***
Оверлорд с каждым взмахом своих крыльев, пеленой застилал дома над которыми пролетал и се́ял панику. Валентино не переставал издавать истошный рёв, он не останавливался и призывал Вокса, хотя его машины он не видел. Но глотка не могла уняться. Всё происходило так быстро, всё прошлое было так не правильно, так аморально для демона похоти. Все эти чувства и эмоции — они не правильны. Сутенёр скалил клыки, продолжая взмывать к облакам и приближаться к особняку оверлорда масс-медии. Ена стоял перед глазами, но не любви был этот силуэт, он вызывал глухую ярость у разъярённого монстра и ещё более сильное желание убежать от самого себя. С пасти стекала свежая кровь Евангелия. Он бы мог ею вечно наслаждаться, он бы мог посадить на цепь эту псину, но тщетно. Он причинил сутенёру боль, которую тот ни с чем бы более не смог сравнить. Эта боль, ощущение, что он где-то внутри имеет добро и чувства, которые закапывал нахуй под землю, когда снова и снова брал лопату и зарывал сырой землёй его тело.***
Молодой сутенёр понял в тот день, что он по настоящему сходит с ума лишь только от насилия и человека, который так сладко и мило кричит, стонет и хрипит умирая. Голова его отца была буквально раздроблена, ибо после того, как он умер, его сын снова и снова бил и бил его, пока не кончил на месте и не превратил его тело в кашу. В груду мяса, плоти и костей. Зачем он пришёл?! Зачем он продал его богатому сутенёру и пропал на два года? Зачем он его продавал, как игрушку? Зачем он игрался с ним? Зачем лишил его матери? Зачем он испоганил всю его жизнь и заставил стать другим человеком? Человеком, который понял, что за все 5 лет долгого унижения он устал. Он больше не хотел бежать. Он не хотел оправдываться. Он больше этого не хотел и не имел даже на это права. Он же тоже личность, он живой человек, только потерял главное из-за старого урода. Он остался живым, он дышал, он ходил по земле, общался с людьми. Он смеялся, шутил, улыбался, влюблялся, злился, как и все. Но он более никогда в своей душе, в потайных её уголках, не сможет не то, чтобы называть, считать себя человеком. Он её убил, он изнасиловал свою человечность в тот же день, как позволил обиде, что накопилась за долгие годы, выйти и причинить боль другому живому существу. Он знал, кто он и чего достоин. Он это всегда знал. И путь его был красив, чудесен, он был полон цветов и поклонниц, даже не взирая на то, что являясь сутенёром, он причинил так много боли и страданий после своего отца. Так много. Он всегда злился, ибо понимал, что не завися от наркотиков, он превратился в такого же урода, каким был Гарольд…***
Демон облетал башню за башней. Иногда пикируя вниз и разрушая клешнями отдельные постройки. Лошадиной пастью, разгневанный оверлорд умудрялся подцеплять сразу несколько зазевавшихся демонов-грешников и, естественно, хрустя их костями, моль подпитывалась душами и только крепла, продолжая ломиться к окраине мегаполиса. Странно было считать, что другим оверлордам было плевать или же самому Люциферу. Но вино и яства в виде разборок были не редки. Исключением служило только то, что свои разборки у высших происходили незаметно, профессионально и даже, часто, наёмно. Валентино впервые за много десятилетий раскрылся и был готов устроить кипишь со всеми яствами. Но было это всё только из-за какого то мальчишки Ены, который притронулся к неприкасаемому и пробудил тучу сумасшедших эмоций между двумя оверлордами — Валентино и Воксом. Мех трепался на ветру, как лошадиный хвост при скачках. Жуткий и сильный ветер вздымал его тело. Усики чувствовали всё вокруг отчётливо, каждый волосик на его теле — являлся локатором и направлял грешника. А в голове только и летали образины Ены, Вокса, шлюх, любви, злости, ненависти и снова по кругу. А город стремительно заканчивался, особняк самого ведущего виднелся, как на ладони. Это и вызывало у мотылька ещё больше жутких потуг и рычаний, призывных и неразборчивых фраз.***
