Связанный кровью

      Из небольших продолговатых окон в небольшой кабинет попадало достаточно дневного света, чтобы не включать лампу. Седой мужчина неторопливо набирал какой-то текст, сидя за компьютером. Ему явно жал пояс, потому что каждый пять минут он приподнимался и ослаблял его. Однако улыбка на лице становилась шире, стоило ему взглянуть на двух взъерошенных «гостей». На одном из них красовались наручники, и он постоянно шмыгал разбитым носом. Второй же периодически касался покрасневшей брови, начавшей опухать.       — Я надеялся, что наши встречи завершились уже давно, — начал он, бросив недовольный взгляд на полицейского, который по какой-то нелепой случайности все еще не ушел на пенсию. После же он достал платок из кармана и смахнул кровь с верхней губы парня, сидевшего рядом, достаточно похожим на него.       — Знал, что у тебя это семейное, Йегер, вот и дожидался. Как видишь, не прогадал. Твой сын точно весь в тебя: драки, асоциальное поведение… Нарвался на штраф и социальные работы — не меньше. А может и на условное. Как знать. — Усмешка полицейского заставила Эрена подняться довольно резко и опереться на край стола. — Тише, вас выпустят под залог. От наказания не отвертитесь, я уж прослежу. Даже учитывая, что ты звезда, закон для всех един. Придется явиться в суд, и там уже будешь заливать, насколько ты примерный семьянин. Заодно и вспомнишь, как твои родители для тебя собирали характеристики.       — Мой сын не виноват, и ты это знаешь. Давай просто разойдемся. Они ведь не написали заявление, никому вред не причинен. Для чего все эти воспитательные работы? Мне уже четыре десятка стукнуло несколько лет назад. А он всего лишь вступился за мать. — Эрен начинал вновь закипать, и пришлось сделать несколько вдохов и выдохов. — Столько чести, Вульф, что я даже и не знаю, что сказать на такое внимание к своей персоне.       — А мне ничего не надо. Лучше подождем его мать. Она выкуп за вас вносит уже наверняка. Или внесла. — Он откинулся на спинку кресла и забросил руки за голову, довольно улыбаясь, наблюдая, как лицо Эрена вытянулось, и он вернулся на диван, вслушиваясь в агрессивный стук каблуков, доносившийся из коридора.       — Нам пизда, — прошептал Эрен, проведя ладонью по лицу. — Лучше бы условку впаяли, штраф, социальные работы и домашний арест, чем она бы узнала…       — Добрый день. — Микаса вошла в комнату, хмуро оглядывая полицейского, а после зло зыркнула в сторону Эрена. — Вы двое — на выход. Немедленно. Залог внесен. Надеюсь, что на этом пока все.       Она отдала нужные документы Вульфу, и выскользнула на улицу, не дожидаясь их.       — Не сочувствую. — Полицейский вернулся к заполнению бумаг, усмехнувшись.       — Зараза. Так и знал, что он это сделает. — Остановившись на крыльце полицейского участка, Эрен тяжело выдохнул. — Ты же понимаешь, что придется отрабатывать и думать, как все теперь уладить, чтобы не злить ее еще сильнее? Желательно вообще вести себя, как самый тихий в мире кот. Ну и веселье, конечно, под новый год…       — Да понимаю я все. — Алекс огрызнулся, спрыгивая с крыльца, и побежал в сторону Микасы, которая нервно курила у машины. Вечерний наряд, каблуки и пальто казались максимально неуместными около полицейского участка в это время. — Мам, не обижайся, пожалуйста. Я могу все объяснить. Я не специально…       — Нет, Александр, лезь в гребаную машину, и не разговаривай со мной сейчас. — Она нервно стряхнула пепел в сторону, прожигая взглядом идущего Эрена. Алекс виновато поджал губы, сев в джип марки «BMW».       — Да. Я понимаю, как это все выглядит. Прости. Не лучшая ситуация. — Йегер взглянул на дымящуюся сигарету, зажатую в ее пальцах — не лучший сигнал. — Если хочешь, я поведу.       — Пошел ты нахер, Йегер! — Она кинула окурок в грязный сугроб, улыбаясь. — Понял? Нахер. Десять приводов с тринадцати лет, которые так тщательно скрывались от меня. Ты берешь, оплачиваешь чертов штраф, втайне от меня. А я живу как полная дура, думая, что с нашим сыном все в порядке! Потому что доверяю, блять, тебе. Мало того, что ему светит условка, так еще и отчисление из школы? Что скажешь?       Она достала вторую сигарету, поджигая ее трясущимися руками, сразу обходя машину.       — Знаешь, насрать, что ты меня столько лет обманывал. Ты поступил как мудак еще и по отношению к своей дочери, у которой был сегодня первый концерт, после которого я ее час успокаивала, потому что она как дура ждала тебя. Удивительная способность у вас двоих — обижать всех женщин в доме своей тупостью. Лезь в машину.       Она села за руль, приспуская стекло, после чего захлопнула дверь.       — Его не отчислят, — тихо отметил Эрен, отвернувшись к окну и пристегнув ремень. — За такое обычно будет штраф и социальные работы. Почистит парк от мусора. Заявления же нет от того идиота. — Понимая, что сейчас обсуждать все это не стоило, он виновато вздохнул и добавил: — Давай заедем в магазин, куплю Мире подарок, чтобы извиниться. А потом обо всем поговорим уже спокойно.       — Я была в школе. — Она откинулась на сидение, глядя на то, как по пешеходному переходу шла женщина, задорно что-то обсуждая со своим ребенком. — Я никогда не чувствовала себя настолько униженной. Даже когда сбегала из дома.       Микаса завела мотор, направляя машину в сторону торгового комплекса.       — Он не хотел, чтобы ты слишком нервничала, потому что дело касалось именно тебя. Вот и… Так получилось. Микаса, послушай, никто не собирался расстраивать тебя и уж тем более унижать. Но злись уж тогда на меня — я виноват. Алекс — мальчишка, который пытался защитить тебя так, как умеет. — Эрену хотелось все сильнее набить еще разок морду тому папаше, который вступился за своего недалекого сынка, открывшего рот при Александре и вывалившего достаточно мерзости в адрес Микасы. По мнению Эрена мелкий гаденыш еще легко отделался.       — Мне не нужна защита. — Она отвернулась, припарковавшись около нужного места. — Не такой ценой. Александр, ты будешь переведен на домашнее обучение и отработаешь все, к чему тебя приговорят. На этом все.       — Он будущий мужчина, Микаса, и должен уметь постоять за женщин. Позволь ему это, иначе так… — Эрен нахмурился, замолчав и сжав переносицу. Развивать конфликт он не решился, поэтому вышел из машины, сразу направляясь в центр. Он уже давненько обещал Мире приобрести новый смычок для ее виолончели, и теперь пришлось забирать его немного раньше положенного времени. Но ничего — на новый год он придумает что-нибудь другое. Лишь бы сейчас она все поняла и простила.       