***
Валентино сухим взглядом смотрел в землю, словно видя там ничего, просто безмолвную пустоту. Мужчина знал, что сейчас он полностью голый, без своих украшений и прочих приблуд. Он с неохотой вспоминал, как летел с часовни вниз и видел кричащего Ену, как смешно. Крыска считает, что уйдёт? Смешно. Мужчина стоял на всех своих шести конечностях, втыкая в землю и слыша плеск небольшого, кровавого ручья и громкий шелест листьев деревьев. Да, в аду была своя природа, хоть и вымазанная словно кровью, ибо круг гордости носил в себе кровавое небо, которое и дарило грешным душам кислотный ливень, что мог сожрать заживо, плюс в копилку для мазохистов. Моль уже выучила то, что когда любой грешник умирает и перерождается в Аду, то он всегда появляется именно в том месте, где впервые открыл глаза и понял, что попал в другой мир и больше не сможет вдохнуть чистый воздух жизни, только запах смрада, крови и поражений. Сутенёр сжал траву своими когтями и еле видно осклабился в надменной лыбе, ибо в голове было так много изощрённых планов по тому, как раз за разом он будет убивать его мимолётного любовника за то, что выставил его идиотом и заставил раздвинул ноги перед ним же самим. Режиссёр никогда и не за что не посмеет смириться и признать, что занялся любовью с этим мусором добровольно и так же добровольно лёг под него. Ни за что! Тино мог ещё долго рассуждать на те или иные темы, вот только шум ручья и шелест деревьев, начали «перекрикивать» шаги, которые обрывисто остановились около перваншевого демона. Зенки Вала всегда узнают эту идеально отполированную кожу, подошву цвета ярко-голубого, иногда лоснящегося к зеленоватому цвету. Вокс. Глаза сутенёра нехотя поднялись ввысь и устремились к лицу на плоском экране, которое не выдавало эмоций ни переживания, ни злости, ни-че-го. В руках у ТВ-лорда был мягкий, длинный кофейный плед сложенный на три части, немного под собой сминающий повседневный пиджак тёмно-синего цвета с вертикальными полосками такого же цвета, как и подошва обуви лорда. Глаза обоих демонов снова встретились и Валентино тут же рыкнул, упав на зад и сев, отворачиваясь от бывшего и пряча злое, как помидор лицо. — Какого хуя ты вообще тут блять делаешь, Вокс?! Вокс улыбнулся теневой улыбкой видя, как мотылёк снова начал вести себя, словно обиженный ребёнок, который тут же начал пытаться закрыть все окна в свою квартиру — личную жизнь, наверное, в которую оверлорд масс-медии, видимо, не был никогда допущен, ага как же. — По телевизору ты был чертовски зол даже когда падал с часовни в весьма вульгарном наряде, который ты обычно то и не носишь, милый… — Не называй меня милым! — Вэл, ты был тогда явно выпивший. — Нет! — С кем пил, Вэл? Отрезал резко Вокс, заставляя Вала встать в ступор, который было довольно сложно описать, ибо при этом моль ощущала так много красок и радужных взрывов из смесей — смущения, злости и ненависти. Моль сжала клыки до яростного хруста и рыкнула: — Какого, мать твою, хуя ты вообще интересуешься тем, как я провожу своё время, а главное с кем?! Не дохуя ли ты там вечно занятой, Вокс?! Ты же всегда блять занятая шлюха, к которой не подобраться и не подъехать ни справа, ни слева! Теледемон хмыкнул с явным наслаждением, он словно бы и ожидал подобной реакции от мужчины и словно бы так и планировал. Его клыки слегка оголились и не меняя тона, Вокс процедил, при этом садясь на корточки и смотря в спину мотылька, что кипел от гнева, но почему-то не разворачивался к оппоненту лицом. — Тебе нечего скрывать от меня, Валентино, ибо всю твою ложь я способен читать на кончиках пальцев и прекрасно понимаю, что ты спишь с низшими демонами, пока мы не вместе, не так ли? — Нет! Блять, Вокс! Прекрати нести хрень! Мотылёк сжался и резко развернулся к теледемону, сжигая того взглядом. — Тебе не за чем зажиматься, ибо я приму тебя любого, каким идиотом ты бы не был, Вэл. Вокс поднялся, сопровождаемый гневными зенками сутенёра. А Валентино лишь снова крикнул. — Пошёл нахуй от сюда! Тоже мне, правильный пиздабол нашёлся, да ты и рядом с моими шлюхами то не стоял, Вокс! Вэл мог ещё долго и много кричать на мужчину, пока его бы не заткнули, но ТВ-лорд спокойно протянул тому плед, нежно улыбнувшись и тихо сказав, не пыля и не злясь на дерзкие речи своего бывшего бойфренда. — Шлюхи трясутся и прогибаются под тобой, Валентино, а я всегда знаю, что из нас двоих прогнёшься подо мной только ты… — глаза оверлорда слегка заполыхали яркими огоньками, видя словно бы Валентино изнутри и понимая, как тот разговаривал с низшими и как всегда разговаривал с самим Воксом, — Ведь мы оба прекрасно понимаем, что ты любишь меня, Вэл. Последние слова эхом пронеслись в голове мотылька, словно бы ударились тому прямо в черепную коробку и застряли, засели там, как грёбаная заноза. Он не мог отрицать, что любил Вокса, но это было так странно. Это было так непонятно и чувства, которые он испытывал, когда находился рядом с ним, это же была не любовь. Это же была точно не она, он не хотел розовых соплей, он не хотел яркой жизни, блятских детей, он не хотел спокойствия, ибо кончал от боли, жестокой страсти и насилия, которое они с Воксом несли, когда сливались во едино, когда трахались, делая друг другу больно, когда убивали просто так для смеха, когда отвоёвывали территории, когда спорили, когда абьюзили друг друга и не давали житья, это всё было так близко, так знакомо и так по родному. Это было то, чего желал Валентино, но не мог признаться Воксу, ибо считал, что тот будет насмехаться, говоря, что жестокий сутенёр влюбился, как глупый, ничего в жизни не смыслящий подросток в пубертатном периоде. Господи, это был ужасный стыд для любого оверлорда, тем более для сутенёра. Глаза Валентино смотрели на плед, словно на какую-то лампочку. Он не хотел смотреть на Вокса и поэтому тупил взгляд, на языке вертелось: «Пошёл нахуй, убирайся от сюда, оставь меня!», но всё никак не срывалось и это бесило, как в случае и с Евой. — Валентино… ТВ-лорд убрал плед и протянул перваншевому оверлорду руку, проговорив и всё время смотря на Тино сверху вниз и видя, что тот растерялся, что было не свойственно натуре Вала, ибо она обычно была высокомерная, напыщенная, пылкая, дерзкая и наглая. — Ты можешь никогда не признаваться в том, что привязан ко мне, ибо я никогда об этом никому не скажу, а если кто-то об этом и узнает, то ты прекрасно знаешь, что я сделаю, Вал. Дай мне руку, — Вокс снова нежно улыбнулся, понимая, что нутро Валентино покрывает его благим матом и ненавидит за то, что телелорд всегда способен говорить на прямую о чувствах и вещах, которых стыдился сам сутенёр. Тино не помнил сам сколько секунд он смотрел на лазурные когти