Post factum

- Ты говоришь - любви нет? Эта рыжая дрянь прописывает мне еще один удар током. В ее руках на мгновение пробегает синяя искра, и через мое тело смертного проходит заряд. Не смертельный, не калечащий, а лишь приносящий боль. Боль, что вызывает мелкие капли холодного пота, заставляет сжать зубы до скрипа, так, что кажется, сейчас эмаль пойдет трещинами, а глаза закатываются до потери обзора. - И ты прав, - сквозь дымку боли до меня доносится голос. - Но есть месть. Снова удар напряжения, проходящий через спину. Стоя сзади, она вновь ударяет меня током, хохоча каким-то поистине демоническим смехом. Мы в закрытой камере, где есть только дверь и стол. Дверь - плотно закрытая железная преграда с тремя замками. - Тебя отдали мне, дрянь ты асгардская, - в то место, где проходили электрические заряды, я получаю мощный пинок, который опрокидывает меня. Унижение и боль от тонкого каблука, вонзившегося в кожу. - Ты получишь, мразь!- дрянь наступает мне на лицо, давя щеку. Ненавижу тебя, Один, во все виноват только ты! Мерзкий старик, окруженный лживыми принципами, отдавший своего "младшего сына" на унижение, надругательство и ничтожную, грязную, как у шлюхи, смерть. Выбраться бы отсюда, и я перегрызу ему глотку, уничтожу его физически, сотру из памяти Асгарда. Тяжелый и вязкий воздух пыточной камеры. Снова удар током. Ее резиновая подошва сапога не пропускает электричества, но сама она получает удовольствие, наблюдая за тем, как дергаюсь здесь я, придавленный ее ногой. Ее лицо выражает высшее наслаждение. Кто же знал, что самый беспомощный, на первый взгляд, из всей этой компашки ничтожных мидгардцев, окажется настолько мстителен. - Он был тебе так дорог, - выдавливаю я. Болит все, вплоть до языка. Губы опухли от постоянных ударов, нижняя рассечена на три половины так глубоко, что в рот нередко затекает кровь. Металлический запах в носу и привкус крови во рту вселяет тревогу. Удар - хруст в ребрах. Удар - снова сбивается дыхание. Я громко хриплю, пытаясь втянуть хоть чуть-чуть больше кислорода. Вместе с потоком воздуха в глотку уходит порция крови. Я по-настоящему дышу своей кровью, хрипя под сапогом этой сучки. Удар - чувство, что желудок прибивают к позвоночнику. У меня жар, хоть я и придавлен к холодному гранитному полу. "Могильный гранит...", - проносится в голове. Действительно, таким камнем обкладывают саркофаги и гробницы, строят храмы богов для жертвоприношений. - Я втопчу тебя в грязь за него! Отвернись! - она пинками отпихивает меня к стене. Я лишен магии, скован по рукам и ногам цепями, длиной, что хватит только упасть у стены, на ногах кандалы, цепей почти нет. Всё, что я могу - лишь унизительно упасть ей в ноги. Не знаю, сколько я тут. Я бог, незнакомый со смертью. До этого момента я и предположить не мог - как это. Знал бы человеческие ощущения, я, возможно, сопоставил бы эту жуткую, поглощающую усталость с агонией. Рыжая мразь нагибается ко мне и ладонью смазывает мою кровь с подбородка на свои подушечки пальцев, затем... я получаю размашистый пинок в челюсть. Человеческое обличье слабо, и челюсть хрустит, осколком кости разрывая кожу. У меня не хватает сил больше терпеть, и я издаю пронзительный вопль, чувствуя как все дальше расходится моя плоть. Мое лицо изуродовано. Она подносит окровавленную ладонь к носу, глубоко вдыхая запах крови. - Так вот она какая - кровь бога, - она снова хохочет своим невыносимым смехом.