Стоячая вода

      Сидя на бортике ванны и внимательно наблюдая за тем, как под натиском горячей воды растворяются маленькие кристаллы ароматной соли, Чонгук невольно вспомнил о Ганкаджиме. Город, по его скромному мнению, был немного схож с этой самой солью. Сейчас он так гордо возвышается над морем, совершенно не беспокоясь о своей дальнейшей судьбе. А ведь пройдет ещё совсем немного времени, и его тоже поглотит и растворит безжалостный океан, оставляя себе на долгую память лишь руины.       Чонгуку было немного грустно осознавать то, что такое прекрасное место может кануть в века. Но ничто не вечно, любое аварийное здание рано или поздно рухнет. Как не укрепляй и не подпирай его. А если этих зданий кругом десятки — сыграет принцип домино. Даже лёгкое дуновение ветерка в определенных случаях способно разрушать бетонные стены. Скинув с усталого тела большой банный халат, мужчина осторожно забрался в ванну, чуть шипя от соприкосновения замерзшего тела с горячей водой. Чонгук уже не раз успел пожалеть о том, что вышел на улицу без зонтика. Но кто же мог подумать о том, что безоблачное небо всего за несколько часов окутается серыми тучами, готовыми вот-вот пролиться дождём на город.       Согревшись, он нехотя вылез из теплой воды и, наскоро протерев тело полотенцем, направился в комнату. Присев на большую гостиничную кровать, Чонгук проверил заряд на фотоаппарате и состояние карты памяти. Аккуратно сложив все в небольшой рюкзак, он положил его у двери и, заведя будильник, лег спать. Немного поворочавшись, Гук повернулся на бок и посмотрел в окно. Полная луна властно захватила ночное небо. Она была настолько большой, что её можно было разглядеть, даже не вставая с кровати. Такая яркая, такая манящая, так напоминающая глаза Чимина. Они тоже бездонны, они тоже пленят.       Чонгук никогда ещё в жизни так быстро не привязывался к человеку. Ему всегда требовалось время для того, чтобы разглядеть и понять, кто перед ним, друг или же случайный прохожий. Но с Чимином все было совсем иначе. Ещё тогда, когда парень, забавно сморщив носик, вывалился из кустов, Чон проникся к нему своеобразной симпатией. Встретив его во второй раз, Чонгук не сразу осознал, что перед ним один и тот же человек. Первый Чимин казался ему забавным заморышем, второй же походил на пришельца. Слишком уж неординарным и немного сумасшедшим он выглядел, отчитывая чаек.       Казалось бы, такие простые вещи как кино и интернет были совершенно ему незнакомы, в то время, как книги стали верными друзьями. Чонгук давно уже не встречал молодых людей, заинтересованных в книжных мирах. Все его знакомые были заядлыми тусовщиками или геймерами. На их фоне Чимин заметно выделялся, словно солнышко, нарисованное на сером асфальте ярким мелком. Улыбнувшись своим мыслям, Чонгук, смирившись с тем, что этой ночью ему похоже не уснуть, встал с кровати и включил ноутбук, намереваясь немного поиграть. Едва стартовала заставка любимой игры, как он, тут же позабыв обо всем на свете, крепко обхватил ладонью мышку, уверенными щелчками убивая всех монстров.       За этим занятием он и встретил рассвет. Прищурившись, Чонгук бросил быстрый взгляд на часы и, удивленно захлопав ресничками, принялся собираться на внеочередную экскурсию на Ганкаджиму. Уже давно город-призрак является классическим образцом постапокалиптического направления в кино и видеоиграх. Есть в них какая-то леденящая душу романтика, служащая прекрасным фоном для художественных произведений. Но в обычной жизни вся эта романтика терялась и меркла на фоне грязи и разрухи.       