The Darker Sides of Deku

Злодей произнес типичную злодейскую речь, которую Гран Торино не удосужился послушать. Вероятно, он закончил угрозой смерти или чем-то типа того, чтобы привлечь внимание Мидории: «Ты шутишь надо мной!» — крикнул Мидория. «Я хотел умереть долгие годы». Гран Торино с беспокойством посмотрел на своего ученика. Мидория сказал это предложение, как будто это был шах и мат, победа, когда злодей в конечном итоге просто дал ему то, чего он хотел. Похоже, он не осознавал, что только что признался в суицидальных наклонностях. Похоже, его это не особо беспокоило. «То же самое», — в унисон сказали Тодороки и Шинсо. Они сразу же обменялись сочувствующими взглядами, и Гран почувствовал, что его кровяное давление начало подниматься. Это была… какая-то шутка, мем или что-то в этом роде? «То же самое», — сказал другой одноклассник, который, казалось, был покрыт блестками. Айома? Аньома? Гран не знал. Даже юный Иида долго размышлял, прежде чем кивнуть. «То же самое». Бакуго посмотрел на них. «Да пошли вы, ребята, я люблю жизнь!» Злодей моргнул, несколько встревоженный тем, что у следующего поколения героев, похоже, есть желание умереть. Гран Торино неохотно согласился, потому что это была нормальная реакция. Почему так много детей хотели умереть? «Хэй», — предупредил Сотриголова, уже сталкиваясь с этим раньше. «Что я вам говорил насчёт того, чтобы пугать нормальных людей?» «Он действительно нормальный, если он злодей?» — спросила Урарака, тонко отдавая свой голос суицидальной группе. Сотриголова только устало вздохнул, словно не чувствовал, что спор того стоил. «Почему вы хотите умереть?!» — Гран Торино не мог этого понять. Несколько студентов уклончиво пожали плечами. «Что ж», — сказал Мидория, всегда полный ответов. «Строго говоря, я могу винить депрессию на протяжении всей своей жизни, но любой, у кого есть глаза, может видеть, что общество рушится». «Особенно со Старателем в роли героя номер один», — объяснил Тодороки, как если бы они уже обговорили все это раньше. «Наша система правосудия является самой нестабильной за последние годы. Никто ему не доверяет, и как только станут известны некоторые ключевые подробности о нем, его положение номер один только укрепит недоверие между публикой и системой героев». Иида кивнул и вмешался. «Между тем злодеи будут более активными и будут вызывать больше хаоса, чем когда-либо. Эта ответственность ложится на наши плечи. Про-герои делают всё, что могут, но врожденные слабости системы будут становиться все более и более очевидными в ближайшие годы, и есть большая вероятность, что в ближайшем будущем это недоверие и нестабильность приведут к массовым беспорядкам, если не сразу к войне». «Не говоря уже о приближающейся инфляции», — проговорила Урарака. «Финансовое давление, которое оказывается на правительство из-за ущерба, нанесенного злодеями, приводит к неуклонному росту налогов и созданию огромного неравенства между низшим и высшим классом. У нас почти нет среднего класса. А поскольку закон запрещает использование причуд, люди не могут помочь уменьшить финансовое давление или исправить ущерб своими силами. Грядет крах рынка». «Вдобавок ко всему, дискриминация по причудам стала более распространенной, чем когда-либо», — с горечью внес Шинсо. «Это напрямую влияет на преступную систему. Люди, которые не могут найти работу или не могут жить нормальной жизнью из-за своих причуд, порицаются обществом. Наш закон не защищает их, и в результате большинство из них решают жить вне закона, чтобы найти свою защиту в бандах, поддержке злодеев или линчевателей. Лига Злодеев предлагает больше защиты неудачникам в обществе, чем правительство. И черно-белая пропаганда героев против злодеев только усиливает расизм в нашем обществе. Она не оставляет места людям с серой моралью. Это упрощает дело до обесчеловечивания значительной части нашего населения». Яойорозу согласно кивнула. «Наша правовая система в нынешнем виде несовершенна и