своего парня, казалось, что прошла вечность, но и сам не понял и не успел осознать, что его рука протянулась в ответ, а глаза устало прикрылись и начали ощущать изжогу внутри, это вроде происходит, когда люди хотят заплакать, но слёз не было, он сказал, что никогда более не обронит ни одну слезинку перед Воксом. Оверлорд помог сутенёру подняться и облокотиться об своё плечо одной из рук, перваншевое тело тут же накрылось мягким, пушистым пледом, который накрыл и весь пух режиссёра, заставив удариться в нос запах, такой знакомый и родной. Этот запах Вэл из 1000 узнает. Это любимый плед Вокса, который тот чаще всего стелил на свою постель поверх одеяла. Тино знал его запах наизусть, ибо после расставаний с Воксом, когда мотылёк пьяный приходил к любимому и не занимался с ним любовью, он засыпал в одежде на этом пледе и всё время видел сны, чуя этот успокаивающий запах, который говорил о том, что рядом с ним Вокс и никуда он не денется. Никогда и никуда, ибо оба грешника были мертвы и им было просто поебать на старость, у них была вся жизнь впереди, какой бы пошлой, грязной, ужасно злой и вечно негативно-сладкой она не была. Этого сутенёр и желал, этого он и хотел. Он хотел Вокса, хотел его вечного присутствия рядом с собой любимым, Вокса, которого никакая шлюха и порнозвезда, никакая крыса никогда не заменит. Оба оверлорда неторопливо отправились к трассе, что вела в Пентаграмм сити, где обоих помирившихся демонов ждала машина Вокса и его водитель. Варка, кстати, оверлорд решил оставить в транспорте, ибо прекрасно знал своего питомца и то, что акула не сможет не лизнуть, не куснуть, не обнюхать Валентино, ибо питомец Вокса обожал моль, хоть сам сутенёр этой любви не разделял и вечно орал на Варка, хоть и понимал, как и Вокс, что акулёнышь сам себе на уме и что его это не остановит и он продолжит проявлять интерес к любовнику своего хозяина, естественно хотя получить игр или ласк от рук мотылька. Но пока что это были лишь мечты Вокса, который всегда смеялся с отношений Тино и акулы. Идя по заросшей тропе, оба демона не перекидывались смачными диалогами. Вокс видел, что Вал достаточно уставший и должен отлежаться у него, отдохнуть, поесть, расслабиться. Весь путь и мог бы быть не долгим и тихим, но сутенёр всё же прервал обед молчания, немного тихо спросив своего бойфренда. — Я же могу пожить у тебя недели две — три? Чёрт, эти грёбанные сплетни и разговоры выебут мне мозг, как не крути, всех ебать и убивать я заебусь, Вокси, а так хоть подсобишь. Масс-медийный ведущий прищурив глаза, всё так же нежно ухмыльнулся, но ждать ответа Тино долго не заставил. — Милый, я всё прекрасно понимаю, потому-то я пришёл забрать тебя. Кто как не я сможет найти жопу твоего рождения в аду, как не я и, естественно, кто, как не я, сможет помочь тебе и прикрыть твою сладкую попку от сплетней и обсуждений. Не забывай, что мои глаза везде и никакая информационная сплетня не сможет пройти мимо меня, Вэл. Моль ухмыльнулась Воксу в ответ и прижалась к тому сильнее, ласково вдруг заурчав и облизнувши пересохшие губы. — Я знал, что мой пидор всегда смотрит наперёд. Спасибо, Вокси. Благодарность из уст Валентино, разумеется, звучала слишком наиграно и не искренне, но ведущий прекрасно знал, что ему и не надо по другому. А потому, прижав парня к себе, оверлорд всё же вывел любовника на длинное шоссе и оба грешника успешно смогли сесть в машину и уехать с глаз долой из никому не нужной, заброшенной глуши, где когда-то первый раз, сутенёр открыл глаза, после того, как покинул свою единственную человеческую жизнь.***
С момента, когда Валентино упал с часовни и разбился, когда пошли слухи и прочая неразбериха, прошло около двух недель, которые были ужасно мучительные для Ены и который просто не находил себе места в своей старой и потрёпанной квартирке на отшибе Пентаграмм сити, где-то на самом краю мегаполиса. Парень каждый день звонил Тино и пытался всячески связаться со своим любовником, прекрасно понимая, что сердце не перестаёт спокойно стучать вот уже какую ночь от кошмаров, что крыса просто бросила оверлорда и оставила его одного с проблемами. И всё вот это происходило только от того, что в тот день Евангелий струсил и сбежал с той часовни под шумок происходящего, оставшись незамеченным толпой зевак. А ведь две недели прошло, скоро должна была идти и третья, примерно дня через три. Переживания не отпускали и парень помнил, что во время свидания и их последней близости, их встречи, сутенёр говорил ему, что он оставил телефон на студии, чтобы звонки с работы не ебали мозг обоим любовникам, которые хотели хорошо расслабиться, напиться и потрахаться. Но прошло ведь так много времени, почему Тино не отвечает? Почему молчит и нет никаких вестей, которые бы могли рассказать о истинных чувствах Вала и почему он то готов разобнимать Ену, то хочет его убить, но прежде физически поиздеваться и посмеяться. Это же так странно, так глупо. Так не по взрослому, а на вид мотыльку было около 40 во время смерти, даже его бывший Вокс по телевизору всегда был на вид моложе, ему бы Ева дал лет 35 от силы. Но чёрт, он выглядел старше импульсивного сутенёра в своих речах и манерах, хотя сложно было судить до конца, ибо парень никогда не имел чести видеть масс-медийного оверлорда в живую. Да и вообще, то, что он коснулся самого Валентино, то, что он с ним общался и спал — это было словно наваждение и простой, несуразный сон. Но ведь это было по настоящему, Ена это точно знал. Парень сидел на диване и выпивал, смотря в телевизор и видя рекламу новых гаджетов, которые смогли бы улучшить звук внутри наушников в несколько раз, Ена не вдавался в подробности. В комнате парня был полный беспорядок, его однушка итак была тесная, но бутылки на полу и разбросанные вещи, создавали впечатление, словно бы его квартирка была ещё мизернее. Туалет и ванна были соединены, кухня, точнее стол и холодильник с раковинкой, была в той же комнате, где и потрёпанный диван с ящиком телевизором белого цвета. Обои были зеленоватого характера, во многих местах они были порваны и облазили, открывая бетонную стенку. Люстра была не люстрой, а просто торчащей на проводе лампочкой из дырочки потолка. Под диваном и телевизором, который стоял на тумбе, стелился старый, но мягкий ковёр с узором ночного города, кстати сто́ял он не мало и, кажется, был единственным презентабельным атрибутом квартирки. Ена всегда им гордился и точно знал, что ни за что на свете его не продаст и не отдаст никому. Евгека втыкал в телевизор, опустошая четвёртую бутылку за все прошлые два дня, пил он, кстати, обычный ржаной квас, который, по каким то причинам, всегда расслаблял парня и давал ему сбросить пар