Транспорт, который вёл Вокс резко остановился за магазином лубрикантов. Демону не нужны были крылья, чтобы угнаться за через чур расшумевшимся Валентино. Мужчина спокойно вышел из авто и встал на против стены магазина. Достав телефон из сумки, Воксу стоило только сделать звонок со словами. — Приготовься немного размяться, Деку. Сегодня я и проверю твою преданность мне лично. Убери телефон от своего уха, иначе мне будет немного неудобно. Голос на другом конце совсем ничего не понял, но спорить не стал вовсе. Ещё с секунды времени и телелорд обратился в искрящиеся, серебряные искры и словно маленькая, яркая молния, грешник исчез в своём телефоне. А тот в свою очередь упал на асфальт и тут же выключился, словно бы закрывая за собой портал в который ушёл его хозяин.***
— Деку! Чёрт возьми, какого хрена?! Рация у рогатого, красного демона закричала, словно бы телевизор поставленный на полную громкость. Мужчина ответил, сняв инструмент со своей поясницы, где был увесистый рабочий пояс. — Давай-ка ты уберешь все свои ненужные психи и просто послужишь верой и правдой для нашего господина. Окей? — Что?! Блять, это не могут быть ёбаные учения! Какого хуя?! Грешник сжал рацию от леденящей злости в когтистой лапе. — Заткнись! Если ты и вздохнёшь сегодня, то поверь — это будет совсем не долгое ликование! Деку был приспособленным и обученным телохранителем Вокса, как и многие другие. Но не все и всегда были готовы идти за высшими понимая, что впереди их ждёт страшная и мучительная смерть в виде большого чудовища, рост которого был примерно с пятиэтажный дом. Оверлорд похоти пикировал прямо на здание Вокса. Вал резво и напористо уклонялся от обстрела, что начался очень смачно и резко, выпуская из крыши особняка оружие поражения на автомате. Пули рикошетили о морду демона, а тело его залилось кислотным щитком, который так же отбрасывал попадающую атаку и на крылья. Совершив восемь резких разворотов своего гибкого стрекозиного тела, моль обрушивается на дом, словно боеголовка на воду, тут же прошибая черепичную крышу. Острые клыки тут же вгрызаются в зенитку, которая начала высвобождаться из ещё одной крыши для массовой и более тяжёлой атаки. Орудие буквально сжалось в пасти оверлорда и сутенёр вырвал его с корнем механизма и тут же отбросил нахрен в сторону. Словно в муравейник, грешник ворвался головой внутрь помещения, пытаясь увидеть Вокса. Неожиданно в морду Тино выстрельнул гранатомёт, который в руках сжал один из защитников своего хозяина. Снаряд упёрся прямо в область выемки носа оверлорда, вызывая жуткие и пронзительные вопли у мотылька, который, казалось, только раззадорился и потеряв половину челюсти, из которой хлынула тёмная, словно гнилая кровь, что окропила пол верхнего здания, резко вцепился в тело охранника, который заводил второй снаряд, дрожащими, несмелыми руками. Грешник громко кричал, пока его тело превращалось в фарш в пасти Вэла. Другие грешники, что сосредоточились по другим точкам здания, резво и второпях обкидывались фразами через рации, которые Вал не слушал. Лошадиная морда билась во все щели и комнаты, руша стены, как карточные домики. Двое чёрно-белых демона с длинными косами встретили Вала в разрушенной гостиной, открыв по оверлорду огонь из двух штурмовых винтовок. Но что простое оружие могло бы сделать демону — ничего. Разве что произвести отвлекающий манёвр. Пасть Вэла открывается и из неё вылетают три чёрных языка с острыми клыками, словно питоны, они настигают охрану и заставляют их так же кичиться от боли, пожирая их лица и сдирая с них кожу. Неуклюжие лапы-зонтики сзади моли топчутся и заставляют пол здания трещать и готовиться разрушиться с концами, унеся Тино и остальных на самый первый этаж. Пока демон забирал души двух братьев, Деку подкрался совсем неожиданно, перескакивая через развалины и высоко подпрыгивая, тот приземлился прямо на хвост Вала, заставляя того отвлечься. Сутенёр откидывает два трупа и давит крылом ещё