«Я хочу тебя успокоить. Я хочу заставить тебя нервничать. Я хочу освободить тебя. Но я, черт побери, слишком ревнивый. Я хочу дергать твои струны, Словно ты мой Telecaster»*
Внимательно, стараясь впитать в себя текст, Микаса читала и слегка смущенно улыбалась. Ну а кто бы не улыбался? Ей посвятили уже вторую песню. Только вот улыбка сразу же погасла, а Микаса вернулась в реальность. Нервно запихнув листик в сумку, она откинула ее в сторону и легла обратно. В голове не было мыслей абсолютно, лишь холодная тишина. В какой момент судьба решила, что дать ей человека, с которым можно было бы прожить жизнь, и сразу же забрать его — весело и смешно? — Лучше бы я выпила ту бутылку, и не было бы никаких проблем. — Она прислонила его руку к своей щеке, морщась от боли. Еще чуть-чуть и чувство вины съест ее душу. Микаса ведь знала: если бы не она, все было бы иначе. — Лучше бы мы вообще не встретились. Вырвавшийся из-под маски хрип больше походил на рычание жуткого существа, чем на человеческие попытки что-то произнести. Свободная от капельницы рука Эрена поднялась и тут же упала на его лицо, и недовольный хрип повторился. Как после сильнейшего опьянения он пытался взять под контроль свое тело, но это не получалось, и он только сильнее злился, скидывая с лица надоевшую маску. — Я бы… — на вдохе произнес Эрен, — я бы нашел тебя. — В горле саднило, словно его расцарапали когтями, а пересохшие губы тут же треснули, только никакой боли он не почувствовал из-за введенных препаратов. Да откуси он сейчас себе язык, казалось, даже не заметил бы. — Врачи охерели. Не пускают. — Он говорил неторопливо, каждое слово давалось с трудом. Еще бы: пересохший рот, боли в горле, да еще и заторможенная реакция делали свое дело. — Ты козел. — Микаса отвернулась, всхлипывая. — Ты знаешь, что напугал всех до усрачки? — Эй. — Он потянулся, пытаясь коснуться ее руки. — Ты живая. — Сознание мутилось, но улыбнуться силы нашлись, только расслабленное выражение лица тут же сменилось беспокойством. — Стив. Это был Стив. Он… Он тебя хотел убить, не меня. И я думал… Я видел, когда он шприц в тебя воткнул. Сука. Убить его надо. — Эрен приподнялся, морщась, будто в следующую секунду уже собирался встать и пойти. Микаса стерла слезы и подсела к нему, заставляя лечь обратно, заключая его лицо в свои холодные ладони. Поцелуи на щеках, на носу, на губах были едва ощутимы. — Не нужно никого убивать. Лучше следи за своим здоровьем. — Аккерман прижалась к его лбу своим. — Прости, — произнес он совсем тихо. — Прости, что не защитил, как обещал. Прости за все, через что ты прошла из-за меня. — Зажмурившись, Эрен прижал свою ладонь к щеке Микасы, но голос дрожал, а слезы так и норовили политься ручьем. Они уже текли по щекам, только Йегер этого даже не замечал. — Я думал, что никогда не смогу тебя коснуться. — Запугали они меня все, — прошептала она, стирая с его щек слезинки. — Представляешь? Если бы я не подслушала и не спустилась тогда… — Я… — Хотелось сказать, что он больше никому не позволит даже подозрительные взгляды в адрес Микасы, но обещания, как было понятно, могли разрушиться в любую минуту. — Я бы умер. — Заключение не утешительное. Эрен отвел взгляд, чувствуя до сих пор привкус вины. — Ты меня два раза спасла. — Непроизвольно всплывал вопрос: «Стоило ли вообще это делать?». Насколько его жизнь была важнее спокойствия Микасы? Или зря накручивал себя все эти дни, что стал причиной ее бед? Только та фраза, которую обронила Микаса, сейчас вернула сомнения. — Ты ведь не думаешь, что мы зря встретились? — Медленно моргая, не убирая ладонь, он смотрел в эти серые глаза, дарящие долгожданное умиротворение. Смотрел, будто от этого зависел результат его лечения, и вообще вся дальнейшая жизнь. — Тогда у нас было бы меньше проблем, не стану лгать. — Она