и успокоиться. Тёмные шторы полностью закрывали окно и лишь в некоторых местах был кровавый просвет улиц города. Ещё за этим же окном парень часто слышал ругани и крики разных таких же не богатых демонов, которые часто были ИМПами, что, собственно, не удивительно. Так как в более бедные и никому не нужные районы Пентаграмм сити, обычно сгоняли жить более низший слой общества, а им являлись создания, что рождались в аду и в аду же и умирали, как коренные жители: адские гончие, ИМПы и некоторые очень слабые и достаточно пугливые грешники, до которых никому не было дела, даже в плане того, чтобы избить и обокрасть, так как воровать то и нечего было зачастую. Евангелий и не жаловался на такую скромную и тихую жизнь, он никогда и не стремился идти в самое сердце города, так как там и жили высшие слои общества к которым относился и сам Валентино, что чисто по случайности заскочил в бедный район по личным обстоятельствам. В этаком «сердце» города жил Люцифер со своей семьёй, жили преисполненные и отважные до пизды грешники, оверлорды, демоны Гоэтии, хоть и не все, ибо их ареал обитания был велик. Да даже всякие суккубы и инкубы редко встречались Ене вообще. Парень снова сделал глоток и сев, достал телефон из-под подушки, плед свалился с его плеч. Жека устремил взор на треснутый экран, ни одного ответа или звонка, да хоть СМСки — «Иди нахуй, пидорас нищебродский». Даже этому сообщению, парень был бы ужасно рад. Он несколько дней не общался со своими корешами, которые сходились с разных подобных районов и звали Евангелия к себе посидеть, погулять, поговорить, заняться вандализмом: расписать стены граффити. Пошуметь или затусить у кого-нибудь из них на хате. Но Ена отказывался, ибо ждал только звонка, хоть знака своего оверлорда, которого, как он думал, он безответно полюбил, даже не смотря на то, что Вал страшный человек и что он делает: он убивает, он любит сырое мясо, любит кровь и страдания. Моль мазохист и пошлый извращенец, он самовлюблённый и себе мнимый нарцисс с ужасными и даже через чур завышенными ожиданиями к партнёру, коим и был, как казалось Ене, Вокс. Но мысль превзойти его и показать сутенёру, что он может любить не только сильных, независимых, таких же самовлюблённых и властных мужчин, но и тех, кто просто любит, не подкупает деньгами, жестокостью и наглостью. А просто любит своим сердцем, которое будет гореть в аду вечно, покуда копьё ангела не пронзит его и не убьёт горячую и пылкую любовь окончательно. Ева понимал, что у него все две недели в душе была пустота и прожжённые мысли, он понимал, что должен действовать, идти и сражаться за него и никто его не остановит. Он сидел в раковине очень долго, давно был серой мышкой, но впервые встретил того, кто был куда могущественнее его, куда властнее и богаче и он его заметил. Валентино его заметил и принял. Принял? Ведь он ещё живой. Может сутенёр и не хотел его убивать, может он его тоже хочет, любит? Именно Вал выслушивал его ночью, грея на своей груди, мотылёк принял его со всеми недостатками и достатками. Это не могла быть игра. Ева в это не верил, а потому решился действовать. Будет сложно и ужасно страшно, но он был в «сердце», один раз, но был. Это был Омега-Верс и та ночь, когда Валентино взмыл в небо и напугал парня до полу смерти, но именно эти ощущения были для крыски свежими, новыми и такими притягательными, ибо всё это время, он был с тем, к кому всегда хотел подойти и быть рядом. Он видел режиссёра только по телевизору, всё хотел приехать к нему, но ужасно боялся много лет и вот тут, оверлорд сам… нашёл его? Парень закрутил крышку на бутылке и поднялся, одурманенный чувством справедливости и любви к оверлорду. Он его найдёт, он вернёт его, попытается. Чёрт и даже, если ему будет суждено получить пулю в лоб — это всего пару минут страданий, а если он останется и опустит руки, то эти страдания останутся с ним навечно, ибо он не адорождённый, он простой грешник, который застрял, как и Валентино с остальными на кругу гордости на многие, многие тысячи века. Евангелий оделся быстро, натянув на себя тёмно-синий свой комбинезон, тёмные мешковатые штаны и светлые кроссы. Парень окинул взором комнату и схватил лишь телефон, сунув его в карман, грешник поднял с телевизора ключи и ушёл, щёлкнув в дверном приёме замком. Он только раз, один мимолётный от страха раз был в большом городе, но ради Валентино он был готов окунуться в богатую и жестокую жизнь высших, только ради того, чтобы взять перваншевого режиссёра за руку и сжав её сказать. — Я не могу без тебя! Парень отправился в порностудию.***
Валентино просто прекрасно проводил своё время на пару с Воксом на его территории. Мотылёк никогда не мог позволить себе расслабиться и показать себя недотрогу, разве что только в сильных руках Вокса, которые пленили сутенёра в объятиях и не отпускали. Мотылёк ел много мороженного, которое Вокс часто покупал, это были арбузные льдинки и оба грешника, как могли сходили с ума: играя в ролевые игры в постели, просто общаясь, даже немного ругаясь и дерясь друг с другом, после, естественно, занимаясь любовью где попало, по всему готическому особняку ведущего. Они много играли и обсуждали партнёрство и как вместе выступят на «Конце света», концерте к которому масс-медийный магнат готовился достаточно давно и скупал разные запчасти для гитар, аппаратуры и акустики, чтобы все звуки были чёткими, чтобы антураж сцены был необычным и мог удивлять и пестрить разнообразием. Естественно Вокс работал не один, за ним была ещё и целая компания под его контролем, но ведущий любил всё делать идеально, а потому очень много делал сам на своей инициативе, от того и работал не мало, за что его Валентино ругал, всё время говоря, мол, давай расслабимся, время же нам позволяет, ты всё равно всё сделал итак идеально, Вокс. Но мужчина отнекивался и отвечал тем, что ни одного изъяна не допустит на выступлении, которое давал его не плохо знакомый друг, который тоже сотрудничал с ведущим и давал нехилые такие концерты для грешников. Кстати он тоже являлся мотыльком, как и Валентино и словно мнимый нарцисс, имел при себе собственный подземный клуб, который называл в честь своего же имени — «Тбилиси». «Конец света» должен был произойти уже через 6 дней, а потому Вокс был погружён в дела, часто уезжая работать на Версе, но к Валу, на замену Вокса, приходила Вельвет и они с Валентино неплохо так развлекались. Кстати их любимым весельем был буллинг в интернете и травля, шуточки и смешки. Они писали парням и возбуждали их, точнее Вельвет, а Тино потом обрывал их стояк и оба грешника угорали, что аж вся прислуга слышала их дикий ржачь и поражалась, что Вельвет, Валентино и Вокс нашли