Связанный кровью

      Все дружно готовились к концерту в местном клубе. Эрен не особо любил его: маленький, душный, и гримерки без возможности сполоснуться. К тому же, все находились в одной комнате. Опять макияж, который должен был ложиться подтеками, обтягивающие кожаные брюки и бессменная жилетка, позволявшая видеть накачанное тело, но не полностью. Порко раздражал своим вонючим лаком для укладки, а Райнер невозмутимо наносил на лицо черные мазки. У басистов свои причуды. Голова у Эрена хоть и кружилась, но это было вполне привычно. Несколько проверенных гастрольных способов от похмелья, и от последствий остались только небольшая слабость и гудение в ушах. Аккерман уже десять минут подряд вырисовывала градиент на губах, который выглядел так, будто бы она выпила чьей-то крови, — скорее всего, его, — потому что они не разговаривали уже несколько часов.       — Какой придурок вообще придумал делать общие гримерные? — Отложив кисть и помаду, Микаса оглядела свое лицо в зеркале. Два крепких длинных хвостика по бокам не должны были допустить того, чтобы волосы лезли в лицо. Главное, чтобы прическа выдержала все это время. Ей несильно хотелось потом отлавливать во рту волоски.       — Благо, что здесь мы только один раз выступаем. Просто кто-то в позапрошлый раз чуть не поджег гримерку в другом клубе, устроив файер-шоу. Эрен решил, что, раз немец, то и с огнем управляться у него в крови, — абсолютно ровно выдал Райнер, застегивая на одну пуговицу свободный черный пиджак. — Никакой логики.       — Я был пьян. И оплатил ущерб, — недовольно пробурчал Йегер, продолжая выводить серебром стрелки. Этот макияж уже порядком надоел, ведь постоянно попадал в глаза, стоило хоть немного вспотеть. И чего вдруг Стиву показалось мало обычной черной подводки? — А вы меня даже не думали остановить.       — Зачем? Это было весело, — хмыкнул Браун, не сдержав улыбку.       — Нам было скучно, а ты дал нам шоу. — Галлиард потянулся, разминаясь. Прихватив сетчатую майку и палочки, он, проходя мимо, стукнул Эрена несильно по голове, отчего тот выругался из-за испорченной линии, которую вновь пришлось стирать смоченной ватной палочкой. И как теперь линии выводить, когда пальцы начинали дрожать? А ведь еще и половины не нанесено было. — Ладно. Жду вас на сцене.       — Да уж, весело, — скептично заявила Аккерман, складывая все свои вещи по порядку. Ей осталось только надеть платье и взять гитару, но сделать она этого не могла. — Еще хоть один день в общей гримерной, и я сожгу все, используя лак для волос Порко, как средство для розжига.       — Все-все, я уже ухожу. — Райнер второпях схватил бутылку с водой и полотенце из сумки. — Не сообразил. — Немного виновато кивнув головой, он последовал за Галлиардом.       — И меня выгонишь? — фыркнул Эрен, все еще находясь не в лучшем настроении. После фразы, брошенной Микасой в автобусе, все буквально из рук валилось. В третий раз он попытался вывести ту самую идеальную стрелку, которая обычно получалась с первого раза. — Да что б ее. Бесит уже. В следующем городе хоть самому идти косметику покупать. Грим — дерьмо. В том году по приколу намазался — так зашло. И вот. — Он развел руками, отбрасывая лайнер. — К чертям. — Подцепив указательным средним пальцем серебряные тени из маленькой баночки, он намазал густо их на веки поверх черных.       — Боже, дай сюда. — Аккерман поднялась, забирая подводку слегка раздраженно. — Я сделаю, не дергайся. — Она вывела аккуратную ровную стрелку и слегка поправила тени, после чего хлопнула его по щекам. — Выходи.       — Ладно-ладно. — Поднимаясь, Эрен какое-то время сомневался, но в итоге оставил быстрый поцелуй на щеке Аккерман. В любом случае, она не была ведь виновата в том, что его чувства, видимо, развились намного быстрее. А теперь мучили Эрена, который пытался держать их под контролем, чтобы не вывалить все разом на Микасу. — Спасибо. Пойду кошмарить техников. Они тут обычно со звуком косячат.       