Мне больше не снятся кошмары

Последний день учебного года: Ромка и Бяша в честь этого решили закурить по сигарете каждому, а не одну на двоих как обычно. Праздновали так. Праздновали и на равне с этим ждали конец линейки, с которой Антон ну чисто из принципа не мог слинять, поэтому, смешавшись с толпой одноклассников, он топал ногой в нетерпении и слушал унылую речь директора школы, в надежде услышать заветные отпускные слова и рвануть навстречу лету, свободе и… Роме с Бяшей. Да, вот эта не меняющаяся из года в год фраза «Как следует отдыхайте на каникулах, увидимся через три месяца!». Заиграла весёлая песня, но Тошка её уже не слышит, он пробивается сквозь учеников, задевает всех, толкает, не извиняется. И вот уже видит задние ворота школы, переулок-курилку. Вбегает туда и чуть ли не падая на колени, пытается отдышаться. В боку закололо от резкого старта, да и физическими навыками наш блондинчик не отличался для таких забегов. — Ну наконец-то пришел, Тоха! Закуришь в честь праздника? — Рома как всегда в своем репертуаре, не отстает и все старается сломать друга на сигаретку-другую, хоть всё равно знает, что тот откажется. И правда: улыбнулся и отрицательно помотал головой. — Хера ты рассекаешь, на. Аж пылюка от тебя поднялась! — и Бяша тут как тут, ударил Тошу по-дружески в плечо и рассмеялся. Вообще они сильно изменились внешне: Антон вытянулся, хоть Ромку и не перерос, но все те же круглые, мягкие щечки остались, и на фоне с подростковой щетиной смотрятся немного нелепо. Пятифан был доволен ростом, а комплекцией еще больше. Стройный, подкаченный от турников, черты лица выделились, стали строже, волосы поотрастали. А Бяшка? Бяшка остался собой, тем же бурятёнком, но повыше, зубы так и не выросли, но шепелявость стала незаметней, как-бы отойдя на задний план, причесон все тот же— самый модный на районе. Дружба выросла и стала крепче за три года, проведенных почти всегда и везде вместе. Даже разок остались у Антона с ночевкой, когда его мать и сестра ездили навещать родственников в городе. Однако, в последние пол года между Тошей и Ромой висела некая недосказанность, неловкие моменты наступали по несколько раз на неделе, и это не могло не волновать их обоих. — Ну че, сиганем в речку с моста? — Бяша вышел из переулочка и жестом позвал ребят. — А погнали! — Пятифан оценил идею и вышел в след за другом. Антон засомневался, но улыбнувшись, пристроился рядом, и они двинулись к лесу. Дорога предстояла не самая короткая, но она того стоила. На пути парни дурачились, толкались, бегали и развлекались как могли, бесились и вспоминали прошлые прогулки и лучшие дни. Через пятнадцать минут в кармане Петрова загудел телефон. Нокиа 3310 являлся тогда очень полезным приобретением в их семье и заслуженно достался сыну за труды в школе. Звонила мама. — Алло, привет? — Тоша, привет, ты сейчас где? Линейка кончилась? — Тётя Карина явно куда-то спешила, и на том конце трубки между словами было слышно копошение, звуки машин на городской трассе. Антон шикнул друзьям, чтоб те не матерились в трубку и отошел в сторону. — Д-да, мам, я гулять пошел, на речку, а что? — Мы с твоим отцом уехали в город на денек-другой. Не задерживайся, Оля на тебе. Полей мою фиалку вечером, поешь суп, в холодильнике на второй полке. — А… хорошо, а можно друзей на ночевку позвать, как в прошлый раз? Мы буянить не будем, обещаю. — Точно обещаешь? Ладно, смотри мне. — Антон думал ответить что-то еще, но трубку положили и стали слышны лишь частые гудки и помехи из-за глуши вокруг. Радости не было предела и он поспешил сообщить об этом друзьям. Обернувшись, парень застыл в шоке, ни Ромы, ни Бяши не было видно. Мысли в голове вихрем снесли разум и страх окатил с макушки до пят. Один. В этой жуткой глуши. Снова. — Рома… Бяша… Вы чего, без меня свалили? — Тоша нечленораздельно бормотал что-то под нос и оглядывался. Внезапно, сзади кто-то подбежал и ущипнул за бока, а с дерева слева