отстранилась, отворачиваясь. — Я испытываю чувство вины. Вплоть до тошноты. Если бы не моя идиотская упертость, мы бы не находились здесь. Я виновата. Но это не значит, что я не люблю тебя. — Тогда… — хмыкнул он, улыбаясь уголками рта, — мы солидарны и в чувстве вины. — Эрен задумался, но вскоре заластился котом, прижимаясь лбом к руке Микасы, хоть капельница и не позволяла ему заключить ее в объятия, утянуть за собой, расцеловать и, крепко прижав, никогда не отпускать. — Но твоя упертость заставила меня добиваться тебя. Я гребаный монстр, ищущий искупления, — повторил он одну из строк, которые совсем недавно помогли ему, вылившись в полноценный текст, выразить собственные мысли. — Ладно. Хватит, я не хочу плакать. — Аккерман снова всхлипнула. — Зато их всех посадят. Уже точно. — Ну, плакать надо в других случаях, согласен. — Попытка пошутить отозвалась чуть давящей болью в груди, и Эрен был вынужден отстраниться на короткое время. — Я так отвратно соображаю, Мика: они накачали меня какой-то дрянью, чтобы я не подрывался искать тебя всякий раз, как просыпался. А сейчас вообще думал, что ты мне чудишься, что опять потерял сознание. — Покряхтев, Йегер все же смог присесть, чтобы прижаться ухом к груди Микасы, он судорожно вздохнул. — И впрямь живая. — Могла быть мертвая, вколи он мне на несколько кубиков больше. — Она усмехнулась. — Мне нужно уходить. — А может, мне пообещать еще раз облевать все коридоры больницы, чтобы мне тебя оставили? Поможет, а? — Он сильнее прижался, как настоящий представитель породы кошачьих, зажмурился, обвил свободной рукой ее талию. У самого же Эрена сердце билось на грани возможного. Что, если стоило ей уйти, и больше не вернется? В голове вертелись мысли, но все сдерживалось плотиной лекарств и прочей дряни, которой был напичкан его организм. — Обещай вернуться, — попросил он, не в силах сам оторваться. — Куда я денусь? Угрозы жизни больше нет, отдыхай. — Микаса притянула Эрена за щеки, целуя и быстро отстраняясь. — Не рвись никуда и слушай врачей. Мне самой тяжко. Йегер молча кивнул, моргнув, соглашаясь, хоть и добавил мысленно, что постарается. Возможно, что ночью и получится проскользнуть мимо сердитой медсестры. Эрен тяжело вздохнул, ложась на койку. Правда теперь была в том, что он обязан выкарабкаться, стать сильнее, чтобы уже точно защитить Микасу. От всех.***
Соглашаться с рекомендациями доктора, не нарушать режим лечения — настоящий ад для строптивого Эрена. Но он послушно следовал всему сказанному. Разве он мог сейчас позволить себе сдаться, когда вновь смог ощутить тепло Микасы? От одного только вида больничного питания хотелось блевать, лишь бы его не заставляли засовывать в себя эту гадость. Дни сменялись один за другим; несколько раз в больницу пытались пробраться журналисты, но дойти до палат у них так и не получалось. Обязательные процедуры сводили с ума. Тело казалось измученным и иногда вообще чужим, словно до сих пор отторгало жизнь. Впрочем, отчасти так и было. Организм периодически устраивал Эрену встряски, говоря в лоб, насколько ему некомфортно. «Зато удобно — грим накладывать больше не нужно», — пытался шутить Йегер, равнодушно пялясь в надоевший пейзаж за окном. Лишний раз вставать он уже не пытался, получив нагоняй и от самой Микасы. Еще бы. Кому захотелось бы повторения ситуации с умирающим любимым человеком? — Да не хочу я есть эту гадость! — морщась, проворчал Йегер, отворачиваясь. — Я лучше голодать буду, пока не смогу съесть жирный такой бургер с горчицей и выкурить сигарету. Да у меня уже легкие горят — как курить хочется. — Ну ты попробуй, покури, — раздраженно сказала Аккерман, которая только зашла в палату. — Давай. — Запрещают, — буркнул Эрен. — И пробовать не дают. Когда вся эта херня закончится, — он похлопал по кровати рядом с собой, — точно хочу