Стоячая вода

            Проходя через бурю страданий, пересекая горный хребет судьбы, прорываясь через грозу разочарования, преодолевая водопады собственной ненависти к миру и людям, Юнги всегда преследовал определённые цели. Он никогда не делал ничего просто так. Зачем напрягаться, если за этим не последует некое вознаграждение? Но что само по себе представляет это самое вознаграждение? Деньги? Власть? Любовь? Сколько людей, столько и мнений, Юнги же склонен выбирать власть. Когда имеешь влияние, деньги сами плывут в руки, даруя человеку всё новые и новые возможности. Ну а любовь… от неё лишь постоянная головная боль. Кому, как не Юнги, об этом знать? Так много времени прошло, а он всё ещё поражён ядом безжалостного Амура.       Когда восходило солнце, Юнги обычно замерзал. Никто и ничего не могло его согреть. Вместо того, чтобы наслаждаться тёплым ярким светом, он всегда оказывался в тени. В тени собственной жизни. Он не раз пытался вырваться из этого замкнутого круга, оказаться хотя бы в глазу шторма*, но его новая искусственная путеводная звезда в лице Хосока совершенно не справлялась со своими обязанностями. Как бы тот ни старался окружить его своей любовью и слепой преданностью, Юнги этого всегда было мало. Порой, когда он смотрел на Хосока, ему казалось, будто он перешёл с крепких сигарет на совсем лёгкие. Вроде бы и «курит», а толку нет. Вернуться бы к любимой «марке»…       В каждой капле утренней росы, в новом свете дня, в отражении вечерней зари, в колыбельной бури, что мчится через кроны деревьев, разрывая на части ночную тишину, в невесомом ковре из тумана Юнги всегда видел лишь образ Чимина. Он как никто другой понимал, что это ненормально, но бороться с собой не желал. Со временем подобное начало доставлять ему некое, весьма своеобразное удовольствие. Его Чимин ярче всех звёзд на небе. Ну, а Хосок… просто слякоть на фоне небесного зарева. Слякоть, которая поможет ему вернуть того, кто изначально уже принадлежал лишь ему одному. Собрав всю свою волю в кулак, Юнги бросил вызов иллюзиям, которые сам когда-то и создал. Теперь главное не запутаться, где реальность, а где вымысел.       Закурив десятую сигарету за это утро, Юнги плавно припарковался недалеко от выхода из аэропорта и, отыскав взглядом Хосока, терпеливо дожидавшегося его в тени автобусной остановки, помахал тому рукой, тем самым призывая поторопиться и сесть, наконец, в машину. Когда на лице Хосока, словно хрупкий бутон Льнянки, расцвела счастливая улыбка, Юнги чудом сдержал раздражение. Нашёл чему радоваться! Не виделись-то всего ничего. К чему этот спектакль? Как же бесит! Лучше бы завёл тогда собаку. Чёртов Савада с его подарками…       Резво сев на переднее сиденье, Хосок, каким-то шестым чувством моментально поняв, что Юнги не в духе, мысленно приказал себе успокоиться и, вспомнив всё, что ему говорил Чонгук, как можно сдержаннее промолвил:       — Привет, Юнги, я соскучился.       — Ага, — на автомате кивнул Юнги, заводя мотор.       — Чимин просил позвонить ему, как только я приземлюсь, — борясь с собой, мягко произнёс Хосок. — А у меня сел мобильный.       — Ничего страшного, — посмотрев на Хо, довольно проговорил Юнги. — Приедем домой, и я сам с ним свяжусь.       — Как скажешь, — не стал спорить Хосок. — В Китае было классно. Матч оказался просто невероятным! Я так накричался, что аж горло болело.       — Рад, что ты доволен.       — Ещё я познакомился с парнем Чимина, — украдкой поглядывая на Юнги, поведал тому Хосок. — Чонгук довольно милый и выглядит надёжным. Чимину повезло.       — Да что ты говоришь! — резко затормозив и хмуро посмотрев на Хосока, прошипел Юнги. — Турист всё время был с вами?       — Да.       — Чимин не говорил, что он там будет, — негодовал Юнги. — Дьявольское отродье.       — А должен был? — прищурившись, осведомился Хосок.       — Да, должен!       — Вы давно уже не в тех отношениях, чтобы он отчитывался перед тобой, — не сдержавшись, выпалил Хосок.       — Слишком умный? — метая гром и молнии, прорычал Юнги. Чёртов турист, как же он его бесит!       — Молчу.       — Вот и молчи.       Выехав с территории аэропорта, Юнги, вцепившись в руль, словно голодный вампир в невинную девицу, про себя проклинал всё на свете. И слишком болтливого Хосока, не соображающего, что и кому он говорит, и наглого туриста, который всё никак не сгинет, и даже свой любимый цветочек, с такой любовью выращенный на природе Ганкаджимы, а сейчас по собственной глупости гибнущий во тьме. А ведь Юнги был готов короновать совершенство Чимина. Каждый день, словно Фавн, с любовью играть на свирели, воспевая оды белым шелкам молочной кожи и вновь, и вновь дарить тому свою душу и сердце. Чего же его малышу не хватало? Что такого тот нашёл в туристе, чего не было в нём?       Чимин… вечный король всех его бессонных ночей в одно мгновение растворился в туманной дымке, всего лишь в каком-то безнадёжном километре от верно ждущего его Юнги. Каждый человек — грешник. Каждый человек — лжец. Жизнь — это медленное шествие в пучину адского пламени. Один неверный шаг, и можно сгореть дотла. Юнги всегда это знал. И тогда, когда пил дождь, чтобы очистить глотку, и тогда, когда пил яд, дабы боль хоть немного утихла… Он оступился. Он упал. Но вместо того, чтобы сгореть, он лишь обгорел. Вернуть бы свет, который когда-то пылал внутри, научиться бы не подкармливать тени своего разума, найти бы силы, чтобы сокрушить собственноручно возведённые стены, и, наконец, начать жить настоящим, так, словно прошлого не существует. Ведь то, что действительно важно — это быть тем, кто ты есть. Жить, а не заживо хоронить себя под толстым слоем из ненависти и боли. Юнги это знает. Правда знает. Но почему-то не делает.       — Давай на выходных позовём Чимина в гости и покатаемся на велосипедах, — кое-как справившись с гневом, проговорил Юнги, глядя куда-то сквозь горизонт. — Это должно быть весело.       — Хорошо, — вымученно улыбнувшись, согласился Хосок. — Ты давно обещал научить меня кататься.       — Значит так и сделаем.       — Сам позвонишь Чимину?       — Разумеется.       — Ясно.       В полной тишине доехав до дома, Хосок, так и не решившись включить радио, вышел из машины и, стараясь вести себя как можно более спокойно, пошёл в дом. За сутки, проведённые вместе с Чимином, он усвоил одно важное правило: суета никого не украшает. Малыш всегда движется плавно, так, словно он хрупкий одуванчик, который легко может погибнуть от одного несильного дуновения ветра. Это правда завораживает и даже немного, совсем немного, восхищает.       Именно это качество Хосок и решил перенять у ненавистного ему человека. Юнги всегда говорил, что он безалаберный и лишённый всякой грации. До этого момента Хосок предпочитал думать, что грация — это удел девушек. Сейчас же он в срочном порядке пересмотрел свои взгляды на этот вопрос. Юнги хочет видеть рядом с собой трепетную лань, он её получит. Хосок пойдёт на уступки, но при этом постарается не потерять себя. Чонгук прав, копии всегда более блёклые в отличии от оригинала. Нельзя становится копией. Нужно превзойти оригинал.