спрыгнул Ромка и закричал: — БУ-У-У! — Бяша уже катался по траве от смеха, собирая клещей, Антон чуть не расплакался от таких приколов и дал ржущему Пятифану подзатыльник, до второго юмориста было не дотянуться, потому он просто выругался. — Да ну вас блять, я тут чуть… Да ну блин, шутники. — Петров надулся и встал в позу «Ой, все», скрестив руки на груди. — Та не обижайся ты как баба, хех, лучше расскажи чего веселый такой был, пока базарил. — Роман хлопнул обиженке по плечу и как-то по-странному долго задержал на нем руку, а после опустил до локтя и убрал. Бяша поднялся на ноги и отряхиваясь, подколол блондина: — Девчонка какая звонила, шуры-муры с ней, на? — и опять угарает. — Да никакая не девчонка… Мама это. Сказала, что уехала на денек в город, разрешила ночевку устроить, это так, к слову. Но там сестра дома, думаю, вы понимаете, что сначала нужно будет развлечь её. — пояснил Тоша и снова двинулся по тропе. За ним последовали все. — О, крутяк, мне твоя сеструха нравится, хорошая девочка. Милашка, на. — они с Олей и правда хорошо ладили, заплетали друг другу косички, смотрели мультики, в общем отвлекались ото всех. В это время, обычно, Рома и Антон просто за ними наблюдали и изредка о чем-то говорили. — Отлично, давно мы у тебя не были. Бях, ты кстати выражения полегче выбирай, у вас с ней пять лет разница, на педофила смахиваешь. — Рома оскалился и посмотрел на друга, ожидая увидеть его нелепую, забавную реакцию. Но беззубик рассмеялся и расплывшись в улыбке, проговорил: — Ну хорошо, буду смахивать в другую сторону… — и сделал вид, будто избавляется от пылинок на плече отвернувшись от Пятифана. Антон уже не пытался сдерживать дичайший смех. — Да ты че… — Ромка чуть не замахнулся на друга от таких приколов, но сдержался, сохранил самообладание, как его учил Тошка — В отличие от тебя, меня не интересуют маленькие девочки. — и ухмыльнулся, смотря из подлобья. — А кто же?.. Взросленькие мальчики? — Бяша натянул улыбку во все тридцать, или даже двадцать восемь зубов и метнул безумный взгляд на Тошку. Блондин испугался за здоровье их беззубика, ведь Ромыча уже конкретно так коптило изнутри. А то вдруг еще зубов поубавится. — Я не педик, ясно тебе? — хоть парень и говорил это гневно, во взгляде явно читалась потерянность. Сейчас он не держал ситуацию, это было понятно по замершей неловкой тишине, в которой они шли ещё добрые десять минут, но когда из-за деревьев показалась широкая река Бяшка засветился ярче солнца, отражающегося в воде и побежал. Попутно снимая босоножки, шорты и футболку. Обернулся на друзей и помахал. Рома и Антон улыбнулись и подойдя ближе, принялись раздеваться. Рома стянул бесячую школьную рубашку последней и неловко, из-за плеча, посмотрел на Тошу. Тот кое-как стягивал брюки и носки. Петров был худым от природы, вообще не мог набрать вес. Его тело не было тощим, как у анорексика, скорее фигуристым, женственным. Талия нежно выделялась и красиво переходила в бедра, упругие ягодицы, длинные и изящные ноги. Романа передернуло: «опять ты за свое, конченый идиот» — гопник ругал за такие дела сам себя, тяжело было принять, что конкретно происходит с его чувствами. Бурятёнок дернул Пятифана за руку, тот чуть не поскользнулся, но удержался на ногах. Заливистый смех раскрасил летнюю полянку, сбил тишину воды, пронесся между деревьями. Мальчишки игрались, пытались столкнуть друг друга в реку, боролись. Тоша заботливо собрал их вещи с округи и стопкой сложил в одно место, чтоб не намочить, под солнце. Друзья это не особо подметили, были уж слишком заняты драчкой, а блондин, пребывавший сам в шоке от себя, аккуратно прислонил к носу белую рубашку Пятифана и вдохнул запах. Это был смешанный аромат табака, пота и такого приятного запаха самого парня. Блондин быстро вдохнул, закусил губу и нехотя сложил одежду на поляну. — Оппачки! А чё это мы тут делаем? — совсем над ухом Антон услышал хитрый голос Бяши и в испуге