Ведь если немного задуматься, то в любом городе мира можно найти такой мертвый уголок. Место, где старые дома давно уже обрушились, оставляя после себя лишь груду камней. Но людям такие места почему-то не особо интересны. Заброшенные больницы или крыши, на их взгляд, имеют куда большую ценность. Но так ли это? Очень сложно подобрать одно и то же определение для каждого подобного места. Куда проще воспользоваться классификацией и поделить все на определенные группы, акцентируя внимание на истории или же месте построения.       Ганкаджиму смело можно было назвать королевой или же королём городов-призраков. Начиная с насыщенной истории и заканчивая её местоположением. Остров оригинален во всем. Второго такого места на Земле попросту нет. Расположившись в водах Тихого океана, которые словно отрезали риф от современного мира, Ганкаджима видится туристам чем-то совершенно волшебным. Но если вспомнить о том, что за все время его существования на острове не было никаких эпидемий и техногенных катастроф, интерес к нему тут же начинает угасать.       И такая участь постигает любое место, незапятнанное жестокостью или мистикой. Взять хотя бы, к примеру, расположенный в Японии «Кровавый пруд». Его тысячелетняя история окутана множеством легенд, одна из которых гласит, что в водах жуткого источника покоятся души грешников. Миллионы туристов ежегодно посещают это место, стараясь запечатлеть его со всех сторон, надеясь, что при проявке фотографий на них окажется кто-то, кого там не должно быть. Но, по своей сути, «Кровавый пруд» — обычный гейзер, содержащий большое количество оксида железа, который и придает воде пугающие кроваво-красные оттенки.       Цвет воды напрямую зависит от погодных условий: оранжево-красный в солнечную погоду, пруд в пасмурные и дождливые дни становится ярко-алым. Самые жуткие оттенки можно наблюдать во время грозы: вода действительно становится похожей на кровь. Чонгук видел все это своими собственными глазами. Пугающая красота гейзера впечатлила его, но он так и не рискнул подойти к нему близко. Опасаясь, скорее, не грешных душ, а температуры воды, которая составляет +78°C. Так себе температурка для купания.       Прогнав из головы все ненужные в данный момент мысли, Чонгук пониже натянул козырек кепки и вновь довольно ступил на территорию Ганкаджимы. В свой прошлый приезд он смог ознакомиться с фасадом острова, а сегодня он надеялся разглядеть, наконец, и его нутро. Как и несколько дней назад, шагая позади группы, Чонгук дошел с ними до парка и вновь скрылся в ветвях старого дерева. Дождавшись, пока гид отойдет на нужное расстояние, он осторожно вышел из своего укрытия и быстрым шагом направился к старому кинотеатру.       Шагая вдоль домов и перекрестков, Чонгук уже не раз успел пожалеть о том, что не взял у Чимина номер телефона. Знай он его, давно бы уже отыскал злосчастный кинотеатр, а не блуждал бы по кругу. Да уж, зрительная память — это не его. Свернув у большой груды камней, что, судя по всему, раньше была магазином, Гук смог-таки разглядеть крышу нужного здания, на котором красовалась яркая вывеска. Ориентируясь на неё, он довольно быстро смог всё же отыскать нужную дорогу. Аллилуйя!       Подойдя, наконец, к кинотеатру, Чонгук сразу же заметил Чимина, мирно сидевшего на небольшом ящике и кормившего чаек.       — Привет, долго ждешь? Я немного заблудился, — подойдя к парню, промолвил Чонгук, виновато улыбнувшись.       — Привет, нужно было встретить тебя возле парка, — стукнув себя по лбу, проговорил Чимин.       — Да, как-то мы не подумали об этом в прошлый раз, — пожал плечами Чонгук. — Я пива принес, куда пойдем?       — Туда, где снимали твой фильм, поднимаясь с ящиков и кидая чайкам остатки хлеба, проговорил Чимин. — Там вполне безопасно, и есть где разжечь костёр.       — А костёр нам зачем? — удивленно спросил Чонгук, с интересом глядя на гладиаторские бои чаек ради крошек хлеба.       — Сегодня в сети попало несколько крупных раков и две форели, чем не закуска к пиву? — достав из-за ящика казанок с морепродуктами, довольно проговорил Чимин.       — Ого, я давненько раков не ел.       — Значит, не зря я их принес. Пошли, идти недалеко, но будь любезен, внимательно смотри под ноги.       — Я помню, — быстро кивнул Чонгук, наблюдая за тем, как Чимин накрывает казанок тяжелой крышкой и достаёт из небольшой сумки, что висела у него на плече, фонарик.       — Сейчас же день, зачем тебе фонарик? — озадаченно спросил Чонгук.       — Мы пойдем через подвалы — так быстрее, обходить не придется, — поясняет Чимин перед тем, как толкнуть старую железную дверь, ведущую в подвал соседнего с кинотеатром дома.       — Подвалами…       Не то чтобы Чонгук не доверял Чимину, тот уже не раз доказывал ему своё доскональное знание этого острова. Но все это было исключительно на поверхности. Подвалы — это совсем иное, они, как лабиринты: свернешь не туда, и больше никогда не увидишь солнечного света.       — Чимин, ты уверен, что это безопасно? — спускаясь следом, осторожно спросил Чонгук, не желая, как-то обидеть своего гида.       — Не беспокойся, все двери давно уже сгнили, пройдем быстро и почти безопасно.       — Почти? — невольно пискнул Чонгук, хаотично вспоминая, есть ли у него в телефоне компас и аптечка.       — Да, я давненько тут уже не ходил, мало ли, где-то могло засыпать проход.       — Может, лучше обойдем? — жалобно пропищал Гук.       — Зачем? — совершенно не разделяя паники своего компаньона, серьёзно осведомился Чимин. — С обходами туда идти часа два, а так дойдем за тридцать минут.       — Как знаешь, — нехотя сдался Чонгук. — Если что, то моя смерть будет на твоей совести.       — Договорились.       Мокрый и холодный подвал не на шутку пугал Чонгука. Все его стены и потолки были покрыты толстым слоем паутины, а под ногами мерзко чавкала грязная вода. Посмотрев на свои некогда белые кроссовки, что сейчас были испачканы в грязи, Гук с сожалением подумал о том, что теперь их смело можно выбросить. И чего только он не обул что попроще? Старые конверсы, например.       Быстрыми шагами минуя пролет за пролетом, Чонгук лишь мимолетом отмечал мрачность обстановки и некоторые детали, будь то старые проржавевшие гаечные ключи, небрежной грудой валяющеюся у почти сгнившего деревянного стола, или же безрукие манекены, стоявшие вдоль стены. В один момент весь мрак рассеялся, являя его взору долгожданный выход. Оказавшись по ту сторону острова, Гук, щуря глаза от яркого света, не без усилий попытался оглядеться по сторонам. Покосившаяся и ушедшая в воду детская площадка выглядела крайне жутко. Торчащие из воды, подобно призрачным теням, верхушки качелей, головы гномов и медведей вселяли в него такой страх, что все посмотренные им фильмы ужасов невольно начали казаться невинными мультиками.       Шагая по чахлой, словно опаленной кислотой траве, Чонгук подсознательно начинал уже жалеть о своём рискованном желании увидеть позабытые места изнутри. Если все они настолько жуткие, то он согласен вернуться домой прямо сейчас. Нужная ему местность располагалась на небольшом каменном пустыре, окруженная болотом и рядом повалившихся зданий. Осторожно ступая по самодельным ступенькам, Гук немного разочарованно отметил то, что в кино это место выглядело куда живописнее и величественнее.       Остановившись посередине пустыря, Чонгук заметил небольшой храм, что по сей день был уставлен свечами и цветами, только свечи давно уже сгорели, а цветы завяли. Если фасад Ганкаджимы восхищал его, то изнанка откровенно пугала. Будучи туристом, он видел лишь уснувший на века город, больше не отягощенный людскими заботами, сейчас же остров казался ему израненным и брошенным умирать. Где была истина, Чонгук предпочел не знать. Лишь осторожно вспомнил, как жители рифа в одной из заметок о нём, гордо хвастались: «Нет ничего на свете, чего нет здесь у нас». Они были по-своему правы. Они действительно имели все в пределах своего миниатюрного королевства, кроме кладбища. Но ирония этого была вскоре доказана. Остров уже был обречен превратиться в огромное кладбище.       