The Darker Sides of Deku

«Хэй, Мидория, ты когда-нибудь злишься?» — спросила Мина однажды в конце урока. Все они собирали рюкзаки и готовились вернуться обратно в общежитие. Естественно, все в непосредственной близости от этого встрепенулись. В конце концов, Королева Чужих была известна тем, что задавала острые вопросы. «Да?» — Мидория ответил, скорее вопросом. «Серьёзно?» — c любопытством спросила Урарака. Так же, как и Мина, она не могла припомнить момент, когда видела его действительно злым, кроме как в непосредственной опасности. Мидория выглядел озадаченным. «Да?» — с ещё большим перегибом вверх. Казалось, он не мог понять сбитых с толку взглядов всех. Несколько вопросов прозвучало в унисон. «Когда?» «Из-за чего?» «Действительно?» В классе на мгновение стало действительно громко, что побудило спящего Айзаву бросить ластик для классной доски (вероятно, это был каламбур) через всю комнату, чтобы заткнуть студентов. Он успешно попал Каминари в затылок, поэтому все решили перенести это обсуждение на улицу, чтобы не спровоцировать драконо-подобный огонь Айзавы. Их побег увенчался успехом, и все взгляды моментально были обращены на зеленоволосого мальчика, который, казалось, съёжился под их вниманием. Столпотворение привлекло внимание других одноклассников, поэтому толпа только увеличилась. Теперь вокруг них был почти весь класс, за исключением Токоями, Коды и, может быть Хагакуре… нет, подождите, вот и летающая школьная форма. «Итак?!» — нетерпеливо спросила Мина, как только они вышли из класса. «Что может заставить тебя разозлиться?» Она была готова вытрясти из него ответы. «Много чего?» — сказал Мидория, всё ещё не понимающий, как это привлекло столько внимания. «Я имею в виду, разве не все злятся? Это не так уж и странно". «Ну, без обид, Мидория, но, за некоторыми исключениями, я не думаю, что я или кто-либо из наших одноклассников видел, чтобы ты действительно разозлился», — деловито сказал Иида. Моменты с Шигараки остались неозвученными. Сражения с Бакуго больше походили на самозащиту, чем на что-либо другое. То же самое относилось и к большинству драк со злодеями. Но во всех остальных случаях, казалось, Мидория проявлял бесконечное терпение и доброту. Мидория слегка рассмеялся. «Конечно, вы видели, как я злился. Как же иначе?» «Назови хоть один раз, когда ты рассердился!» — сказал Киришима с лёгкой усмешкой. Мина ожидала, что Мидория остановится, так как он не мог ничего вспомнить, как он обычно это делал в своей очаровательно занудской манере, но нет. «Ну, я почти постоянно злюсь на Каччана», — без колебаний ответил Мидория, и все моргнули, вероятно, более удивлённые, чем следовало бы. Это было странно, правда? «Что, чёрт возьми, это должно значить?!» — крикнул сердитый и легко узнаваемый голос. Бакуго выдвинулся вперёд толпы и схватил Мидорию за рубашку. Мидория склонил голову набок, его лицо слегка нахмурилось. «Каччан, не можешь же ты искренне думать, что у меня нет причин злиться на тебя. Ты умнее этого". Бакуго оскалил зубы. «Тогда почему ты, чёрт возьми, ничего с этим не сделал, трус?» Мгновенно включился аналитический режим Мидории. «Что ж, очевидно, когда мы были маленькими, я не мог выплёскивать свой гнев, Каччан. Ты бы просто избил меня, издевался бы надо мной из-за того, что я злюсь, и ещё больше бы издевался надо мной из-за того, что я был слишком бесхребетным, чтобы что-то предпринять по этому поводу. Это не только расстроило бы меня, но и дало бы тебе ещё больше боеприпасов, которые можно было бы использовать против меня. Несмотря на мои безрассудные наклонности, я вовсе не склонен к суициду". Мина нахмурилась. Бакуго ей до некоторой степени нравился. Он был полным придурком, но его было очень легко подразнить, и он всегда ворчал и орал на каждую мелочь. Вроде как медведь в классе. Очень-очень злой медведь. Но все могли с уверенностью сказать, что он немного смягчился. Мол, он кричал не так злобно, как в начале года. Если же он был ещё хуже до старшей школы… Что ж, должно быть, было довольно прискорбно, что Мидории приходится подавлять свои эмоции, чтобы выжить, верно? Мидория тоже прошёл долгий путь от того, кем он был в начале учебного года. Теперь он, казалось, даже не боялся разговаривать