отскочил. — Извращениями страдаем значит? Хе-хе… — Да это… не то, о чем ты подумал… Не говори ему, пожалуйста — Петров с надеждой посмотрел на друга и покраснел. Рома стоял на мосту достаточно далеко, чтобы не понять, что у них происходит, но когда словил на себе взгляд блондина помахал рукой, подзывая к себе. — Смотри мне, на первый раз прощаю — Бурятенок подмигнул собеседнику и развернулся к Роме. «Нет, он точно расскажет все ему и нашей дружбе конец! Полный пиздец, изобьют же ещё…» — мыслил Антон только в негативном ключе, хотя в такой ситуации по другому не получится. Бяха окликнул Тошу и они вместе двинулись к Пятифану, который уже был готов подохнуть от жары. И вот они, три лучших друга, стоят на потрясающем деревянном мостике, который кажется развалился бы, если на него поставить плюсом, скажем, Семёна. Скрипел весь, пошатывался даже иногда, от чего Петров был готов в любой момент схватится за сильного друга, уцепиться за крепкие руки, лишь бы не навернуться. — Зассал Тох? — Рома по-звериному оскалился, обращаясь к блондину. — Да мост из говна и палок построен, как тут не бояться. Бяше надоело смотреть в темную речную гущу и ждать, когда его солнечный удар хватит, потому пробежался и бомбочкой сиганул в воду. Всплыл в пяти метрах от ребят и позвал тоже прыгать— вода супер. А Антон попятился назад, сомневаясь, плыть или нет. — Эй, в этот раз ты точно с нами, и не отмазывайся очками, ты их снял. Рома хищно ухмыльнулся и в миг подбежал к другу. Этот момент, кажется длился вечно для Антона: вот гопник его подхватывает на руки, с разбегу летит с моста, Тоша идеально рассматривает его лицо, эту искреннюю улыбку, блондин кричит и вжимается в крепкое плечо шатена, хватается за спину, на фоне смех Бяшки. Прохладная, бархатная вода окутывает обоих, неприличная теснота тел Антона тревожит меньше, чем отсутствие воздуха в легких, не успел среагировать и набрать его. Поэтому пришлось в шоке подняться на поверхность. Антон закашлялся и понял, что Рома пока что не всплыл. А где? Неужто утонул?! — Ромка! Ты всплывай давай, э?! Бяш, опять прикалываетесь? — Тоша предался рапсодиям про то, как беспокоится за них всех. Бурят же наигранным испугом смотрел за спину блондину. — Рома, не над… — парню не дали договорить и Пятифан резко окунул его в реку с головой. Антон нанес ответный удар и схватил гопника за ноги, дернул к себе. Странный момент барахтанья под водой, в головах сохранялись мутные стоп-кадры: Рома приобнял друга за талию, пощекотал по ребрам как нащупал, Тоша задергался и случайно подался вперед, ударился губами о губы шатена, даже не осознав этого, дернул его за нос и выплыл. Жадно набрал воздуха и решил отдохнуть на берегу, пока Бяша напал на Ромку и они сплелись в борьбе. Блондин уселся под палящее солнце, но оно не сильно спасало от мурашек и ветерка. А также оно не спасало от чудно́го, скребущего сердце чувства потерянности. «Ну и что это сейчас было? Это действительно тот Ромашка, которого я знал раньше? Не помню таких нежностей…» — Тоша всё думал и думал, тем временем его кусали комары, но он не особо реагировал. — Ай Тоха, ну ты ж солнечный удар получишь, пол часа сидишь. — Пятифан набрал в руки воды и полил голову Антона, почесал волосы. Парень дернулся и вышел из забвения. — Ой… Вы уже всё? — блондин медленно встал, не без руки помощи от друга и поскольку обсох, начал одеваться. Рубашка оказалась по-странному большой для Антона. — Э, Фраер, ты мою надел — отозвался гопник. Блондин постепенно наливался краской и раз десять извинился перед другом, а тот лишь рассмеялся. Вот они оделись, а Петров всё мешкался со штанами. — Ну иди без них, заебал маяться. — парни уже быковали на блондина конкретно — Вот и пойду, мне брюки новые мочить жалко. — Антон уже изошел на обиды на самого себя — Ага и в трусы рубашку не забудь заправить, на! — Бяша снова залился смехом. Зачем-то гопник снова снял блузку и протянул её Тохе. — Переодевай если