одного, вдалбливая его в стену и заставляя харкать кровью, лопает все его органы внутри. Рогатый и огненный грешник уклоняется от пасти резко развернувшегося демона и со всего размаха, убирая предохранительный рычаг, бросает в открытую пасть оверлорда РГН-гранату, которую Валентино буквально проглатывает и она срабатывает в течении секунды и парочку миллисекунд. Раздаётся мощный взрыв и из-под кожи моли вырываются множество осколков, которые разрезают плоть. Из горла сутенёра вырывается и хлещет кровь. Конский череп почти восстановился, но демон не даёт Деку нормально приземлиться, ибо хвост телохранителя настигает богомолья клешня Вала и резко тянет назад. Оверлорд сходя с ума от заразительного и неестественного смеха, резко напрягает всё прожжённое осколками тело и они же вырываются из плоти монстра, настигая врасплох других охранников, что спешили помочь Деку. Острые осколки впиваются в их глаза, груди, ноги, руки, животы и пронзают насквозь всех подряд, окропляя кровавый пол ещё больше и больше кровью телохранителей Вокса. — Блять! Нет… Деку не успевает выбраться и его длинный, шипастый хвост рвётся на две части в клешне Тино, заставляя мужчину закричать от ужасной боли. Его руки сжимают обычный пистолет, что он достал из-за пазухи. Но выстрела не происходит, пол рушиться и оба демона падают на первый этаж. Сутенёр страхует себя крыльями, зависая над полом и держась когтями за выступы второго этажа. Осколки, столы и прочая домашняя техника и приспособления летят прямо на пол и бьются, ломаются, стучат. Трупы и умирающие демоны охранники и наёмные телохранители в чёрных, но уже окровавленных костюмах падают на пол первого этажа и вскоре и он становится не чистым, а замазанным алой кровью, как отбивавшихся грешников, так и кровью самого оверлорда похоти. — Господин! Деку сдерживает слёзы, но снова и снова стреляет в упор в морду Вэла, который всё сильнее и сильнее дробит хвост защитника бойфренда. — Сражался не за что и сдохнешь не за что. Хрипло рычит насмехающийся над паникующим грешником режиссёр. Ещё несколько выстрелов из пистолета и клешня оверлорда вцепляется в голову мужчины. Один несильный рывок и демон вырывает голову грешника вместе с позвоночником. Останки, трофей тут же теряется в кровавой пасти насильника и с хрустом, Тино пожирает всё новые и новые души, подпитываясь и регенерируя своё тело, которое недавно выпустило из себя 10,000 маленьких и острых осколков. Крик затухает, а мотылёк наслаждается вкусной, сочной, горячей кровью на своих дёснах и в своей глотке. А глаза моли и его волоски всё чуют и видят. Наблюдают, как многие защитники, поджав хвосты, выбегают из особняка, который превращался в руины побоища. Широкий оскал на морде сутенёра. Лошадиная морда вырывается из стены здания и широкая пасть выпускает из себя тонкие и еле видные, прозрачные шёлковые пряди, которые настигают всех убегающий грешников, те кричат и пытаются выжить, но мотылёк, словно «чёрная вдова» поймала всех в свою кровавую, мокрую от органов и смерти — паутину. Теперь это её обед. Шёлк смерти обвивает охранников одного за другим, он тянет их к своему хозяину, который вечно страдал и будет страдать сладким, но таким отвратительным чревоугодием и сумасшествием от еды. Вэл обожал есть при жизни зебр, да и после смерти не мог устоять, он помнил, как его мама в зоопарке влюбилась в этих созданий, он видел её лучезарную улыбку в последний раз, после того, как она пропала без следа и была в числе пропавших без вести. Все эти уроды в костюмах, как и его отец, они все — это загнанные в угол животные, которых загоняет сам сутенёр. Он их хозяин, а они для него — это последняя улыбка Мэри. Словно голодный и ненасытный питон, мотылёк лежал на земле, будучи наполовину в особняке. Его пасть была широко открыта, в неё он пихал с десяток пойманных им грешных душ разных видов: от рогатых и хвостатых, до мохнатых и человекоподобных. Все они вопили от ужаса, видя тёмную дыру, чуя