Стоячая вода

      Небо Ганкаджимы вновь заволокло черными клубящимися тучами, роняющими косой дождь на бетонные стены города. Подняв голову к небесам, Чимин, немного прищурив глаза и ловя губами первые капли дождя, лениво наблюдал за тем, как последние лучи солнца растворяются во мраке. Молнии, словно отважные, грациозные звери, проскальзывали меж туч и тонули в водовороте ярких авангардных образов.       Чимин любил этот спектакль природы. По его скромному мнению, синхронности молний и капель дождя могли позавидовать даже самые опытные артисты. Ведь, вступая в своеобразный вальс, вода и электрические разряды были не только прекрасными танцорами, но ещё и опасными хищниками. Словно юные львицы, которые впервые вышли на охоту, они выслеживали свою жертву и, вступив в реакцию, нападали, точно и безжалостно.       Поистине грозовые тучи были усладой для глаз Чимина. Были моменты, когда ему до зубовного скрежета хотелось переродиться штормом и уничтожить Ганкаджиму, не оставив после неё и камушка. Слишком приелся ему этот позабытый всеми ад. Но в тоже время он боялся перемен. Рушить — не строить, и кто сказал, что за стенами города живется лучше?       Савада-сан как-то сказал: «Жить хорошо только там, где нас нет». Эта фраза намертво въелась в мозг Чимина, сея там семя сомнений. Неужели простые люди не достойны счастья? Неужели он не имеет права знать, кто и зачем бросил его у стен мертвого-города. Так же старик часто повторял ему, что даже рожденный по ошибке может стать достойным членом общества, если живёт честно. Неужели ошибка это именно он?       Чимин давно уже так глубоко не копался в себе, ему с головой хватало тех объяснений, что давал ему Юнги. Но сейчас, после проведенного с Чонгуком времени, вопросы вновь захватили в свой плен его сознание. Он немного завидовал своему новому другу, ведь тот живет такой интересной и насыщенной жизнью. У него есть семья и друзья. А у Чимина…       А у Чимина есть только Юнги. Он для него и семья, и друг, и будущее, и прошлое. Иногда он задавался вопросом, почему Юнги так сильно дорожит им? Ведь не было и дня, чтобы тот забыл или проигнорировал его. Юнги делал все для того, чтобы Чимину жилось комфортно. Любовь ли это? В книгах, что так часто читал Джеджун, всегда так красиво воспевалось это светлое чувство, что он начал немного в нем путаться. Он знал, что любовь бывает разной, но только сейчас он начал понимать её отличия.       Чимин любил Юнги. Это бесспорно. Тот был для него и царем, и Богом, родителем и пророком в одном лице. Он бы никогда не осмелился перечить ему или усомниться в его словах. Все действия Юнги априори считались верными и не подлежали обжалованию. Чимину понравился Чонгук. Это чувство, словно мимолетный весенний ветерок, ворвалось в его сердце и навело там свои порядки. Всего за одну ночь Гук как-то умудрился стать для него чем-то значимым и необходимым, как, например, солнце для планеты Земля. Без него было так холодно, и казалось, будто зяблые пальцы одиночества пробираются под одежду и разрывают на куски грудную клетку. Лишая всякого желания жить дальше.       Чимина немного пугали и озадачивали такие мрачные и непривычные для него мысли, он слишком мало знал о Чонгуке. Он даже не был уверен в том, что все сказанное Гуком — правда. Но то тепло, что плавно разливалось у него в груди, казалось, даровало, пусть и эфемерные, но всё же крылья. Всего на мгновение Чимин задумался о том, что могло бы быть, испытывай он подобное к Юнги. К человеку, который всегда следовал за ним, чьё постоянное присутствие было естественным, как, к примеру, воздух. Чувствовал бы он тогда тревогу и сомнения?       Человеческие чувства никогда не отличались надёжностью. Зачастую разум людей изо дня в день разрывается на куски от конфликтующих мыслей и желаний. Чимин прекрасно помнил, как больно и тяжело бывает, если об этих мыслях становится известно. Иногда лучше промолчать и во всем постепенно разобраться самому. В одиночестве. Ведь слова жестоки, но надёжны. Позволив словам и мыслям обрести форму, человек теряет все пути к отступлению.       