Йегер не ошибся. Пришлось действительно проверять многое, чтобы концерт не обернулся провалом. Нервировало и то, что продюсер запретил ему выкидывать отсебятину, поймав ровно перед выходом на сцену, когда уже в зале ждали поклонники, напомнив о необходимости «держать марку». С учетом того, что интервью от Джудис вышло весьма и весьма интересным, но там никоим образом не фигурировали намеки на возможные отношения Эрена и Микасы. Либо Стоун подсуетился, либо и впрямь сочли это не особо интересной темой. Все это послужило прямым поводом для продюсера не затрагивать такое и дальше. Фанатское же творчество Стив чаще всего не воспринимал, как показатель чего-либо. Тем более, что намного популярнее пока что были видео с одним Эреном или с тем же Райнером. Оставалось только смириться и действовать по обычному плану. Ужимки, поливание водой Порко и двоякие телодвижения рядом с ним. Эрен хоть и старался играть выбранную для него роль, облизывая микрофон рядом с Райнером, целуя его в плечо, но тянуло его именно к Микасе. И, как бы он не заставлял себя идти на поводу у установленных правил, но на их с Аккерман песне все же вновь оказался на коленях, хоть и не предпринял больше ничего. Публике это явно не понравилось, ведь видео с прошлого выступления не видел только ленивый поклонник группы. Естественно, что все ожидали повторения горячей выходки.       Только после того, как Эрен, привычно сжимая на проигрыше во рту микрофон, прополз по сцене, виляя бедрами, зал вновь разразился визгом и довольным свистом.

«А что, если ты увидишь тёмную сторону моей жизни? Никто не изменит этого зверя, в которого я превратился. Помоги мне поверить, что это не настоящий я. Кто-нибудь, помогите мне присмирить этого зверя!»*

      Он пел, развалившись на самом краю сцены, свесив одну ногу. После чего подскочил, и, подловив момент, прижался спиной к Райнеру, опускаясь вниз. Когда Браун отошел, Йегер изобразил падение, потеряв равновесие. Когда-то он вкладывал в этот текст собственное разрушение. Когда-то он с трудом исполнял эту песню, готовясь вывернуться наизнанку, но сейчас… Он следил за Аккерман, и слова приобретали иной смысл. Они больше не требовали ответа, ведь ответ и без того был известен.       На более сложных и еще не до конца сыгранных обновлённым коллективом композициях Йегер брал некоторые партии на себя, подходя к Аккерман. Высовывая язык, он закусывал его, ухмыляясь, не сводя с нее взгляд. Ну и пусть продюсер злился. Пусть Эрен и сам еще не до конца верил, достоин ли просто стоять рядом с Микасой, но скрывать такое естественное чувство во время всплеска эмоций Йегер не умел. Его пальцы скользили по струнам белоснежного Fender, что звучал острее и нежнее подаренного Микасе Gibson, но вместе они создавали звук, уверенно льющийся в самое сердце, проникающий в душу, запоминающийся и глубокий.       И лишь на последней печальной, но спокойной песне про тишину смерти Эрен подошел к Микасе, чтобы прижаться к ней лбом и произнести в перерыве слова поддержки, озвучив насмешливо, что в этот раз она даже не сбилась ни разу.       Аккерман высунула язык и отошла в сторону стенда с водой. Полупрозрачные длинные лоскуты платья следовали за ней. Теперь ей было намного удобнее передвигаться. Она отхлебнула немного, кивая подходящему Брауну.       — Стив злится, — пробормотал он, будто и не говорил ничего.       — Он хоть когда-нибудь не злится? — Браун задумался, не зная, что ответить.       — Видимо, он злится всегда.       Они засмеялись, продолжая перешептываться о какой-то ерунде.       Успев раздать немного автографов, Эрен подбежал к ребятам и повис на Порко, который только успел подойти.       — Ты мне так когда-нибудь шею свернешь. Твоя туша в разы тяжелее моей, Йегер, — прошипел беззлобно Галлиард, отмахиваясь от объятий взбодрившегося Эрена, заходя в гримерку.       — Выступили охуенно! — Райнер заработал поцелуй в щеку, а Микаса — в губы. — Правда, я пару раз чуть не грохнулся со сцены, но это мелочи. Поймали бы меня фанаты — факт. Мне даже кажется, что смогу вернуть на следующих выступлениях старый трюк.       — Это, вас Стиви наш зовет. Выгнал из гримерки, поболтать мило хочет. — Порко изобразил в воздухе кавычки, пока Эрен, игнорируя все, пытался что-то сотворить неясное с волосами Микасы. Но, получив по лбу ее ладонью, перестал. Она отставила гитару в сторону.       — Спаси и сохрани. — Аккерман притворно перекрестилась и направилась в гримерную, где их уже ждал злобный гремлин.       — Постараюсь, — ответил Эрен, проходя следом. Эйфория от концерта в этот раз перекрыла волнение и большую часть переживаний. Пусть и на время.       — О, как мило! Даже сразу оба, как всегда вместе. — Стив притворно улыбнулся и кивнул на два стула напротив. — Давайте-ка поболтаем с вами немного.       — О чем? Слушай, мы отыграли концерт по полной. Пока до отеля доедем… Может, потом, а? — Йегер уселся на стул и закинул ногу на ногу, уставившись в потолок, будто приготовившись плевать в него от скуки.       — Нет, дорогой мой мальчик, не выйдет позже. Ты совсем уже мозги пропил? Прокурил? Пронюхал? Мне плевать, на чем ты там сидишь, но пункты правил помнить должен, как и играть то, что тебе положено. — Продюсер начал краснеть, и безразличие Эрена его явно только злило.       — Окей, а моя проблема в чем? — садясь в кресло, спросила Аккерман, глядя прямо на Стива.       — Ты и есть проблема. — Несколько манипуляций пальцами по экрану смартфона и в карманах Эрена и Микасы ожили уже их гаджеты. — Вы посмотрите только, полюбуйтесь, что нынче ходит в сети.       — Вечно ты утрируешь и пытаешься вылепить из мухи слона. Нет бы хоть раз порадовался за нас, я вон даже с Порко на сце… — Эрен оборвал свою фразу, уставившись в экран. — А. Это… — Будто бы и не удивившись, произнес он, как нечто само собой разумеющееся увидел.       Несколько статей пестрели одной и той же фотографией с остановки возле дома Эрена. Такой короткий поцелуй. И ведь нужно было, наверное, нервничать, переживать… Так почему Йегер только облегченно выдохнул?       А статьи были все на подбор, и как одна гласили о развенчании мифа об ориентации Эрена Йегера. Кормление белок, держание за руки на улице… И еще несколько фотографий, где взгляд Эрена, устремленный к Микасе, всегда был слишком подозрительно долгим, теплым, влюбленным… Он задумался, пролистывая каждую фотографию, отключаясь на время от реальности.       — О, какой ужас, — якобы шокировано заявила Аккерман. — Люди целуются. Я все еще не вижу проблемы. Вы сами выстроили этот дебильный образ. Когда-нибудь он бы разрушился.       — На этом образе, дорогая моя, держались рейтинги. А вы его так удачно похерили в один миг. Я запретил вам как-то особенно контактировать на сцене. И что я получаю? Сотни видео отлизывающего струны Эрена, стоящего на коленях, и сбившуюся из-за этого гитаристку. Да вы издеваетесь оба? — Стив вскинул руки. — Почему я должен сейчас расхлебывать все это дерьмо, хотя мог бы ждать вас в следующем городе в комфортном отеле? Вам что, письки-члены в штанах не удержать? Образ на то и создается, чтобы он продавался. А продается именно то, что было до твоего появления. — Он пронзил Микасу своим взглядом. — Сколько теперь фанатов будет гневные письма строчить, понимаете, нет? Или мозги уже у обоих не работают? Эта индустрия любит экспрессию, любит крайности и секс. А теперь что? Розовые поцелуйчики фанаты получат?       — Как ты заебал меня, Стиви, как заебал, — протянул Эрен, опуская голову в ладони. — Ты все это время требуешь, требуешь, требуешь, а ни разу не спросил, чего я хочу.       — Потому что и не должен! — закричал Стив, но тут же кашлянул, успокоившись. — Ты подписал эти условия. Ты выбрал роль послушного сладкого мальчика. Вот и тряси задом и пой, а не пытайся думать!       — А есть способ облегчить условия? — складывая руки на груди, спросила Аккерман. — Держу пари, гневных писем не будет. Девочки любят сладких мальчиков, у которых встает на девочек, больше, чем тех, у кого встает на таких же сладких мальчиков. Так что то, что образ гея разрушен, наоборот дает большому количеству женской аудитории «шанс».       Суждения Микасы показались Эрену справедливыми, и он кивнул в знак согласия, но тут же напрягся, пытаясь отогнать от себя, как назойливую муху, мысль, что его могли вот так сейчас швырнуть в новое вранье. Заставят скрывать свои чувства? А если и для Аккерман это — всего лишь игра? Нет. Такого быть не могло. Она была ведь с ним предельно откровенна. А это значило… Противный голос Стива вновь вмешался в ход рассуждений:       — Да знаю я все это и без тебя. — Продюсер отмахнулся, поморщившись. — Нам нужна бомба, которая перебьет имеющиеся желтые новостёнки. — Он задумался. — Сколько же проблем от тебя. С Флоком и то проще было: он за всех репутацию создавал. А еще умел создать ситуации, которые…       — Ага. И яйца свои подкатывал. Это, между прочим, сексуальное домогательство. А с твоей стороны — попустительство. — Эрен повторил жест Микасы, выпрямившись. — И вообще, Мика куда лучше себя на сцене ведет и естественнее. Ей только репертуар еще прогнать пару раз, и тогда замены не будет.       — Слушай, помолчи. Никто ж твой зад в итоге не тронул, вот и радуйся, асексуальный ты наш. Ты бы песни писал так же быстро, как болтаешь сейчас. Выдал хрен знает что, так и то это стало проблемой. — Стив хлопнул себя по лбу и устало потер виски.       Эрен вспыхнул, задетый за живое. Все прекрасно знали, что он не мог уже давно выдавить из себя и строчки, и с пониманием относились к такому. Но, видимо, это было лишь иллюзией. Понимать и входить в его положение никто не собирался. Вскочив с места, он навис над Стивом, готовый сорваться и, как минимум, высказать все накипевшее.       — Сядь, мальчишка, и не маячь. Иди лучше проветрись за дверь. Живо! — рявкнув, Стив указал Йегеру на дверь.       — Я тебе шавка, что ли, по первой команде прыгать? И что за беседы, что я не могу присутствовать? — Эрен сжимал и разжимал кулаки, переступая с ноги на ногу.       — С твоей девчонкой разговор есть. С тобой — нет. Я все сказал. — Разговор плавно перетекал в еще более напряженный, потому что если раньше можно было проглотить, смириться, то сейчас Эрен понимал, что находился в ответе не только за себя.       — Все в порядке, иди. — Микаса прикрыла ладонью лоб, примерно понимая, о чем будет разговор.       Поведя плечами, разминая мышцы, Йегер сделал пару шагов назад и, опустив ладонь на плечо Микасы, быстро чмокнул ее в макушку. Больше для собственного успокоения.       — Если что, я за дверью. — Бросив на Стива испепеляющий взгляд, Эрен неторопливо вышел из гримерки, прикрыв за собой дверь.       Продюсер же молча уставился на Микасу, прикидывая в голове складывающийся план.       — Так и будем молчать? — Она в наглую уставилась на Стоуна. — Я знаю, что вы хотите сделать.       — Этот мальчишка еще под дверью слушает. И я жду, когда он свалит уже наконец, — повысив голос, произнес Стив. Услышав тяжелый пинок по двери и удаляющиеся шаги, он продолжил: — Так вот, сладенькая, ты сама подала идею с песней. И, как я понимаю, спелась уже с тем, с кем нужно. Что там у вас происходит — меня не касается, если это не влияет на рейтинги. А пока что я не вижу прибыли во всем, что от вас двоих прилетает. Скосить условия, говоришь, хочешь? Так давай. Пой.       — Прямо сейчас? — Аккерман убрала руку со лба, слегка растерянно оглядывая комнату.       — У меня нет времени на препирательства. Не девочка на первом приеме у врача. Давай уже. — Стив раздраженно махнул рукой. — Или я встаю и ухожу. Но тогда все остается так, как и было. И ваши эти поцелуйчики опровергаем, как просто игра на спор и твоя нелепая попытка соблазнить Эрена в виду безответной любви.       — Блять. — Она сразу нахмурилась. — Дай мне минуту на разогрев.       Микаса тут же стала тихо распеваться, пытаясь унять легкую дрожь в руках. Когда она была готова, то спела ему первый куплет и припев из ее самой любимой песни Леди Гаги «Telephone». Конечно, это было не идеально. Скорее сносно — так считала сама Микаса, поглядывая на задумавшегося продюсера, при этом стараясь не умереть от тахикардии.       — Да что ты трясешься, как перед парнем? Я не он. Мне эти твои трясучки не нужны. Расслабься и открывайся больше. — Стив поднялся с кресла и медленно заходил по гримерной, ловя на себе злой взгляд Аккерман. — Терпимо. Весьма терпимо. Но текст нужен. Пошлый, слезливый, философский… Нет. Философия не нужна. В общем, тряси сладкого, пусть строчит тебе. Как хочешь, но за два дня пусть пишет, и будем записывать тебя. Может, на сингл наработаешь. Рискованно, да. Но нужно, понимаешь? Нужно. Карьеру тебе проложим. И этому бэк-вокал пригодится. Хотела известность, за этим прыгнула на Йегера? Вот и получила то, что хотела. Не бойся, нормально. База есть, есть с чем работать. Пролетишь в этот бизнес быстро, отвечаю. А судя по реакции фанатов, так еще и парочкой года будете. Все. Чего смотришь? Контракт готовить буду. Радуйся.       — Если судить по прошлому контракту, радоваться особо нечему. — Микаса скептично глянула в сторону выходящего из гримерки. — Мне известность нахер не нужна, он захотел меня в группе.       — Тот контракт он бухим подписывал, а ты ж не настолько глупая. Разберешься. И дай ты уже секс на сцене, а то стоишь, как мертвая. — Стив подмигнул Микасе. — Бывай, дорогая.       Стоило ему выйти, как тут же ворвался Эрен, опускаясь перед Аккерман, с беспокойством всматриваясь в ее лицо, сжимая ладонь. Все возможные разногласия, его собственные переживания вмиг отошли на второй план.       — Все нормально? Ты как вообще? — Его голос хоть и звучал требовательно, но только в виду волнения, которое не оставляло с момента, когда он покинул гримерную.       — Вот это пиздец. — Микаса поднялась, открывая переносной холодильник. Первое, что попалось ей на глаза, — пиво. Крышка тут же слетела — она выпила как минимум половину залпом. — Мне пиздец.       — Он вынудил подписать контракт через него? — Йегер напрягся, ощущая волнение Микасы, но не знал, что должен был сделать, чтобы как-то смягчить ситуацию. — Скажи уже. Потому что за довольной рожей Стива всегда скрывается что-то неприятное.       Она задумалась. Вдруг ее переклинило, и бутылка полетела в стену, звонко разбиваясь.       — Какое безобразие! Я теперь в его рабстве, да и как? Он вынудил меня спеть! И теперь он хочет выкачивать баблишко на мне. «Побольше секса». Да пошел ты нахуй! — Аккерман крикнула вслед Стиву, который наверняка все слышал, начиная ходить туда-сюда по гримерке.       — Спеть? — Эрен проигнорировал выходку с бутылкой. Сам ни раз так срывался — привычно. — А у тебя с этим какие-то проблемы, как я понимаю, да? — Взъерошив волосы на затылке, он подошел было к Аккерман, но остановился, подумав. Ей точно нужно было сперва выпустить пар.       — Я ненавижу петь, я ненавижу играть, но это нахуй все, что мне остается. Гребаная мамаша сдохла, оставив мне только это и ебанутого отца. Я не хочу петь, ясно?! — Она достала новую бутылку и, садясь на диван, со всей мирской агрессией сняла свои ботинки. — Хорошо, окей. Возможно, я смогу себя пересилить. Но меня бесит вся эта ситуация. Я знаю, что он пропишет какой-то ебаный контракт, который по итогу оставит меня ни с чем. — Она замолчала, снова выпивая пива. — Ну и хуй с ним. Серьезно, пусть все катится в ад.       — А отказаться? — поинтересовался Эрен, небрежно и осторожно присаживаясь рядом. Он прекрасно понимал, что сам втянул во все это Микасу, и теперь она по его вине обязана была хлебнуть дерьма. Это злило, пилило изнутри тупой ножовкой. Но что он мог сейчас изменить? Чувство, что именно он виноват в происходящем, вцепилось изнутри и никак не хотело отпускать. Микаса взглянула на него так, словно он сказал какую-то глупость. — Ладно. Ладно. — Набрав воздуха в легкие, Йегер крепко сжал Аккерман в объятиях, целуя в висок. Внезапный порыв, который не имел под собой никакой цели. Одновременная попытка помочь успокоиться и узнать, оторвав одним махом пластырь, насколько была сильна неприязнь сейчас к нему самому у Микасы. Ведь она должна же быть. Иначе никак. Но она обняла его, тяжело вздыхая. — Давай поедем в отель. Массаж, шнапс, сигареты и все, что захочешь. Можем просто завалиться спать.       — Я хочу сейчас побыть одна. — Аккерман отстранилась, глухо выдыхая. — Потом поговорим, я хочу переодеться.       — Ладно. — Эрен понимающе кивнул, поднимаясь. — Я… — Он хотел что-то сказать, но дверь распахнулась снова, и ворвались Райнер с Порко, озираясь удивленно.       — Что тут вообще стряслось? Улыбающийся Стиви — плохое предзнаменование. — Всегда невозмутимый Браун изогнул бровь, оценивая ситуацию.       Даже Галлиард излучал волнение, хоть и старался скрыть это.       — Я сперва решил, что Эрни не выдержал и кокнул уже этого звездоклюя. — От усмешки Порко Йегер закатил глаза.       — Я спасла вас от анального секса толстым дилдо Стива, которое он носит в своей жопе, — мрачно заявила Аккерман. — Душу продала.       Райнер поёжился, дернув плечом.       — Сомневаюсь, что мы стоим такой жертвы, но… спасибо?       — Придурки, давайте уже валите отсюда, расспросы все потом, — недовольно и даже обреченно бросил Эрен, выталкивая всех из помещения.       — Эй, романтик хренов, прежде чем уединиться для отработки благодарности за всех нас, дай хоть вещи забрать. — Порко вывернулся и спешно покидал все в сумку. Его примеру последовал и Райнер. Грим и в отеле смыть можно было, да и чего только не видел водитель их автобуса. — Только недолго с этим, чтобы мы в автобусе уже с радости не нажрались.       — Я тоже иду с вами, так что не нажретесь. — Йегер неспешно собрал и свою сумку, периодически незаметно бросая на Микасу виноватый взгляд. В этот раз он ушел первым. Не потому, что хотел, а чувствовал, что так сейчас было нужно.       — У-у, драма, — протянул Галлиард. — Весело у вас. — Но тут же получил толчок в бок от Брауна, быстро скрывшегося за дверью. — Вот чего сразу? Слов не хватает, чтобы… — Возмущения Порко, направленные Райнеру, заглушились закрывшейся дверью.       Быстро переодевшись в футболку и свободные спортивные штаны, Микаса собрала свои вещи, оглядывая гримерку.       — Уборщицы меня простят.       Микаса зашла в автобус и села в самом начале, чувствуя, как ее телефон начал вибрировать.       «Хорошо, что я между делом успела в голосовых ей все объяснить. Было бы неловко жаловаться перед всеми».       — Да, Дев, — копаясь в рюкзаке, Аккерман прижала телефон к уху. — Это то, да. Серьезно? Думаю, получишь повышение. Почему нет? Ладно, я сильно устала. Потом созвонимся.       Телефон сразу же отправился куда-то вглубь сумки.       До отеля они доехали довольно быстро. Остановившись только один раз, после чего Порко вернулся с бренчащими пакетами, победно улыбаясь.       Эрен решил не дергать лишний раз Микасу, поэтому направился в номер Райнера, где они и собирались отметить такое важное событие, как послабления от самого Стива Стоуна. Уставшие, грязные они не хотели больше ждать, сразу разливая виски по бокалам. Йегер довольно долго вертел бокал в руке, периодически отвечая невпопад на вопросы друзей. Все его мысли летали совсем не здесь. А если бы он не пригласил Микасу играть? Ведь он просто не оставил ей выбора, не прислушался, когда она утром в его квартире просила уволить ее… Размышления приводили к самым неприятным выводам, от которых Эрен хмурился все сильнее.       — Ребят, вы извините, я вымотался, как черт. — Йегер поставил нетронутый бокал, но прихватил с собой бутылку излюбленного шнапса. Порко и Райнер только кивнули. Да и что они могли возразить? Оба прекрасно поняли настроение Эрена, хоть и наверняка не полностью. Они играли в одной группе, но «не лезть друг другу в душу» было негласным правилом, принятым уже очень давно. Разве что Райнер, пришедший на место первого басиста, спустя месяц после подписания контракта с Дьяволом, иногда пытался как-то подбодрить Йегера в периоды его задумчивости, но тут же бросал это дело.       Уже стоя возле дверей своего номера Эрен смачно выругался, разворачиваясь и идя прочь, чтобы постучать в другой. Нет. Он должен был знать ответы на свои вопросы. Выгонит? Значит, так тому и быть.       Стук в дверь прервал Аккерман от статичного бренчания одного и того же аккорда на протяжении часа. Она лежала на кровати, вытянув ноги вверх по стене, с мокрыми волосами и некачественно смытым макияжем.       — Заходи.       Йегер неторопливо вошел внутрь и, остановившись напротив Микасы, непроизвольно скользнул взглядом по стройным ногам.       — Ты не злишься на меня? — Вопрос сразу в лоб. Тот, который уже успел извести его за этот вечер.       — Нет, не злюсь, — спокойно ответила она, продолжая играть. — Или злюсь? Не знаю, должна ли?       Бутылка мягко опустилась на тумбу рядом с Микасой.       — Я же втянул тебя во все это. Наверное, стоило бы злиться именно на меня. — Он поправил волосы, перевязывая резинку. — И из-за меня пришлось общаться со Стивом.       — Ну, зато мы классно потрахались. — Она шлепнула ладонью по струнам из-за чего они издали неприятный звук. — Не хочу пить. Хватило того пива, чтобы проблеваться, и виски с дрочкой.       Улыбка все-таки проскочила на губах Эрена, но тут же исчезла.       — Местное пиво — дерьмо. Это шнапс. Он натуральный и, говорят, полезен в каких-то дозах. — Присев рядом, Йегер задумался. Было даже удивительно не слышать претензий в свой адрес. Особенно после ряда мыслей, которыми он успел наполнить свою черепушку. — Но я пью его в собственных. Помогает. — Опустившись на кровать, его голова оказалась рядом с Микасой. — Что я могу сделать, чтобы хоть что-то исправить?       — Давай потрахаемся по всем канонам запретного романа. Это единственное, что остается, когда жизнь снова идет в пизду. — Микаса отставила гитару на пол, прислонив ее к левой прикроватной тумбе.       Для того чтобы переварить услышанное предложение потребовалась пара секунд. Эта странная и специфичная смена ролей ввела в явное непонимание.       — Тебе говорили, что ты — невозможная девчонка, которую только можно представить? — Эрен прижался губами к подбородку Микасы, поправляя при этом ее влажные волосы. — Мне нравится, когда ты пахла моим гелем. Все же я собственник, по всей видимости.       — Хах, ты только это и говоришь. — Она опустила ноги и, перевернувшись на живот, подползла к нему, уверенно сев сверху. — Я не против твоего геля.       Эрен зажмурился от пронесшейся в голове двусмысленности фразы, но все же немного хриплый смех разнесся по помещению. Руки автоматически легли на бедра Аккерман, сжимая их, и пальцы подцепили края трусов, медленно начиная стягивать вниз. Его тело реагировало на Микасу уже на подсознательном уровне, будто несколько лет они были знакомы и даже больше.       — Значит, отныне ни о каких раздельных номерах я даже не хочу слышать. Иначе как мы будем мыться вместе? Не бежать же из соседнего каждое утро. — Усмехнувшись, Йегер приподнялся, чтобы поймать поцелуй, но вместо этого, передумав, прижался губами к шее Микасы, помня о ее слабостях. Видимо, сегодня был день отчаянных слов, действий, решений. Если она оттолкнет, откажется, то это будет решающей точкой.