с ней или с другими одноклассниками (за исключением Бакуго), но воспоминания о том писклявом маленьком испуганном мальчике немного расстроили её. Держать свою ярость под контролем, чтобы выжить, в первую очередь, противоречило той причине, по которой люди злились. Ты злишься, потому что кто-то пытается тебя обидеть, верно? Ты злишься, чтобы драться. Но Мидория не мог этого делать, так как рисковал взорвать каждую кость в своём теле без Исцеляющей девочки, которая могла бы это исправить. Это отстой! Но это всё ещё не объясняло, почему он не показывал свою злость сейчас. Он больше не ломал кости при каждом использовании причуды. Сейчас он мог зашвырнуть Бакуго прямиком в Ад и обратно. (Ну… наверное. На самом деле, им вообще не следует драться. Они настолько сильны, что могут случайно снести школу или что-то в этом вроде. Будет лучше для всех, если они разойдутся мирно.) «Кроме того, — Мидория продолжил, всё ещё находясь в режиме анализа, — гнев зачастую бывает твоим слабым местом в драке. Это означает, что ты позволяешь своим эмоциям взять над собой верх. Это мешает ясному, рациональному мышлению. Это заставляет тебя действовать гораздо более безрассудно, и если твой враг устроил тебе ловушку или пытается тобой манипулировать, ты не будешь думать настолько наперёд, чтобы противостоять его атакам". Иронично, что Мидория «спрыгивает со зданий и кричит при этом» Изуку говорит людям, что им нужно продумывать свои тактики, о чём Мина не забывала. Мидория тоже не забывал думать в сражении, хотя у него обычно был готовый план, даже если он был составлен на месте. По крайней мере, он был лучше, чем у Мины. Будто он собирал все кусочки головоломки и складывал их по ходу дела, но головоломка продолжала меняться, а Мина даже не могла понять, что за кусочки были минут десять назад, когда Мидория уже перешёл к чему-то другому. Он был просто супер-умным, и поэтому Мина предпочитала доверять его планам «прыгать со зданий», потому что, несмотря на то, насколько безумно они звучали, обычно они работали. «То есть, ты просто не позволяешь себе злиться?» — Мина должна была спросить. По-прежнему подавлять эмоции было нездорово. Ты должен испытывать то, что ты чувствуешь, иначе ты будешь закупоривать эмоции, пока в один момент не взорвёшься и не убьёшь кого-нибудь. Она была уверена, что злодеи так и поступают. «Нет, — сказал Мидория. Бакуго отпустил его, вероятно, потому, что его запястье устало держать Мидорию. Люди были тяжёлыми. - Я просто контролирую это. Я не могу позволить себе нормально злиться, так что испытываю это по-другому». «По-другому?» — спросил Тодороки, и Мина подпрыгнула. Откуда он вообще пришёл? У него были странные блестящие глаза и лёгкая нахмуренность. Очень немногие могли читать его достаточно хорошо, чтобы понять, что он обеспокоен. Мина была одной из них, потому что она внимательно относилась к своим одноклассникам (особенно к привлекательным, но давайте признаем, что все они привлекательные). Вероятно, он был очень расстроен, потому что он, бедный ребёнок, на собственном горьком опыте научился скрывать свои эмоции за кукольным лицом, и узнать, что открытая книга, этот солнечный лучик делал то же самое, было очень грустно. «Ага, — Мидория улыбнулся своей сияющей безупречной улыбкой. - Я позволил своей злости подпитывать мою решимость». И все вздрогнули. Все знали, что решимость Мидории была безграничной. Он был как фокусник, который вечность вытаскивал платок из рукава, пока не выяснилось, что это была просто причуда парня, а сам он вовсе не волшебник. Он был тем чуваком, который просто стискивал зубы и шёл дальше, как какой-то зомби, хотя все его конечности были сломаны. Он не падал, пока вы его не нокаутировали, и даже тогда он обычно просыпался готовым к бою. Узнать, что всё это было тесно переплетено с гневом и раздражением... Был ли Мидория втайне Халком? Был ли он давным-давно Викингом-берсерком? Как он поместил это бесконечное количество злости в своё маленькое, крохотное тело? «Какого хера?» — Бакуго всегда произносил то, о чём думали все, но не осмеливались сказать. В этом на него можно было положиться. Мидория только удивлённо посмотрел на них своими большими глазами и невинно спросил: «Что?»