свалить подальше из этой страны. Не мое это совершенно. — Так что, опять уносить обед? — поинтересовалась санитарка. — Да делайте с этим все, что душе угодно. Я лучше потерплю до вечера. Там хоть что-то съедобное, может, будет… Санитарка расстроено собрала еду и вышла. Микаса аккуратно легла рядом с Йегером. — Нужно есть, даже если это невкусно, понимаешь? — Если только ты будешь приходить и кормить, — на полном серьезе произнес Эрен, но после все-таки рассмеялся, однако затем поморщился и рвано выдохнул. — Эй, траванувшиеся, — с широкой улыбкой в палату бодро влетел Галлиард, — новости подоспели! О, да вы прям как из мульта «Труп невесты». Я думал, что за время моего отсутствия хоть немного покраше станете. — А ты криво волосы уложил, — парировал Эрен, фыркнув, поудобнее устраивая руку на плече Микасы. — Да в смысле? — Он взглянул в зеркало на стене, быстро поправляя выбившиеся пряди. — Хватит. — Микаса села, поправляя смятое одеяло. — Будешь ли тут краше? Столько процедур, от которых выворачивает. Смотри, какие синяки на руках: жесть! Короче, все. Рассказывай. — Реально повезло. Адвокат, которого посоветовал один мой друг, взялся за дело. Эрен, я обналичил твой счет — этот хрен хоть и берет много, но того стоит. Пришлось еще много где чего уладить, поэтому, друг, надеюсь, у тебя еще есть вклады, потому что здесь теперь совершенно пусто. — Не переживай, разберусь. Давай уже дальше к сути. — Подсунув Микасе под спину подушку, он махнул рукой, прося ускориться. Галлиард всегда любил почесать языком, и иногда просто не мог остановиться, заходя в сплошные дебри. — Ну вот вечно ты не даешь мне нормально рассказать. Все тебе побыстрее… — Порко немного обиженно закатил глаза. — Вот вам тогда: Райнера задержали ровно в момент, когда он собирался рвать когти куда-то. Прямо в его квартире задержали. Он даже скрывать ничего не стал — сдал с потрохами Стиви. Пока без понятия, как они сработались и почему Браун на все это согласился… Но вот вспомни, Эрни, я же сразу говорил, когда продюсер Райнера почти с распростертыми принял. Сразу ведь сказал, что басист у нас мутный. — Гал, ты так на каждого новенького говорил. И про каждого басиста шутишь. — Йегер сжал переносицу, хмурясь, пытаясь переварить все. — Если это правда, мне что, молчать? Но не суть. В отказ он не пошел, поэтому есть шикарная возможность посадить их за попытку довести до суицида, за угрозу жизни, за попытку отравления, за манипуляции, угрозы… Там еще очень много всего вылезает — на десятки лет заключения. Весело, правда? — Да уж, очень весело. — Аккерман начала массировать виски. — Нужно выложить все и закрыть их. Блять! — Она хлопнула ладонями по бедрам и повернулась в сторону Порко. — Я даже четырех недель не пробыла в группе, а по ощущениям — прошел год. — Да какая там группа, Микаса, — хмурясь выдавил Эрен. Принимать факт, что человек, с которым столько лет играл плечом к плечу, с которым прошел через многое, вдруг стал предателем, было сродни вонзанию ножа в сердце. — Закроем их обоих. — Я уже передал всю информацию, которая у тебя была, адвокату. О, он шикарный, я не вру. — Щелкнув пальцами, Галлиард подмигнул Аккерман. — Все будет просто замечательно. — Заметив смурное выражение лица Эрена, Порко склонился, делая вид, что разглядывал его. — И что это вдруг с твоей рожей? Стал выглядеть еще хуже, Йегер. Неужто считаешь, что мы втроем — не группа уже? — Втроем? — хрипло усмехнулся Эрен. — Ребят, честно. Я хер знает еще когда до сцены вообще доковыляю. Какая группа? — Ну ведь реально идиот. — Порко указал на Эрена ладонью, взглянув на Микасу. — Он что, реально думает, что мы ждать не будем и свалим? — Сбегу в Альпы и буду прятаться от всех. Ученые будут думать, что это Йети, но нет. Это Микаса решила сбежать от того, чтобы бренчать на дорогущей гитаре