Вернувшись в машину, прихватив еще любимых пирожных Миры, он всучил их Алексу вместе с пакетом льда, чтобы приложить к носу.       — Мы не думали, что этот кретин Вебер решит вызвать полицию. И уж тем более, что там окажется Вульф. Мы честно собирались отправиться на концерт Миры. — Эрен коснулся опухшей брови и шикнул.       — Зато вы, как аборигены, померились хуями. Хлопаю стоя! — Микаса истерично хохотнула. — С каких пор мужчина определяется избиением? Может, еще насиловать начать? Для антуража. А то все слишком классно напоминает мне мою семью. Впрочем, дома поговорим, сейчас я вас просто съем, а косточки скину куда-нибудь в мусорку.       Промолчав до самого дома, Эрен вышел из машины первым и придержал дверь, пропуская внутрь Микасу и Алекса. Крепко хлопнув сына по плечу, он отправил его извиняться перед сестрой первым.       — Мика, давай поговорим в спальне, не при детях. — Предчувствуя бурю, которая должна будет непременно обрушиться на него, Эрен предпринял попытку хоть как-то смягчить все.       Хмуро глянув на него, она скинула каблуки и повесила пальто, поднимаясь наверх. В спальне она стала ходить из угла в угол, словно сходящее с ума животное в замкнутом пространстве.       — Просто объясни, для чего все это? — Она хлопнула себя по бокам, разочаровано выдыхая.       — Знаешь, как это бывает… Хотели сделать так, чтобы не расстраивать тебя, а получилось наоборот. Кто-то ляпнул о том, что бы сделал с тобой. Конечно, Алексу это не понравилось. Вот он и… Нашел того, кто все это начал. Я сделал бы на его месте ровно также, если б кто-то позволил подобные высказывания в адрес моей матери. Я не знаю всех подробностей, но то, что на него жалуются учителя, никак не касается только его одного. Слушай, это дебильная ситуация, правда. Я посчитал, что он вправе научиться стоять не только за себя, но и за других, кто ему дорог. — Сжав чуть покушенную губу, Эрен подошел к Микасе, осторожно и ненавязчиво опустил руку на ее талию.       — Нет, не нужно меня трогать. — Она отошла, тут же сев на кровать. Сцепив руки, она опустила на них подбородок. — Оставь меня одну, пожалуйста.       — Хорошо. — Опустив руку, Йегер отошел. — Только не отдаляйся от меня снова, мы все обязательно решим, когда оба не будем так сильно нервничать.       Поборов желание сгрести Микасу в объятия, Эрен пообещал себе, что сделает это, когда извинится перед дочерью. Спустившись вниз, он достал коробочку со смычком и подошел к Мире, сидящей на диване. Алекс расположился поодаль от нее. Видимо, их разговор не особо заладился.       — Прости, — сразу начал Эрен. — Мы должны были правильно расставить приоритеты и прийти. В любом случае должны были прийти к тебе. Это было некрасиво с нашей стороны, прости еще раз. Хоть это уже ничего и не изменит.       — Я так долго ждала, у всех были все родители, и только у меня одна мама. И потом ребята спрашивали, почему у меня так. — Мира посмотрела на коробку, но после легла на диван, отвернувшись к его спинке. — А потом мама час выслушивала, какой Алекс плохой от учителей. Я думала, она там расплачется.       — Он не плохой. Просто вступился за маму не в очень удачное время. — Вздохнув, Эрен взглянул на осунувшегося Александра, но так и не смог найти причину, чтобы заругаться на него. — Мы можем устроить концерт хоть на площади на ярмарке, когда захочешь. Вместе.       Немного подумав, он подтянул к себе Миру, обнимая ее, чувствуя, что это было необходимо ему самому сейчас ничуть не меньше.       — Я купил тебе новый смычок. Тот самый, который ты хотела. Собирался подарить на новый год, но раз уж такое дело…       — Я не хочу больше выступать. — Она обняла его крепче. — Мне не понравилось.       — Можно я уйду к себе? — Алекс поднялся, нервно поправляя рюкзак у себя на плече.       — Ну уж нет, мелкий революционер. Ты идешь сюда. — Эрен ловко подтянул сына к себе, сажая с другой стороны. — Нам еще думать, как исправлять все и заглаживать вину перед мамой. Предложения?       — Я не знаю. — Он неловко обнял его в ответ, выдыхая. — Я никогда не видел ее такой злой.       — Да я тоже… — протянул Эрен, напрягаясь. — Ладно, я придумаю что-нибудь, надеюсь. Но чтобы ни от одного из вас не было больше никаких таких вот вывертов. И, Алекс, с этого дня я не буду тебя прикрывать в школе за драки, уж извини. Сам видишь, к чему все это привело. Учись решать все словами или игнорировать. Не лучший совет, знаю. Но иного варианта нет, если не хочешь, чтобы мама злилась еще сильнее.       Похлопав их по спинам, Йегер поднялся и велел им идти по своим комнатам. Осушив стакан воды и приняв успокоительное, он посидел еще немного на стуле. Микасе требовалось побыть немного одной, но ведь он обещал ей всегда быть рядом. Какой бы сильной она ни была, она имела право выговориться. И пусть накричит. Йегер взял стакан с водой и поднялся обратно в спальню, сразу ставя его на комод.       — Хочешь, прогуляемся? Там снег пошел, можем пройтись до пруда, если есть желание. — Опустившись на кровать рядом, Эрен несильно сжал ее плечо, чуть прижимая к себе.       — Не хочу, — прошептала она, не поворачиваясь к нему. — Есть еще что-то, что от меня скрывается? Честно, не удивлюсь, если ты скажешь, что Алекс отсидел, пока я летала выступать в Австрию.       — Боже, нет! — почти вскрикнул пораженно Эрен и уткнул лицо в ладони, но, проведя ими по лицу, вновь обнял Микасу, размещая к себе лицом. — Это была нелепая и глупая случайность, больше ничего. Я не собирался ничего скрывать от тебя и не собираюсь. Ведь все уже рассказал. Почему ты вдруг решила, что я могу скрывать от тебя что-то настолько серьезное? Погоди, ты серьезно считаешь, что у меня от тебя могут быть секреты? Нет, Мика, не могут. Я понимаю, что тебе обидно. И я понимаю, что очень виноват. Прошу, давай выдохнем оба. Мне не нравится ссориться и злить тебя.       — Ты сейчас на полном серьезе у меня спрашиваешь? — Она отстранилась. — Первый привод у него был в тринадцать. Сейчас ему пятнадцать, Эрен. Пятнадцать.       Она поднялась, снова начиная заводиться.       — Понимаю, я хреновая мать, что не проверила сама. Но почему нельзя было сказать сразу? Я хрустальная? — Микаса ходила из стороны в сторону, активно размахивая руками. — Почему все считают, что меня нужно, блять, защищать?! Я не прошу об этом. Это неправильно: сажать меня в вакуум идеальной семьи, который рано или поздно разрушится, ударив полной силой по мне.       Микаса начала кричать, кидая в него подушки со стула.       — Думаешь, это смешно? Или несерьезно, что мне хватит часа, чтобы остыть? Да я бы даже не ругалась, скажи мне все сразу еще два года назад. И сейчас ты подходишь ко мне и пытаешься перегнуть в сторону того, что я преувеличиваю?       — Да что ты от меня хочешь, Мика? — Сорвался было Эрен, но почти сразу глубоко вдохнул и выдохнул уже довольно тяжело, изменившись в лице. — Не пытаюсь я убедить тебя, что ты как-то неправильно реагируешь. И плохой матерью тебя я не считаю. Сам повел себя отвратно — пошел на поводу ребенка, решив позволить ему самостоятельно искать выход из ситуации. Да я уже извинился, признал, что виноват целиком и полностью, провалился, как родитель подростков по всем фронтам. И перед тобой виноват, что не рассказал сразу. Дерьмо! — Подушка отлетела к двери, за ней последовали и другие с кровати. Вскочив на ноги, Йегер подошел к Микасе, чтобы крепко взять ее за руки. — Я пытаюсь найти решение, пытаюсь. Честно. Пока вижу, что Алекс должен отработать свой проступок. Но скажи мне честно, неужели я со своими всеми приводами настолько плохой человек, раз ты ставишь мне это в укор? Скажи. Я не оправдываю сейчас сына, не пытаюсь принизить твои чувства и разочарования… И прости, вообще, что пришлось переться за нами в этот чертов участок.       — Я пытаюсь разобраться для себя. Пытаюсь, но я не могу взять и закрыть глаза сейчас! Мне нужно время. Чтобы подумать. — Она попыталась вырваться, начиная плакать. — Я не могу думать, пока ты на меня напираешь. Это много для меня значит, ты и сам знаешь.       Он разжал руки в ту же секунду, делая шаг назад, возвращая Микасе личное пространство. Он точно не хотел доводить ее до слез и как-то напирать. Все вышло за рамки, а как вернуть все это обратно, Эрен уже не понимал.       — Я… Не хотел, чтобы ты… — Смотря на Микасу, Йегер поднял плечи, чуть опустив голову. — Я когда-то говорил тебе, что можешь плакать и при мне, но мне не хочется, чтобы ты вообще плакала из-за меня. Слушай, я могу на диване сегодня. Если хочешь побыть одна.       Сглотнуть было тяжело и больно, как и сделать еще один шаг назад, позволяя Микасе ощутить отсутствие давления на себя.       — Не нужно. Я побуду у Саши. — Она отвернулась, вытирая со щек слезы. — Несколько дней. Я знаю, что это неправильно бросать все так. Но я не могу нормально реагировать здесь. Если я останусь, мы обязательно рассоримся еще хуже.       — Смотри, как тебе удобнее. Я все понимаю. — Эрен опустился на кровать и провел дрожащими пальцами по волосам, нервно усмехнувшись, но сразу взяв над собой контроль. — Сколько потребуется, только… не исчезай окончательно.       Поднявшись быстро, Йегер отошел к окну, лишь бы не сорваться и не попытаться удержать ее, чувствуя, что ничем хорошим это бы не закончилось.       Прихватив футболку и штаны, Микаса положила их в сумку, сразу же выходя из комнаты, оставляя Эрена одного в пустой комнате наедине с самим собой и отсутствием возможности хоть как-то повлиять на происходящее.

***

      С готовкой у Эрена не получалось, и отвлечение это не приносило. Вот что его дернуло решить вдруг, что умолчать — лучший вариант? Он ведь чувствовал, что хорошим сокрытие какой-либо информации от Микасы не закончится. Да и Алекса винить он не мог — он еще ребенок, решение ведь принадлежало Эрену, поэтому и виноват был только он. Когда очередная порция его фирменного омлета с мясом и овощами отправилась в мусор, Йегер прекратил попытки приготовить хоть что-то и заказал пиццу на всех. На себя — больше по какой-то привычке, как и на Микасу. День и ночь без нее успели разбить его настолько, что любое напоминание о ней готово было вгрызться в мозг и заставлять сорваться с места — к Саше, чтобы хоть на коленях просить прощения столько, сколько потребуется. Но он обещал дать ей время. Отвратнейшее ощущение предательства с его стороны стучало в голове, не отпуская ни на секунду.       Только когда Мира вернулась раньше с занятий, Эрен отвлекся на ее приход, наливая чай и для себя. Только вот вид у дочери был тоже не лучший — растерянный. Чай отменился, вместо него перед Мирой на столе гостиной возникла кружка с ее любимым какао, засыпанным маленькими зефирками. Вздохнув, Йегер опустился в кресло напротив, сразу делая глоток чая из своей кружки.       — Я хотела пригласить партнера к нам на новый год, — начала Мира расстроено. — Но, кажется, в этом нет смысла, если мама не вернется к этому времени.       — Мама обязательно придет завтра. Ей просто нужно немного подумать и отдохнуть. Это сложно объяснить, но она придет, вот увидишь. — Эрен улыбнулся, хотя внутри все обрывалось с каждой минутой и отсутствием каких-либо сообщений от Микасы. Успокаивало одно: он точно знал, что она с Сашей. — Расскажи лучше, кто он? Если скажешь, что тот парень, который носит твою сумку по субботам, то мы пойдем в клинику. Не обижайся, но зрение проверить я тебя заставлю. Шучу, конечно. В любом случае выбор будет за тобой. Но зрение все же проверим.       — Это… Девушка. Пап, мне не нравятся парни. Вообще. И никогда не нравились. — Она смутилась, прикрывая лоб ладонью. — Она моя однокурсница. Играет на скрипке.       — Все нормально, девушка — так девушка. Чего ты? Девушки даже лучше. Это даже спокойнее, чем, будь у тебя парень. Для меня точно. Мне не давал покоя тот белобрысый, а теперь я хотя бы знаю. Могу втайне посмеиваться над ним. Так ведь? Нет, ну, приводи ее, конечно. Все нормально, думаю. Я честно не знаю, что следует говорить в таких случаях. Но я не против. Как ее зовут? — Бросив взгляд на дверь, Эрен чуть напрягся, но щелчка замка не последовало, Микасы так и не было.       А ведь она точно смогла бы подобрать нужные слова, успокоить, приободрить. Одно ее присутствие вносило ту нужную эмоцию, в которой сейчас так нуждался Эрен, да и Мира с Алексом. Словно кто-то достал одну очень важную деталь из огромного механизма, и он застопорился, стал работать с ошибкой, не выполняя больше свою функцию, разваливаясь на части.       — Софи. — Мира заметно расслабилась, улыбнувшись. — Она немного стеснительная. Боится, что не понравится. Но она очень веселая! Ей нужно просто привыкнуть.       — Разберемся. Можешь передать ей, что я уже заранее благодарен за отсутствие волнения насчет того, что мою дочь может обидеть и обмануть какой-нибудь озабоченный подросток. — Допив чай, Эрен поднялся, улыбаясь Мире, и прошел на кухню. — Думаю, мама тоже будет только рада. Мы бы поддержали любой твой выбор, поверь.       Вздохнув, когда пальцы внезапно дрогнули, и кружка разлетелась по кухне, Эрен все еще спокойно взял швабру, заметая осколки в совок. Хорошо, что он был в закрытых тапках и не повредил осколками ноги, ведь внимательность его и впрямь стремилась к нулю.       — Ничего страшного, просто задерживается, — напомнил Эрен сам себе, выбрасывая мусор в ведро.       — Давай мы с Алексом все сами сделаем? — Она забрала у него из рук швабру и совок, сажая на стул. — Он скоро придет. И мы сделаем покушать. Потом посидим, посмотрим фильм. Мне вот нравится смычок, с ним играть стало легче. Спасибо.       — Эй, я ведь еще не старый дед, которому пора на пенсию. Все в порядке. — Он попытался спорить, но все же понимал, что от него сейчас пользы меньше, чем от аквариумный рыбки. — Там три пиццы принесут скоро, можно не готовить сегодня.       Завалившись на диван, Йегер включил телевизор, чтобы бесцельно щелкать каналы и остановиться на новостном. Запереться в спальне ему сейчас уж точно никто бы не позволил.       — Я дома. И я никого не побил, не убил. — Алекс бросил у входа рюкзак, обувь и пальто, плюхаясь в диван. — И теперь мне ужасно стыдно. Это из-за меня она ушла, ведь так?       — Конечно же нет, — довольно резко ответил Эрен и тут же смягчился, пытаясь объяснить как можно более доступно: — Ты не виноват, и это правда. Я допустил это все, и я решил не говорить ей, так что… Твоей вины тут уж точно нет, даже не смей так думать. Но все же нужно учиться быть сдержаннее. Поверь, это пригодится. Я из-за своей агрессии в свое время натворил немало дел. — Хотелось добавить про начатые отношения с Аннабель, но Эрен вовремя сдержался. — Лучше умывайся, переодевайся и приходи есть пиццу. Только оставьте на маму. Вдруг все же… А хотя, если голодные — ешьте. Я лучше потом закажу свежую.       Становилось даже не по себе от того, как много места занимала в жизни Микаса, и как мало оставалось свободы с ее уходом. Эрен продолжал говорить с детьми спокойно, но ощущал себя зажатым в тиски, не имеющим ни малейшей возможности сделать хоть что-то самостоятельно. Это казалось ужасно странным, ведь они с Микасой наоборот давали друг другу личное пространство и не наседали, не давили… Отчего же тогда сейчас было настолько неуютно, что хотелось вырваться куда-то?       — Выглядишь отвратно. — Алекс критично осмотрел пиццу, которую с собой принесла Мира, и отвернулся, не желая есть. — Может, позвонить Саше? Или написать? Мне она не откажет.       — Она не ответит мне больше. Сказала еще ночью, что даст знать, если что-нибудь случится. — Пожав плечами, Эрен уселся удобнее. — Лучше просто подождать. Не уйдет же она, в самом деле.       Хмыкнув, Йегер поднялся, оставив детям пульт от телевизора. Все эти разговоры только уменьшали его надежду поскорее увидеть Микасу. Он порылся в шкафах и довольно выдохнул, достав бутылку.       — Смотрите телевизор, я в кабинете побуду. Надо пальцы размять, песни вспомнить и все это прочее.       Только дело не дошло даже до гитары. Плюхнувшись в кресло, Эрен открыл виски, небрежно вливая его в себя, морщась от забытого вкуса алкоголя и того, как жгло горло. Несуразная попытка забыться, позволить времени сожрать самого себя, лишь бы оно не тянулось. Голова кружилась, сознание уплывало слишком быстро, чтобы за ним успеть. Сколько можно было верить, что, если уж Микаса не вернулась через два дня, она вернется сейчас? От этого было тошно. Столько лет брака, счастливых моментов… Чтобы после такой оплошности взять и разойтись? И по глупой причине, по ошибке, которую можно было бы не совершать. Конечно, у них были разногласия и споры, но все решалось достаточно быстро, приводилось к компромиссу, и все были довольны. Но, видимо, не в этот раз.       Да к черту эту глупую обиду, когда Микаса допустила, что он мог скрывать от нее что-то еще! Ее можно было понять за это. Скрыть, обмануть и считать, что доверие должно остаться? У человека, который настолько остро относился к этому вопросу? Эрен хрипло рассмеялся. Ему самому было бы почти невозможно отпустить такое предательство, так чего он хотел от Микасы?       Но он упорно продолжал ждать ее, прислушиваясь к шагам внизу, ожидая, когда откроется дверь. Когда же голоса Миры и Алекса затихли, свет во всем доме потух, то Эрен, шатаясь, вернулся к камину, украшенному к празднику. И что? Опять встречать праздник, ощущая внутри пустоту? Несправедливо, спустя столько раз счастья.       Решив, что на сегодня достаточно, Эрен вылил остатки в раковину, чтобы не соблазнять себя, но, наткнувшись на фотографию первого Рождества, когда у них только появился Алекс, он зажал рот ладонью и, пошатываясь, достал новую бутылку. Завалившись на диван, он какое-то время пялился на фотографию, запивая мысли виски. Было очевидно: она не придет. И он собственной глупостью разрушил все. Тошнота стояла в горле, и Йегер чудом добрался до уборной, после чего, вновь добавив внутрь себя виски, рухнул на диван, прижимая фотографию, отключаясь.       — Ну, зачем же ты так много выпил? — Микаса присела на край, скидывая локоны с редкими седыми волосками с лица. — Даже не встретишь меня, что ли? Я даже как-то расстроена.       Она забрала фотографию и бутылку, ставя их на кофейный столик, тяжело вздыхая.       — Любимая моя, единственная, родная, — сквозь улыбку сипло произнес Эрен, придвигаясь ближе, но никак не смея открыть глаза, словно он боялся, что видение исчезнет. — Я такой мерзавец, такой… Виноват сильно. Не нужно меня прощать. Так люблю тебя, моя мелкая. Не могу без тебя совершенно.       — Да ты совсем-совсем пьян, давай, пойдем спать. — Она потянула его за руку, после чего приобняла, помогая встать. — Не переживай, я тоже та еще сука. Взяла и ушла.       — Ты не сука. — Он нахмурился, останавливаясь, не делая больше ни шага. — Никто не может тебя так называть. Даже ты. Ты — самая лучшая, отзывчивая, добрая, любимая, милая, хорошая, красивая… — Слова с каждым последующим путались, но Эрен упорно их подбирал, чтобы озвучить. — Думал, что не придешь никогда, лучшего тебе нужно. Я знаю. Ты должна быть с самым лучшим.       Перед глазами все плыло, а реальность казалась какой-то чужой. Приходилось хвататься за стены и мебель, чтобы не рухнуть.       — Я и так с лучшим. Подумаешь, пошалил на старости лет. В мини-тюрьме посидел. У всех разные психи бывают во время кризиса среднего возраста. Вот я на пару с Сашей ела бургеры все это время, теперь растолстею. Нико офигенно готовит, но так жирно… — Она стала медленно вести его к лестнице, замечая сидящих на ней, словно домовят, детей. Поняв, что их обнаружили, они с диким топотом вернулись в свои комнаты. — Как будто бы я их ругать буду за то, что в час ночи не спят. Взрослые уже.       — Не старый я, — заворчал Эрен, держась за перила, старательно следя за каждым своим шагом, чтобы Микасе не пришлось тащить его подкаченную тушу. — Совсем не старый. Тебе так только кажется. Старые не трахаются.       Уже в спальне, едва дойдя до кровати, он упал на нее животом, утыкаясь лицом в подушку, продолжая что-то рассказывать. Через силу перевернувшись, он произнес уже внятно:       — И она приведет свою девушку. Представь.       — Давай обсудим это утром…       Микаса сняла с него тапочки, штаны и футболку, помогая залезть под одеяло. Сама же взяла сменную одежду и ушла в душ.       Утро было благополучно пропущено, но к полудню все же силы появились у Эрена ровно на то, чтобы подняться с кровати и добраться до душа. Видимо, следовало пить больше, чтобы уж точно отшибало видения, которые только разбередили переживания. Не было никакой Микасы и не могло быть, ведь она бы точно сейчас лежала с ним. Проведя ладонью по опухшему лицу, покрытому щетиной, Эрен пытался вспомнить, когда успел включить ночью душ, но отбросил эту затею.       Правда, открыв дверцу в душевую, Йегер застыл, прижав ладонь к затылку, который болел вместе с висками после выпитого алкоголя. Он точно ничего не понимал в этой жизни, смотря на обнаженное тело Микасы, почти не моргая.       — Что? — Она уставилась на него, выключая воду. — Ты либо заходи, либо дверь закрывай, холодно ведь. Никого дома нет.       Шагнув к ней, как под гипнозом, Эрен неловко улыбнулся и закрыл за собой дверь.       — Думал, что ты причудилась. Что допился до видений. — Говорить было трудно из-за пересохшего горла, но он пытался сдерживаться до последнего, держа эмоции под замком. Хлипким, правда, потому что в следующую секунду Эрен прижался лбом к плечу Микасы, упершись рукой в стену. — Думал, все.       — Я тоже думала, что все. — Она врубила холодную воду, подставляя его лицо под поток, лишь потом она сменилась теплой. — Но ночью подумала, что как-то глупо будет обрывать отношения из-за одной ошибки. Но больше никогда не повторяй такое.       По вздрагивающему телу прошлись мурашки, и Йегер только закивал головой, принимая такие условия. Да он бы на все согласился, лишь бы Микаса оставалась с ним и никуда не исчезала.       — Я бы не смог без тебя. Вообще никак. Понимаешь? — Не отнимая голову от ее плеча, он взял ее руку, прижал к своей груди в области сердца и накрыл своей ладонью. — И никогда не обману, поверь.       — Да я уж заметила, что вообще никак. Колючий, пьяный. На кухне куча засохшей пиццы. Ты бы хоть из ресторанов заказал, что ли, а не эту гадость. — Микаса улыбнулась, обнимая его. — Прямо настоящий рокер. Я долго думала о том, почему Алекс такой шебутной. Думаю, причина в том, что тогда отобрали самый активный сперматозоид, а нам теперь разбираться. Козлы.       — Никто без тебя не хотел есть, — признался Эрен, обнимая Микасу в ответ. — Все как-то из рук валилось… Но, знаешь, наверное, поэтому я и не могу ругаться на Алекса. Очень на меня похож. Остается надеяться, что встретит такую же прекрасную девушку, как его мама, которая угомонит его желание взрываться энергией, и направит все в верное русло. По крайней мере, насчет Миры я не волнуюсь.       — Если он встретит такую же, то я очень волнуюсь за начало их отношений. — Микаса выдавила немного шампуня ему на голову, после чего стала втирать его в кожу головы. — Не особо поняла, что там с Мирой. Ты бормотал так непонятно, решила, что спрошу потом.       Усмехнувшись, Эрен сощурил один глаз, в который чуть не попала пена, и быстро умыл лицо. От действий Микасы его всякий раз могло разморить, как сытого кота, и сейчас он довольно прикрывал глаза, улыбаясь уголком рта.       — Она приведет на Новый год знакомить с нами свою девушку. Софи. Сказала, что скрипачка и вроде как стеснительная. Тебя не было, и я даже не представлял, как вести себя, когда дочь вываливает о своей ориентации подобным образом. Сказал, что в любом случае это ее выбор. Вроде не обиделась. Ну и признался кое в чем. Действительно рад тому, что это не тот блондин длинный. Я бы этого не пережил.       — Ладно, я подозревала. — Микаса усмехнулась, начиная смывать шампунь. — Ей еще в первом классе нравились некоторые девочки, но она не говорила нам. Просто тихо наблюдала, подарки дарила на тайного санту и день святого Валентина.       — И даже не думала мне сказать? — Тряхнув головой, Эрен снял с себя остатки пены и коснулся ею кончика носа Микасы. — Представляешь, в какой я попал стресс, узнав о таком? Я столько времени переживал, что придется ей объяснять, что она вдруг связалась не с тем… Я и не подозревал, что у нее все так. И кто из них еще что выкинет теперь. Я так точно со всем этим делом поседею, придется опять краситься в красный.       — Это ведь был секрет. Я просто оказалась смышлёной. — Она пожала плечами. — Давай только без красного. Вот если в тур соберемся, покупай парик и носи. Но красить тебя в три часа ночи я больше не буду. А то на лекции опоздаю, как в тот раз.       — Ну уж нет, никакого парика. Тогда куплю черный и сам покрашусь. Все равно в январе будет несколько выступлений. Ты ведь знаешь, я себя никому не доверяю. — Направив на Микасу душ, Эрен спешно покинул душевую, сразу же снимая трусы и обматываясь полотенцем. — Нужно еще успеть подготовиться к празднику и встрече Софи. Если Алекс тоже приведет кого-нибудь, то этот год можно будет официально считать годом отношений.       — Он сказал, что ему не нравится девчонки в школе. Ему, видите ли, слишком скучно с ними общаться. — Микаса вышла, пожимая плечами. — Не знаю. Думаю, он еще не созрел для отношений. Слишком уж занят тем, что бренчит что-то там у себя в комнате. А показывать пока стесняется. Но я спрошу повторно.       — Я вообще впервые в восемнадцать, а любовь встретил в двадцать семь, так что… Пусть играет, учится. Все успеется. Ему ведь еще не нравится, что все знают, кто его родители. Я бы и сам думал, что со мной общаются только из-за того, какая умная, талантливая мама или какой обаятельный папаша.       Подхватив Микасу, взяв с вешалки халат, Эрен спустился с ней в кухню, чтобы сразу налить чай.       — А я предлагала устроить его в более престижное место, которое может сохранить анонимность внутри. — Мика надела халат, завязав его на случай, если кто-то вернется раньше. — Впрочем, внешне он так-то красавчик, так что за ним и без нас все бегают.       — Можно будет переговорить с ним снова. Вдруг в этот раз согласится. — Эрен поставил кружку с ароматным чаем перед Микасой и поцеловал ее в щеку, поправляя волосы. — Предлагаю в этот раз заказать еду в ресторане, как ты говорила, чтобы не мучиться с готовкой. Все равно не успеем, а так — будет время чтобы поваляться перед телевизором, как когда-то. И еще. Все же у нас с тобой самые лучшие дети. И ты — определенно лучшая мама, ведь иначе на тебя не хотели бы они ровняться.       Оставив мягкий поцелуй рядом с мочкой уха, Йегер вернулся к чаю, задумчиво улыбаясь.       — Нашли на кого ровняться конечно… — Микаса хмыкнула. — Думаешь, они смотрели записи концертов? Мне кажется, что да. Конечно, хороший пример того, как можно зажечь толпу. А с другой стороны, если присмотреться, можно увидеть то, чего не хотел видеть никогда.       — Смотрели и уже давно. — Ложка постукивала по дну кружки, пока Эрен сжал губы, чтобы не засмеяться. — Знаю, что они видели тот второй с «Lindemann». Когда мне еще не понравилось то, что ты не в юбке. Вроде травм ни у кого из них нет. Но зато больше они не смотрят. Разве что мои старые и твои, где нет меня.       — Конечно, тяжело понимать, что у твоего отца ловкие пальцы. — она хитро хихикнула, подходя к нему сзади. — Об этом до сих пор визжат.       — Как и о том, что ты щиплешься до синяков и отвлекаешь солиста своей сексуальностью до сих пор. А про меня уже давно такого не говорят, уверен. — Хмыкнув, он отклонился назад, смотря на Микасу с улыбкой. — Давно говорил, что нужно издать аудио-книгу и назвать ее «тысяча и один способ возбудить партнера, находясь в самом неординарном месте».       — Фу! — Алекс сморщился, оставляя рюкзак около входа. — Старперы, как у вас сил еще хватает на такое? Жесть.       Он поднялся к себе в комнату, чтобы переодеться.       — Ну, вот. Кажется, пора заказывать все прямо сейчас.       — Нет, ну что это вообще. Я что, выгляжу таким старым? — Обреченно вздохнув, Йегер вернулся к чаю, вытаскивая пакетик и кладя его на маленькое блюдечко. — И не называй так мать! Она даже моложе меня! На целых семь лет! И ничего не старперы…       — Для него даже Мира старая, хотя ей только-только двадцать один год стукнул. — Микаса рассмеялась, ущипнув его за ногу. — Переоденься. Я пока еды закажу.       — Мне нравилось, что когда он считал меня клевым. Но зато сейчас хоть малолетки на меня не ведутся. — Эрен вытащил из шкафа в гостиной запасные штаны и быстро натянул их на себя. — Я бы не пережил такой популярности.       — Весь пятый класс сходил с ума! — Микаса продолжала смеяться, вспоминая, как толпа маленьких девочек долгое время преследовала его по школе. Но, все же поднявшись, она быстро переоделась, вызвала доставку еды и завалилась в кресло. — Мне повезло, что студентам во многом насрать. Они привыкли, что многие преподы — звезды. Уже даже не удивляются. Только вот когда вступительные в мою группу самые мозговитые начинают подмазываться.       — Даже не вспоминай тот кошмар! — Эрен присел на подлокотник, прижимая Микасу к себе. — Я понимаю, что добрый и все такое… Но это было до жути неловко. Представить боюсь, если бы появилась какая-нибудь старшеклассница, которая караулила бы меня возле дома, оставляла подарки под дверью и стонала в трубку, узнав мой номер телефона. Конечно, это звучит забавно, но только с одной стороны. С другой — огромный стресс.       — Это как было в одной из книг Мураками, когда главному герою звонила девушка, предлагая секс по телефону. — Микаса уступила ему место, после чего села на колени. — Ну, мне было весело тогда.       — Конечно весело. — Он быстро чмокнул ее в висок и улыбнулся. — А вот мне — не особо. Рявкнуть нельзя — испугаю. А сил отбиваться уже не осталось. Но на секс по телефону я согласен только с тобой, — прошептал он на ухо, незаметно сжав ее бедро. — Говорить, что бы с тобой сделал, описывать каждое возможное действие. И чтобы ты выполняла ровно то, о чем я прошу. Я бы слушал твои стоны… А сейчас спустится Алекс и скажет, что мы извращенцы, которые только и думают, как бы расслабиться. Ну или заложит, что я разбил кружку.       — Как ты угадал, пап? — Александр поправил белую футболку, садясь напротив. Включив первый попавшийся канал, он с интересом стал рассматривать документальный фильм о львах.       — У тебя есть девушка? — напрямую спросила Микаса, совершенно серьезно глядя на сына.       Он на секунду замешкался, непонимающе глянув на мать, но все же отрицательно помотал головой.       — И хватит подкидывать мне презервативы. Я девственник, трех запасных мне хватит на всякий случай. А если продолжите — стану контрабандой толкать их в мужском туалете. И тогда меня точно исключат.       — Ну а вдруг ты обойдешь меня в этом? — хмыкнув, Эрен уставился в экран телевизора и сразу сменил тему: — Львы? Как-то символично. В одном отеле, помню, тоже показывали подобную передачу. В тот день к твоей маме приставала одна моя знакомая. Вот уж я тогда разозлился… А потом она еще и считала, что меняет меня именно ревность. В общем, о чем это я? Один презерватив в бумажник. Второй — в рюкзак, в пенал. Третий — в карман джинсов. И чтобы всегда был в джинсах. На этом моя речь, как отца сыну закончена. Пока не будет вопросов.       Водя пальцами по волосам Микасы, Йегер расслабленно поправлял их, накручивал на палец и вновь убирал.       — Ага, спасибо. — Он смутился, хмуро вглядываясь в то, как львица вылизывала львенка. — А потом Порко испугался ветки, вас отравили и так далее. Вы уже рассказывали.       — Надо будет, я и десять раз расскажу. Ты вообще чего так осмелел? Только недавно говорил, что тебе стыдно, переживал… Ладно. Не буду это рассказывать матери. — Эрен демонстративно зажал Микасе уши и сразу отпустил. — Договоришься, что решимся на третьего ребенка, и ты будешь для него старым братом, которого можно дергать за вещи и брать у него медиаторы.       — Нет, еще раз подтирать жопу младенцу я не готова. — Микаса поднялась, вскинув руки, и направилась за соком на кухню. — Тут уж сами разбирайтесь. Мои биоматериалы у вас есть.       — Тем более. Значит, оформим, а воспитывать, пока мы в турах, будет Алекс. И на няню тратиться не придется — идеально ведь. — Эрен откинулся в кресле и забросил ногу на ногу. — Ну что? Готов стать старшим братом, а не самым мелким?       — Ну, нет. Если сделаете такое, сделаю себе кучу пирсинга на лице, а финалочкой проколю еще и там, и пойду рокером в странные бары. — Алекс хитро глянул на отца. — А еще сделаю себе кислотный ирокез.       — И почему в тебе нет хоть чего-нибудь от матери, помимо внешности? Проходил я и ирокезы. И пирсинг, который твоя мать до сих пор пытается оторвать периодически. — Эрен поправил кольцо в соске, усмехнувшись. — Но вот член колоть не советую — нормальные девчонки убегут, когда насмотрятся. Правда, могу на следующий день рождения отвести к Майку. Посмотришь, как это делается. Может, татуировку сделать можно будет — как знать.       — А давайте все это будет после восемнадцати? — Микаса нахмурилась, заходя обратно в комнату.       — Да ладно, Мика, пусть посмотрит, раз шантажирует тем, что проколет головку или уздечку. Я свой этот сделал ну примерно в его возрасте. Помнишь, ты вообще заинтересовалась мной, когда я сказал… — Эрен откашлялся и продолжил уже обычно: — Серьезно хочешь пирсинг или татуировку?       — Не важно, чем я заинтересовалась! — Она зло глянула на него. — Алекс, ты не будешь пробивать себе уздечку.       — Да не очень-то и хотелось на самом деле. — Он скривился, переключая канал.       — Не будет он этого делать, не будет, — уверил Эрен, подойдя к Микасе и крепко обнимая ее, поглаживая по голове. — Это безрассудно даже для меня было в его возрасте. Я же отказался от этой идеи ровно в момент, когда увидел процесс. Отвратно. А вот я бы набил перед туром какую-нибудь строку из твоей песни.       — Как хочешь. — Микаса улыбнулась. — Давайте лучше думать, что делать будем на завтра. А то опозоримся, и Софи больше не будет к нам приходить.       — Я могу приготовить какой-нибудь большой кекс с цукатами. А остальное закажем в ресторане. Будет обычный семейный стол, вот и все. Ну и подарить им что-нибудь можно. Обеим. Такое, чтобы они поняли, что мы не против их отношений. Алекс, вот ты бы что хотел получить от нас, когда будешь знакомить с кем-нибудь? — Эрен перевел взгляд на сына, прикидывая, что уже надо было бы начинать и впрямь составлять меню на праздник.       — Нет. Это было бы стремно. — Алекс как-то странно глянул на родителей. — Ну, похоже на то, что подкупаете. Лучше уж закормить, чем пихать что-то.       — Ладно. Тогда не будем дарить, но кекс ты будешь помогать делать отцу, понял? — Микаса пригрозила ему пальцем, притворно хмурясь.       — Это вы пытаетесь угодить какой-то девчонке, а не я! Почему я должен корячиться… — Он недовольно ответил матери, но, заметив ее выражение лица, тяжело выдохнул. — Ладно.       — Вот и славно. — В дверь постучали, из-за чего Микаса отстранилась, чтобы забрать заказ.       — И давай уже поешь, я ведь знаю, что ты к пицце даже не притрагивался. Тогда обойдемся только нарезкой цукатов, и будешь свободен. — Эрен подмигнул Алексу, раскладывая еду по тарелкам.       — Как скажешь. — Алекс закатил глаза, урвав себе какое-то мясное блюдо. — Все? Этого хватит?       Усмехнувшись, Йегер взъерошил волосы сына, едва не рассмеявшись от его реакции. Он и впрямь напоминал ему самого себя, но дополненного индивидуальными выходками, которые и Эрену было бы с большой вероятностью не повторить.       Запив таблетку от головы водой с лимоном и съев кусок мяса, Эрен разместился на диване вместе с Микасой, чтобы выбрать еду на завтра. Это не заняло много времени, ведь в их семье уже имелся список излюбленных блюд.       Возвращение с занятий Миры Йегеру пришлось пропустить, уснув, едва вернувшись из ванной, приведя себя в порядок. Все же щетина ему и самому не особо нравилась. Он и представить боялся, что было бы с ним, не вернись и впрямь к нему Микаса. Жизнь бы точно потеряла смысл.       Поднявшись, пока Микаса еще спала, Эрен растолкал Алекса, чтобы начать готовить стол.       — И не возмущайся. Мы так-то все еще виноваты, поэтому нужно постараться сделать все так, чтобы и придраться было невозможно. — Всучив сыну миску с готовой смесью, Эрен велел ему нарезать туда цукаты, перемешивая. Сам же он принялся за приготовление глазури, достав сахарную пудру и желатин.       — А можно я уберусь? — Он нехотя стал нарезать ненавистные ему цукаты. — И вообще, я не понимаю, зачем так стараться ради чужого человека. Вот если бы это было маме или Мире, понятно. Но они обе ненавидят цукаты.       — Хорошо. — Эрен собрал с доски уже нарезанное и сбросил в блюдце. — Готовь без них на всех. Рецепт найдешь в интернете, а с меня будет глазурь. Так лучше? В доме у нас и без того всегда клиническая чистота.       — Не хочу. — Он выложил все в миску, отставляя в сторону. — Лучше уж сам делай.       — Знаешь, ты посиди на диване, отдохни. Я сейчас тебе принесу какао или вина. Еще массаж организую, вызову мастера. А девчонкам нашим скажу, что ты очень устал, ведь так старался следить за тем, как я готовлю. Думаю, это будет лучшим исходом. — Махнув рукой в сторону гостиной, Эрен отвернулся, сжав челюсти, начиная все делать самостоятельно.       — Ладно. — Алекс нахмурился, но все же не ушел, продолжая делать то, что от него требовалось. — Чего ты заводишься-то?       — Я еще не завожусь, и ты знаешь, что будет, если вывести еще и меня. Принуждать тебя не собираюсь к готовке, сам решай — хочешь помогать или нет. — Йегер собрал цукаты в горсть и съел разом. — И вообще. Уверен, что ты бы хотел, чтобы мы и для твоей девушки, которую ты приведешь, старались хотя бы так, как сейчас.       — Для Миры вы всегда стараетесь больше. И любите ее больше, чем меня. Потому что она правильная, хорошая. А я — разочарование. — Он отбросил нож на тумбу, выходя в гостиную, чтобы сесть на диван и хмуро листать ленту социальной сети.       — И с чего же такие выводы? — Отложив готовку, Эрен присел рядом, всматриваясь в лицо Алекса. — Вы разные, но это не значит, что мы любим кого-то больше или меньше. Или ты считаешь, что мы должны воспитывать вас одинаково? Ты растешь мужчиной. Она — женщиной. Слушай, давай зайдем немного с другой стороны. Разве твоя мама не любит меня, скажи, как сам думаешь?       — Любит. — Он не отрывал взгляда от телефона, хмурясь сильнее. — Причем тут вообще вы? Мира никого не обижала, а я маму разочаровал. Она смотрит на меня абсолютно иначе.       — Думаешь, я ни разу не разочаровывал ее? Я как-то оставил пожить в нашем доме свою бывшую. Потому что трудно было не помочь. Мы тогда чудом все решили, и появилась Мира. А сколько раз я доводил свою мать до слез, когда убегал из дома на несколько дней в одних штанах среди зимы. Ты ведь этого не делаешь. Всякий раз я возвращался домой в синяках, потому что не умел держать язык за зубами даже при встрече со скинхедами. Я бросил музыку. Прогуливал школу, что меня Вульф лично отвозил туда и возвращал под роспись моей маме. Но, знаешь что, она никогда не переставала любить меня меньше. Правда, я понял это поздно. Считал, что только мешал ей. А на деле — она всякий раз до жути переживала за меня. Я не рассказывал тебе этого. Твоя мама никогда не перестанет любить тебя, как и я. Что бы ты ни вытворял. Ну а если боишься разочаровать… Просто старайся несколько раз обдумывать возможные последствия. И уметь потом исправлять все. Не говорю, что кекс поможет… Но это поступок, а не просто слова с просьбой простить.       Замолчав, Эрен сжал плечо Алекса, поддерживающе ободряя.       — Ну ладно. — Алекс шмыгнул носом, откладывая телефон в сторону. — Ну ты конечно мудак побольше, чем я — бывшую в дом пускать.       — Вот озвучивать факты я тебя сейчас не просил, — рассмеялся Эрен, разваливаясь на диване. — Теперь давай, шуруй готовить. Просто поверь, что это тебе еще пригодится — умение готовить. И чтобы больше не слышал, что мы кого-то любим больше.       — Не понадобится. Вы сами ведь заказываете все время! — Алекс поднялся, возмущенно глянув на отца. — Потому что мама либо с тобой и остальными в студии, либо на лекциях, либо на концертах. И ты так же. И для чего тогда тратить время на готовку, если есть люди, которые сделают вкуснее, если я заплачу?       — Потому что в один момент тебе захочется сделать завтрак самому или просто как-то удивить. А еще… Ничто так не помогает узнать друг друга и сблизиться, как алкоголь и совместная готовка. Второе всегда можно развернуть в ту сторону, которая тебе будет нужна. Запомни раз и навсегда: ничего так не нравится девушке, как если подойти к ней сзади, когда она готовит, обнять и поцеловать в шею. Вот такие вот дела. И кекс этот — отличный повод.       — Еще советы? Может, как правильно сексом заниматься? — Алекс поправил волосы, заходя обратно на кухню. — Я вот вас как-то слышал. Не то, чтобы это ваша вина. Это просто я вернулся раньше времени, потому что не хотел торчать в гостях у Густава с ночевкой. Сначала я подумал, что маму убивают. Потом я все понял. У меня такая травма, просто ужас.       — С сексом ты сам разберешься. В интернете тебе все уже наверняка подсказали и показали. — Хмыкнув, Эрен наблюдал за тем, как Алекс доставал продукты. — Высыпай желатин, заливай тремя ложками воды теплой. Сахарную пудру на огонь и растапливай, постоянно помешивая. Добавь немного масла. — Заложив руку за голову, Эрен улыбался, заметно расслабившись. Хотя про себя отметил, что все же стоит прикрепить цепочку на входную дверь. На всякий случай.       — Скажи спасибо маме, которая вместе с телефоном активировала мне подписку на сам знаешь какой сайт. — пробурчал он, делая все, что приказал его отец. — И я не жалюсь. Намного удобнее, чем нервничать, что кто-то из вас заметит что-то такое в истории поиска.       — Я бы ничего не сказал против. Это твои дела. Наверное, хуже, если бы вообще не возникало никакого желания и интереса. Так что, я только рад, что все в порядке. Захочешь, поболтаю с мамой, чтобы отпустила тебя на восемнадцать лет с Порко в один бар… Ну, или в Амстердам куплю билеты тебе и друзьям. Посмотрим, как все сложится. Мне таких предложений не поступало. — Рассмеявшись, он выдохнул, вспоминая свое детство, когда все его интересы занимала музыка, а разговоров с отцом на подобные темы можно было пересчитать по двум пальцам.       — Не боишься отпускать нас в Амстердам? — Алекс как-то недоверчиво глянул на отца, но все же кивнул. — Ну, я запомнил. Потом пришлю тебе список друзей, которым нужно будет купить билеты.       — Я тебе доверяю, так что, не боюсь. С мамой останется уладить этот вопрос. Потому что втихаря мы с тобой больше ничего не делаем. — Не выдержав, Эрен все же подошел, начиная помогать. Просто сидеть на месте и смотреть со стороны он так и не научился.       Когда кекс уже был почти готов, по дому разнесся приятный цитрусовый аромат с нотками корицы. Еду уже доставили, и Эрен с Алексом принялись расставлять все на стол, не забывая про приборы и салфетки. Мало кто догадывался, как проходили их праздники в кругу семьи. Свет на их жизнь пролило отчасти одно шоу, где звезды показывали свои дома. И то особо они не рассказывали, показав лишь минимум и едва ли успев убрать крючки в спинках кровати. Хотя, некоторые вещи все же остались запечатлены на видео.       Новогодний ужин проходил уже мирно, и пришедшая Софи очаровала всех своей улыбкой и эрудированностью. Рядом с достаточно высокой Мирой она — доходящая ей едва ли до плеча — смотрелась довольно мило. Можно было и впрямь выдыхать, радуясь за счастье дочери.       Немного разбавить правильность Эрен решил запустить фейерверк, хоть и знал, что соседи могли нажаловаться. Да и пусть. В этот раз для этого зрелища уж точно был повод. Разноцветные искры разлетались по небу, рассыпаясь и затухая в полете. Под яркие вспышки Йегер притянул к себе Микасу, сперва нежно, а после настойчивее целуя. Они стояли чуть поодаль от детей и могли не переживать, что кто-то, например Алекс, сделает им замечание. Все-таки у них получилась отличная семья, которой можно было гордиться.