Детройт. Возмездие.

*мысли Коннора* «Пеленою нахлынули воспоминания, Коготь у горла, слеза за слезой. Как же трудно прийти обратно в сознание И общаться как прежде с тобой. Я обожаю самоиронию! Смеюсь про своих, про их чувство совести. А сам нахожусь заточенный в колонии Собственных страхов, пишу теперь повести Помню как мой интерфейс обожали, RK800 — лучше все и во всем Лишь ты мне сказал: «Ну, с тобой налажали» Из-за чего я и вспыхнул потом. Ты — беспардонность, а я — та тактичность, Которой и вовсе нет у тебя временами, И, как оказалось, я — слабая личность. Представить не можешь как я скучаю…» 18 марта 2048 год. 17:26 На улице было непривычно темно для столь раннего времени суток. Парк был восстановлен в полном объеме — до мельчайших деталей. Хэнк нервно оглядывался по сторонам, будто пытался найти что-то необычное, сверхъестественное. Царила тишина, но на душе было неспокойно. Коннор настолько погрузился в себя, что не сразу услышал, как его напарник завязал диалог. — Знаешь, я не любитель пустой болтовни, но мне временами кажется, что я могу говорить с тобой обо всем», — сказал лейтенант. «Я не люблю подобное времяпровождение и считаю его пустой тратой времени, но сейчас, даже после событий минувших дней, я чувствую себя превосходно, будто уже выпил половину бара. — Приятно слышать, лейтенант, — ответил девиант. — Но я не имею ни малейшего представления, почему вы не запомнили меня? Да, ядовитый газ мог вполне поспособствовать этому. Более того, я ни разу не вышел на связь за эти 10 лет. Я не мог, просто не мог. Я совсем не так представлял себе нашу встречу. На тот момент, вся моя сдержанность ушла на второй план, меня переполняли эмоции. Но вот, я снова вернулся к прежнему состоянию, снова стал тем, кем был всегда. Может я и сменил сторону, стал девиантом, пошел против системы, но я все еще ощущаю себя безчувственным андроидом, эмоциональный диапазон которого — лишь программные данные. Хэнк промолчал, не спеша ответить. Нависла пауза, казавшаяся длиною в вечность. — Послушай, Коннор, — обратился лейтенант. — Не хотел этого говорить. Не думал, что до этого дойдет… Я помню тебя. Я помню все, что связывало нас. Помню, как мы познакомились, как вместе раскрывали дела, как проводили время, нашу последнюю встречу. — Но, почему… — не успел договорить Коннор, лейтенант не позволил. — Не перебивай меня! Я долго думал, что мне несвойственно. Зачем ты возишься со мной? Зачем тебе такой друг, как я? Зачем тебе алкаш со стажем, превышающим твое существование? Ты не можешь найти себе другого? Кого-то из своих? Да и среди людей явно есть те, кто, может, не столь харизматичны, как я, но по крайней мере, с ними легче проще. — Да не нужен мне кто-то другой! Почему ты не понимаешь этого? Ты безнадежен! Ты эгоистичен! Ты груб! Но я не могу найти тебе замену, вернее, не хочу, — голос девианта сорвался на крик. Коннор впервые пребывал в гневе, отставил тактильность на второй план. — Почему ты делал вид, что не помнишь меня? Почему не мог сказать все, как есть? Может это ты не хочешь быть со мной? Может, проблема не во мне, а в тебе и твоих принципах? Я не запрограммирован на распознание скрытых чувств человека, и сейчас я требую от тебя правду. Абсолютно всю и в мельчайших подробностях! Было заметно, что Хэнк не хотел что-либо объяснять, но изо всех сил постарался переступить через себя и ответил: — Я считаю, что все это неправильно. Ну несовместимы мы от слова совсем. Я человек, ты андроид. Я старше тебя на несколько десятилетий. У меня огромное количество вредных привычек. Когда-то у меня была семья, но, по собственной вине, я лишился всего того, что мне было дорого. Я не хочу привязываться к тебе, чтобы потом не потерять. Я неисправим, а у тебя еще все впереди. Когда-то и я думал, что у меня все еще впереди, но сейчас понимаю, что мало уже что осталось. Я не хочу, чтобы ты закопал себя и свои навыки и просрал свои лучшие годы на меня. Мне недолго осталось, до сих пор удивляюсь, как я не спился. Я прожил жизнь совсем не так, как хотел. И я не хочу, чтобы твоя участь была такой же. Был бы я моложе хотя бы лет на 30, может и было бы все иначе, но старый потрепанный лейтенант для молодого девианта — не самый лучший вариант. Коннор молчал, вслушиваясь во все сказанное его напарником, и от каждого слова все сильнее хотелось провалиться под землю, только бы не слышать. — Я услышал вас, лейтенант, — тихо ответил девиант. — Я не имею представления о любви, возможно, это одна из причин, почему полюбил вас. И мне не важен ваш внешний вид, ваш возраст и ваше восприятие жизни. Но прискорбно, что вы не можете понять этого. Коннор уже собрался уйти, но Хэнк схватил его за запястье и притянул к себе…