Rejection — Отторжение.

— Юнги… — Чимин отложил дневник в сторону и медленно стянул с себя футболку, смотря в глаза парню. — Займись со мной любовью. Глаза старшего наполнились слезами, он смотрел на него, как замороженный, еле сдерживая дрожащий подбородок. Чимин подполз к нему и, взяв его руку в свою, начал покрывать ее поцелуями, поднимаясь выше. Приблизившись к шее все ещё неподвижного Юнги, он провёл по ней языком, целуя следом. — Я хочу тебя. Мин отодвинул парня, взял его за подбородок. — Скажи это, глядя мне в глаза. — Его взгляд горел синим пламенем, поглощая каждый миллиметр на теле младшего. — Я. Хочу. Тебя. Я хочу его. Я хочу его. Я хочу его. Юнги впился ему в губы, буквально заполняя собой все существование Чимина. Повалил на кровать, не прерывая бешеного поцелуя. Если бы я хоть на миг узнал, что он так сильно любит меня. Я никогда не отошёл бы, я даже не позволил бы себе дышать в его отсутствие. Как я мог жить все это время? Как я жил без него? Без его прекрасного тела, без родного запаха, без голоса, который меняется, когда он говорит со мной. Нет. Серьёзно, у него есть свой тон для меня. Он умеет владеть мной, как гребаной марионеткой. Как я жил? Неужели я думал, что живу? Я самая счастливая марионетка во Вселенной. Юнги отпрянул, давая ему вдохнуть воздуха. Пока тот пытался придти в себя, он снял с себя футболку и взглянул на реакцию младшего. Будет глупо игнорировать ту мысль и верить в то, что Чимин посмотрит на него, как раньше. Он верил ему, знал, что тот его любит. Но ничто не сможет заставить его не бояться реакции парня каждый раз, когда он снимает одежду. Ничто не сможет… Конечно, сможет. Взгляд Чимина. Будто перед ним находится самое прекрасное существо, сотворенное на этой планете. Будто весь мир взяли и вручили ему во владение. — Почему ты каждый раз делаешь это? — Что? — Смотришь так, будто я идеальный. — Поверь это я ещё пытаюсь сдержать себя, но не получается. — Как? — Клянусь, я не говорю это просто к слову. Я в бешенстве! Я не могу контролировать тот голос в моей голове, кричащий мне искусать каждую точку на твоём теле. Это сумасшествие, ты самый красивый человек в этом огромном мире. — Знаешь, почему я не смог бы вытерпеть тебя рядом с другими? Если бы ты посмотрел на кого-то также, как на меня, наверное, я умер бы на месте. Иногда мне казалось, что ты просто… Хороший актёр. Но наблюдая за тобой, я понял, что только мне посвящается этот взгляд, этот дьявольский взгляд Чимина, готового идти напролом за своё желание. — Он наклонился к нему и укусил в шею. Отпрянул и, смотря в те же дьявольские глаза, разорвал его ширинку голыми руками. Глаза Чимина расширились. Кто вообще так может?! А его слова… То, что он принимает меры, одержимость им. Не отрицает, что я и вправду смотрю только на него так. Раньше он мог просто отмахнуться, побоялся бы показаться самодовольным. Я впервые ощутил, будто он начинает любить себя, и это сделало меня таким слабым. Я буду прикладывать усилия всю свою жизнь, чтобы он посмотрел на себя моими глазами. — Юнги… Ты прекрасен. — Прошептал он, пока парень расцеловывал его тело, заставляя каждым касанием выгибаться под собой. — Ты так думаешь? — он улыбнулся, возвращаясь к его губам. — Да… Я хочу провести с тобой каждую секунду, оставшуюся мне на этом свете. — Так и будет… — тело Юнги покрылось мурашами от одних слов любимого, он даже не предполагал, что возможно чувствовать к кому-то что-то, что возрастает с каждым касанием, с каждым вдохом и выдохом. Так и будет. Он сказал это. Он хочет жить. Он мой. Он остаётся. Боже. Я мечтал однажды почувствовать его желание жить. И мне удалось. Но желающий жить Юнги такой страстный, сильный и властный, что мне хочется рыдать от его