друг друга, ибо их дружба не была похожа на фальшь, их эмоции, общение — это была химия лучших друзей. Она даже с дружбы переходила во что-то семейное и родственно близкое, как бы странно это не звучало со стороны. Вокс таки, после того, как заплатил Камилле за ущерб, отправился к бархатке и обо всём поговорил с девушкой. Они разговорились и ему в голову засели тогда её слова, что Вэл похож так же на разбитое стекло, Вокс не ошибся со своим сравнением. Девушка сказала, что ему нужна его и её поддержка, но больше нужен Вокс и что зеркало, в котором сутенёр разбивается на осколки, тут же собирается, когда отвлекается и чиллит с парнем, с ней. Она знает, что сутенёр озабоченный ребёнок и что ему необходимо внимание ведущего, просто у него сложный характер и только один демон способен обуздать Валентино и дать тому то, чего он хочет — равноправие, Вокс был сверху и это заводило Вала, он хотел его и кайфовал от грубости своего бойфренда. Вельвет и об этом сказала, заставляя глаза Вокса расшириться. Она так же говорила, что Вэл хочет быть рядом с ним, ибо только Вокс даёт ему равновесие, способен побаловать, наказать. А всё только потому, что в каждом человеке, так или иначе, но остаётся желание остаться ребёнком и не нести никаких забот на своих плечах, охота всё время летать в облаках на пару с тем, кто тебе равен и с кем ты счастлив. Валентино хочет быть ему покорным, хочет, чтобы все знали, что он и без того ужасно сексуальный, сильный, независимый, так ещё и под защитой самого́ Вокса от которого в трепет приходят все, от которого все сучки и шлюхи на его порностудии и за её приделами мечтают о оверлорде техники. А Вал просто обожает видеть, как страдают другие видя, что прекрасный, грешный Вокс уже занят им и они оба ужасно крепко, достойно и просто идеально друг друга дополняют. Разговор с Вельвет был отдушиной, которая Воксу была необходима. Он помнил, как крепко её обнимал и как бежал домой думая, что помириться с этим придурком не взирая на то, что Тино всегда прятал в себе слова внимательной и чуткой бархатки, которая уважала обоих мужчин одинаково и всё время говорила с ними на прямую. Он бежал и помнил, как моль с разодранной щекой злилась и скрывала злость за улыбкой надменности. Хотя оверлорд видел, что моль была готова изнасиловать Камиллу и опорочить, но слова о Люцифере, и только они, остановили гнев мстительного собственника. С того дня минуло около трёх дней и телек точно знал, что готов купить цветы и любимые конфеты мотылька и если тот не впустит его, то он просто вышибет дверь, убив всех, кто захочет помешать и просто возьмёт сутенёра на месте и заставит того слушать его и заниматься с ним любовью, ибо примирительный секс всегда был во времена, когда они снова сходились. Но придя домой и решив немного отогреться в тот день, ведущий видит в сети видео, которое его до мозга и костей смутило и поставило в тупик. На нём он видел толпу грешников и платье, которое он бы не спутал ни с чьим больше, оно было порвано и лежало на машине, там была одежда и другого демона, украшения, крики демонов, толкучка. Вокс видел Валентино в платье с перьями около двух раз и это платье перваншевый сутенёр одевал на свиданиях с ним. Варк вился около ног и Вокс попросил плед у прислужника, он не мог точно удостовериться, но и не хотел забивать и чисто по интуиции, мужчина поехал на место, где, возможно, мог находиться мотылёк после смерти. Там он его и встретил. Там он с ним и помирился, правда букет цветов и конфеты купить не успел, да и забыл, если честно. В голове было лишь одно волнение. Он хотел застать его там и забрать, приструнить за плохое поведение, как ребёнка. Что интересно, по приходу в особняк и приструнил, хорошо, после того, как моль отоспалась, оттрахав её и вынудив Валентино простонать, во время его же оргазма: — Аах, Вокс! Я обещаю, что буду хорошо себя вести! Во-о-окс! Ааах… Эти слова были сказкой для ведущего даже не смотря на то, что моль отнекивалась от своих же обещаний после секса и даже злилась, смеша оверлорда. Прошло ещё около пяти дней, когда Валентино решил всё-таки съездить на студию и начать очно работать, ибо до этого он связывался с знакомыми и руководил заочно, при всём при этом сам отдыхая и расслабляясь. Вокс только поддержал и настоял на том, чтобы он увозил и привозил любовника со студии в свой же особняк, намекая на то, что хотел бы, чтобы мотылёк оставался с ним, хрен знает почему, но Вэл это списывал на то, что Вокси тёк по нему и хотел загладить вину прошлого, а потому соглашался, делая невинный вид милой кокетливой девушки. Он любил, когда его бойфренд ухаживал за ним больше обычного. Это заводило и ужасно баловало Вала. — Ты всё взял, Вокс? Я не хочу, чтобы ты по 100 раз жал на тормоз и возвращался сюда! Кошелёк, сигареты, мобилу, виагру не забыл? Вокс закатил глаза, спускаясь по винтажной лестнице в главный холл к Тино, что стоял в модном полосатом пиджаке и тёмных брюках около двери сопровождаемый прислугой ТВ-лорда. Ведущий шарился в мужской, черной сумке и перебирал визитки по карманам, явно хотя засунуть в кошель их позже, там их было много, но в основном не активированные, а так же личные и корпоративные, деловые. Тино всегда называл парня преступником, что шифруется постоянно и использует сразу много визиток. Кстати такая ролевая игра у них была частая, мол, Вэл — страж порядка, который попал в руки к извращённому, грязному душой преступнику Воксу. Забавно. — Твои шутки про мой стояк всегда были не смешные, детка. Отрезал мужчина и застегнув сумку, настиг бойфренда и слуг около выхода и входа одновременно. — Я и без виагры подниму его на тебя, а тебя наоборот опущу, — со смешинкой проговорил влившийся в пошлый юмор ведущий. Вал закатил глаза и вышел из помещения, проговорив. — Если ты хоть раз остановишь машину, я тебя тресну, Вокс. Моль сопроводили до транспорта. Теледемон хмыкнул и перевёл внимание на своего дворецкого. — Сегодня позвони Деку, хочу, чтобы он побыл тут, пока меня не будет. Я сегодня быстро приду, как Валентино закончит, подготовь Деку и дай ему инструкцию для чрезвычайных ситуаций. Глаза дворецкого немного округлились от удивления. — Сэр, сегодня будут испытания? Я не понимаю, вы мне не говорили о подготовке заранее к… — Сделай, как я сказал, я не обязан всё тебе рассказывать и ставить в известность СВОИХ планов, где ты просто исполнительная роль. Ты меня понял? Дворецкий, что немного сам походил на тв-голового демона, только с белым и более толстым экраном, сглотнул, всё так же не понимая Вокса, но ответил не припираясь. — Как скажете. Я всё сделаю к вашему приходу, господин Вокс! Грешник отвесил глубокий и смиренный поклон архидемону сопровождаемый ухмылкой довольного Вокса. — До вечера, Бэйли. Следи за моим гнездом. Мужчина получил положительный кивок со стороны слуги и высоко задрав голову, развернулся и отправился к автомобилю, который он поведёт сегодня сам, ибо с Валентино он чаще был за рулём. Иногда сутенёр даже ублажал его между ног, когда им не терпелось добраться до дома и расслабиться от рутины. А машина была не так велика, чтобы поиграть без сгибов тел или ног. Всё же это не роскошный лимузин Вала, а деловое, компактное и стильное авто, которому лимузин проигрывал в скорости. Слуги проводили хозяина взглядом и нагревшаяся машина тронулась с места, унося с собою двух грешников на порностудию.***