Густой туман, словно по заказу окутавший верхушки домов толстым ватным одеялом, окончательно убедил Чонгука в том, что риф страдает. Он не был схож с Припятью, которая цветет и пахнет, не был похож на Сан Жи, который так и не познал людей. Он, словно использованный театральный реквизит, был выброшен за ненадобностью. Погрузившись в свои думы, Чонгук не сразу заметил то, что Чимин развел костёр и уже приступил к варке раков. Достав из рюкзака фотоаппарат, Чон запечатлел себе на память увиденную картину и, спрятав его обратно, подошел к парню.       — Когда ты успел дрова найти? — почесав затылок, спросил Чонгук, не решаясь садиться на землю.       — У детской площадки их полно, ты так увлечённо рассматривал остров, что я решил тебе не мешать, — улыбнувшись, проговорил Чимин, поглядывая на казан с раками.       — Спасибо, я очень тебе благодарен.       — Чонгук, тут такое дело… — опустив глаза, виновато произнес Чимин. — Туристическая группа уже уехала.       — Как? Ещё же рано, — растерянно проговорил Чонгук, зачем-то оглядевшись по сторонам. Экскурсия уехала? И что ему теперь делать? Идти сдаваться охране? А если оштрафуют? Денег и так осталось немного.       — Судя по волнам, было штормовое предупреждение, вот они и уехали, — прошептал Чимин, закидывая в воду горстку специй. — Прости, если бы я не завел тебя сюда, мы услышали бы сирену.       — Ты чего? — улыбнулся Чонгук. — Ты ни в чем не виноват, это же я просил тебя показать это место. А что там за сирена? Надеюсь, не такая как в Сайлент Хилле?       — Где? — уже по традиции не понял Чимин.       — Город один, так что там с сиреной?       — Когда объявляют штормовое предупреждение, охрана включает сирену, давая туристам знак, что пора возвращаться на берег. Но, увы, её слышно не во всём острове.       — Попали мы… Тебе когда нужно вернуться к охране? Мне-то где-то тут ночевать придется. Кстати, а завтра экскурсии есть?       — Да, есть, сможешь уехать после трех часов, — кивнул Чимин. — Мне не обязательно возвращаться. Сегодня у охраны много работы, моего отсутствия они и не заметят.       — Правда? — слишком очевидно, обрадовался Чонгук. — Останешься со мной?        — Останусь, давай кушать, — улыбнулся Чимин, снимая котел с огня и ставя на его место перевернутую крышку, на которой, поверх фольги, лежали две форели.       — Никогда бы не подумал, что заночую в таком месте, — честно признался Чонгук, доставая из рюкзака пиво и несколько бутылок сакэ.       — Обычное место, небо здесь такое же, как и над любым другим островом.       — Ты в чем-то прав. Вот только руины немного напрягают.       — Это с непривычки. Через пару часов они уже не будут казаться тебе странными или пугающими.       — Ты так в этом уверен, — прыснул Чонгук. — Знаешь ли, воображение у меня что надо!       — Знаешь, у меня есть один друг, его зовут Томо. Он раньше частенько приезжал сюда, но потом его отец уволился, и теперь мы видимся крайне редко, — задумчиво проговорил Чимин, посмотрев на Гука. — Так вот к чему я тебе это все рассказываю. Каждый раз, приезжая сюда, он остается на ночь и всю первую половину вечера всегда твердит, что здесь жутко и, кажется, что вот-вот из-за угла появится Пирамидоголовый, но потом успокаивается и перестаёт пугаться каждого шороха.       — Я бы не хотел познакомиться Пирамидоголовым, — нервно рассмеялся Чонгук, вспоминая, сколько раз вышеуказанный персонаж пугал его во время прохождения Сайлент Хилла.       — Он такой страшный? На картинках, что мне показывал Томо, он был совсем не жутким.       — Это только на картинках. Ты не играл в игру? Мне казалось, что все жители Японии её прошли, — принюхиваясь к аромату, исходящему от раков, проговорил Чонгук.       — Я не люблю компьютерные игры.       — Ты кино не любишь, в игры не играешь, это странно, очень странно, — не сдержавшись, прохрипел Чонгук. — Тебе так не кажется?       — Почему ты априори считаешь это странным? Ведь это всего лишь твоё мнение. Досуг бывает разным: кто-то любит читать, кто-то — играть, а кто-то — путешествовать. Разве это странно?       — Нет, просто ты подросток. Обычно понятие «априори» им не знакомо. Прости, если обидел, — виновато склонив голову, прошептал Чонгук.       — Подростки не читают Канта? — не без удивления, осведомился Чимин. — Юнги меня ещё три года назад заставил его прочитать.       — Канта? В пятнадцать лет? Твой Юнги садист? — обалдел Чонгук.       — Есть немного, вечно командует и одеваться заставляет.       — Одеваться? В смысле теплее? — не понял Чонгук.       — Нет, одежду носить.       — А ты не хочешь?       — Я бы вообще голым ходил, но Юнги вечно говорит, что светить голым задом — это совсем не комильфо, — скривился Чимин, словно наяву, слыша в голове шепелявый голос друга.       — В чем-то он прав, — нервно рассмеялся Чонгук, зачем-то представляя сидящее перед ним чудо в обнажённой красоте.       — Ну почему? Я ещё понимаю зимой — холодно все-таки, — так по-детски закапризничал Чимин. — Но летом почему нельзя позволить телу дышать?       — Лично я не против, можешь голым передо мной ходить, — ляпнул Чонгук, раньше, чем успел осмыслить сказанное. Это же сексуальное домогательство, да?       — Хоть кто-то не против, — громко захихикал Чимин, отпивая из баночки пиво.       — Я такой, — потупил взгляд Чонгук.       — Чонгук, уже темнеет, бери котелок, пойдем искать ночлег, — неожиданно для Гука скомандовал Чимин, беря в руки остывшую крышку и гася огонь.       — А тут переночевать мы не можем? — выполняя поручение, спросил Чонгук.       — Тут мы замёрзнем, открытая же местность. Через пару метров есть дом, там и устроимся.       Как и сказал Чимин, прямо по курсу тут же нашёлся вполне себе на вид крепкий, трёхэтажный дом. Дружно поднявшись на верхний этаж, Чимин и Чонгук прошли мимо нескольких квартир и, немного подумав, остановились в той, что располагалась посередине. Почему именно в ней, Гук так и не понял.       Отодвинув деревянные двери, что давно уже держались лишь на честном слове, они прошли вглубь квартиры, следом запирая еë. Пока Чонгук топтался у входа, разглядывая поломанные доски пола, Чимин быстро прошелся по всем комнатам и запер окна, даже те, которые были без стекол. Ведь, если ночью будет ветрено, их стук может здорово напугать непривыкшего к такому Чонгука.       — Иди сюда, тут не очень пыльно, и стекло в раме есть, — позвал новоиспечённого друга Чимин.       Едва Чонгук вошёл в небольшую комнату, в глаза ему сразу же бросился старенький телевизор без единой кнопки, что стоял на небольшой табуретке, а та, в свою очередь, на пыльном коврике. Рядом с ним стоял городской телефон, его трубка была снята, будто хозяин жилья не желал, чтобы до него дозвонились. Облупившаяся краска на стенах и подратый пол совсем не обещали Гуку сладкого и комфортного сна. Посмотрев на Чимина, который где-то отыскал остатки веника и совка, и сейчас аккуратно подметал пол в противоположном от телевизора углу, Чонгук, нахмурившись, спросил:       — Ты думаешь, это сделает комнату чище?       — Нет, но отшелушив краску, мы сможем опереться спиной о стену и не бояться поцарапаться, спать здесь все равно больше негде.       — Хорошо, что я взял сакэ, будем пить всю ночь.       — Звучит заманчиво! Да и рыба у нас ещё осталась.       