В очередной раз Чимин предпочёл ничего не рассказывать о Чонгуке Юнги. Сейчас он счастлив, но кто знает, как на Гука отреагирует сердце при следующей встрече? Толкнув тяжелую железную дверь подвала, Чимин тихонько вошел в помещение, довольно отмечая то, что сегодня ему посчастливилось вернуться первым. Это и хорошо, не придется выслушивать от друга свою краткую биографию и лекцию о послушании и обещаниях.       Скинув с тела грязную одежду, Чимин быстро помылся в холодной воде и, переодевшись в мягкую домашнюю пижаму, включил старый примус и поставил на него чайник, создавая иллюзию того, что на протяжении последних суток он смиренно сидел дома. Чимина немного беспокоило то, что он впервые за последние пять лет собирается обмануть Юнги. Но от одной мысли, что его запрут дома, и он больше никогда не увидит Чонгука, сердце начинало больно сжиматься. Ещё рано. Ещё не время говорить правду.       К тому времени, как вернулся Юнги, Чимин уже успел пообедать и ещё раз пересмотреть свои взгляды на сложившуюся ситуацию. Так что едва он услышал копошение у входной двери, осторожно встал с кровати и, натянув тапочки, несмело вышел в импровизированную прихожую.       Радостно улыбнувшись, Чимин взял у друга несколько сумок и молча отнес их на кухню. Почему в душе так неспокойно?       — Почему печь не растопил? — строго спросил Юнги, заходя следом.       — Мне было лень, — роясь в кульках, ответил Чимин. — Как съездил?       — Плодотворно, многое успел, — немного раздражённо промолвил Юнги, сверля Чимина внимательным взглядом.       — Ты не в духе, что-то случилось? — осторожно поинтересовался Чимин, всё ещё не решаясь посмотреть Юнги в глаза.       — Нет, просто устал, — холодно ответил Юнги, стараясь совладать со своим гневом и не устроить своему малышу разбор полётов прямо сейчас.       Юнги очень злило то, что, несмотря на все его указания и предостережения, Чимин не послушался и вышел из дома, и, ко всему прочему, завел сомнительные отношения с одним из туристов. Увидев то, как его мальчика целует какой-то левый тип, он был готов сорваться с места и разорвать того на лоскуты голыми руками. Но Юнги не был бы Юнги, если бы не сдержался и не просчитал вероятный исход такого поступка. Не нужно быть гением, чтобы понять, ударь он тогда наглеца и запри Чимина в доме, его малыш просто взбунтует и будет яро доказывать то, как добр и хорош его новый знакомый.       Юнги совершенно не хотелось быть злодеем в глазах своего сладкого мальчика, поэтому он и решил сделать этим самым злодеем того туриста. Причем провернуть все так, что о его причастности малыш даже и не подумает. Выложив на стол свои покупки, Юнги без лишней суеты расставил все по местам, не забыв при этом незаметно спрятать в шкафчик документы Чимина, тому ещё очень рано узнавать о предстоящем переезде.       — Как провел вчерашний день? — как можно мягче спросил Юнги, намереваясь проверить, насколько хорошо у его малыша развито умение лгать.       — Дома почти весь день был, ближе к вечеру сходил проверить сети, — смотря куда-то в сторону, быстро ответил Чимин.       — Молодец, я очень горд тобой, — мило улыбнулся Юнги, протягивая Чимину шоколадный батончик. Он лишь чудом сдержался, чтобы не засмеяться, его малыш так и не научился лгать. — Это вознаграждение.       — Спасибо, — сник Чимин, нехотя взяв лакомство.       — Малыш, ты чего? — заботливо, спросил Юнги, прекрасно видя, как стыдно и тяжело сейчас Чимину. Ну-ну.       — Ничего, — отмахнулся Чимин, быстро разрывая упаковку на батончике. Не думать. Ни о чём!       — Мне нужно проверить сети, — спокойно проговорил Юнги, не сводя с Чимина взгляда. — Отойду на часок.       — Хорошо, будь осторожен.       Кивнув на слова Чимина и взяв с собой небольшой фонарик, Юнги уверенным шагом вышел из дома. Сказать по правде, рыбные сети он давно уже проверил. Увиденная возле парка картина настолько сильно шокировала и возмутила его, что он просто не смог сразу вернуться домой. Ему нужно было время, чтобы остыть и обдумать свои дальнейшие действия.       Сейчас же, Юнги собирался нанести визит охране острова и предложить им одну очень деликатную сделку.