зловонный запах смерти. Их не спасёт не оружие, ни сами ангелы истребители и казалось, что после этой встречи с Валентино, никто из них больше никогда не подастся в телохранители, охрану и найм. Моль проглотила сразу всех, отправив разбираться с живыми тушами свои языки с кривыми зубчиками. Район живота оверлорда значительно увеличился, а с его пасти шли голодные слюни, которым не было конца. — Ммм, все сдохли не за что, а могли бы и по… Речи голодного режиссёра прервал укус его острой левой, задней лапы, которая была похожа на зонтик без когтей и пальцев. Эти зубы даже большой монстр никогда не смог бы не вспомнить. Жуткая морда моли приняла разорванный оскал, что обратился в одиноко смеющуюся улыбку. Шея развернулась неестественно, словно шея совы. Глаза Тино встретились глазами с питомцем Вокса — Варком. Акула трепала конечность любовника своего хозяина и довольно громко рычала, не убирая взгляда в сторону ни на секунду. Монстр раскрыл зловонную пасть, он бы просто на просто порвал бы зверушку любовника, но не смог. Варк резко отпустил Валентино и кинулся в развалины особняка прямо. Вокс обрушился на голову моли так же резко, как моль обрушилась на особняк мужчины совсем недавно. Острые когти вцепились в деформированные усики сутенёра и как следует обдали те небольшим электро-зарядом, заставляя моль взвыть и резко вскочив с земли, выбить ещё одну стену особняка, пытаясь скинуть ублюдка со своей головы. — Давай поговорим, детка. Вызывающе отрезал Вокс, выводя из себя моль. — Ты не заслуживаешь и капли моего присутствия с тобой в положительном ключе, шлюха! , — громко прорычал режиссёр, начав резко биться головой о разные, ещё стоящие стены, но Вокс ловко уклонялся от места удара, превращая своё тело в небольшой сгусток пикселов и перенося себя на метр-два в сторону, оставаясь на моли и крепко того держа за разные куски белого меха. Голова оверлорда как только не извивалась и его тело, он всё норовил и норовил расплющить друга по отношениям о землю, но не разу не вышло. Вокс изматывал демона, как только мог, неустанно бегая по его телу и насилуя разрядами электричества. Похотливый магнат пытался подстрелить бывшего кислотой из своей пасти, но телек снова и снова уклонялся, причиняя демону боль. — Я бы тебя не заливал бы каждую ночь… — лорд снова уклонился от залпа кислоты и от удара о стену, цепляясь когтями о мех грешника, —… если бы не заслуживал тебя, Валентино. Слова столь громкие, столь сильные ужасно бесили сутенёра и заставляли волоски на теле шпилями вылетать из тела и впиваться в Вокса. — Заткнись! Ты всё лжёшь!!! — Нет! Оверлорд масс-медии подгадал момент, когда моль выпрямиться на ногах и бросился со всех ног по его позвоночнику прямо к голове и снова настигнув антенн Тино, демон вцепился в его усики и ещё сильнее обдал их током, заставляя тлеть и сжигаться. Рёв моли не знал предела. Вокс резво потянул плоть грешника в воздух и Вэл, как по мановению волшебной палочки, взмыл вверх, беспорядочно перебирая крыльями и то падая, то снова взлетая, но довольно косо и ужасно криво. Ориентир был сожжён и забран Воксом со всеми потрохами.***
Многие жители Пентаграмм сити, что жили недалеко от кровавого побоища снимали дальнюю и жестокую бойню, хоть и не видели подробностей. Снимки, видео, пресса, конечно журналисты никогда не упустят ни одной разборки больших масштабов, учитывая то, что никто никогда не видел, чтобы король похоти и масс-медийный представитель общественности дрались против друг друга, а не вместе. Демоны снимали всё и взирали, как Вэл взмыл в воздух и как его черепная коробка, буквально, искрила бегающими по ней языками молний и как происходила самая настоящая шоковая терапия, каким бы смешным делом это не казалось. Разборки высших — это разборки высших и в такие моменты, многие грешники уходили из «сердца» города на окраины или в другие места на всё том же кругу, ибо никто вообще не имел желания, чтобы разборка одной лишь парочки