***
Я почти не могла стоять на ногах, изо всех сил цепляясь за раковину и мутным взглядом вглядываясь в собственное лицо. Вода шумела, заглушая редкое подобие всхлипов, которые я опасалась допускать в присутствии Деметрия за дверью. Пробыть в спасительном забытье мне позволили совсем немного, вскоре приводя меня в чувство. Едва ли больше двадцати минут. Деметрий любезно принёс непонятно откуда взявшийся лёд, который я сейчас прижимала к языку, и остался ждать в комнате, будто не понимая, что один его вид сейчас может стать для меня ещё одной причиной потерять сознание. Я выхожу только тогда, когда боль не ощущается такой острой, а кровь и вовсе перестаёт идти. Предварительно ополоснув водой лицо, я ещё несколько минут набиралась храбрости, стоя возле двери. Было бы намного проще, если бы устроив подобное, Деметрий тихо ушёл по своим вампирским делам. Однако, мужчина все ещё находился в комнате. Я вышла, не поднимая глаз в совершенно объяснимом желании не смотреть на вампира. При этом всё же замечая его краем глаза. Вольтури расслабленно сидел в кресле, закинув одну ногу на другую. Подойдя к кровати, я включила свет, сгребая книги обратно на кровать. О сне при Деметрии не шло и речи. Руки, как в принципе и всё тело, содрогались в нервной дрожи. А смятение в груди почти парализовало мозг. Вампир, сидящий в кресле, выбил почву из-под моих ног, в буквальном смысле заставляя меня поверить в скорую и неизбежную смерть. Губы и язык неприятно жгло, и я не успела перехватить собственный взгляд на мужчину, посылая ему волну злости и… обиды? Глупо было обижаться на существо, которое питается одним из того, что тебя составляет, но контролировать это я была не в силах. Вольтури вернул мне почти мягкий, искренне заинтересованный взгляд, отчего я поспешила отвернуться и погрузиться в перевод одного из законов. Низко опустив голову, я раз за разом проходилась по одной и той же строке, постоянно путаясь и нервничая, а оттого вовсе не сразу заметила подошедшую фигуру Вольтури. Мой угрожающе-настороженный взгляд впился в профиль вампира, который был сосредоточен на одной из моих тетрадей в его руках. Оставалось только глубоко вздохнуть и покрепче сжать в ладони карандаш. Пусть делает, что хочет, только не в отношении меня. Глаза вновь с усилием цепляются за буквы, но почти в это же мгновение поверх страницы ложатся бледные пальцы. Я не успеваю даже нахмуриться, когда он с небывалой лёгкостью поднимает с моих колен тяжёлый фолиант и тут же откладывает его на тумбу. — На сегодня хватит, — Деметрий протягивает мне тетрадь, усаживаясь на край кровати и с насмешкой окидывает мою сжавшуюся фигуру. — Кому успела перейти дорогу? Я сразу понимаю, для чего он дал мне тетрадь, но написать хочется совершенно иное. «Вы все достали меня до глубины души.» «Я хочу домой.» «Я начинаю ненавидеть чёртовых вампиров.» «Ты причинил мне боль.» «Ещё раз залезешь своим языком в мой рот, и я с удовольствием начну проверять на тебе легенды про солнце и осиновый кол.» Эти варианты быстро проносятся в моей голове с колоссальной скоростью, но я быстро вывожу абсолютно другое. — Понятия не имею. Ложь. На ум приходило вполне логичное объяснение моего неожиданного ранения. Стекло появилось впоследствии моего явного отказа сотрудничать с неизвестными. Непонятно только одно: как они умудрились это провернуть? Я быстро откидываю тетрадь на кровать в сторону Вольтури, явно не рассчитывая сил, потому что она попадает прямо по мужскому бедру. Сглатываю, когда он, будто не обратив внимания на это, медленно берет тетрадь в свои руки и скользит взглядом по словам. А после он поднимает их на меня и по телу проходится очередная волна дрожи. От таких глаз, которые сейчас были ощутимо светлее, хотелось сжаться и спрятаться. Или прикрыться. Подавляя громко кричащие в голове сигналы об опасности, я с большим усилием не отвожу собственный взгляд и вопросительно выгибаю бровь. Пора бы уже взять себя в руки и хотя бы начать делать вид безразличия. Да, я в плену существ, о действительном существовании которых я никогда не подозревала. Да, положение моё крайне плачевное. Да, тебя ранили. Но что ещё можно было ожидать, находясь в таком месте? Сейчас мне стоило убедить себя в совершенно неправильных вещах для того, чтобы иметь возможность собраться с силами. — Кто приносил ужин? — мне протянули тетрадь обратно, возвращая из мыслей. Раздражение вспыхнуло в груди, когда кожи коснулись чужие пальцы. Почти полностью уверенной, что это было сделано специально, я поспешила отдернуть