так беспокоишься о жалких брюках, моя подлиннее будет, хоть идти не так стыдно. Парень раскраснелся, но одежку сменил. «Этож что такое получается? Ромка с голым торсом щас пойдет?! Как бы мне не сдохнуть от инфаркта после таких выкидонов…» — Петров опять думает больше, чем нужно в такой ситуации. *** Вот они, нелепые, но счастливые идут по дневному лесу. Бяша впереди всех, пролагает путь к дому Антона и подпрыгивает к низким веткам деревьев, бьет ладонью и хихикает. Позади Рома и Тошка идут на уровне. Роман в один момент аккуратно бросил взгляд на блондина. Тонкие, красивые ноги почти как у девушки, обутые в громоздкие кроссовки на глупые синие носки. Ягодицы парня так (не побоюсь этого слова) сексуально прикрывает рубашка, рубашка Ромы. От одной мысли о том, что сейчас она пропахнет телом Антона, у Пятифана кружилась голова, руки странно чесались, ему хотелось неприлично шлепнуть друга, приобнять сзади, подразнить милые ушки. Но Рома был лишь Волком, которому так хотелось поймать этого аппетитного Зайчика, казалось, что вот— до него же рукой подать, но нет, он был до боли далеко, что даже разыгрывало хищника, будто он мазохист. Хотя может так оно и есть, ведь в первые недели осознания чувств его наружный, яростный гомофоб жестоко ненавидел тело, в котором находится и буянил, причинял себе вред, причинял вред другим, сносил все на своем пути. Но подавить его удалось, хоть и с трудом. «Будь прокляты эти инстинкты» — иногда у Ромы возникали такие гормональные скачки в ненужные моменты, как сейчас например. Вот идёт он рядом с полуголым объектом своего обожания наравне и тут случается стояк. Действительно, очень не вовремя? Дыхание сперло, но подавать виду было нельзя. *** Они уже подходили к дому, как Бяша внезапно развернулся к парням и ухмыльнулся. — Тоха, походу у тебя ещё гости. — он указал большим пальцем назад. Около калитки переминаясь с ноги на ногу стояла Полина. Она немного шуганулась, когда увидела их втроем, но с места не сдвинулась. — Антоша! Я… ждала тебя — крикнула девушка и присмотрелась. Эмоции сменялись на её лице то на некую надежду, то на недоумение. Парни подошли к Поле. Бяшка сразу, бесцеремонно нырнул за калитку и в дом, к Ольке, которая уже заждалась брата, но не ожидает увидеть и его хороших друзей. — Полина? Ты чего-то хотела? Необычно видеть тебя тут… — замешкался Тоша и потянул рубашку ниже, смутился. Рома внутренне взвелся, ну а что эта сучка тут забыла? Она ему изначально симпатизировала, но спустя года сдружилась с Катькой, показала свою мерзкую натуру, которую не хочет показывать Тохе. — Я думала… Хотела тебе сказать кое-что! Но наедине — она бросила гневный взгляд на Романа, который уже прожег дырку в её лбу — Давай за дом зайдем хотя-бы. Она взяла парня под руку и быстрым шагом направилась подальше от лишних ушей. — Только быстро, меня ждут все-таки — Петров постарался сказать это как можно громче, сам не зная зачем. Полина лишь угукнула и поставила парня у стены по стойке ровно. Ну ли он сам так поставился от напряженной атмосферы. — Начнем сначала — нагрянула девушка раздраженным тоном — Вы где такие полуголые вышли?! — Ну на речке купались и… А почему я должен отчитываться перед тобой? — Потому что… потому что нравишься мне! Я устала за тобой бегать, ты постоянно с этим, как непонятно кто! К-как педики! — Черноволосая перешла на тихий крик. Антон стоял в шоке. — Поль, прости, но ты мне нравишься только как подруга… — Почему ты не любишь меня, твою мать?! Я милая, красивая, умная! Ты с этим пидришься, да? — Ты несёшь какую-то чушь, успокойся В башке у Тоши было сейчас пусто. Полина ему нравилась, некоторое время, но не настолько сильно, сколько чувств вызывает у него Ромыч. — Достаточно, сука! — неожиданно из-за стены появился Пятифан и ударил по плотным деревяшкам дома кулаком, — Тебе пора домой. — отчеканил он обращаясь к девушке и положил руку Тоше на плечо, обозначая своё. Полина вздрогнула, нахмурилась