прикосновений. Умолять его взять меня. И плевал я на то, как это будет больно, сейчас я уверен. Они долго целовались, с возрастанием возбуждения впечатываясь друг в друга. Воздух был их единственным препятствием на пути наслаждения сполна. — Юнги… — Не спеши. — Он поцеловал его живот, дотянулся до тумбочки, открыл ее, взял тюбик со смазкой и снова захлопнул. Открыл крышку, набрал чуть больше, чем в прошлый раз, и откинул в сторону. Распределил ее по своему возбуждению, немного оставляя на пальцах. — Чимин, ты… — Я уверен, хочу, смогу, надо, нормально, вытерплю! — он нервно проговорил то, что, возможно, парень собирается спрашивать у него ещё много раз. — Хах, ладно… Я просто хотел сказать — я и так внутри… Но ты слишком открыт, чтобы почувствовать так, как раньше. Лицо Чимина покрылось краской, а уши горели. Он был так рад это слышать, он не знал ничего о своём теле, ему нравилось быть познанным Юнги, пусть он сам выучивает его тело, пусть привыкает и присваивает его себе. Юнги зашевелил пальцами, проверяя его реакцию. Чимин закусил губу от приятной боли. — Терпимо? — Да… Приятно. Мин нагнулся, чтобы поцеловать колено Чимина, а следом и бёдра. — Фак! Войди… Иначе я кончу от одних поцелуев. — Нет, это невозможно, малыш… — он улыбнулся ему в бедро, кусая его. — Да… Скажи это моему животу, который сейчас устроит извержение! Юнги рывком вынул руку и лёг на него. — Ты такой ненасытный! Это не мало так бьет по моей репутации. — Какой… Нахуй… Репутации? — Такой. — Он зашёл в него без предупреждения. — Сука! — закричал Чимин, впившись ногтями в его бицепс. — Я говорил не вести себя, как папочка! — он ухмыльнулся. Но тут же почувствовал, каково это — быть внутри него. Почему никто не рассказывал про ощущения вошедшего? Кто-нибудь вообще понимает, каково это — соединить частицу своего тела с другим человеком? Ты входишь в него, тем самым помечая то, что он закрыт. Он твой. Все. Нет больше никого и ничего. Ничего не существует. Ничего! Кроме момента, когда тебе отдают самое сокровенное. Тебе решать, как им распоряжаться. Это чувство, когда ты руководишь всем, являешься причиной удовлетворения любимого, тем же временем во всех смыслах удовлетворяя себя. Тем более Чимин. Он с самого начала и до конца принадлежал Юнги. Никто не трогал его, никто не был там, где находится он. Его тело никогда не входило в чужое и он никогда не не стонал чужим именем. Никогда не любил и не терял голову. Это «никогда» стало сумасшествием Юнги, он хотел его всего быстро, но долго. И в то же время хотел растянуть каждую секунду, но и не медлить. — Зашёл всем ростом! Нахуя? Я же кончусь. — Мне выйти? — он сделал движение назад. Чимин мигом просунул руку между их телами и, схватив Юнги за ствол, вернул на место, не давая ему выйти полностью. — Никогда больше не делай так! — он схватил старшего за затылок и приблизил его лицо к себе. — Почему ты злишься? — Юнги забавляли моментальные скачки настроения Чимина. — Потому что! Не выходи больше! — он опустил его и, закрыв глаза, попытался устроиться поудобнее. — Мне вообще не выходить? Будем так жить? — Да! Будем. — Снова огрызнулся. — Такой властный. — Он ухмыльнулся. — Ты не забыл, что я сверху? — Тогда не заставляй меня ждать! Делай свою работу! Или там наверху не так разжигает, как в моем ебаном желудке? — М-м, тут наверху так разжигает, что сейчас кое-кто будет кричать! — он впечатался в него. А Чимин подтвердил слова любимого своим криком. — Вот сейчас я зашёл полностью. Или как там было? Всем ростом? — Чтоб тебя! — он зарычал. — Извини, не слышу. — Он начал медленно двигаться, ускоряя темп. — Боже! — Чимин не мог дышать, все тело будто ныло от желания подчиниться рукам Юнги. — Как ты, смельчак? — он поцеловал его в лоб, не сбавляя