Rejection — Отторжение.

— Чимин? — всмотревшись в его спину, он заметил, что парень дрожит. — Чимин! — он бросил книгу, быстрым шагом подошел к нему и лёг рядом с ним. — Хей, малыш, — он повернул его лицо на себя. — Ты чего? — лицо младшего было полностью мокрым и красным. Юнги вытер его слезы и зачесал прилипшие к лицу волосы наверх. — Почему я так ничтожен, Юнги? — он смотрел в его глаза, ища в них ответы на свои вопросы. — Прекрати, ты прекрасен. — Мин гладил его лицо. — Нет. — Да. Чимин рывком обнял его, так, будто это было то, что ему жизненно необходимо. — Хочешь спросить что-нибудь? — Да... — Спрашивай. — Почему ты не спишь по ночам? — Чимин отстранился и взглянул на него. — Я сплю. — Я ещё ни разу не заставал тебя спящим. — Я не могу уснуть, когда в комнате кто-то есть. — Почему? — Не знаю, меня охватывает паника. Мне легче, когда я контролирую все. — Зачем ты режешь себя? —Я не... — Скажи мне. Почему ты делаешь это? Я заслуживаю правду? — он отстранился от него и сел напротив, подгибая под себя колени. —Заслуживаешь. Но я не могу ответить на этот вопрос. — Почему? — У меня нет ответа. — Зачем ты изрезал своё тело? — Я пытался привыкнуть... — К чему? — К боли. — Получилось? — Нет. — Почему? — Потому что я даже не начал ее чувствовать. — Почему именно таким образом? — Ты сегодня должен отдохнуть, потом продолжим... — Нет! Я задал вопрос. — Когда вытекает красная жидкость... Пелена перед моими глаза пропадает, будто я нахожусь в тумане. Я ощущаю, что впадаю в кому. Словно мое тело начинает медленно разлагаться, когда я делаю порез, оно оживает. Начинает бороться с раной, будто до этого у него не было цели для существования, а сейчас она есть. Все мои мысли заняты этой раной. Чем она глубже, тем борьба длится дольше. А когда его миссия кончается, мой мозг начинает снова выбиваться из строя, он ищет тысячи причин, чтобы не выключаться, но ему ничто не помогает, потому что другие факторы полностью отключены. — Какие факторы? — Чувства. Радость. Боль. Счастье. И когда ему не за что цепляться, начинается разрушение, и я режу себя, давая ему эту цель. — Ты обращался к врачам? — Было. — Что они говорят? — Ничего толкового. — Но почему ты не даёшь себе волю? Почему не разрешаешь себе чувствовать? — Я думаю, мы должны закончить. Ложись спать. — Юнги встал, чтобы выключить светильник, но Чимин встал за ним, схватил его за руку и развернул к себе. — Пока ты не расскажешь мне все сегодня, я не сдвинусь с этого места. — Чимин... — Юнги! — Раздвоение личности. А может и нет. Я слышу голос внутри себя. Будто это я, но в то же время вообще не знакомый мне человек. — Он почти кричал на него. — Ещё... Суггестия. И, возможно, это все симулятивное расстройство. Но может быть так, что даже это я сам выдумал. — Его злость возрастала. — Я не могу ответить на твои вопросы, потому что я сам ничего не знаю! — Что за бред, это не правда... Это самовнушение. Даже если это правда, откуда у тебя такие диагнозы? Ты ходил к врачам? — Чимин сильно нервничал. — Ходил, но ничего толкового, как я уже сказал. — Тогда это может быть просто заблуждением. Не надо вообще говорить эти слова. Не давай этим вещам названия, не разрешай поглощать себя. Я рядом, и я ни за что не оставлю тебя с твоим долбанутым мозгом наедине. — Чимин, успокойся, ты не должен мне ничего... — Юнги, почему? — Что "почему"? — Почему ты не разрешаешь мне быть с тобой? Почему себе не разрешаешь? Я же знаю, что ты чувствуешь ко мне что-то. И это далеко не глупая похоть. И в отличии от всего, я не выдуманный... — Потому что... — он запнулся, почувствовав руку Чимина в своей руке. — Почему? — Потому что я уже пытался... — Что ты пытался? — Пытался убрать барьер и впустить свои чувства к тебе внутрь. — Что же произошло? — Они захлестнули меня. Их было много. Так много, будто все мое тело, которое было ледяным, облили кипящей водой. Они начали меня размораживать... Но вместе с этим они пробудили других демонов внутри меня, и началось... Отторжение. Чимин приблизился к нему и, взявшись за край его футболки, медленно поднял ее. Присев на корточки, он глубоко вдохнул запах Юнги и, прикрыв глаза, поцеловал его живот. Парень хотел остановить младшего, но ничто не было подвластным ему. Впервые. Впервые он был во власти Чимина.