hush and lush

Арсений проверяет работы студентов, когда по квартире разносится стук в дверь. Он выключает музыку на ноутбуке и не спеша идёт в коридор. Второй раз стучат настойчивее. — Да иду я! — Дурацкая привычка кричать никуда не делась даже после стольких лет проживания в звуконепроницаемой, как танк, квартире. Арсений знает, он сам проверял. Зайдя в коридор, он мимолётом ловит своё отражение в зеркале и поправляет чёлку, прежде чем открыть дверь. — Здравствуйте, доставка. Извините за ожидание, — ему извиняюще улыбается молодой парень лет двадцати, доставая из рюкзака папку-планшет, и протягивает Арсению ручку. — Подпишите, пожалуйста. Попов ставит подпись, по диагонали читая лист. Хочется высказать этому парню всё, что он думает об их системе доставки, но Арсений считает себя неконфликтным человеком, поэтому душит в себе сучку. Курьер в это время достаёт небольшую коробку, упакованную в серый пакет без каких-либо опознавательных знаков на нём.  — А… Разве не должно быть две?  Арсений вцепляется в планшет двумя руками, уже проклиная себя за торопливость. Мама всегда учила его читать дважды то, что подписываешь, и трижды то, на что соглашаешься.  — Там две в одной, — тот легонько трясёт коробкой, и Арсений незаметно выдыхает с облегчением. — Как в матрёшке. Парень неловко улыбается и робко протягивает предмет. Забирая планшет из рук Попова, он машет рукой на прощанье. — Хорошо потрахаться!  И улепётывает с подъездной площадки. Арсений как стоял, в недоумении держа коробку в руках, так и стоит. — Сучёныш, — бормочет себе под нос, хлопая дверью.  Он идёт на кухню за ножницами, чтобы распаковать долгожданную посылку. Когда пакет удачно ликвидирован, он открывает коробку и на губах сама по себе растягивается улыбка. Заказ был оформлен почти неделю назад, но были проблемы с доставкой: Арсений за это время успел пройти все стадии принятия и только надеялся, что товар придёт целым и невредимым.  И вот он здесь. Попов открывает каждую коробку по отдельности, беря в руки вибраторы, будто бы взвешивая. Из-за того, что игрушки новые, они немного пахнут силиконом, и он решает их промыть. В ванной Арсений намывает каждую, тщательно проходясь по изгибам: в отзывах он прочитал, что у розовой хрупкая антенна, поэтому он аккуратно сгибает её, проходясь по ней мыльными пальцами.  В порно, которое он смотрел и впервые увидел эту хрень, молодой парень использовал три таких одновременно, и у Арсения всё внутри сладко сжималось от желания тоже попробовать. На запрос «розовое вибрирующее яйцо» интернет выдавал игрушки Lovense нескольких видов, но Арсений решил взять две самые популярные. У чёрной строение было другое — оно предназначалось для задницы — и Арсению так нравится изгиб ножки, что он мечтательно проводит несколько раз рукой, представляя, в какой восторг придёт Антон при виде плага. Он смывает мыло с игрушек и раскладывает их на полотенце, перед этим тщательно вытерев.  Смотрит на часы — без пятнадцати шесть — скоро придёт Антон. Они живут вместе три года — до этого морозя друг друга четыре, и каждый раз во время крупной ссоры Шастун припоминает об этом, не забывая сказать, что именно из-за «правильности» Попова они проебали так много времени. Но разве Арсений виноват, что хотел лучшего для Антона? Чтобы жизнь не зацикливалась только на семье? Тот был ещё совсем молодым и не понимал, что их отношения мешают бизнесу. Ведь для того, чтобы идея Антона имела успех, ему нужны были деньги, инвестиции, спонсоры. Ему нужно было ехать в Москву, а не просиживать штаны в Воронежском офисе, имея в голове хороший бизнес-план. Арсению было нелегко отказываться от Антона, но он всё время твердил себе, что так будет лучше. «Лучше для кого?» — Шастун кричал, метался, как бешеный зверь, кидал вещи. А потом разом обмяк, стекая по стенке, и смирился с решением Арсения.  