причинила им боль или вовсе «смерть» с ужасными мучениями. Всё-равно все думали только о себе, а новости уже горели яркими эфирами и прямой трансляции того, как оба мужчины пытались убить друг друга, поднимая всех и вся на дыбы и сжигая многих вопросами: Почему? Из-за чего? Партнёрство не пошло? Отношения? Личные счёты? Аластор, который наблюдал в районе каннибалов за эфиром не прекращал ухмыляться и не сводил взгляда с ящика, вечно думая и желая, чтобы уродливая букашка сожрала Вокса и сжарилась с концами сама. Радио демона никогда не привлекали подобные интриги, но интриги и разборки, где был ведущий, ахх, Ал не мог отрицать того, что с удовольствием бы посмотрел на проигрыш в драке или споре именно масс-медийного соперника. Это был уже, как наркотик самого радио-ведущего. А потому он не смел убирать взгляда от экрана, хотя прекрасно знал, что скоро плюнет и отправиться по своим личным делам.***
Пасть Вала щёлкала около Вокса, а тот весь был горячий и от него исходило много статики, которая свела с ума мех на теле Валентино, подняв его дыбом. Оба демона были уже довольно высоко в небе, когда Вокс прекратил бить парня электричеством и тот смог обернуться и увидеть где находиться и как высоко. И только тогда телек смог выдохнув, прорычать прямо в ухо мотыльку. — Я убью его для тебя, детка! Из пасти вырвались языки, Вокс отскочил и несколькими взмахами своих когтей, что стали жечь, как огонь, мужчина обрубил «змей» мотылька, залив свой экран кровью. — Ра-а-а-аррргх! Только глухой рык в ответ и резкая «бочка» в воздухе. Вокс срывается, но он словно бы и ожидал этого исхода событий. Демон летит вниз видя, как практически со сгоревшей мордой и обугленным черепом, оверлорд пикирует на него, хотя убить и не хотя искать компромисс. Вокс говорил на порностудии, что убьёт его и разрушит его карьеру, но это не стало для Валентино точкой невозврата. ТВ-лорд видел в его пустых глазницах жажду только крови, его любовь к его же больным убеждениям и то, что сутенёр был настолько не в себе, что напрочь забыл использовать для победы свои способности дыма и прочие демонические приблуды. Глупый зверь, который видит себя во главе всех. Вокс страсть, как любил его усмирять, но и показать он ему хотел лицо, которое он всегда будет видеть и руку, которая всегда спасёт Вала из любой ситуации. Вина была только одна — Евангелий. Ведущий решит её, а Тино откроет глаза и вместе с ним же похоронит его чувства полные тепла и оставит только сумасшедший садизм и половую психопатию, которая и рождала их связь. Их «любовь» в жестоком и грязном аду, где любви, которую испытывают люди на земле, никогда не будет места. Раскинув руки в стороны, Вокс прикрыл глаза, дав себе возможность услышать ветер и то, как большие крылья его любовника рассекают воздух, словно нож доску на кухонном столе. Собрав все свои силы в кулак и призвав всю свою ярую, горящую и полыхающую мощь в свою душу, Вокс почувствовал, как его антенны начали вибрировать и как сквозь них начала метаться ярая молния и внезапно, буквально резко и из неоткуда, в собравшихся очень быстро и сильно потемневших облаках, раздался грохот молнии. Этот грохот ознаменовал череду других грохотов и прямо с кровавых небес прямо по земле, начали бить молненные удары, которые словно пики, прошибали землю и асфальт, все эти природные, статические удары — Вокс сконцентрировал именно на себя, открыв глаза, оверлорд увидел, как челюсть Вала сомкнулась на его теле и словно бы одинокое дерево на пустыре, ведущий загорелся, как лампочка и прямо в то место, где были двое оверлордов, с небес шибанул настолько сильный разряд молнии, что у многих, кто отслеживал драку, просто вылетела вся техника и половину электроники в городе взорвалось от большого напряжения в воздухе. Пасть мотылька не смогла перелопатить тело Вокса, так как масс-медийный грешник исчез из капкана и появился за спиной сутенёра, который более не смог себя контролировать и перестав