Не бойся. Не люби. Не верь.

Не верь. Никогда и ни за что. Ни при каких обстоятельствах, ни перед какими иконами не преклоняйся. А еще не проси: сами все дадут и попросят. Вера, знаешь ли, настолько субъективное суждение, что даже я забросил это. Но между всеми религиями мира я выберу тебя. Иногда моя жизнь с тобой похожа на восхождения на Голгофу. Я несу крест, ты вытираешь пот. Погоди, не кипятись, расслабься, ноша никуда не исчезнет, поэтому не мельтеши. Я, конечно, атеист, но… блять, что но. Я больше не верю. Не подходи ко мне и не говори. Ради бог… дьяв… ради кого угодно — молчи. Иначе я за себя не ручаюсь. Сорвусь как последняя скотина и буду таскаться за тобой. Собака ведь тоже верит. Я сломаю тебя. Вот просто выкурю из твоих легких все добро. Ты не веришь? Не верь. За заумными мыслями я скрываю ничего. Вот просто сломанный мальчик, надевший большие очки, будет рассказывать тебе об прекрасной, но такой же бессмысленной абстрактной картине. Ты готова? Готова окунуться в пустоту, пробить головой покров и остаться в банке, потому что ближе не подпущу. Потому что кроме тебя в банке еще куча народу, которые борются за место под солнцем. Не думай, я не сумасшедший, просто больше не верю. И ты не верь. Выброси эти глупости о прекрасном и далеком. Со мной это будет коротко и кислотно. Не веришь? Я сломан, мать твою. Я побежден. Этакий гений из востока оказался тем еще идиотом. Не верь. Иначе, клянусь, я заставлю тебя серьезно пожалеть о своем выборе. Да, детка, это жизнь. Маленький мальчик внутри меня всегда одинок и всегда с бутылочкой соджу. Маленький мальчик просто обязан быть одиноким. Если сквозь тебя пронесется что-то и оставит свой отпечаток — знай, это буду я. Вмажусь, вляпаюсь в душу и не захочу оттуда уходить. И обязательно, слышишь, обязательно буду в грязных резиновых сапогах, чтобы оставить как можно больше следов моего присутствия. И как можно боли от своего отсутствия. Просто, чтобы ты помнила и жалела, проклинала и боготворила. И ждала меня. Потому что больше никто не ждет. Сейчас все начнется заново. Работа. Идеальный спектакль моей идеальной жизни. Улыбки. Я пиздец как хочу курить. Вот просто жутко. Чиркнуть бы так спичкой и сжечь себя. Дотла, до чертового фильтра, и пепла чтобы не осталось. Чтобы даже пепел сгорел. Не верь мне, поняла? Я буду пинать тебя словно мячик, бросать в терновники, отдавать играть соседским детям. Глупое сравнение. Но твои чувства — хрупче мячика. Убей их. Я не шучу. Придуши их поздней ночью подушкой, потому что чувства ко мне придушат тебя раньше. Не забывай — ты во все той же банке. Там, внутри, на дне, мои чувства, я бережно их закопал, не бойся. Пока ты мне не веришь они молчат. Выплывай из банки — иначе задохнешься. Я и сам там задыхаюсь. — Но что делать, если я уже верю тебе, — шепчешь, укладывая ладонь мне на плечи. Я печально вздыхаю. И молчу. Чего уж там… Разве мне в первой заставлять людей ломаться?