Он собрал вещи и уехал в Москву за «большими возможностями и перспективами», как говорил Попов, не оборачиваясь. «Ты ещё мне спасибо скажешь», — говорил вслед, да только кто бы его слушал? Арсений же остался в Воронеже, съедаемый мыслями из ряда: не надо было его отпускать, отношения на расстоянии — не отношения, если бы он тебя любил, то остался бы, если бы ты его любил, то поехал бы с ним. Только потом, когда у Антона получилось создать бизнес с нуля, когда тот встал на ноги и обрёл уверенность в большом городе, Арсений разрешил себе порадоваться и убедиться в правильности своего решения — отпустить любимого человека. Спустя три года слёз, редких поездок в столицу, ночных смсок по типу «я скучаю» и «мне тебя не хватает», они решили дать шанс этим отношениям. Дать себе шанс снова любить. Арсений слепо доверился Антону: уволился из Воронежского университета и переехал в Москву.  «Любовь всегда найдёт путь», — так говорила ему мама, целуя в лоб на прощанье. Позже он понял, что это было лучшее его решение за последние годы.  Сейчас он преподаёт в МПГУ, и у Антона глаза загораются каждый раз, когда он знакомит своего мужчину с коллегами, говоря, какой он умный и начитанный.  Арсений пялится в ноутбук на очередную контрольную работу и улыбается своим воспоминаниям, когда слышит стук в дверь. На этот раз он идёт открывать в два раза быстрее, зная, кто за ней стоит. — Привет, — уставшим голосом говорит Антон.  Зайдя в квартиру, он сразу же хватает лицо Арсения ладонями, чмокая сначала в губы, потом во вздёрнутый нос.  — Устал? — Попов вешает протянутый ему пиджак. — Неистово.  Арсений хихикает, направляясь в ванную.  — Примешь душ? Или сначала еда? — Душ. Не хочу есть.  Попов отворачивается, скрывая хитрую улыбку. — Полотенце я уже положил. Антон бесшумно подходит сзади и обнимает со спины, кладя руки на живот и крепко прижимает к себе, оставляя горячие поцелуи на шее. Арсений плавится под натиском нежности, не в силах вымолвить и слова. Иногда ему кажется, что за все годы, что они знают друг друга, он выплеснул все чувства и на большее его не хватит. Но каждый раз, когда происходит нечто подобное, в нём поднимается волна нежности такой силы, что он не понимает, как можно любить человека сильнее. Перед глазами проносятся все моменты их совместной жизни: ссоры, а после них — нежные поцелуи, полные прощения; ревность, а после — страстный секс и укусы в шею; обида, а после — ночные объятья и шёпот в ухо «я люблю тебя». Они стоят так минуты три, синхронно дыша, пока Антон не утыкается ему в макушку и вдыхает запах волос, будто только этого он и ждал весь день. — Люблю тебя. — И я тебя. Они разрывают объятья, и Антон направляется в ванную в более приподнятом настроении и с расслабленными плечами. Когда он закрывает за собой дверь, Арсений мысленно начинает обратный отсчёт. На трёх дверь резко распахивается, являя ему удивлённого мужчину с игрушкой в руках. — Это что такое? — Он поднимает руку с розовым виброяйцом, антенна которого забавно трясётся в воздухе. — А на что это похоже?   — На… Он не договаривает, поднося игрушку ближе к лицу, внимательно изучая. — Это то, о чём я думаю? — А о чём ты думаешь? — Арс, бля! Попов широко улыбается. Подходя ближе, он берёт руку Антона в свою и игриво проводит указательным пальцем по игрушке. — Это виброяйцо, у него несколько режимов, и оно ужасно шумит, если оказывается не внутри. Он нажимает на кончик антенны, где находится кнопка включения, и игрушка начинает шумно вибрировать в руках мужчин. Антон поднимает глаза на Арсения: в них плещется восхищение наравне с желанием погрузиться в эксперименты. Шастун выключает игрушку и заходит обратно в ванную, через секунду возвращаясь с другой. — А это… в другую часть? — Ага, в задний короб. Антон не обращает внимания на колкое замечание мужчины, пялясь на предмет в руках. Пальцы Арсения тянутся к кнопке на ножке плага, и та включается, но не так шумно, как предыдущая. — Смотри, — он указывает на спираль, отходящую от ножки, — из-за этого смазка будет внутри дольше, чем обычно, — он подмигивает Антону. — А ещё этими штуками можно управлять через телефон и часы. Антон шало сморит на работающую игрушку в руке и облизывается. Арсений мысленно ликует — знал, что эта модель ему понравится больше.  Он забирает плаг и толкает мужчину в ванную. — Мойся, а позже мы найдём им применение.  Арсений идёт в спальную и снимает домашние штаны, перед тем как лечь на широкую кровать. Трусы он не носит, чем неимоверно бесит Шастуна. Или заводит. Он ещё не разобрался. Снимает футболку, кидая на дальний угол кровати, и ведёт пальцами по плоской груди, задевая соски. Останавливается на правом, нежно проводя по кругу, и охает, чувствуя искру удовольствия, расползающуюся вниз к животу.  Представляет Антоновы пальцы на своём члене и тянется к нему, не в силах больше терпеть напряжение. Арсений омега вот уже долгие годы. Он не помнит, в какой момент своей жизни перестал быть альфой — когда впервые познакомился с Антоном? Или когда дело дошло до постели с ним? В любом случае, это не имеет значения — им вдвоём комфортно в тех положениях, что они сейчас занимают. Учитывая то, какой он мокрый, и то, как медленно встаёт его член, кажется, будто он и не был никогда альфой. Арсений несколько раз проводит рукой по всей длине ещё мягкого члена, обводя большим пальцем головку, и опускает руку ниже, туда, где начинается вульва.  Он трёт пальцами малые половые губы и чувствует, как там мокро. — Начал без меня?  Арсений проворачивает голову на голос — Антон стоит, уперевшись о косяк двери, полностью обнажённый.  Попов тихо вздыхает. — Иди ко мне, — просит нежно. Мужчина улыбается и садится рядом на кровать, положив Арсению на грудь виброяйцо. Тот фыркает, отчего игрушка скатывается и падает рядом на простынь. Шастун склоняется над Арсением, мягко целуя в приоткрытые губы, спускается к шее, по пути игриво прикусив подбородок. Глубоко вдыхает и присасывается к бледной шее открытым ртом. — Антон! — Арсений любит метки, но исключительно в порыве страстного секса. — Это чтобы на тебя только смотрели, но не подходили. Арсений мысленно закатывает глаза: Антон был тем ещё ревнивцем. Он всегда говорил, что из них двоих Арсений самый красивый, поэтому на него заглядываются ученики, коллеги и просто прохожие. После нескольких неудачных попыток альф познакомиться с ним при «живом-то парне!», как говорил Шастун, тот стал больше касаться его на людях, обнимать, брать за руку, уводя от толпы. Не то чтобы это не нравилось Арсению, но этот придурок даже завёл вторую страницу ВКонтакте, чтобы смотреть комментарии в группе его университета, где студенты пишут гадости про преподавателей и жалуются на свою тяжёлую жизнь. Детективная деятельность Шастуна подошла к концу, когда один из студентов от перепугу показал Арсению переписку со странной девочкой, которая обещала выдернуть тому член, если он ещё раз напишет что-нибудь про задницу Попова. Естественно, Арсений дал пиздов — и студенту за лестные комментарии, и Шастуну за необоснованную ревность. После этого альфачьи замашки утихли, но ставить метки на открытых участках кожи Шастун не перестал. — Ну всё, хватит, я понял, — Арсений мягко отталкивает голову мужчины от уже покрасневшей шеи. — Ты-то понял, а остальные нет, — назидательно говорит Шаст, но