двигаться, полетел вниз весь обдаваемый током. Большое стрекозиное тело полное эрозий и непропорциональности начало распадаться и исчезать, оголяя саму «ночную бабочку». С тела перваншевого магната полетел прах и конечности, хвост. Словно тарантул он сбросил с себя шкуру. Обугленное демоническое тело сожглось, как горящая спичка в воздухе. А истинное обличие демона сутенёра всё обгоревшее и бессознательное падало совсем обнажённое, пуская с себя струйки крови. Валентино видел перед собой красивое, кровавое небо, которое забурили тучи, словно бы хотя, чтобы не осталось над Пентаграмм сити ни одного светлого проёма и пробора. И только безмолвная тишина в ушах… «Как я это допустил? Как я так позволил поступиться к себе?!» … А в голове всё мельтешили и мельтешили только две оборванные фразы, которые Валентино слышал не раз и не два: «Насилие — это не порок…» и «Ты не можешь мне врать…» Эти фразы были такие громкие и живые… Пучина гневной ярости засосала… Порно-магнат провалился в своё внутреннее сознание, когда его тело обхватили со спины руки телеведущего, который успешно схватил своего парня в лице «недруга». Вокс всё время озирался вниз, чувствуя, как спину бьёт бешеный поток ветра. И с его губ срываются столь нежные слова, столь сладкие, под которые моль и отрубается окончательно. — Я тебя люблю больше всего в этой ёбаной, гнилой и унылой дыре под названием — ад, детка! Собрав ещё свои силы, оверлорд оборачивает себя струёй последней молнии и словно на «лифте 666», мужчина спускает своего парня на землю, сопровождаемый не сильным, но разрушительным грохотом о землю.***
Рука грешника буравила листок бумаги, как сумасшедшая. Ева был весь на ужасном взводе и нервничал очень сильно. Он не мог подобрать слов, которые бы очень хотел вписать в письмо для своей любви. Он не забыл ту боль, что сидела внутри и то, что сделал с ним его избранник. Нет. Но путь его был с этого момента лёгок и прост. Наверное покажется смешным, но вчера он встретил Шарлотту Магне, дочку самого Люцифера, он мучился от боли после перерождения и хотел исчезнуть, набрёл на «Отель Счастья», как на что-то необычное и интересное. Боже. Чарли была так добра к нему, так чиста, открыта. Она долго разговаривала с ним и просила остаться, но Ева пообещал, что вернётся только тогда, когда напишет прощальную записку для того, кого он искренне полюбил, но прекрасно понимал, что обязан отпустить понимая, что он ничего не сможет дать тщеславному оверлорду. А любовь, хах, а любовь Вэл способен растоптать, как свой очередной телефон или шлюху с трассы. А рука всё писала не переставая. Получалось довольно больно, но, как ни странно, искренне: «Ты пришёл в мой загробный мир и показал, что я способен любить по настоящему, даже способен смотреть смерти в глаза и не дрогнуть с первых секунд, Валентино. Какая разница, живёшь ты на земле или уже давно умер попав в ад? Прошлое всегда настигнет и даст свои плоды, которые чёрными корнями будут рвать тебя изнутри и заставлять делать ужасные вещи. Самое важное — это момент, момент, когда придёт рука помощи человека/демона, который тебя не бросит, какой свиньёй ты бы не был. Тот, кто не отвернётся и встанет с тобой бок о бок сражаться против несправедливого и жестокого мира. Я знаю, что меня нету в твоём большом и роскошном мире, что полон боли и страданий, но ты обязан знать, что я тебя не бросаю, я тебя отпускаю, Вэл. Я люблю тебя ужасно сильно, но я понимаю, что моя любовь не сможет тебя спасти от ужаса, что твориться в твоей ранимой, самовлюблённой, но постоянно закрытой для всех душе. Я не хуже Вокса, не хуже твоих других любовниц. Я исключение, которое показало тебе, что ты не до конца страшный человек без душевных терзаний. Ты живая личность, которую я не смогу больше никогда обнять, но которую я никогда не смогу забыть. Я люблю тебя, Вэл. Поэтому я тебя отпускаю» Записка была закончена. Ева не успел убрать листок и на него капнула его слезинка с правого глаза. Было легко, но слёз было не сдержать. Потом успокоится, сейчас грешник только хотел подсунуть письмо в больничную палату Валентино. Ему было похрен как он это сделает. Он знал, что сделает. Остальное было просто не важно.***