***

      А в это время, наслаждаясь мягкостью перины, Чонгук не без нежности, вспоминал о своем личном диком цветочке. Он сразу и без доли сомнения признался себе в том, что увлёкся Чимином. Причём, довольно сильно. Так, что дышать становилось трудно от одного воспоминания о нежных пухлых губах цветочка. И не то, чтобы Гук был чересчур влюбчивым, но если сначала Чимин казался ему приятным дополнением к отпуску, то сейчас почему-то грозился стать кем-то более значимым, чем обычный курортный роман.       Чонгук был увлечён настолько, что без раздумий был готов забрать Чимина собой в Корею, а если тот не захочет вдруг уезжать из Японии, то он сам мог бы переехать к нему сюда. Какая разница, где жить, когда рядом с тобой такое милое чудо? Немного подумав, Гук безошибочно смог определить тот момент, когда симпатия завладела им. Тогда в старой и мрачной квартире цветочек пытался сделать все для того, чтобы ему было комфортно в незнакомом месте. Когда кто-то о тебе так заботится, это очень многого стоит… Такое бескорыстие и открытость подкупили Чонгука. В то мгновение он ясно ощутил на себе, что значит вечность, что значит сердце, что значит душа, что значит зарождающаяся любовь.       Два дня, по мнению Чонгука, длились непозволительно долго. Так что, едва настал день встречи, он, позабыв обо всем на свете, купил билет на экскурсию и тут же отправился на встречу с Чимином. Оказавшись на острове, Чонгук уже со знанием дела, повторил все свои привычные манипуляции и спрятался под деревом. А дальше всего несколько минут ожидания — и долгожданная встреча.       В этот раз Чимин благоразумно решил не доверять Чонгуку ориентировку на местности и лично встретил его недалеко от парка.       — Привет, — смутившись, проговорил Чимин, разглаживая несуществующие складки на рубашке.       — Привет. Чимин, я знаю, что это безумие, но я как-то умудрился всерьёз соскучится по тебе, — взяв лицо цветочка в плен своих ладоней, ласково промолвил Чонгук, сам же офигивая от своих слов и чувств.       — Я тоже скучал, — неловко признался Чимин, потупив взгляд. Как же это странно!       Осторожно погладив щеки Чимина, Чонгук немного наклонился вперёд и осторожно прикоснулся своими губами к его устам. Он очень боялся спугнуть Чимина своим напором, но и сопротивляться желаниям больше не мог. Или не хотел? Молодость и влюбленность никогда не были надежными соратниками здравого смысла. Или это Гук так хочет думать?       — Пошли отсюда, тут нас могут заметить, — отстранившись от Чонгука, шепотом произнес Чимин.       — Как скажешь. Куда пойдем?       — Я нашел одно очень интересное место, тебе должно понравиться, — тут же воодушевился Чимин, довольно улыбнувшись.       — Веди тогда, — кивнул Чонгук, предвкушая отличный день. И не только.       Очень интересным местом оказалась одна из заброшенных шахт. В которой когда-то шахтёры добывали уголь. Сначала Чонгук глазам своим не поверил. Чимин ведь не был похож на безумца. Но чем ближе они подходили, тем отчётливее видны были небольшие здания и вход в саму шахту.       — Чимин, ты серьёзно? — с опаской спросил Чонгук, внимательно разглядывая всё кругом.       — Да, склады в прекрасном состоянии, в них осталось довольно много инструментов. Ещё можно спуститься на первый уровень шахты, он хорошо укреплен, но спускаться ниже, я бы не советовал.       — Мне и на первый уровень не особо хочется…       — Боишься? Буровой станок как раз закреплен именно там, — улыбнулся Чимин.       — Я очень хочу на него посмотреть, но руки и ноги мне все ещё нужны.       — Я был там вчера, упасть нереально.       — Идем сначала командный пункт тогда посмотрим, — подавшись интересу, промолвил Чонгук. Интересно, а охраны тут нет? Ну или камер там каких?       — Хорошо, — улыбнулся Чимин, ловко перепрыгивая невысокий забор.       Войдя в центральное здание, Чимин и Чонгук быстро преодолели небольшой коридор и оказались в центре управления станком. Гук с нескрываемым интересом рассматривал множество датчиков и рычагов, проржавевших от времени. В углу комнаты небрежной кучей лежали странные приборы и несколько канистр с непонятными жидкостями.       — Знать бы ещё, что это такое, — сфотографировав канистры, задумчиво произнес Чонгук, попутно гадая, можно ли такие фото выставлять в Инстаграм.       — Это инструменты для очищения от бурового раствора штоков вращателя и направляющих рам станка, — спокойно пояснил Чимин.       — А эта фигня у стула? — потрясенно спросил Чонгук, поражаясь познаниям Чимина.       — Тормозные накладки, — со знанием дела, ответил Чимин.       — Откуда ты это все знаешь?       — Раньше возле нас жил шахтёр, что работал в этих местах. Он и рассказал.       — Ты — ходячая энциклопедия, — восхищенно присвистнул Чонгук. — Хуманизация Википедии прямо.       — Скажешь тоже, — смутился Чимин. Что такое Википедия он прекрасно знал. Но вот значение слова «Хуманизация» было для него большим секретом.       — Чимин, а почему существует материя? — хитро прищурившись, спросил Чонгук, надеясь на то, что на такие сложные вопросы тот ответить не сможет.       — Согласно законам физики, материя не должна существовать сама по себе. Каждая частица материи, каждый электрон, протон, нейтрон должен иметь «близнеца» — антивещество. Должны в большом количестве существовать позитроны или антиэлектроны, антипротоны и антинейтроны, но это не так, — быстро затараторил Чимин.       — Стоп. Я понял, — нервно усмехнулся Чонгук, поражаясь познаниям парня и отчего-то чувствуя себя полным идиотом. — Как началась жизнь на Земле?       — Около четырёх миллиардов лет назад нечто зародилось в «первичном бульоне». Он состоял из простых химических веществ, которые встретились и, благодаря которым, появились первые молекулы, способные воспроизводиться путем клеточного деления.       — А это ты откуда знаешь?       — Юнги мне часто кассеты с выпусками научных программ приносит. Вот и запомнил, — пожал плечами Чимин. — Разве это не все знают?       — Нет, все знают, когда начались «Звездные войны», и кто такой Дарт Вейдер.       — Звездные войны? Это какое-то научное обозначение падающим звездам?       — Нет, это фильм.       — А, я такое не смотрел.       — Пошли смотреть на станок, — чувствуя себя ракушкой, проговорил Чонгук. Хочешь почувствовать себя необразованным типом — поговори с Чимином.       — Уже не боишься?       — Нет, — отрицательно закивал головой Чонгук. Лучше уж станок, чем блиц-опрос Чимина.       — Тогда за мной, — довольно скомандовал Чимин, уверенно направляясь к двери.       Покорно следуя за Чимином, Чонгук все больше и больше поражался тому. Красив, эрудирован, бесстрашен. Неужели такие люди, правда, живут среди нас? Удивительно! За своими мыслями Гук не сразу заметил то, что стоит у огромной ямы, а на старой стремянке его уже ждет Чимин, который где-то умудрился найти лампу. Чудеса!       — Ступай осторожно.       — Хорошо, — немного придя в себя, ответил Чонгук и осторожно начал спускаться вниз следом за Чимином.       Когда пытка лестницей была, наконец, преодолена, перед взором Чонгука предстало просторное помещение. Прямо по курсу находилось что-то отдаленно похожее на дверь, а возле неё стоял упомянутый станок. Который и занимал почти все пространство вокруг.       — А там что? — показав пальцем в сторону двери, с интересом осведомился Чонгук.       — Спуск вниз.       — Тут довольно тяжело дышать, — признался Чонгук, делая несколько фото станка.       — Это поначалу. Воздуха тут значительно меньше, все-таки мы спустились под землю. Но вентиляция здесь по-прежнему функционирует. Так что скоро привыкнешь.       — Тебе страх вообще неведом?       — Я вырос здесь, чего мне бояться?       И Чимин не соврал, чем больше времени Гук исследовал станок, тем легче ему становилось дышать. Неожиданно в голове Чонгука зародился весьма резонный вопрос, который, собственно, он и озвучил:       — Чимин, а разве в шахтах не используют лифты?       — Используют. Он на несколько уровней ниже, рабочие спустили его, когда уходили.       — Вот как.       — Не бойся ты, эту шахту открыли одной из последних. Её глубина всего три метра, а ширина около километра. Она надежно укреплена. Станок и лестницу в ней поэтому и оставили — думали, что ещё вернутся.       — Станок реально крутой.       — Я знал, что тебе понравится, — довольно кивнул Чимин. — Перекусим?       — Здесь?       — А ты против?       — Не то чтобы…       — Понял, пошли наверх, — прыснул Чимин, неторопливо направляясь к выходу.       — Да!       Оказавшись на поверхности, Чимин и Чонгук, преодолев несколько длинных коридоров, на радость последнему, целыми и невредимыми оказались во дворе. Но Чимин не спешил останавливаться, а Чонгук не решался тому, что-то сказать. Быстро минуя несколько высоток, они, совершенно непонятно для Гука как, вошли во двор цементного завода.       Пройдя через главные ворота и три зала, Чимин вывел Гука во внутренний двор, где располагался «отстойник». Небольшой бассейн глубиной метра три, крытый железными решетками. Воды в нем не было. По его периметру властно росли деревья, густые кроны которых образовали некий купол, что скрывал водохранилище от посторонних глаз.       — А тут очень даже симпатично, — обрадовался Чонгук, привычно потянувшись за фотоаппаратом.       — Зелень кругом, но лучше не подходи к краю — решетки ненадежны, — привычно проинструктировал Чимин.       — Вас понял, сэр! — громко пропел Чонгук, быстренько доставая из рюкзака небольшую подстилку.       — А это тебе зачем? — хмуро осведомился Чимин.       — Не хочу сидеть на траве, одежду запачкаю.       — Ты думаешь, что остался чистым после посещения шахты? — усмехнулся Чимин, оглядывая покрытого пылью мужчину. — Кстати, сколько до конца экскурсии?       Достав из заднего кармана джинсов мобильный телефон, Чонгук нервно вздохнув, неуверенно попытался как можно более правдоподобнее изобразить удивление и тихо, проговорил:       — Черт, я забыл завести будильник. Экскурсия уже уехала.       — Как так, — задумчиво произнес Чимин, совершенно не чувствуя подвоха. — Опять тебе придётся ночевать тут.       — Да, уж. Ты останешься со мной?       — Хорошо, — неуверенно кивнул Чимин, в деталях предвкушая, что завтра с ним сделает Юнги, который перед его уходом несколько раз повторил о надобности вернуться вечером домой.       — Спасибо, Чимин. Я так тебе благодарен, — засиял Чонгук, тихонько радуясь, что всё идёт по плану!       — А ты, смотрю, и рад.       — Да, мне нравится проводить с тобой время.       — Давай тогда сначала постираем одежду, а потом — покушаем, — немного подумав, предложил Чимин. Сидеть в пыльной одежде, как-то совсем не прикольно.       — Постираем? Где? — не без удивления, осведомился Чонгук.       — Чуть левее есть спуск до самой воды, тебе нельзя в таком виде возвращаться. Экскурсовод сразу заподозрит неладное.       — Согласен…       Поднявшись на ноги, Чонгук, словно утёнок довольно шел следом за мамой уткой, тихо радуясь, тому, что Чимин не увидел ничего подозрительного в его действиях. Его цветочек такой доверчивый и милый! Раздевшись до нижнего белья, они дружно спустились к воде и неторопливо принялись отстирывать свои вещи от пыли. Когда задача была выполнена, Чимин, довольно потянувшись, вручил Гуку свою одежду и бомбочкой нырнул в воду.       — Ты чего? — вскрикнул Чонгук, прижимая к себе мокрые тряпки.       — Хочу смыть с тела грязь, — выплыв на поверхность, промурчал Чимин.       — Вода же холодная!       — Теплая она, — хмыкнул Чимин, нехотя вылезая из воды.       С сомнением оглядев Чимина, Чонгук отдал ему всю одежду и одним пальчиком ноги потрогал воду. Холодная. Набравшись смелости, он тоже нехотя искупался.       Вернувшись, наконец, к «отстойнику», Чимин ловко развесил одежду на ветках деревьев и удобно умостился возле Чонгука, доставая из своей сумки бутерброды с рыбой и термос с чаем. Проследив за манипуляциями Чимина, Чонгук так же потянулся к своему рюкзаку, доставая оттуда судочек с салатом и курицей.       — Чимин, мне немного стыдно… но уже все равно темнеет. Ты не против, если я сниму трусы? Они такие мокрые, — скривившись, прошептал Чонгук, почти невинно потупив взгляд.       — О, это идея, мне тоже некомфортно, — охотно согласился Чимин, отставляя еду и стаскивая с себя последний клочок одежды, отправляя его к остальным вещам.       Довольно оглядев совершенно голого парня, Чонгук неожиданно поверил во всех Богов сразу. Такая умопомрачительная красота явно была ему ниспослана за все страдания. Прикусив нижнюю губу, он поймал себя на мысли, что раз уж Чимин сегодня так сговорчив, то, вполне возможно, что эту ночь они проведут весьма плодотворно. Осталось только придумать, как уломать милашку на секс.