всё же слушается и спускается ниже мокрыми поцелуями к вздёрнутым соскам. Он лижет поочерёдно каждый и оттягивает зубами, заставляя Арсения дрожать от удовольствия. Игры с сосками не были его любимыми, но с Антоном всё обретало новые краски. Он чувствует холодок на влажной от поцелуев коже, когда ласки прекращаются, и приподнимает голову, чтобы следить за передвижениями мужчины. Антон переходит на живот, широкими мазками языка облизывая напряжённые мышцы, царапает щетиной участок кожи рядом с аккуратным пупком, и Арсений хнычет, дёргая ногами, откидывая голову на подушку. Шастун фыркает. — Тебе сколько, семь? Щекотки боишься, — он ласково проводит носом по редкой дорожке волос от пупка и влажно целует в основание члена — тот еще не встал окончательно.  Арс от неожиданности дёргает бёдрами так резко, что Антон упирается кончиком носа в скользкую головку. Его всегда заводило то, как Арсений быстро становится мокрым от простых ласк — он был очень чувствительным. Антон берёт член в руку и шумно лижет несколько раз по всей длине.  Арсений громко стонет и не знает, куда деть руки, так что хватается за чёлку Антона и держится изо всех сил, чтобы не подмахивать бёдрами в надежде получить больше ласки. Член в руке заметно твердеет, и Антон с едва слышимым стоном насаживается ртом, сразу начиная работать головой. Мужчина под ним тихо стонет, его грудь то и дело ходит ходуном, а сам он лихорадочно бормочет себе под нос «ещё» и «быстрее».  Антон не спешит потакать Арсению и кладёт левую руку ему на живот, придерживая от внезапных толчков, а правой находит виброяйцо и подносит к влажной щели.  Не переставая сосать член, он нежно трёт пальцем клитор, проталкивая игрушку: как только та полностью оказывается внутри, Антон нажимает на конец гибкой антенны и проталкивает следом палец — чтобы проверить вибрацию — и Арсений вопит. — Господи, блять! — кричит не своим голосом, зажмурив глаза. В этот момент Антон выпускает член изо рта с громким чпоком — тот красный и твёрдый — и спускается поцелуями ниже. Он достаёт палец и раздвигает половые губы — те мокрые от смазки — прижимает торчащий конец игрушки вниз и размашисто вылизывает розовую плоть, не жалея слюны. Арсений низко стонет на одной ноте, раздвигая ноги шире.  Причмокивая, Антон толкается длинным языком в щель, но далеко не заходит — игрушка мешает. Так что он бросает это дело и прижимается к розовым припухшим складкам открытым ртом, будто в поцелуе, посасывая напряжённый клитор.  Тело под ним мелко дрожит, и Антону приходится убрать руку с живота, перехватив дёргающееся от удовольствия бедро. Арсений тоненько стонет, отпуская волосы мужчины. — Что ж ты делаешь… Шастун поднимает голову — его подбородок мокрый, глаза возбуждённо блестят — и снова переключается на член, облизывая напряжённую головку. Арсений беспомощно хнычет, откидывая голову на подушку, не в силах больше смотреть на этого развратника. Ему кажется, что ещё чуть-чуть, и он здесь же умрёт.  «Зато с наслаждением», — думает Арсений, в очередной раз дёргаясь от вибрации внутри. Наконец, Антон прекращает измываться над мужчиной, поднимаясь с кровати. Арсений следит за ним из-под прикрытых век. У того шалый взгляд и член стоит на все двенадцать, и Арсению так сильно хочется свесить голову с кровати, позволив вдалбливаться в свою глотку, но сейчас он может себе позволить лишь громкий стон из-за сильной вибрации во влагалище. Антон нагибается у тумбочки и выдвигает нижний ящик, доставая полупустой тюбик смазки и протягивает Арсению. — Растяни себя сам, хочу посмотреть. — Я тоже хочу посмотреть. С лукавой улыбкой на лице Арсений кидает ему чёрный плаг, который Антон рефлективно ловит. — А, то есть у нас настолько развлекательный