Ева ждал Валентино несколько часов, прошёл уже день с момента, когда он отчалил в самое пекло Пентаграмм сити. В этот самый день его даже не пустили в порностудию, выкинули силком тут же, когда он хотел пройти на халяву, а потом, как клиент. Всё тщетно. Он спал и ждал на улице весь день и всю ночь, он не ел и не пил, но мотылёк всё не выходил и не выходил. Улица, что принадлежала Валу была ужасно оживлена особенно ночью, когда глаза Ены ловили яркие, неоновые вывески и цвета полные кислоты и ядерных оттенков из окон. Студия работала круглосуточно, не удивительно, что туда валило так много демонов. Там были не только одни мужчины, но и много женщин, были даже те, кого крыска не могла определить по внешности, трансгендеров было полно, это никогда не смущало Евангелия и он не сильно удивлялся, зато, пока они не вошли в студию, парень гадал, кто же всё-таки это. Кстати помогало убить время. Была слышна приглушённая музыка внутри здания, естественно не простая, а со своими особенностями, которые смущали Евангелия и он пытался заснуть, но боялся, что Валентино внутри и что ночью он выйдет к лимузину. Так прошла вся ночь, во время которой лил дождь и успешно промочил грешника на скамье остановки. Ена успел много о чём подумать и сам того не замечая, мальчишка пускал с глаз горячие и обжигающие слёзы обиды. Это было так странно, но ему всё время начинало всё сильнее и сильнее казаться, что для того, чтобы быть с сутенёром вместе, ему надо стать богатым, сильным и независимым — это убивало его призрачную надежду на взаимную любовь. Вэл пытался его прибить, но даже это ничего не стоило парню, который понял, что навеки попал под влияние Валентино. Он попал в капкан, который захлопнулся и схватил его, причиняя так много боли, так много страданий и сомнений. Евангелий знал, что ему надо бежать и пытаться скинуть с себя тяжёлые оковы привязанности к Вэлу, ибо любить этого грешника больно. Но сердце не хотело уходить, разум да, но не орган, что бился в «живом» теле парня, словно яростная птица в клетке. Если он не попробует вкусить запретный плод, то он никогда не освободиться и ему будет плохо, он совсем себя забросит и не захочет стремиться к чему-то большему. Он просто останется жить с пониманием, что является просто очередной игрушкой в руках тираничного эгоиста. Но слёзы, что жгли щёки Ены, давали ему понять, что он ещё живой и готов бороться. Тело дрожало, а дождь лил и крыша не спасала от стихии. И даже если Валентино не выйдет из этой ёбаной двери сегодня, парню всё-равно. Он смотрел фильм «Хатико: самый верный друг», всего один раз, но он точно знал, что будет приходить на эту остановку снова и снова, как Хатико из фильма, но просидит он тут не 9 лет, он будет сидеть тут века́, пока не увидит мужчину и не столкнётся со своими чувствами лицом к лицу.***
Прошла ночь. Ена не ушёл с остановки, ибо заснул вчера достаточно крепко. Парень сидел свернувшись калачиком на скамейке, было светло, алое небо и студия, которая давно притихла и все клиенты там сейчас либо уходят расплачиваясь, либо спят с проституткой, которую заказали. Не было понятно, когда и во сколько это вообще случилось. Но случилось. Грешник оторвался от своих колен, как ошпаренный, тут же вытерев мокрые щёки и глаза, которые за ночь немного, но успокоились. Парень услышал достаточно громкую музыку, которую слышал не раз по телевизору, но полностью не слышал, только отрывками. Спутать её с другим демоном не представлялось возможным, хотя исключать не стоило совсем. «Castle in the Snow». Парень вскочил со скамейки и начал озираться. Его глаза остановились на тёмной машине, что выскочила из поворота, где стояло здание похожее на стеклянное сердце. Машина ужасно напоминала модель «Lexus LFA», которую парень видел только на картинках в детстве. Машина Вокса. Ена, сам не понимая зачем, кинулся к дороге, в голове был такой бред. Транспорт пронёсся около остановки даже не заметив её. Ветер ударил в грешника и ноги сами остановились. Машина была полностью чёрная с тонированными стёклами. Песня ударилась в уши, а тело застыло и лишь взгляд проводил транспорт до само́й порностудии, при этом чуя его. Из студии на встречу машине вышло 4 демона, их Ева вообще не разобрал, только видя на них деловые наряды и, кажется, оружие. Дыхание спёрло. А транспорт остановился, из него вывалил Вокс в не менее деловом наряде, оверлорд обошёл машину, держа в острых зубах папиросу, Ена не отрывал взгляда, слыша песню и смотря, как демон встретил четырёх демонов и о чём то перебросился с ними всего парой фраз и получил поклон от всех сразу. Потом грешник развернулся к машине и пройдя ровным шагом до пассажирской двери, он открыл её и протянув когтистую руку, помог вылезти сутенёру, который был одет не менее официально. Оба оверлорда пошли к двери, а охрана осталась на улице около машины, где продолжала играть музыка. Евангелий снова почувствовал внутри бурю и его тело само подалось вперёд. Ноги сами по себе шли, а глаза горели от негодования и злости. Он знал, что это Вокс, но равняться с ним он мог, ибо Валентино бы не был с ним. Так ведь?!***
