Rejection — Отторжение.

Прошел час с тех пор, как Юнги то смотрел на Чимина, то впадал в свои мысли и ловил себя на том, что сейчас, возможно, начнётся приступ. Но он не мог прекратить. Не мог прекратить думать. — Юнги, почему я слышу твоё сердце громче, чем следует? — Чимин поднял голову с его груди и посмотрел на него снизу вверх, сонными глазами. — Ты проснулся? — М-м-м. Долго я спал? — Я не знаю, думаю, нет. — Черт, я не хочу спать - приподнялся и сел так, чтобы их лица были на одном уровне. — Что? — Ничего. — Почему тогда смотришь? — Ты очень красивый, когда не строишь из себя злого сутенера, — он мягко улыбнулся. — Когда такое было? — Хм... Всегда? — Так вот, какого ты мнения обо мне? Неплохо, это даже лучше, чем я ожидал. — Юнги задумчиво почесал подбородок. — Дурак, — Чимин улыбнулся и обнял его всем телом, залезая на него. — Ты тяжёлый, если ты не знаешь, — прошипел Юнги, слегка отвечая на объятия. — Ты поднимал меня несколько раз, вроде, не умер, потерпи ещё... — Чимин запнулся. Он понятия не имел, сколько продлится это, не знал, как долго он сможет обнимать его, как долго они смогут быть вместе, и даже будет ли Юнги таким же, каким был, когда они завтра проснутся. Откуда он мог знать?! — ...Ещё всю жизнь? — продолжил за него Юнги. — Всю? Правда? — Чимин поднял голову и снова посмотрел на него, в попытках увидеть на его лице что-то, что доказывало бы честность его слов. Но лицо парня, как всегда, было невозмутимым и непреклонным. — Как минимум, — он схватил его лицо и затянул в поцелуй. Каждую секунду, которую Чимин проводил, касаясь Юнги, каждый их поцелуй, каждое его слово были важными для него, он не хотел быть где-то еще в этом мире, кроме как в его руках, как в его объятиях, и разрешать ему целовать себя когда угодно и где угодно. Юнги не был нежен, возможно, он и не умел быть таким. А Чимина забавляло это, он обожал эти порывы страсти. Обожал, когда тот без какого-либо намёка просто хватал и целовал его, это давало надежду младшему, он ему нужен так сильно, что иногда он не может держать это в себе, поэтому эти поцелуи были самыми дорогими секундами в его жизни. Сейчас он пытался преобладать над его языком, хотел прочувствовать вкус, но Юнги резко прервал поцелуй. — Не пытайся быть сверху. — Я... — Чимин покраснел. — Услышал ведь? — Юнги погладил его большим пальцем прямо у глаза. — Почему я не чувствую вкус сигареты? — попытался перевести тему, смущённо опустив глаза. И если в любом другом случае, с любым другим человеком, он был бы гребенным эгоистом, который не идёт на компромиссы, не прерывает зрительный контакт из-за смущения, не краснеет и вообще не слушается, то с Юнги все было иначе. Он хотел быть послушным, быть полезным, быть важным и хотел быть желанным. — А ты хотел? — парень поднял голову младшего. — Не отводи взгляд. — Почему? Ты же не любишь, когда я смотрю. — Хах, я не люблю, когда ты смотришь, будто я бомба, которую ты должен остерегаться. — Я никогда так не смотрел. — Я видел. — Нет, ты не так понимал — я остерегался того, что ты станешь злиться и при всех опять меня... Он остановил себя, поняв, что ему не стоило портить момент этими словами. — Что опять? — ...Унижать. — Чимин снова опустил голову, и его настроение куда-то улетучилось. — Чимин, смотри на меня, в любом случае, — он положил руку на его шею, поворачивая к себе. — Я не унижаю тебя, просто я не умею по другому… И что-то ты слишком многого боишься в последнее время. Чимин краснел все сильнее, когда чувствовал на себе поглощающий взгляд Юнги. — И да... Эта стерва, которая иногда смотрит на меня через твои глаза, возможно принесёт тебе проблемы. — Мин ехидно ухмыльнулся. — Неужели? И какие же? — Пак выгнул бровь. Юнги резко схватил его и усадил на свои колени, сам усаживаясь поудобнее. — Вот, например, такие, — он сжал бёдра и впечатал его в свой пах. Их лица находились в миллиметрах друг от друга. — Юнги, ты что творишь?.. — Чимин улыбнулся и коснулся кончиком носа щеки Юнги. — Чимин... — обвил шею парня рукой и посмотрел ему в глаза. — Хочешь знать? — Что? — Чимин прикрыл глаза, когда он приблизился к его уху, слегка касаясь губами. — Ты сладкий, слишком сладкий... — он поцеловал его шею. — Черт, хён... — он выгнулся от удовольствия. — Я не шучу, твои губы слаще карамельных конфет. Нет! Я бы сказал, что они зефирные — такие же мягкие и большие, — он ласкал его шею носом. — Хён... Ты правда так думаешь? — Чимин не мог скрыть своё удивление. Ведь он так сильно боялся не понравиться ему. — Ты целуешься лучше всех, кого я знаю. Сказать, что Чимину было приятно это слышать, и что его тело не могло не реагировать на такой шквал эмоций, это ничего не сказать. Но вот только то, что он целовался не только с ним, выбивало из него всю дурь. — Почему ты молчишь? — он слегка укусил кожу шеи Чимина. — Хах, я просто вспомнил, что я не единственный... Чимин убрал руки с плеч Юнги.