вечер? Попов не отвечает, пожимая плечами, разводит ноги шире, грея смазку в руках. — Хочу всё и сразу, — он приподнимает задницу и заводит руку назад, прикасаясь кончиками пальцев к сжавшемуся кольцу мышц. — Не тормози. Антон снова залезает на кровать, садясь напротив разлёгшегося мужчины и открывает рот, намереваясь что-то сказать, но получает предупреждающий взгляд. — Если ты сейчас спизданёшь что-нибудь про Сникерс, клянусь Богом, я… — Да всё-всё, я понял, никаких разговоров про сладости в постели, — он кивает на его промежность. — Кроме твоей задницы. Попов улыбается, расставляя ноги шире, и, упираясь пятками в кровать, вводит сразу два пальца. Он двигает бёдрами на весу, словно качаясь на гамаке, и фаланги пальцев полностью исчезают в дырке. Арсений любил двойную стимуляцию, что стало откровением для Антона, которому по молодости достаточно было просто вставить куда-нибудь член, чтобы кончить. Арсений же открыл ему глаза на все прелести анального секса, и Антон всегда любовался мужчиной в такие моменты — искренним в своём удовольствии, таким нуждающимся и бесстыдным. Даже сейчас Антон зависает на этом зрелище, пока ему не прилетает пяткой в колено. Он вздрагивает и торопливо выдавливает смазку на руку. — Получается, — становится на колени, одной рукой хватая стоящий член, другую пристраивает сзади, вводя пальцы. Из-за этой позы Арсению не видно полной картины и он недовольно цокает. — У нас двойное проникновение? Похабно улыбается, открывая вид на свои «кошачьи зубки», как называет их Арсений.  — Ты считать разучился? — Попов добавляет третий палец и его задница плюхается на постель в сопровождении громкого стона. — Тройное! Антон смотрит на взмокшего мужчину и облизывается — тот периодически дёргается от стимуляции влагалища, и пальцы в заднице не делают ситуацию менее горячей, так что кожа мужчины покрылась лёгкой испариной, а сам он покраснел от кончиков ушей до груди. Шастун смотрит на него и не может оторваться: никого в жизни красивее и сексуальнее он не встречал. Сам-то он считает себя обычным среднестатистическим альфой с минимальным опытом в постели. Как говорится, нубом. Но Попов многому научил его в постели: показывал, как нужно касаться, на что надавить сильнее, сколько шлёпать, куда кончать, где облизывать и как долго держать в предоргазменном состоянии. Антон с энтузиазмом окунулся в мир удовольствий под названием Арсений Попов. Сейчас, например, он старательно растягивает себя сзади: Арсений любит смотреть, как Антон трахает себя пальцами или вставляет пробки. — Антон, — требовательно стонет Арс. Он вытаскивает пальцы из дырки — та покраснела и блестит от смазки. — Ты там скоро? — Мгм, — мычит в ответ, проводя рукой по твёрдому члену в такт движениям бёдер Арсения. Затем вынимает мокрые пальцы и берёт в руку чёрный плаг. Не может не заметить, как идеально смотрится изгиб ножки в его руках. — Давай, — Арсений дразняще сжимает свой член, другой рукой лаская соски. Словно взят на понт —  Антон с нечитаемым выражением лица вводит кончик игрушки, всем телом чувствуя, как стенки туго обволакивают силикон с каждым вводимым миллиметром. Это не первые игрушки в их сексуальной практике — есть ещё стеклянная, с алмазом на конце, пробка-хвост, анальные шарики и ярко-жёлтый дилдо. Все они ощущаются по-разному — вот и этот плаг был одновременно похож на все игрушки, что у них были, но в то же время по-особенному приятно давил на стенки, заставляя сладко сжиматься.  