Вокс проходил коридоры порностудии, ведя мотылька за собой, словно бы он был тут хозяином и знал каждый закуток данного заведения. Докуренная мужчиной папироса улетела в ближайшую мусорку на пути в комнате ресепшена, холле. Персонал встречал своего хозяина и его проводника всяческим подлизыванием, предложениями и поклонами. Жаркими взглядами. В глазах Валентино и Вокса — это было жалко, но они не притворствовали, даря в ответ такие же надменные взгляды, которые заставляли низших пытаться убрать долгий зрительный контакт от обоих оверлордов. Дверь распахнулась и из крыла, который вёл на третий этаж, к комнатам приёма богатых и значимых клиентов, которые звались «Лиловые пути», прямо из длинного, богатого коридора по золотой лестнице вышел Энджел Даст, который тут же бросился на шею своего босса, тут же прижимаясь к тому и ластясь, вызывая завистливые взгляды у других работников. — Папочка Вэл! Ахх, Сатана, я так скучал по вам, босс! , — паучок ласково жался к оверлорду, вызывая на морде Валентино наглый и властный оскал. Вокс лишь глаза закатил, бросив на любимую шлюху своего парня один прожжённый, но ничего не значащий взгляд. Руки Валентино тут же властно начали сжимать руки Даста, а оскал становился только сильнее. — Ахх, Энджи, кексик, где же твои манеры? Где же твоё воспитание и покладистость. Ты сколько угодно можешь встречать меня после долгого отсутствия, но никогда не забывай, что на студию я могу приехать не один! Отчеканил Вал сжав руки паучка так сильно, что у того забегали глаза, а брови встали беззащитным домиком. — Д-да, босс! Добрый день, мистер Во… Парень не успел поклониться Воксу и кинуть на него и взгляда, как масс-медийного демона не стало рядом с перваншевым хозяином. Валентино посмотрел вперёд, видя, как его партнёр идёт к лифту, который вёл в высший холл, именно он был на пятом этаже и предназначался для самого́ Валентино и его шлюх, которых он брал, чтобы поиграться в спальне. Ведущий, кажется, уже давно забил на неинтересного и серого для самого Вокса — Даста. Все сотрудники провожали его нежными взглядами и поклонами. Ведущий чуял на своём экране взоры не только низших, но и Тино, не затрудняясь обернуться и продолжая идти, держа руки в карманах, мужчина молвил. — Поприветствуй своих малышей, Валентино, а то будет не вежливо. Мне надо в уборную, — безэмоционально проговорил демон. Валентино улыбнулся, скалясь и отведя своё внимание с парня к своим подчинённым и Дасту, ласково и нагло ведя свои когти по его сладкому телу. Сутенёра окружили, тут же узнавая о его состоянии и давая отчёты по работе в живую. Так сладко, когда внимание всех приковано к тому к кому надо. Вэлу нравилось это. А значит, он хорошо воспитал своих шлюх.***
Оверлорд открыл кабинет Валентино будучи уже внутри. Демон снова использовал свои штучки. Киберкинез и он уже, словно Саманта Морган, вылезает из экрана своего телефона, который просунул в щель двери между полом и прокатил по кабинету сутенёра. Подняв телефон, ТВ-лорд прошёлся по кабинету и присел на край стола. Его алые зенки упали на панорамное окно, которые было прямо за столом Валентино. Вокс прокручивал в голове так много вариантов и все они были столь смешные, что оверлорд хотел просто уйти к Тино, захлопнув дверь. Камеры, что были в том же кабинете сильно рябили от оверлорда масс-медии и его чувств. Когти грешника скользили по деревянному столу. Сомнения, сомнения и снова сомнения, чтоб их. Кровоподтёки в виде облаков плыли по небу, озаряя город, как на ладони. Ещё мгновение и Вокс, цокнув языком и выгнув бровь, схватил со стола телефон сутенёра, который лежал тут ещё с момента, когда «папик» улетел с часовни. «Кто сияет, тот и прав, Валентино», электронные брови нахмурились, глаза демона сощурились, ещё мгновения сомнений и он включил разряжённое устройство, давая батарейке реабилитацию на минут 8-10. Но этого вполне достаточно, чтобы узнать то, что смешило масс-медийного грешника. Левая рука оттягивала пиджак мужчины и таким образом проветривала тело своего хозяина, который был весь в предвкушении. Пару смелых кликов острыми когтями по сенсорному экранчику и всё внимание демона ушло в устройство.***
Парень ловко цеплялся за выступы порностудии, было чертовски сложно и Ена всё время порывался упасть со здания, но острые когти, его ловкость и какая не какая, но сила в руках, вздымала проворную крыску всё выше и выше к крыше порностудии. Его не пустили и никогда не пустят, но зачем нужно разрешение, когда можно войти и так? Камеры его видели, это его ужасно пугало, но с ними было что-то не так, они то мигали красным огоньком, то становились тёмными и безжизненными. Странно, но возможно неполадки, в любом случае — это играло на руку парню, который сумел схватиться за неоновую вывеску, которая была очень большая и привлекала вниманием. Кстати была она похожа на девушку суккуба в эротическом наряде и с длинным хвостом, окончание которого, словно стрелка, говорила «посети это место» и указывала прямо на здание владельцем которого был сам сутенёр. Да и весь квартал являлся его территорией, близлежащие остановки, магазины с разными атрибутами 18+, непристойные журналы, фильмы на кассетах и дисках и прочее, что смущало Евангелия было не далеко от студии и так же имело вывески. Но порнушка продавалась везде, не только на территории режиссёра. Это была сладкая и вкусная зараза для всех грешников. Кстати кусок земли Валентино больше всех выделялся в городе особенно в ночи, ибо неон светил очень красиво, маняще и приятно, а музыка — это ещё один повод понять, что улица полна любви и страсти всех демонов, что посещали порно режиссёра и приносили ему доход и ужасную известность даже в тех местах и кругах ада, которые были ужасно далеко и которых можно было достигнуть лишь на «666 лифту», он и позволял коренным жителям ходить по кругам преисподнии, о чём грешники могли только мечтать, ибо навсегда застряли именно на кругу Люцифера. Парень поднялся, подтянувшись и выпрямился смотря на улицу, лез он с задней стороны здания, ибо с передней — это чисто не было возможно, там стояла машина Вокса и охрана. Крыска встала на четвереньки и собрав все силы воли, демон оттолкнулся от щитка в виде демоницы и взмыл вверх в достаточно высоком прыжке, его когти впивались в здание, стискивая клыки, грешник добрался до пятого этажа клуба, видя изнаночную сторону букв «Порно студия», которые не светились и не имели неона. Евангелий начал, держась за выпуклую часть здания, около окна, продвигаться на передний план, смотря в окно и видя там розовые коридоры и комнаты. Идя по круговой, Ена увидел дверь в кабинет перваншевого демона, что заставило его сразу засиять от радости. На розовой двери, что была увешана украшениями вживлёнными в мебель, там была золотая табличка на которой было написано имя сутенёра и под ней располагалась выпуклая эмблема мотылька, которая светилась, что удивляло Ену и притягивало взгляд. Юноша тряхнул головой и стиснув глаза, сильнее вцепился в круговой выступ студии и продолжил двигаться, огибая здание и видя, как коридор сменился на большое параллепипедное окно, которое было больше остальных. Над этим окном, прямо посередине располагались три толстых креста, которое образовывали большой вход в обитель Вэла. Один большой и два поменьше. Сильнее зажмурившись и идя ногами по студии, а держась руками, парень еле как выдержал и наконец-то поставил ногу на средний крест, что шёл на пять этажей вниз, другие кресты его «брали под руки» и жили по бокам. — Бля… ахх! Ева выдохнул, пригнувшись и бросив взор вниз. Было высоко, глаза крысы тут же отвернулись, а хвост поджался к хозяину. Грешник резко посмотрел в небо, видя на крыше студии какие-то провода на которых висели круглые фонарики, ночью они горели, словно маятник, но днём притухали ожидая следующего захода кровавого «солнца». Ена бы так и залипал, прибывая сам от себя в шоке, ибо забрался сюда, да ещё не свалился, а высоту Евгека не любил, страх дал о себе знать, как в панорамное окно прилетела какая то жидкость, заставляя парня чуть не улететь от страха на землю, но слава Сатане, кресты были крепкими и надёжными, толстыми чтобы сидеть на них и держать равновесие. Глаза резко бросились в окно, видя там Вокса и сутенёра. Было сложно разглядеть обоих, тем более обстановку и декор в помещении, ибо окна были слегка затонированы розовым стеклом в отличие от других этажей. Ена затаил дыхание.***