Закончив с уборкой, Чимин довольно уселся на пол и, похлопав ладонью рядышком, терпеливо дождался, пока Чонгук справится с эмоциями и сядет рядом. Он прекрасно понимал, что для привыкшего к комфорту человека будет крайне сложно настроиться и смириться со сном в подобном месте. Но выбирать сегодня, увы, не приходится. Не в их же с Юнги подвал того вести.       Откупорив бутылку с сакэ, Чонгук немного отпил с горла и медленно протянул её Чимину. Довольно улыбнувшись, тот тут же взял бутылку и сделал несколько крупных глотков. Вкусно! И согревает.       — Чимин, а тебе не скучно здесь постоянно находиться? — облокотившись плечом о Чимина, тихонько спросил Чонгук.       — Бывает иногда, Томо приезжает очень редко, а кроме него реальных друзей у меня нет, — нахмурившись, ответил Чимин.       — А нереальных?       — Один есть. Мне было лет четырнадцать, когда Томо перестал приезжать, я очень скучал по нему и вечно ходил хмурый. Тогда-то мне и пришло письмо от некого Мао. В нем парень моего возраста писал о том, что хочет подружиться. Мы очень долго переписывались, года два, наверное. Я рассказывал ему абсолютно все. И вот, однажды я вернулся домой чуть раньше, чем бывало обычно. Юнги куда-то вышел, оставив свой блокнот на столе. И, о Боги, когда я открыл его, то увидел почерк Мао. Я был так зол, что не мог дождаться, когда этот предатель вернется домой. Я собирался высказать ему все, что думаю. Но так ничего и не сказал.       — Почему?       — Немного успокоившись, я понял, что все это было ради меня. Мне было одиноко, и Юнги нашел мне друга, пусть и ненастоящего. Разве я имел право на него злиться? — с улыбкой посмотрев на Гука, проговорил Чимин.       — Ты очень добрый.       — Думаешь? Как по мне, добрый как раз Юнги.       — Ты пару часов назад называл его садистом, — не сдержавшись, прыснул Чонгук.       — Он — добрый садист, — не сдерживая улыбки, прошептал Чимин.       — Это что-то новенькое, — уже в голос рассмеялся Чонгук.       Наслаждаясь звонким смехом Чимина, Чонгук неожиданно почувствовал, как по всему телу проходят своеобразные электрические разряды, заставляющие сердце биться в разы быстрее, а ладони — предательски потеть. Чимин всё говорил, не умолкая ни на секунду. Рассказывал о наглой чайке, которая прямо из его рук вырвала большую рыбу, о волне, которая недавно окатила его с головой, о странном герое из прочитанной недавно книги. Чонгук внимательно слушал и не мог даже слова из себя выдавить. Он не видел ничего, кроме Чимина, ни пыли вокруг, ни рассвета за окном, он даже не сразу понял то, что на улице давно уже день, и если бы не расстроенный голос Чимина, который говорил о том, что им пора возвращаться, Гук так бы непрерывно и любовался им.       Стоя совсем недалеко от парка, Чонгук, крепко сжимая в своих руках ладошку Чимина, совершенно бессовестно наслаждался тем, как мило тот краснел. Не сдержавшись, медленно приблизился к Чимину вплотную и провел руками по его плечам. Гладкая кожа приятно ласкала пальцы, заставляя забыть обо всем на свете и, наконец, решившись, он неуверенно склонился и несмело поцеловал Чимина. Нежно и аккуратно. Без спешки и языка.       На радость Чонгука, Чимин не отстранился и не убежал, тот неуверенно ответил на поцелуй, крепко закрыв глаза. Ответил на поцелуй, не замечая в нескольких метрах от себя разъяренного Юнги, уже час разыскивающего его по всему острову.       — Я приеду через два дня, — едва слышно прошептал Чонгук, нехотя отстраняясь от Чимина.       — Хорошо. Я буду тебя ждать.       Покраснев, Чимин немного нервно заправил за ухо прядь непослушных волос и, попрощавшись с Чонгуком, быстро направился в сторону дома. Проводив своего невольного гида довольным взглядом, Чонгук тихонько пробрался на территорию парка и незаметно примкнул группе, так же не увидев причину своих будущих бед.