устарела. Законы, которые были созданы для мира без причуд, не были скорректированы с учетом социальных изменений, хотя прошло уже почти двести лет. Сосредоточение внимания на регулировании причуд и милитаризации героизма привело к ужасающему разрушению таких структурных систем, как финансы и гражданское право. Если бы эти системы работали должным образом, вы бы увидели колоссальное сокращение преступности, поскольку многие преступления представляют собой мелкие судебные дела, к которым безразлично относятся, и которые перерастают в насилие. Спор об опеке, финансовые разногласия, иск о дискриминации; все проблемы, которые можно решить с помощью надлежащей инфраструктуры». «Несмотря на то, во что СМИ хотят, чтобы мы верили, — сказал Мидория, возвращая всеобщее внимание, — наше будущее не особенно радужно. Войдя в систему героев, мы одновременно взяли на себя огромную ответственность и нарисовали гигантские цели на своих спинах. Мы также охотно являемся политическими козлами отпущения, как и люди, спасающие жизни. Мы действующие военные, и поэтому нам предоставлены привилегии, которые ставят нас вне закона и нормального гражданства. У нас есть сила и подготовка, чтобы убивать и избегать наказания за это. Это невероятно опасная вещь, которая делает нас очень восприимчивыми к коррупции и к страху. Злодеи, угнетенные и бедные в конечном итоге обратятся против нас, если дела не улучшатся, просто продолжая бесконечный цикл». Гран Торино был в полном замешательстве. Он не ожидал такого продуманного ответа. Он мог признать, что мир рушится. Мир всегда падал на дно. Но видеть, как эти яркие восторженные подростки небрежно говорят с таким цинизмом… «Ну, почему вы ничего не делаете?!» «Мы планируем!» — весь класс ответил мрачным унисоном. Гран был для этого слишком стар. Эти дети были будущим, а не он. Это было слишком утомительно, слишком много работы. Он потер виски. «Но это все еще не объясняет, почему вы все хотите умереть?» «Что ж, это определенно будет проще, чем навести порядок в этом беспорядке», — усмехнувшись, сказал Иида. Многие из его одноклассников улыбались и смеялись. Гран Торино чувствовал, что у него развивается аневризма. Блестящий ребенок, Аояма? Подошел и похлопал его по плечу. «Если тебе от этого станет легче, значит, стать про-героем в любом случае было самоубийством». У него была такая теплая улыбка. «Если мы не достигнем некоторого уровня апатии или принятия по поводу нашей близкой неминуемой смерти, ничто не может встать между нами и постоянным экзистенциальным ужасом». Он был слишком стар для этого. Он был слишком стар для этого. «Почему я вообще тусуюсь с вами, ненормальные?» — Бакуго проворчал, выглядя скорее раздраженным, чем встревоженным. «Злодей захвачен», — сказал Айзава, очевидно, воспользовавшись их отвлечением как возможностью схватить злодея своим снаряжением для захвата и заставить его подчиниться. «Сотриголова, чему ты учил этих детей?» — резко спросил Гран Торино. Айзава приподнял бровь. «Эта политическая фигня? Не смотри на меня, они догадались сами». «Деку был первым, кто поднял эту тему», — сказала Урарака, отдавая должное. «Он был прав, политика — важная вещь, о которой нужно думать, когда тренируешься, чтобы стать профессиональным героем». «Мы все заметили несправедливость в мире, — сказал Тодороки, — но, мы на самом деле никогда не собирались и не обсуждали это так». «Приятно иметь план на будущее», — Иида гордо посмотрел на Мидорию. «Возможно, мы сначала спорили, но политическая осведомленность может означать только то, что мы более подготовлены к тому, что должно произойти». Шинсо хлопнул друга по спине и усмехнулся. «И другие готовы изменить ситуацию». Мидория покраснел от такого внимания. Гран Торино только покачал головой. Ему просто казалось, что депрессия заразна. Господи Иисусе, за этими детьми было будущее. Он посмотрел на Мидорию, который только что одарил его искрящейся самоуничижительной улыбкой. Он определенно был слишком стар для этого.