Вокс стоял в дверях госпиталя. Да, как ни странно, но в аду имелись и больницы. Чего тут только не увидишь. Глаза ТВдемона косились на мотылька, который лежал в постели весь перебинтованный, чёрт, не хило его пришило. Половину тела получило сложнейшие ожоги. Вокс чувствовал себя таким пидорасом, но его утешало одно, сутенёр, скорее всего, таки услышал в тот момент слова своего парня. Если у Тино — это будет не любовь, а постыдность и гадость, то для ведущего будет любовь. Любовь со смыслом провести её с тем, кто такой же ублюдок, как и он сам. Демон упёр руки в карманы и хмыкнул. Он успел переодеться. С момента их потасовки прошёл день, а казалось, что целая вечность. Грешник надел зелёную клетчатую рубашку, узкие тёмные джинсы и чёрные ботфорты на большой платформе. Странно. Никогда не любил подобную обувь, а сейчас захотелось одеть. Парадокс какой то. Медленным, но уверенным шагом, оверлорд подошёл к придурошному любовнику и широко улыбнувшись, сел на постель рядом, с правого бока. Вэл не двигался и явно спал глубоким сном тяжело дыша и иногда порыкивая. Вокс не мог не любить смотреть на него во сне. А сны его явно яркие. Странно то, что демоны забывали свои грёзы и только грязь, похоть и снова грязь им могла запомниться из мира сновидений. Интересно даже, но Вокс однажды видел Вала улыбающегося во сне. Это было около года назад. Поймать подобный момент — это необычно для грешника. Он тогда улыбался и урчал во сне. Ведущий втихомолку остановился на том, что моли снится он. Рука оверлорда легла на грудь «ночной бабочки». Вокса не пугало ни капли, что сердцебиения почти нет. У всех грешников так. Они живут в мёртвом мире, поэтому кислород и дыхание — это последнее, что им вообще нужно. Глаза телека прикрылись, а со рта незаметно сорвалось вполголоса: — Когда ты глупишь и делаешь всякое дерьмо… ну, короче меня это возбуждает, Валентино. Ты… — демон нервно вскинул бровь пытаясь подобрать слова, словно бы сутенёр сейчас его был способен слышать, — … меня ужасно вдохновляешь, детка. Я думаю, что это не плохо. Вдохновение нужно́ и демонам. Его рука скользнула по телу перваншевого и сжала слегка кисть Вэла. Так странно. Вокс нервно вздохнул. Он словно бы исповедь рассказывал или же стих в первом классе перед первоклашками. Стихи Вокс рьяно ненавидел. К чёрту их. Прикусив нижнюю губу, он ощущал, как пульсирует ток в его ротовой полости прямо по языку. — Поэтому поправляйся и пиздуй ко мне. Скоро концерт. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я тебя пригласил ещё издавна. Поэтому… Красные глаза воззрели, как кисть мотылька слегка, но сжала неоновые когти оверлорда. — Поэтому сам додумай. Не глупый. Моль по прежнему была без сознания. Вокс убрал улыбку с экрана и отпустив мужчину поднялся. Из-под его пятого места слетела бумажка, что удивило грешника. В задних карманах он не жаловал у себя ни деньги, ни бумажки, ни сигареты. Нагнувшись, мужчина поднял незнакомку и открыв полностью А4 лист, телек прищурив глаза, прочитал написанное. Его неоновые когти тут же сжали лист, словно бы его ударило током. Послушался хруст костяшек пальцев, а акульи клыки сжались до скрипа. Комната, где Вокс застыл и где лежал сутенёр не была красивой. Обычная больничная палата, словно хрущёвка какая-то. Телек не мешкался, поэтому ему было срать, кто залечит раны магната, главное пусть делают свою работу. Оверлорд убрал записку в карман и высоко задрав голову собрался, делая всё такой же непоколебимый вид. Перед Люцифером придётся отчитываться ему. Спасибо, Валентино. Гордой походкой он покинул палату, где Вэл лежал один. Последний заход. Последнее решение, которое поставит все точки над «и». Последняя «исповедь», чтобы накормить зверя.