руку с тетрадью назад. Я нервно повертела карандаш в руках, пытаясь избавиться от ощущения холода на пальцах и желая ответить вопросом на вопрос, но затягивать это некое подобие разговора не хотелось. Кто знает, быть может, если Вольтури быстрее получит ответы на свои вопросы, то скорее уйдёт?.. — Тот же, что и всегда до этого. Я не знаю его имени. В этот раз я не стала передавать написанное, лишь перевернула, показывая издалека. У вампиров ведь идеальное зрение, прочитает и таким образом. Рисковать вновь коснуться мужчины я не стала. Поднимать на него глаза было крайне печальной ошибкой. Деметрий щурился, будто испытывал тёмное удовольствие только от одного моего невольно сжавшегося существа. В глазах вампира стояли невысказанные слова, которые мне, конечно же, не понравятся. Мелькнула мысль, что выброситься из окна для меня сейчас привлекательней, чем ожидать, когда Вольтури выскажет то, что рвётся. — Боишься, — тихое, отдоленно похожее на урчание, сорвалось с губ вампира, а мне вдруг захотелось обхватить себя руками и позорно зареветь. Нервы были на пределе. Я торопилась написать ответ, пока вампир не продолжил. — Опасаюсь. Мне в который раз хочется стереть мягкую ухмылку с лица Вольтури, но это так и остаётся тайным желанием. Понятное дело, я лишь нарвусь на новые проблемы. — Чего же именно? — вампир медленно наклоняет голову вперёд, вглядываясь, кажется, в самую душу. — Боли или поцелуя? Инстинктивная ухмылка, которой я попыталась скрыть откровенный ступор, рвёт едва засохшую ранку на губе, появившейся благодаря Деметрию. Моментально, практически не думая и чувствуя при этом новый укол саднящей боли, я прохожусь по губе языком, тем самым собирая выступившую кровь. Пока это не сделал он сам. Сердце грохочет в груди, когда я в спешке вывожу буквы, стараясь не смотреть на мужчину. Но не заметить, как он напрягся и застыл, было невозможно. Не сделала ли я хуже?.. — Спешу заметить, что это был лишь твой поздний ужин. Нет разницы, был бы поранен палец или язык. Главное для вампиров кровь, а по-другому до неё было не добраться. Как мне казалось лишь пару секунд назад — напугать меня больше уже невозможно, но своим молчанием и абсолютно каменным лицом, на котором отсутствовали обычная ухмылка и любой намёк на издевку, Деметрий смог вселить в меня почти откровенный ужас. Пальцы до боли сжали тетрадь и сама я застыла, не двигаясь, как и вампир. Немигающий (и тут в голове проскользнула мысль: а я вообще хоть раз замечала, как он моргает?..) взгляд мужчины был крайне серьёзным, почти угрожающим. И сам он был напряжён, словно затаившийся в засаде хищник, который готовится к одному единственному броску. Худшее чувство — ощущать себя добычей, которую вот-вот должны разорвать. — Абсолютное заблуждение.***
(POV Деметрий)
Сердце человека передо мной билось оглушительно для чуткого вампирского слуха. Она явно была на той самой грани, когда страх перерастает в панику, но всё равно пыталась скрыть это в выражении лица. Однако, глаза, глаза загнанной в тупик лани, невообразимо тёмные сейчас, не лгали. И это будило во мне почти низменные инстинкты, поднимаясь из черноты давно сгинувшей души. И всё же, стоило поумерить свои аппетиты. Не было никакого удовольствия и интереса брать силой то существо, что никогда не сможет тебе физически противостоять. Взгляд лениво скользнул по деталям застывшего лица Евангелии. Ни намёка на смущенный румянец. Болезненная бледнота покрывала кожу, делая её похожей на нас. В этом не было ничего удивительного, смущаться ей было нечему. Мои слова пока никак не трогали молодой души девушки. Мной вдруг овладело что-то нечто похожее на восторг. Через долго тянувшуюся скуку мне наконец-то представился шанс вновь сыграть в давно известную игру. Движение впереди отвлекло и вернуло в холодную реальность. Человек, видимо узревший в моих глазах опасный блеск, подобрал под себя ноги, стараясь отсесть как можно дальше. Я почти с тоской проследил за столь неприятным расстоянием между нами. Ей не двигало ничего кроме страха, что несомненно огорчало, но было объяснимо. — Ты всё ещё ничего не знаешь о вампирах. Женские губы опасно для неё самой растянулись в грустной улыбке, а перед моими глазами вновь возникла недавняя картина. Быстрое движение языка по бледным губам, за секунду смахнувшее кровь. Сладкая истома смешалась с ядом внутри вен, разгоняя тёмные мысли. — Отдыхай. Мучить и так смертельно уставшее создание я не видел смысла. Начинать игру стоило медленно, отчего вкус победы был бы более прекрасным.