***

      Набрав полную ванну горячей воды, Чимин, скинув себя гостиничный халат, осторожно забрался в воду и, облокотившись о спинку, прикрыл глаза. Истома, охватившая тело после нежного секса, все ещё будоражила сознание, заставляя разум желать лишь одного — сна. Но, в отличии от своего любовника, спать грязным он не привык. Умыв лицо, Чимин запоздало вспомнил, что так и не разобрался с пропущенными вызовами на своём телефоне. А ведь ему должен был позвонить Хосок.       Пересилив свою лень, Чимин выбрался из воды и, не обременяя себя одеждой, отправился на поиски телефона, который нашёлся недалеко от сладко спящего Гука. Умилившись от вида любовника, довольно пускающего слюни во сне, Чимин тихонько вернулся в ванную и, вновь забравшись в воду, принялся просматривать, кто и когда ему звонил. Отыскав пять пропущенных от Юнги, он, посмотрев на время и убедившись, что ещё не слишком поздно, тут же перезвонил тому.       — Алло, — раздалось практически сразу.       — Привет, Юнги, не занят? — мягко проговорил Чимин, стараясь говорить негромко, дабы не разбудить Чонгука.       — Нет, хорошо, что ты позвонил, а то я уже начал волноваться. Ты долго не брал трубку.       — Прости, я сильно устал после посещения Шичена. Вот отдохнул и сразу к телефону потянулся, — виновато промолвил Чимин. — Хосок нормально долетел?       — Да, довольный, как слон. Уже все уши Саваде прожужжал, — тихонько засмеялся Юнги, тщательно обдумывая каждое своё слово. — Я не выдержал и сбежал в комнату.       — Представляю, ты же не любишь футбол.       — Да, гольф — моя единственная любовь.       — А я так его и не понял, хотя ты меня пытался научить, — сам того не ожидая, смутился Чимин. — Единственное, что я помню, так это кто такой «кедди».       — Это не страшно. На Ганкаджиме негде было толком поиграть. Уверен, окажись ты на нормальном поле, сразу бы всё понял.       — Ты слишком высокого обо мне мнения, — рассмеялся Чимин. Как же он скучал по разговорам с Юнги. Как же он скучал… по самому Юнги.       — Когда ты вновь приедешь в Японию? — плавно перешёл к основному вопросу Юнги.       — Послезавтра. Мне нужно ещё во многом помочь дяде.       — Сможем встретиться? Я рассказал Хосоку о прогулке на велосипедах, он не против.       — Это же прекрасно, — заметно оживился Чимин. — Может, тогда в эту субботу и встретимся? Я весь день свободен.       — Давай, у меня никаких планов нет, — внутренне ликуя, проговорил Юнги. — Останешься на ночь? Я сварю раков на ужин.       — Ракам — да!       — А всему остальному?       — Тоже да!       — Если есть желание, можем вместе съездить за раками и рыбой на Ганкаджиму, — словно змей-искуситель прошептал Юнги. — Так сказать, вспомним прошлое. Я как раз новый катер купил.       — В принципе можно, — неуверенно ответил Чимин, все ещё помня свою недавнюю реакцию на остров.       — Тогда так и сделаем. В последнее время мне на рифе некомфортно, — ликуя, что всё идёт по его плану, прошептал Юнги. — Надеюсь, что после того, как мы посетим его вместе, всё изменится в лучшую сторону.       — Хорошо бы… а то и мне, если честно, на Ганкаджиме сейчас немного не по себе.       — Будем вышибать клин клином!       — Как в старые добрые времена!       — А то!       — Тогда до встречи в субботу. Я приеду часиков в двенадцать. Тебе удобно?       — Да, более чем.       — Пока тогда, Юнги, не скушай до субботы всех раков!       — Как я посмею? Пока, малыш.       Скинув вызов, Юнги довольно подтянулся и неторопливо принялся продумывать детали субботней поездки на риф. Все должно пройти идеально. Лодка должна сломаться в определённый момент. Ну а дальше… дело техники. Главное не забыть предупредить Саваду, что искать их стоит не раньше понедельника.