении — наверное, триста-четыреста ярдов к востоку — вода странно заволновалась; громадный круг задрожал и заколыхался, как если бы рванула глубинная бомба. Басовитый рёв стал громче, а затем гораздо громче. Впечатление глубинного взрыва внезапно шокирующе усилилось, когда вода в круге вознеслась колоссальной башней из пены, а звук стал оглушающим. Тысячи тонн воды взвились в небеса, а рыбак упал на задницу от удивления, изумлённо отвесив челюсть; шляпа упала на палубу за его спиной. Чайка в ужасе закричала и очень шустро смылась. С верхушки струи поменявшего положение моря (которая очень даже напоминала штуки типа тех, что Эрвин видал на видео, где ракеты подводного базирования разбивали поверхность) появился совершенно колоссальный силуэт, возносясь в небеса с пронизывающим до костей рокотом. Старик уставился на эту штуку: более двухсот футов в длину и двадцать поперёк плавно вознеслись в ясное голубое небо на множестве громадных колонн воды, с безмерной силой изливающихся из рядов форсунок по бокам. Выглядело оно как колоссальный угорь с руками и головой ящерицы на переднем конце; необъятный рот раскрылся в широкой рептильной ухмылке, полной удовольствия. — УААХУУУ! — радостно возопила тварь, с ускорением устремляясь в небеса. Эрвин медленно поднялся, использовав борт лодки вместо поручня — это было необходимо, поскольку из-за расходящихся во все стороны от точки пуска круговых волн качка была дикая. Колонна воды ещё почти тридцать секунд рушилась с воздуха; за это время парящий морской змей стал далёкой точкой на голубом небесном холсте, обернутой в радуги от струй тумана снизу и сзади. Старик уставился ему вслед и медленно покачал головой в неверии, заслышав слабый крик «Скорости пока маловато!». — Вот стоит только подумать, что ты видел всё, — пробормотал он под нос. — То ещё, б***, местечко Броктон-Бей. Рыбак вздохнул, дождался, когда лодку перестанет мотать, поднял пиво, затем снова сел, надвинув шляпу на глаза и потягивая напиток. Примерно спустя минуту на лицо старика выползла ухмылка. Отрыв был весьма впечатляющим, но интересно, как она планирует приземляться… [1] Это не описание цвета оперения, а реальный вид чайки. См. Вики — серебристая чайка (Larus argentatus)