и развернувшись быстрым шагом пошла прочь. Рома все прекрасно слышал, Рома стоял рядом с самого начала разговора и был невероятно зол. Личность собственника проснулась из древней спячки, сдерживать её было тяжело, так же тяжело как гормоны, накрывающие его иногда посреди ночи. — Пошли уже в дом, в таком виде разгуливаешь тут. — голос у Пятифана стал каким-то потускневшим что-ли, но душа радовалась от того, что Тошка отказал девчонке. *** Чайник кипит. Его любезно поставила Оля, дабы напоить желанного гостя её любимым какао и сейчас сидела за столиком, напротив Бяши и что-то увлеченно рассказывала, а парень внимательно всё слушал и посмеивался. Антон поздоровался с сестрой и прошел в свою комнату зовя за собой Рому. — Переодеться нужно, давай футболку поищу подходящую тебе? — Тоша открыл ящик с верхней одеждой и стал копаться в нем. Всё это время Рома просто стоял в проходе, оперевшись о косяк и наблюдал, — Нашел, эта должна подойти! Меряй давай. — блондин кинул ему майку и сам сняв рубашку оделся поприличней, в домашнее. Обернувшись к другу, он прихуел. Одежка смотрелась довольно необычно. Вроде не мала, но все равно как-то обтягивает широкую грудную клетку парня. Тоша сглотнул: это сексуально. — Чего застыл? Пойдём. — Роман развернулся и пошёл на кухню, блондин последовал за ним. Задорный смех Оли и голос Бяши разносились эхом по помещению, создавали приятную атмосферу уюта. Пятифан плюхнулся на сиденье рядом с Бяшей, Антон достал чашки. — Я вам всем сейчас сделаю какао, а потом пойдем мультики смотреть! — Хех, спасибо! — Брат расплылся в улыбке и погладил маленький лучик счастья лампочку по голове. *** Долго они спорили, что же посмотреть, но сошлись в итоге на «Алладине», только потому что Оля сравнила самого Алладина с Бяшей, Рому с Джафаром, а Антона с обезьянкой Абу. — Ну спасибо, блин. — обиделся Тоша — Ну спасибо, блять. — обиделся Рома, хотя знать не знал кто это. Антон дал парню подзатыльник, мол, с хрена ли при детях выражаешься — Ну спасибки, на! — обрадовался Бяша. Оля звонко рассмеялась и вставила кассету. К концу мультфильма на улице начинало темнеть. Пока шли титры девочка выбирала следующую кассету и сошлась на «Русалочке», все поддержали. — Слушай, вы тогда пока начинайте без меня, я так-то смотрел уже. Возьму поесть что-нибудь, одним какао сыт не будешь, — Тоша встал с пола и потянулся. — Я с тобой схожу, помогу, — Рома так же подскочил и пристроился к другу. Они вышли из комнаты, оставляя наедине Бяшу и Олю с Русалочкой. *** Дымящийся аппетитный супец уже был разлит по тарелкам, рядом лежал криво нарезанный хлеб и столовые ложки. Осталось лишь позвать остальных. За этим парни и поднялись к друзьям. Приоткрыв дверь, они обнаружили Бяшу и Олю уснувших за просмотром. Бурятёнок посвистывал и что-то мямлил, а девочка лежала у него в нежных обнимашках и сопела, уткнувшись носиком в кофту. Тоша улыбнулся, подложил им подушку, все-таки на полу развалились, заботливо укрыл покрывалом и вытащил кассету из видика. Вернулся к Роме. У Петрова появилось какое-то странное чувство, будто он уставшая мать, уложившая детей спать. Она наконец за весь день проведенный с детьми пришла к мужу и осталась с ним тет-а-тет. Это было до жути странное наваждение, которое парень тут же отбросил. — Вот придурка два, хах, — шептал шатен, пока они спускались по лестнице, — но я все равно хотел бы… поговорить с тобой. Тоша вспомнил Полину и под ложечкой засосало. Опять какой-то «серьезный разговор», это раздражает. На самом деле было страшно, вдруг Бяша все-таки рассказал про тот случай Роме и сейчас он поведет его на разборки? Но они просто присели за стол и блондин скучающе посмотрел на тарелки: кто же это всё теперь съест? Это он спросил и вслух. — Да чё уж там, я съем, сил поднаберусь. И ты тоже покушай побольше, а то смотреть на тебя больно, кожа да кости, — Рома сверкнул глазами и приступил к супу. Тоша взял с него пример. Но