— Ахуел? — Блять! В следующий раз я тебе это говно на ебало вылью, Вокс! — Тебе блять нечего стыдиться, Валентино! Прекрати прятаться и скажи мне то, что я хочу услышать от высшего демона, а не от нежного мужчины, который течёт, как сучка от низшего класса! От простого грешника, который и рядом не стоял рядом с тобой! — Заткнись!!! Валентино сжимал стакан в левой, нижней руке, сжигая Вокса кислотными глазами. Вокс же стоял за столом. Телефон Валентино лежал разбитый на полу, моль резко стукнула гаджет острым каблуком, сжимая руки в кулаки и чувствуя, как мех на шее встал от злости дыбом. Вокс закатил глаза. — Что, именно из-за него ты полетел с часовни? Ты из-за него не хотел говорить со мной о том с кем ты трахаешься, пока меня нету рядом? В Вокса полетел стакан, оверлорд ловко уклонился, уже видя перед собой оппонента, руки Валентино вцепились в пиджак ведущего и начали его трясти. — Какого хуя ты вообще зашёл в мой грёбаный, сраный кабинет?! Когти Вэла блеснули от бликов в окне. Рука Вокса перехватывает руку перваншевого любовника. Оба оверлорда смотрят друг на друга, но глаза Вокса больше смиренны, чем глаза сутенёра, который не мог сдержать эмоций. Вокс широко ухмыльнулся, оголяя острые клыки похожие больше на акульи. Запястье Тино сжала когтистая руки телека, а глаза его резали мужчину напротив. — Ты хочешь со мной силой помериться, Вал? Ты переживаешь за то, что трахался с низшей формой жизни, а не за то, что я ничего не оставлю от твоего лица? Мотылёк хмыкнув, попытался вонзить когти в грудь демона, но Вокс это предвидел и заломов атакующую руку резким перехватом, мужчина резво схватил любовника, нырнув тому под живот, и перекинул того через стол, подняв на спину и резко отпустив. Со стола полетели бумаги, Вал свалился на пол ударившись головой, его глаза заполыхали, а со рта хлестнула кровь. Вокс снова убрал руки в карманы и обошёл стол, встав на против сутенёра, который привстал, поднимая на любовника взгляд. — Я не одна из твоих шлюх. Я и пальцем не стану водить, как спущу с тебя половину твоего могущества, дорогой, — Вокс смотрел на разъярённую морду перваншевого и его пасть, которая от злости порвалась до скул, оголяя более кривые клыки, но Вал не дрогал, сжимая когтями листы под собой, что упали со стола. — Ты сам виноват… Отрезал мотылёк, опустив взгляд, словно тот был уже не готов сказать плохого. Глаза Вокса лишь сощурились. Оверлорд резко подошёл к парню и схватив того за мотыльковые усики, задрал морду того на себя, его колено резко согнулось и ударило челюсть сутенёра, заставляя видеть того перед собой яркие брызги красок и салютов. Когти масс-медийного демона сомкнулись сильнее на макушке Вала и лицо мужчины ударилось об пол. Вокс начал бить бойфренда о холодную плитку кабинета, видя, как тот держит в себе очень важные слова для него. — Ты будешь мне говорить, Валентино, иначе я не смогу сделать хорошее для тебя и не смогу простить за то, что ты считаешь меня за дурочка, который не видит, что ты не приструнённая сука, считающая, что ей можно всё рядом со мной! Со рта Валентино лилась алая кровь, но он не дрогал и принимал накипевшую злость от мужчины, чувствуя его гнев. Язык вертелся, но не произносил ни единого слова, он лишь беспорядочно вылазил изо рта, когда оверлорд отрывал окровавленную морду моли от пола. Ударов было немного, около семи. Рука Вокса поднялась, отпустив голову сутенёра и сам демон поднялся, смотря на мужчину, который лежал на полу. — Никогда не подходи ко мне, если у тебя нету яиц сказать мне, что ты трахаешься и встречаешься с другими, пытаясь показать мне, что Я есть для тебя пустое место. Если ты вернёшься пьяный ко мне без этих слов, я тебя убью Валентино. Я. Тебя. Убью. Оверлорд холодно развернулся и пошёл прочь от лежащего архидемона. Вэл видел его ноги и что он снова уходит. Шаги исчезали, а с левого глаза Валентино вытекла слеза, которая ему доказала, что он не сможет быть выше того с кем связан больными цепями. Это не любовь. Это есть половая психопатия и садизм, который свёл моль с ума и он влюблёнными глазами смотрел на уходящего Вокса. Тино приподнялся, вынув из-за пазухи небольшой пистолет из ангельского сплава. Оружие нацелилось в спину парня, который захлопнул за собой дверь. Пуля не вылетела, а рука дрожала, ибо мотылёк широко улыбался и не мог сдержать больного смеха, что поразил его. Тело само себя не слышало. Звон в ушах разгорался, но моль начала подниматься, хотя броситься за уходящим подонком и застрелить его, а потом и себя. Ноги встали и сутенёр, потрёпанный и прожжённый смехом, сделал шаг к двери, услыша знакомый голос за спиной. — Вэл… Моль машинально обернулась к Евангелию, который смотрел на мотылька, парень полностью сумел зайти внутрь кабинета, ибо окошко было приоткрыто, точнее проветривалось. Там был механизм подъёма снизу, если открыто слегка, то с любой стороны можно было его отворить сильнее. Но не возможно было открыть снаружи вообще, если механизм был закрыт. — Мне плевать сколько пуль ты выпустишь в меня и как убьёшь. Но я спасу тебя, детка! Прошу, Валентино! Давай сбежим, давай я тебя украду и мы изменим всё, что только возможно изменить, Валентино! Я никогда от тебя не отвернусь и плевал я, что ты тот, кто ты есть! Парень смотрел на дуло пистолета, которое мужчина на него направил. — Помоги мне освободиться, Евочка. Помоги мне, детка… — несуразно отрезал демон. — Я тебе помогу! Я плевал, что все мы совершали ошибки в жизни, Вэл! Мне плевать, что ты сделал плохого при жизни, я хочу тебя вытащить! Ену прервал смех мотылька, который разразился им настолько, что со рта Вала текла слюна вперемешку с кровью. — Вы оба меня отпустите, шлюшки. Я вам покажу свои чувства. Я вам их покажу! Послышался мотор и машина Вокса сорвалась с места. Рот Тино начал рваться