***
Сжимая и разжимая кулаки, периодически выглядывая из технической зоны, Эрен нервно поправлял завязанное на запястье черное кружево. Эту деталь своего сценического образа он напрочь отказался убирать. Кожаные брюки, обвешанные цепями, привычно обтягивали. Любимая жилетка сменилась почти полностью расстегнутой тонкой черной рубашкой, заправленной в брюки собственноручно Микасой. Уложенные назад волосы отливали красным, и Эрен периодически приглаживал их, явно нервничая. Еще бы — первое выступление почти за два года отсутствия на большой сцене, и сразу же значимый фестиваль во всей Европе — «Rock am Ring». В этот раз Йегер был даже рад, что Мира хоть и поехала с ними, но оставалась с няней в гримерной, слушая концерт оттуда. По общему решению с Микасой ее перевели на домашнее обучение, и она делала отличные успехи, что не могло не радовать. Подготовка и репетиция прошли очень даже хорошо. Оставалось убедить себя, что все получится, что даже если произойдет какая нелепость — все случается. Прокручивая кольцо на безымянном пальце, Эрен маячил из стороны в сторону. Порко уже закончил проверять настройку установки, Саша наигрывала ритм и периодически откидывала ногой мешающие провода. Микаса… Йегер прерывисто выдохнул, засмотревшись на нее, и чуть было не пропустил, когда нужно было появиться на сцене. В груди все сжалось, в ушах зашумел океан. Разве что кровь из носа не пошла от волнения, как шутил Галлиард. Шустро выбежав на сцену, Эрен замер у стойки с микрофоном, присвистнув, оглядывая море людей, с явным дружелюбием приветствующих набравшую популярность и в Европе «Dying in Paradise». Организация группе триумфального возвращения потребовала от Армина немало сил, но он не был бы собой, если бы не сделал все в лучшем виде. Йегер отсалютовал толпе, закатывая выше рукава, демонстрируя сильные и покрытые татуировками руки. Майк оказался прав — Эрен пришел-таки уже через год за своей новой порцией, хоть и успел потом выругаться на самого себя за такой порыв. Грянули первые аккорды уже успевшей полюбиться фанатам песни, и Эрен, подпрыгнув в такт вступившим ударным, прикрыл глаза, выдавая уже поставленным голосом первые строчки.«Я хочу быть первым мужчиной, на которого ты посмотришь сегодня вечером. Я хочу засесть в твоей голове и выводить тебя из себя»
Импульсы, похожие на настоящий пробивающий разряд тока, проходили сквозь все тело, зарождаясь где-то в груди. Энергетика, что в те же секунды обрушилась от толпы на Эрена, сбивала его мысли, едва не затмевая слова песни.«Я хочу везти тебя на машине до рассвета Я хочу оставить тебя в одиночестве посреди ночи. Я хочу быть хорошим человеком и видеть, как ты улыбаешься»
Обвив одной ногой микрофон, Йегер пел так, будто песней собирался пробраться каждому под кожу, проникнуть в разум, заставив слушать себя. И большая часть ведь наверняка позволяла себе думать, что он обращался именно к нему лично.«И я хочу плавать меж твоих бёдер, Я хочу трахать тебя, пока ты не закричишь и не заплачешь Я хочу держать тебя в объятиях сегодня ночью»
Сняв микрофон со стойки, Эрен вытянул звучание, как и планировал, не запнувшись. На интервью-презентации нового альбома он без стеснения рассказал историю этой песни и что согласен с каждым ее словом. Впрочем, это не помешало ему проникнуться и сейчас бьющейся внутри страстью, вырывающейся всякий раз, стоило оказаться на сцене. Подойдя к Микасе, Эрен встал за ней и, вжавшись сзади бедрами, потерся щекой о ее щеку, напевая с придыханием:«Так, детка, почему ты не ублажишь меня сейчас? Я могу столько всего тебе дать!»