темпа. — У-умираю… — блаженно выгнулся младший. — Уверен, что это не так говорится, но раз тебе нравится… — он ускорился. Младший стонал, кричал, матерился, царапал тело Юнги, сжимал края кровати. Ничто не могло отвлечь и угомонить его от все больше нарастающего возбуждения. — Я кончу… Сейчас, — простонал парень. — Нет, рано! — Сделай что-нибудь, я хочу больше! — он взял его за шею. И поцеловал его в губы так сильно, насколько ему позволяла концентрация. Коснулся губами его уха. — Начинай делать, так, как хочешь сам… Я готов. — Он укусил его за мочку. Юнги будто накрыло… Накрыло ещё больше, если это возможно вообще. Он ухмыльнулся и был готов благодарить его на коленях за эти слова. Парень мигом вышел из него, чем словил крик от Чимина, который этого никак не ожидал. — Ч-что… Что ты… — Развернись. — Х-хорошо, — его глаза загорелись ярким огнём, он знал, что сейчас будет принадлежать Юнги. Полностью Юнги. — Чимин… Повязка... — он придвинул коробку и достал из неё красную повязку. — Ты танцевал в ней однажды… Я мечтал сделать это именно так. — Ты сохранил ее… Ох… — он приподнялся и повернулся к нему спиной, давая парню исполнить свои желания. — Скажи, что это не сон. Если я проснусь, я сожгу себя с этой кроватью! — Это не сон. Я твой. Весь. Возьми меня так, как ты этого хотел, столько, сколько хочешь. Юнги притянул его к себе и прошептал на ухо: — Кричи так сильно, как хочешь, пусть все знают… — Обещаю. Он рывком оттолкнул его, и парень упал на четвереньки. Погладил по спине, заставляя его выпрямиться от мурашек. Осыпав его спину поцелуями, приподнялся. Заметив, как глубоко дышит младший, ему сорвало крышу. Схватил его за пояс и мигом вошёл. — Че-е-е-ерт! — закричал Чимин. Когда у тебя закрыты глаза, все становится особенным. Ты не понимаешь, что произойдёт, не знаешь, где тебя коснутся. Адреналин бьет как из ключа. Юнги схватил края повязки и потянул на себя, от чего голова парня приподнялась сильнее, впечатываясь в тело позади. Оказавшись полостью в нём, Юнги немного помедлил. — Ты создан для меня. Идеально подходишь. — Фак… — его взбудоражило от одного голоса, который так неожиданно прервал тишину. Юнги не стал медлить, он схватил его за бёдра и стал вбиваться в него резкими толчками. Ноги парня были будто ватными, он ощущал лишь жизненную необходимость в теле Юнги. Хотел отдать ему все своё существование, продать свою душу, подчиниться, следовать каждому слову. По привычке он пытался сдерживать стоны, но, вспомнив его слова, начал стонать и кричать его имя так сильно, насколько его распирало. — Черт! — Юнги не сдерживал себя. Ещё немного и он кончит прямо в него. Сколько он сдерживал себя, столько и вернул Чимину. Сполна. — Юнги!!! — стонал он на радость старшему. Их тела покрылись каплями пота. Жар поднимался до невозможности. Эти стены навсегда запомнят, как они любят. — Почти… Черт… — Юнги вышел, прежде чем кончить, сделав это на простыню. — Ох! — Чимин рухнул, не в силах сдерживать себя. Юнги посмотрел на него, еле дышащего, от усталости, в полностью мокрой повязке. Начиная от ног покрыл его поцелуями, дойдя до шеи, стянул повязку и, обняв сзади, прошептал: — Чимин… — М-м, — тот еле говорил. — Спасибо. — Тебе… тоже. Спустя некоторое время, пока он лежали и пытались восстановить ритм сердец, Юнги снова прошептал: — Чимин. — Что? — Ты лучше, чем… — М-м? — Я хочу жить с тобой… — Правда? — он слегка открыл глаза, еле сдерживая улыбку. Лицо Юнги лежало на его щеке, и он ощущал, как капли с его лба капают ему на лоб. Скрестив руки, он поцеловал его в щеку, заставляя Чимина развернуться к нему. — Да. Они крепко обнялись и лежали так, думая лишь о том, что счастливее они никогда не были. — Чимин. — Что? — Я хочу тебя. — Я тоже тебя хочу.