Он коротко стонет, когда доходит до самой широкой части и чувствует ногу Арсения на своём бедре. Поднимает взгляд — тот внимательно следит за каждой эмоцией на лице Шастуна, и у последнего теплеет в груди от невербальной поддержки. Дойдя до узкой части, он чувствует, как ножка плотно упирается в промежность и выдыхает, нажимая на кнопку включения. — Блять! — подпрыгивает на кровати от силы вибрации. Он думал, что розовая мощнее, но оказалось, наоборот. Она просто громкая, в отличие от чёрного. Арсений улыбается, сверкая глазами. — Хорошо?  Антон придвигается ближе к мужчине.  — Не представляешь, как. — Представляю, — призывно ведёт бёдрами, отчего розовый кончик игрушки покачивается, и приподнимается на локтях навстречу губам Антона. Они соприкасаются языками, и Шастун видит, как трепещут длинные ресницы Арсения: то ли от возбуждения, то ли от нежности. Попов рукой отталкивает от себя Антона и валится на кровать, хватаясь за плечи мужчины. — Вставь мне, — низким от желания голосом требует Арс. Без лишних слов Антон добавляет смазку себе на член и нависает над Арсением. Когда головка оказывается внутри, мужчина под ним задерживает дыхание. Антон вытаскивает член и снова входит, отчего Арсений недовольно ёрзает. — Мне не пятнадцать, я через минуту кончу, — и не понятно, жалуется он или хвастается. Антон насмешливо поднимает брови и разом входит до конца, выбивая воздух из мужчины, инстинктивно дёргает бёдрами, когда плаг упирается точно в простату. Склоняется ниже к Арсению, и тот скрещивает ноги за его спиной, понукая двигаться. Антон сразу набирает быстрый темп, понимая, что надолго его не хватит: игрушка приятно вибрирует и так плотно сидит, не сдвигаясь с места, что на каждое движение бёдер посылает искры удовольствия по всему телу. Шлепки и вздохи разносятся по комнате, но ни один из них не обращает на это внимания. Шастун опускает взгляд на лицо Арсения и целует его в открытый рот. Нормально засосать не получается — тот стонет, не затыкаясь — и Антон мокро лижет его губы и гладковыбритые щёки. — Блять, я— — Да? — Антон ловит мокрые от слюны губы Арсения, заглядывая тому в глаза, и понимает, что не он один близок к оргазму. Перехватив стройные ноги, он поднимает их выше и выпрямляется следом, останавливаясь. Арсений непонимающе стонет, но когда видит подушку в руках Антона, то приподнимает таз, чтобы тот подложил её под него. Теперь, когда задница Арсения выше, Антону удобнее будет его трахать, так что он хватает ноги мужчины под колени и резко входит, набирая прежний темп. Арсений стонет на одной ноте, тянет руку к твёрдому члену. — Антон, так хорошо… Там, — говорит урывками, словно не хватает воздуха выразить мысль, так что Антон до конца не понимает, где именно ему хорошо — в заднице или вагине. — Не останавливайся. Не в силах произнести что-либо вслух, он отрывисто кивает на просьбу и капля пота с верхней губы срывается прямо Арсению на живот. Хочется наклониться и слизать её, но ему дали чёткий приказ не останавливаться, кто он такой, чтобы ослушаться? Чувствуя, как Арсений часто сжимается вокруг него, он шире разводит ноги, упираясь коленями в кровать, и с силой вколачивается в мужчину. Мельком думает — хорошо, что квартира шумоизолирована, иначе бы на крики Арсения прибежал весь подъезд. Тот выдыхается и уже просто громко дышит, поскуливая от удовольствия. Антон смотрит на руку, обхватившую член, понимая, что тот сейчас кончит: Арсений всегда давит пальцем на головку в надежде продлить оргазм.  — Давай, мой хороший, кончай, — он выключает виброяйцо, не переставая работать бёдрами, и одним резким движением выдёргивает его.  