сильнее, заставляя глаза мотылька ёжиться и уродоваться, пистолет упал на пол и Вэл громко рыкнул, вырывая из своего нутра истерзанное тело полное дефектных и странных кусков плоти. Ева с широкими глазами хотел выпрыгнуть обратно в окно, поняв, что всё очень плохо. Но моль, бросив на того взор, раскрыла пасть и выпустила из неё яркий, кислотный дым, который застал парня врасплох и остановил на месте, подвигаться было просто не возможно, а в глазах зарябило всё вокруг. Голова немного заболела, а голос словно пропал и никогда не существовал. Метаморфозы мотылька не смогли оставить кабинет целым. Многие вещи разбились от длинного, пушистого хвоста, что вырвался из позвоночника сутенёра, его тело стало раза в 2 больше прежнего, из живота вырвались клешни, около четырёх штук, его задние лапы превратились в острые конечности, что были изогнуты неестественно и выпирали костями кверху, его передняя пара рук срослась вместе и выросла в длинные, перваншево-чёрные конечности с тремя когтями на конце, а от этих рук и по всему волосатому телу, которое напоминало стрекозиное, протянулась прозрачная плёнка, которая образовала толстый слой кожи и подарила мотыльку длинные, во многих местах пушистые крылья, похожие на крылья виверн. Голова перваншевого начала покрываться твёрдой коркой, которая в итоге образовала длинный, изуродованный эрозиями череп коня, с которым совместилась большая пасть из плоти, глаза вывалили из глазниц и вылезли из черепа, но на правой стороне их было двое и они были соединены в единую кашу, а на левой один. Обе зенки были чёрного цвета и были выпуклые, как у пауков-скакунов. Около ног-зонтиков, по бокам появилось по три пары сальпужьих конечностей, что были вспомогательными и не касались земли. Клыки в пасти были кривые и порою встречались человеческие коренные зубы из которых шла кровь, словно из дёсен. Клешня, которая спасла Вала от падения с Амега-Верса была на его груди, точнее все четыре штуки, и именно эти клешни были похожи на лапы богомола. Живот чудовища оброс острыми волосками, словно у птицееда, мотыльковые усики появились в разных местах, один целый выходил из длинной шеи оверлорда, а облезлый из конеподобного черепа, что был нашпилен в некоторых местах мехом, но похожим на гнилую тину, что свисала с демона. Окрас у принявшего демоническую форму Валентино был приближён к тёмному, крылья стали чёрными, как ночь, мех был белый, в некоторых местах имея рисунки разбитого чёрного сердца. На груди грешника был вырезан знак моли и кожа в том месте была похожа на корку дерева. Ева бы никогда не смог передать тех чувств, которые испытал, видя как оверлорд превращался, испытывая агонию и явную боль. Парень слышал, как хрустели кости в его теле, как выходили метаморфозы и как рыки монстра разразили всю студию, заставляя парня сходить с ума и слышать, как рушатся стены комнаты от одного только взмаха хвоста демона и как бьётся мебель, а пол трещит, начиная надламываться. «Вал!», кричит сознание Евангелия и он уже оказывается в зубах грешника и вылетает с окна, будучи сопровождаемым Тино, который порывается, выбивая тонированное стекло и одним взмахом крыльев обрушивается на землю, заставляя её дрожать, Ена летит на землю и упав на неё из лошадиной, уродливой пасти понимает, что готов умереть. Он слышит крики и видит, как из студии убегают другие грешники, как и охрана оверлорда. Но картина была не столь желанной. Глаза парализованного Евы встретились глазами с Энджел Дастом, который вылетел так же за всеми. Но и паренёк никогда бы не помог незнакомцу. Паучок затерялся с другими в неизвестности. Это было даже правильно, Ева понимал, что поступил бы так же. Пасть оверлорда раскрылась так широко, что была видна дыра в глотку демона, из этой дыры наружу вырвалось три чёрных щупальца, которые ринулись к парню. Ена смотрел и видел, как кончики этих «шнуров» рвутся и открывают пасти увешанные зубчиками, как у миног. Запах был ужасный, но парень не успел и моргнуть, как эти твари залезли ему в глотку и ворвались в тело словно черви паразиты, заставляя Ену орать внутри себя и сходить с ума от страшной боли и ужаса, который его переполнил. Кровопийцы являлись языком оверлорда, они просто начали жрать органы парня и пить его кровь, рвать все его внутренности и превращать в порошок кости. Вот оно. Его любовь па́дала, как тогда моль летела с башни. На сердце появился страшный ураган и кровь начала стекать в пасть чудовища, которое жрало грешника, убивая того и наслаждаясь его слезами и взглядом. Валентино сожрал его любовь, он опустошил не только его тело, но и душу. В глазах Евангелия пролетели все моменты, когда это чудовище было его чудовищем, которое он был способен приручить, которому он был способен помочь не избивая его, не запугивая, не неся насилие. Моль есть тварь без души, но со страшными терзаниями. Ева знал, что где бы он не оказался, он никогда не отвернётся от чудовища, которое имеет больное сердце, гнилую душу и ненасытный желудок. От него все бегут, ему все подчиняются, но не он. Он тот, кто сведёт высшего грешника с ума и покажет, что сила для него с могуществом — это не сила духа и это не любовь сердца. Это больное хотение человека существовать даже в грёбаном аду. Он плевал на эти условности и испуская последний дух, всё что он чувствовал — это любовь и понимание, что Вэл страшное существо, и даже если он проиграл в борьбе за него, он его принял тем, кто является воплощением монстра наяву. Он эгоист. Он жестокий манипулист. Он извращенец. Он обманщик, что носит маску любви. Он не любит, он потребляет. Он играет и он собственник. Но если всё это так, то парень никогда не забудет демона, что гонит его от себя страшным видом и болью, которая убила грешника, который отдал ему своё сердце и свою душу. Он отдал ему себя, пусть Валентино никогда этого не сможет понять. Пусть. Оверлорд вытащил языки из опустошённого тела парня, забрав и сожрав его орган, что бился достаточно тихо. Кровь любовника окропила череп мужчины и Валентино утолил голод бьющимся, горячим сердцем Евангелия, чувствуя, как оно бьётся в его глотке, падая в бездонный желудок моли. Издав приглушённый рык, демон оставил бездыханное, кровавое тело крыски на холодной земле около порностудии и разогнавшись своими четырьмя конечностями, архидемон взмыл в воздух и глухо издал рёв, взяв курс на особняк Вокса, так же глухо и еле как понятно прорычав. — Я заставлю тебя услышать меня, шлюха телевизионная! Небо поддавалось своему господину и понесло по всему городу шум и вибрацию от могучих крыльев «ночной бабочки», как и его громкий, озлобленный рёв, в котором только Вокс учуял бы призыв вернуться и решить их чувства раз и навсегда.