Отстранившись почти сразу, он допел положенное и, облизнув привычно микрофон, провел по нему пальцами несколько раз вперед и назад, безумно улыбаясь. Как же он соскучился по возможным выходкам на сцене, по разрывающему адреналину и возможности заводить толпу привычным и излюбленным способом. Армин пытался переубедить их хоть немного сменить направленность, но в итоге сдался, решив позволить всем вести себя так, как им хотелось, чтобы получать наслаждение от игры. К тому же, Арлерт не видел ничего страшного в том, чтобы сыграть и на сексуальности участников. Уж это всегда было беспроигрышным вариантом. Саша, периодически бросавшая на Эрена немного удивленные взгляды, привыкшая за годы репетиций к совершенно другому его поведению, подыграла ему, когда он, приобняв ее за талию, ударил несильно ее бедром, заставляя двигаться из стороны в сторону вместе с ним. Толпа с небывалой радостью принимала творившееся на сцене, успевшая соскучиться по экспрессии фронтмена. То, как подпевали фанаты последние строки, заставило Эрена сжаться внутренне от переизбытка эмоций. Да, он больше не мог вертеться на сцене и выдавать сбивающие дыхание номера, щадя себя, боясь сорвать голос, как страшил его преподаватель вокала, но поддержка фанатов и участников группы затрагивала сердце, проникала в душу и вынуждала продолжать отдаваться по максимуму.«Ради твоей любви я сделаю всё, что бы ты ни захотела. Я сделаю всё, что бы ты ни захотела, ради твоей любви»
Разведя руки в стороны, Эрен опустил голову, кланяясь всем, пришедшим на фестиваль. Нужно было поблагодарить их, сказать что-то, но вместо этого Йегер опустился на колено, не поднимая головы, благодаря всех. Впереди было еще пять старых песен и несколько новых, и он точно знал, что споет их все. Как и те, что написал благодаря Микасе. И, как бы она ни сопротивлялась, точно вытащит ее к главному микрофону для совместной песни. Мелодия начала разгоняться агрессивными рифами и вступившими ударными. Смягчившись, она позволила плавно вступить Эрену. Исполнение отличалось от прежнего надрывного, став более проработанным, хоть и чувствовалось все еще внутреннее напряжение. Но стоило добраться до припева, Йегер крепко сжал микрофон, устроив ногу на колонке, подавшись вперед. Он дарил свою энергию, и, погружаясь в атмосферу, затягивал всех вокруг себя, заводя огромную толпу, чувствуя поддержку каждого. Заметив приближение Саши и Микасы, Эрен выпрямился. Микрофон устроился на стойке, и Йегер раскинул руки в стороны, приманив девчонок ближе к себе.«Новое, чем ты обязано этому миру? Как ты заправляешь хаосом? Сейчас где-то меж тишиною, Святой тишиною и сном, Где-то меж тишиною и сном Лишь хаос, лишь хаос, лишь хаос»
Девушки приблизились настолько близко, что лицо Эрена оказалось почти на грани того, что они могли поцеловать его в обе щеки. Он понимал это по их хитрым улыбкам, поэтому, впустив пальцы в волос каждой, чуть сжав их, он запрокинул голову назад, приближая Микасу и Сашу друг к другу. Их губы соприкоснулись, от чего по арене прошелся восторженный свист. Слегка сжав язык Браус губами, Микаса углубила поцелуй, отстраняясь лишь через несколько секунд, не скрывая довольной ухмылки. — Schlampen, — выругался Эрен, облизнув нервно губы, сразу возвращаясь к песне. Оттянув их друг от друга, он пригрозил им пальцем и, дождавшись, когда они отстранятся, отвесил каждой по шлепку. Освежившись, вылив на себя из бутылки всю воду, Эрен тряхнул головой и улыбнулся, выкрикнув подбадривающее толпе. Та вновь зашумела, требуя продолжения. Заготовленная фоновая мелодия вместе с ритмом, задаваемым Галлиардом, заставила Йегера вновь тряхнуть головой и активнее двигаться на сцене, хоть это и сбивало дыхание. Но он ничего не хотел менять, стараясь и отдаваясь полностью. Тот поцелуй буквально сорвал рамки в его голове, и Эрен пел агрессивнее, напористее. В его взгляде отражалась агрессия, сдобренная возбуждением, и, резко обернувшись к Саше, он направился к ней, остановившись к сантиметрах, явно дав всем понять, что мог бы поцеловать ее, но в последний момент передумал, рассмеявшись.«Ищи меня — найди меня, прогони прочь. Держи меня — принуждай меня, снова и снова. Не отпускай, больше никогда не отпускай меня»
Прижавшись лбом к плечу Браус, он поправил ее ремень и довольно ловко оказался уже рядом с Микасой.«Охоться на меня — поймай меня, прогони прочь. Держи меня. Мучай, снова и снова. Не отпускай, больше никогда не отпускай меня»
Только микрофон был между ними, и взгляд Эрена буравил Мику. В перерыве Йегер умудрился лизнуть кончик ее носа.«Твой ритм лишает меня сна. Не засыпай, мое сокровище, я хочу еще больше от тебя. Сегодня мир вращается только для тебя. Открой глаза и танцуй со мной»