Арсений хрипит, дёргая ногами, и изливается себе на живот. Антон прекращает резкие толчки, переходя на плавные, и крепко держит щиколотки. Не в силах сопротивляться желанию, наклоняется к мужчине. Сквозь тёмные пятна перед глазами и шум в ушах, Арсений чувствует поцелуй на своих губах и открывает рот, впуская горячий язык. — Такой молодец, — от простой похвалы хочется растечься лужей, и он надрывно мычит в поцелуй, хватаясь за крепкую взмокшую шею. К нему постепенно приходит сознание, и он чувствует крепкий член в заднице, и сжимается вокруг него. Антон шипит и кусает его за нижнюю губу, резко отстраняясь. Вытаскивает член под слабый стон мужчины и начинает дрочить, съедая глазами взмыленного Арсения. — Иди ко мне, — хрипло говорит тот, протягивая руку.  Антон ползёт ближе, комкая простыню коленями, взбирается на грудь Арсения и останавливается, когда колени оказываются по обе стороны от плеч мужчины. Он тычет мокрым членом во вздёрнутый нос.   Попов звонко целует головку, кончиком языка облизывая маленькую дырочку, и тянет руку к игрушке в заднице Антона. Нащупав её, он начинает давить на ножку и вращать её под разными углами. Не успевает он спросить: «Здесь?», как Антона подбрасывает над ним и он крепче хватает член, начиная яростно дрочить и насаживаясь бёдрами на плаг.  Не меняя удачного угла, Арсений двигает пробку в такт руке на члене, стимулируя простату. Он не сводит глаз с покрасневшего лица Антона, любуясь припухшими от поцелуев губами, красной шеей и очаровательной взмокшей чёлкой, завившейся на концах. — Давай, мой хороший, — он говорит тихо, стараясь не сбить, но Шаст слышит его голос сквозь своё шумное дыхание. Он переводит взгляд со своего члена на лицо Арсения и тонет в переполняющих его чувствах. Тот облизывается, и Антон повторяет его движение.  Через мгновение он полностью садится, больно придавливая руку Арсения к груди, крепко держит член, направив его точно на раскрытый рот мужчины, и беззвучно кончает, запрокинув голову. Воздух выходит из груди с хрипами, бёдра трясутся, и Арсений нежно проводит по ним руками, успокаивая. Когда последние капли остаются на губах Арса, Антон склоняется и жадно целует, наплевав на вкус. Они оба сладко стонут в поцелуй, не в силах оторваться друг от друга, всё ещё пребывая в неге от крышесносного оргазма. Шастун первым отстраняется. — Вытащи, — его голос совсем осип, и он так устал, что Арсений еле разбирает его просьбу.  Он шлёпает по влажным бёдрам, и Антон приподнимается, чтобы можно было вытащить плаг — тот гудит в руках, так что Попов выключает и откидывает его подальше.  Они с усталыми вздохами ложатся поперёк кровати плечом к плечу. — Это было… — Арсений не договаривает, впервые не находя слов. — Ага, — фыркает Антон. Хотелось сказать, что это только первый заход, но умом он понимает, что на этом заходе, пожалуй, они и остановятся. — Знаешь, тут есть режим реагирования на звук — в ритм музыки пробка внутри будет вибрировать. Антон говорит это таким незаинтересованным тоном, что Арсений поворачивает голову в его сторону и недоверчиво поднимает бровь. Он не спрашивает, откуда тот знает, потому что Антон та ещё любопытная Варвара. — И что ты предлагаешь? Он кладёт руку на его широкую грудь, водя пальцами по остывшей коже, прихватывая сосок. Антон вздрагивает, из-под растрепавшейся чёлки смотрит на мужчину. — Мы могли бы сходить на концерт, — под конец фразы предложение становится вопросительным, будто он смущается своих слов. Арсений гаденько улыбается. — Ты хочешь кончить под Районы-кварталы? Руку мужчины недовольно отталкивают от груди, и Попов прыскает, откатываясь подальше. — Блять, ну почему ты такой придурок? — Антон закрывает лицо руками, но Арсений успевает заметить улыбку. — Ты всё равно меня любишь. Антон убирает руки, поворачиваясь в его сторону: на лице у Попова лисья улыбка — так и хочется зацеловать. — Люблю, — двигается ближе, собственнически кладя руку на бедро. — Поэтому и свожу на Зверей, раз так хочешь. А ведь Арсений хочет — он на всё готов пойти, если с ним рядом будет Антон.