за деньги. — Она повернулась к Эрену. — Возьмем нового басиста. Нового продюсера. Все будет супер, не вешай нос. Или ты расстроен из-за волос? — Она ухмыльнулась. — Тебе так даже больше идет. Можешь теперь делать эту модную укладку с зачесом назад. Несколько секунд точно Эрен молча смотрел на Аккерман, не моргая, пытаясь уловить ход ее мыслей. — Мне кажется, мой мозг начал работать еще хуже, потому что я совсем не понимаю ход мыслей этой мелкой невозможной девчонки, — произнес, наконец, Йегер, пока Порко изо всех сил пытался не разразиться смехом. — Волосы я в любом случае отращу. И бороду. Чтобы полностью соответствовать своему хрипящему голосу. И дом у меня под Берлином, а не в Альпах. Восстановление голоса было и впрямь для Эрена больной темой. Отдаваясь столько лет музыке, живя ею, ему было страшно даже предположить, что все могло закончиться, что больше не получится петь… Это был тот самый страх, который он заталкивал как можно глубже в сознании, стараясь не трогать, не думать об этом. И уж точно не озвучивать. — Да вернется все, не переживай. Ну будешь чинно-мирно петь, стоя на одном месте. Ничего, справимся. В Европе тебя любят больше, чем здесь. Тебе ли не знать. Приобрету тоже домик где-нибудь рядом с вами. — Не сдерживая прорывающийся смех, Порко все же добавил: — Только бороду тебе, уверен, отрастить не получится. Ставлю сотку, что тебе ее во сне сбреет твоя невесточка. Выгнув бровь, Эрен взглянул вопросительно на Микасу, явно чуть успокоившись, но желая услышать небольшой комментарий. Она повернулась, еле сдерживая смех, но все-таки засмеялась, попутно пытаясь не задохнуться. — Понимаешь ли, мне пришлось немного наврать полиции, когда они пришли ко мне, — глубоко вздохнув, выдала она. — А бороду я тебе действительно сбрею. — А, так вот оно что, — задумчиво произнес Эрен. — Я-то думаю, чего мне девушки глазки строить перестали. Ну, значит, точно пора сваливать отсюда. Как транспортабельным буду, к чертям эту Америку. Улажу все дела и на родину мою поедем. — Ну, я… — Микаса смутилась от этого предложения. Йегер напрягся, замечая непонятную для него реакцию, но в палату зашла медсестра. — Аккерман, к тебе там приехали. — Мило улыбнувшись, она вышла. За ней и машущая ручкой Микаса. Переглянувшись с Порко, Эрен едва попал ногами в тапки, все же дошел до двери и выбрался в холл, цыкнув при этом на Галлиарда, оставшегося в палате. Он наблюдал за тем, как Аккерман, пританцовывая, шла навстречу какой-то низкой блондинке. Видимо, это была Девон, из чьих рук вырвался ребенок и изо всех ног несся в сторону Микасы, совсем позабыв об упавшем мишке. — Микаса-а-а, — плача на все отделение, бежала она и сразу же была подхвачена Аккерман. — Ну и что кричим? — Она резво подкинула малышку, тут же подхватывая. Но долго так не порезвишься: Микасе пришлось сесть на небольшой диванчик, ставя на него Луизу перед собой. Та начала притворяться, что падает, чтобы Аккерман ее ловила. — Ты просто невыносима! — вспылила Девон. — Пять месяцев ты живешь одна. За это время ты успела вступить в рок-группу и почти умереть! Бедовая ты. Еще и редко писала. Она плюхнулась рядом, обнимая побледневшую от активности Аккерман. — Я знаю: я плохая подружка и крестная мать. — Микаса вздохнула. — Не звонила. Писала редко, знаю. Но я так выматывалась, что сразу засыпала, ни о чем не думая, а там уже нужно на сцену. А потом случилось это. Картина была настолько милой и трогательной, что Эрен просто смотрел на происходящее с глупой улыбкой, стараясь не привлекать к себе внимания. Но Порко сильнее дернул дверь, из-за чего Эрен выронил из рук пластиковую бутылку, тихо выругавшись. Микаса дернулась, глянув в сторону палаты. — А это? — Девон хитро прищурилась. — Это Эрен. Мой парень, — как-то смущенно ответила она. Луиза с интересом наблюдала за