Он буквально рычал каждое слово, не отворачиваясь от Микасы, а на последних строках обошел ее сзади и, запустив руку под ее рубашку, проходясь ею по ее телу, он рванул ткань, из-за чего пуговицы рассыпались в стороны. Музыка замедлилась, и Эрен уже почти шептал на ухо Микасе, прижавшись к ней сзади настолько плотно, чтобы никто не заподозрил, как его пальцы скользнули под ее юбку, касаясь ткани под ней. Его голос дрогнул, подернувшись мягкой хрипотцой. Возможно, неправильно это все было, но в этот момент он едва ли давал здравую оценку своим действиям.«Сними обувь, я хочу посмотреть, как ты танцуешь. Ты снова начинаешь вращаться по кругу. Босые ноги должны ходить по битому стеклу, Если они поранятся хоть раз, на них уже нельзя будет ступить»
— Извращенец, — едва слышно прошептала Микаса, улыбаясь. Прижавшись затылком к его плечу, она закончила партию, сразу же начиная разминать пальцы. Свет потух, позволяя им спокойно уйти за сцену, чтобы выдохнуть наконец. Выпив целую бутылку воды, вылив вновь вторую на себя, Эрен задержался на выходе со сцены, чтобы раздать автографы персоналу и сфотографироваться с каждым. У него даже из головы вылетело, кто должен был выступать после них. Да и объявили небольшой перерыв в программе, чтобы техники могли унести со сцены инструменты и установить оборудование для следующей группы. — Девушки. — Насыщенный баритон вынудил Микасу и Сашу обернуться, чтобы впереться взглядом в покрытого белой краской Линдеманна. Его белый костюм сидел на нем идеально, хоть и в сочетании с всклокоченными обесцвеченными волосами и пирсингом смотрелся странновато. — Вы молодцы, смотрел и даже не думал, что еще кто-то способен настолько заводить. Толпу. Его взгляд скорее невольно прошелся по телу Микасы, грудь которой скрывалась разве что крестами из скотча. Единственное, что было на ней из одежды, Эрен порвал еще на сцене. — Спасибо. Приятно слышать похвалу от кумира, — давя в себе радостные визги, поблагодарила Саша. Микаса лишь улыбнулась, густо краснея. Отфотографировавшись, они скрылись в гримерной, переодеваясь в более приличную одежду, после чего Мира вышла к отцу вместе со своим псом, который послушно везде следовал за ней. — Папа! Я слышала, как вы пели! — Она обняла его, а после подошла к Порко, начиная активно ему что-то высказывать. — Простите, мистер Йегер, я не смогла ее сдержать, — неловко оправдывалась няня. — Нет, все нормально. Можешь отдыхать, дальше мы сами проследим. — Микаса похлопала ее по плечу, от чего девушка заметно расслабилась. — Он подошел к нам, видел, да? Прямо близко! Я думала, что умру. — Слишком хорошо видел, — старательно выдерживая спокойствие, произнес Эрен и накинул на плечи Микасы свою куртку и застегнул. — И он все отлично видел. Извращенец. Пялился на тебя ведь. — Да ладно тебе, Эрен. Он на всех так смотрит. — Микаса улыбнулась, ткнув его в бок. — А то, что на меня там пол арены пялилось, тебя не смущает? — Они всегда на тебя смотрят. Но не трогают. Но ничего, придет день, когда так будут говорить и о нас. — Тяжело вздохнув, Йегер обнял Микасу и, убедившись, что Мира их не видит, крепко поцеловал Мику в губы. — Скучал по нашим гримеркам, музыке… Еще бы в номер завалиться вдвоем. На чуток. Ты сегодня была восхитительна, как и всегда. — Позже. Сегодня еще много дел. — Микаса обняла его, поглаживая по спине. После чего отстранилась, сжав ладонь, повела в сторону комнат отдыха, куда ушли остальные ребята. Отмечать первое официальное выступление, да еще и на такой площадке и рядом с хэдлайнерами — немыслимый успех. Армин, чтобы выбить такое, работал, не покладая рук. С таким директором они быстро набирали популярность, о которой раньше и мечтать не могли. То, что получилось прийти к этому, было заслугой каждого. Особенно то, как поддерживали Эрена все в его восстановлении. В планах теперь значились выступления, запись новых песен и тур с новым альбомом. Все это создавало нужную атмосферу, за которую Эрен определенно был благодарен Микасе. Единственным удивлением для него стали предложения о фотосессиях ему лично после той, в которой Аккерман снялась в нижнем белье. После нее Йегер ходил гордым донельзя, осознавая, что остальные могли только смотреть частично на то, что полностью принадлежало ему. Концертная жизнь группы налаживалась, семейная затягивала в свои обороты, и нельзя было жаловаться на тот ураган событий, свалившийся на всех них вновь, ведь он принес те недостающие кусочки пазла, из которого сложилась полностью картина счастливой жизни.