ел куда медленнее, Пятифан любил подкрепиться как настоящий мужик, уплетал всё активно, с волчьим аппетитом, а Петров… Эх, Петров, как баба на водяной диете, хотя родители голодом вроде не морят. Вот еда была съедена почти одним Ромой, тарелки лениво скинуты в раковину, и оба парня расслаблено смотрели в потолок. Шатен ковырялся во рту зубочисткой, а Тоша то и дело поглядывал на друга. — Прогуляемся по ночному лесу? — предложил гопник — Не-ет, давай тут лучше…это… ты вроде поговорить хотел, — Антон сам не понял, как наступил в эти грабли и привёл их к разговору, которого боялся. Однако в глазах Ромки читался далеко не гнев, а… беспокойство? Волнение? Но от чего? — А. Забыл что-то совсем, — парень поёрзал и сел поудобнее, — знаешь, некоторое время назад кое-что изменилось. Ну, между нами, кхм. Антон напрягся и уже серьезно посмотрел на собеседника, вслушивался в каждое его слово. Сердце пропускало удары и уже отдавалось в висках. — Так вот, мне было очень тяжело это осознать, но, кажется я... кажется я влюбился в тебя. Антон шумно вскочил со стула и замер, в шоке рассматривая лицо Ромы. Ища ложь, усмешку, неприязнь в эмоциях он закусывал губу, ковырял заусенцы, перебирал пальцы в носках. — Что, смешно, да? Я стал тем, кого ненавидел, тем, кем боялся стать. Понял это в очередной раз, когда при виде тебя в своей рубашке, чуть не кончил лишь от мерзких мыслей. Блондин шумно вдохнул и с заметной дрожью выдохнул, глаза заблестели от накативших слез. — Э-эй не реви, пожалуйста, и так тяжко… — Рома, Ромочка, скажи, ты ведь не врешь? — голос срывался Пятифан подскочил к парню и аккуратно приподнял его голову к себе. Слезы скатывались и пропадали на деревянном полу. — Конечно не вру, Тоха, ну ты чего! — шатен вытирал пальцами мокрые дорожки на щеках Антона и всё глубже тонул в его серо-голубых глазах. Впервые в жизни гопник, гроза района, живущий по понятиям так забеспокоился и замешкался, не зная что делать. — Ромочка, знаешь, я ведь тоже тебя люблю, очень сильно. — оба мальчика не могли поверить словам друг друга, но это было чистейшей правдой. — Не строй такое невинное лицо, прошу, — Роман закатил глаза, и сначала нежно чмокнул Петрова в губы, уголки глаз, щеки, но после успокоительных обнимашек понял: ну не может больше терпеть. Жадно облизнул дёсна Тоши, углубил неумелый, зато уверенный поцелуй, провел руками от спины до ягодиц и прошептав «прыгай ко мне, Зайчик», поднял его на руки и посадил на деревянную кухонную тумбу. Антон находился в дикой эйфории лишь от горячих прикосновений, голова кружилась, внизу живота тянуло и жгло. Рома буйствовал, позволял себе всё, о чем раньше даже и думать запрещал. Аккуратно снял футболку с себя, а с возлюбленного сорвал, и начал оставлять засосы там, где считал нужным, покусывал мягкую кожу и зализывал. Тошу уже стали раздражать столь долгие, пусть и возбуждающие прелюдии и он дерзко придвинул к себе парня и стащил его треники. Все выходило очень неуклюже, парней это не волновало, они были рады получить желаемое. *** К половине второго ночи Рома отнёс Тошу в кровать, а сам открыл окно и вдохнул свежий воздух. Думал закурить— не получилось, не захотел. Словно любовь сама действовала как наркотик, сильнее любых сигарет. Клонило в сон, и парень, не долго раздумывая, залез на тесную кровать, прижимаясь и сжимая в объятиях своего маленького Зайчика, своё счастье. Укутал их тесно сплетённые тела в одеяло и уснул. Впервые его сердце обрело покой и мир. *** Тоша проснулся первым, в тепле и комфорте. Спину ломило после вчерашнего, в голове неприятно звенело. Но среди какофонии сонно сталкивающихся мыслей всего одна, самая главная, была чётче чем удар молнии в безоблачную ночь ну или понятия Ромы, полетевшие этой ночью к хуям- «Мне не снились кошмары» зависло в голове. Любимый прогнал вечно мерещившуюся ночную нечисть, словно ловец снов забрал то, что мучило его два года.

Теперь мне больше не снятся кошмары