тем, как Эрен спорил со смеющимся Порко. Она воспользовалась тем, что Микаса и ее мать начали увлеченно что-то обсуждать, и быстро побежала в сторону парней, тут же хватая Эрена за руку. — А ты будешь моим парнем тоже? — с интересом спросила она, не сильно понимая, что это значит. — Я? — Он чуть попятился, вдохнув глубже, проглотив кашель, и быстро заморгал. — Я бы с радостью, конечно, был бы твоим другом, — Йегер растерянно взъерошил непривычно короткие волосы, — но я люблю вон ту несносную девчонку, которая сбежала, не ответив, поедет ли в мой замок. — Он указал на Микасу, по-лисьи сощурившись. — Маму Микасу? — Луиза удивленно посмотрела на него, а потом повернулась в сторону девочек. Она сразу нахмурилась и отошла от него, словно он сказал самую ужасную вещь на свете. — Эй, мелочь, — высунулся Порко, подмигивая, — хочешь, покажу, как нормальную музыку делают? — Он достал смартфон, на котором замерло видео с самим же Галлиардом за ударной установкой. Луиза удивленно уставилась на экран. — Совращаете ребенка? — тихо спросила Аккерман. Лу тут же повернулась к подошедшей матери и начала дергать ее за штанину. — Я хочу также стучать! — повторяла она, тыкая маленьким пальчиком в экран. — Захочешь — научу, — горделиво предложил Галлиард. — И даже палочки подарю. Потому что нефиг на гитарах бренчать да горло драть. — Хочу! — Лу взяла его за руку и потащила в сторону дивана, где они оставили вещи, и начала ему что-то объяснять, указывая на свои игрушки. — Ну вот, будущий музыкант, — устало сказала Аккерман, закатив глаза, от чего у нее вдруг закружилась голова и она схватилась за Йегера. — Боишься, что вырастет и составит тебе конкуренцию? — Эрен, приобняв Микасу, прошептал ей на ухо и кивнул немного рассеянно Девон, здороваясь. Естественно, он имел в виду музыку, хоть и прозвучало немного странно. — Не боюсь. — Микаса ухмыльнулась. — Девон боится. После отравления она вряд ли позволит ей. А я после Коачеллы ничего не боюсь. Пострашнее яда, знаешь ли. — Главное ведь, чтобы нравилось то, чем занимаешься, — предположил Эрен. — Но вот почему-то я даже не хочу знать, что произошло у вас там, что отбило чувство страха. — Придвинув стул, он опустился на него и, потянувшись было к Аккерман, чтобы усадить к себе на колени, одернул руку, кашлянув. — Да-да, лучше никому не знать, что случилось там. — Она глянула на Девон, которая в свою очередь согласно кивнула. — Знаешь, твоя аура словно притягивает девочек помладше в качестве партнеров. Я, конечно же, шучу, но, глядя на всех тех, кто кидал тебе трусики, — она ухмыльнулась, — не скажешь, что им есть хотя бы восемнадцать. — И на этой мелкой девчонке и ее извращенном воображении я готов жениться. — Закрыв лицо ладонью, Эрен едва ли не взвыл. Он даже не обратил внимания на свои же слова. — Ты — единственное исключение во всей моей грешной жизни, о котором я ни разу не пожалел. А фанатки… Пусть дрочат в своих комнатах. А я лучше на тебя… В смысле, смотреть буду. Блять, Аккерман, просто замолчи. — Он закашлялся, пытаясь отсмеяться. Девон отошла к Порко, решив, что его пора спасать от удивительно активного ребенка. — Просто признай, что тебе нравятся тугие… — она зашептала ему на ухо, но, заметив врача, сразу же поднялась. — Доктор! А я как раз жду Вас. По расписанию у меня там какие-то невообразимые пытки. Чуть не задохнувшись, откашливаясь, Эрен дал понять доктору, что с ним все в порядке. Не говорить же, что виной такого приступа послужила несносная Микаса. — Да, уж устройте там ей релаксацию, пока мы еще здесь, а не в полном здравии наедине. — Неловко поднявшись, Йегер, проведя ладонью по лбу, поспешил в палату. К такой встряске его организм уж точно еще не был готов. Открыв окно, он втянул в себя воздух носом, думая о чем угодно, но только не о том, что недоговорила Аккерман.