***
Лишь чуть раньше десяти мама Мидории, наконец, закончила и выгнала мужа. Она очень растерялась, когда поняла, как уже поздно, и настояла на том, чтобы он переночевал, а не шёл до вокзала в такое время. Тодороки заметил, что ее голос был хриплым из-за стольких криков, и в конце концов пожал плечами. Он не принес своих вещей, чтобы переночевать, поэтому ему пришлось бы одолжить у Мидории одежду и почистить зубы пальцем (что было отвратительно), но ему, честно говоря, нравилась семья Мидории настолько, что он даже не возражал. Он написал сестре, что они съели поздний ужин, и, прежде чем он успел заметить, он уж был одет в слишком маленькую пижаму со Всемогущим Мидории. Он был благодарен, что Мидория купил себе одежду на размер больше. Это означало, что штаны пижамы не препятствовали кровообращению в его ногах. Он не был благодарен за то, что Мидория смеялся и фотографировал его. Одежда, хотя и не слишком обтягивающая, была короткой на нем, поэтому его лодыжки были голы, а живот наполовину обнажился, показывая, очевидно, забавный факт того, что волосы, идущие от его пупка к его промежности, также были двухцветными. Он хотел порадоваться, что его друг смеялся и что неловкая атмосфера почти исчезла, но его гордость была подорвана. Следующее утро было воскресным, и он оценил сходство завтрака с семьёй Мидория на завтрак с его сестрой. Его отец обычно уходил рано утром, поэтому оставались только он и Фуюми. Когда его не было, всё казалось немного теплее. Напряжение в доме никогда по-настоящему не уходило, всегда было скрытое ожидание, что Старатель вернется в дом в любой момент, но завтрак в целом был хорош для Тодороки. Завтрак с Мидорией тоже был хорош, хотя Мидория продолжал вопросительно смотреть на свою мать. Надевать свою вчерашнюю одежду было достаточно некомфортно, чтобы Инко-сан удалось убедить Тодороки посмотреть, подойдет ли ему одна из ее рубашек лучше, чем те, что были у Мидории. И он был приятно удивлен, узнав о том, что так и есть, и покинул квартиру в женской блузке. Он никогда особо не заботился о своём внешнем виде, потому что пиар-команда его отца заставляла его носить более «модную одежду», так что это было странно освежающе. Мидория продолжал волноваться и спрашивать, уверен ли он, что все в порядке, но сестра Тодороки одевала его гораздо хуже, когда он был моложе, так что он знал, что ему нечего стыдиться. Пока они не столкнулись с отцом Мидории всего в квартале от его дома, и этот человек не взглянул на него самым грязным взглядом, который Тодороки когда-либо получал, и это о чем-то да говорило. Этот человек выглядел как Мидория, но не был идентичен. У него были темные вьющиеся волосы и скелетная структура Мидории, но было очевидно, что Мидория больше походил на свою мать. Как ни странно, ни у одного из родителей не было его веснушек, возможно, это пошло от бабушки или дедушки? Он был худым и выше, чем ожидал Тодороки. С его непослушными волосами он выглядел немного растрепанным, почти как одуванчик неправильного цвета. Он был одет в одежду более элегантную, чем могла предложить семья Мидории, а это означало, что его деньги, вероятно, не шли на их семью. Внешность была не главной, но Тодороки был не впечатлён. «Привет, сын…» Мужчина положил руку на плечо Мидории и расположился так, что явно избегал Тодороки и в то же время втягивал Мидорию, почти заговорщицки. Он вел себя слишком фамильярно со своим сыном для человека, который не видел его двенадцать лет, и Мидория напрягся от прикосновения. Даже Тодороки, который редко кого-либо касался, знал, что Мидория действительно ненавидит прикосновения. «…Так или иначе», — продолжил мужчина. Очевидно, именно он был тем, от кого Мидория получил свою болтливость, потому что он говорил с того момента, как они встретили его, и Тодороки пропустил большую часть. «Мы должны наверстать упущенное, поговорить друг с другом. Расскажи мне, как дела, как дела с геройством. Ты знаешь, во всех подробностях. Я скучал по тебе, понимаешь?» Тодороки слегка поразился тому, насколько хорошо они с Мидорией умели общаться без звука, потому что одними глазами они оба в унисон сказали: «Это подозрительно», когда он упомянул о «геройстве» Мидории. «Н-на самом деле я и Тодороки-кун собираемся потусоваться сегодня», — сказал Мидория, пытаясь вылезти из-под руки отца. Мужчина отвел взгляд, слегка дуясь, но не выглядел особенно сожалеющим. «Ты не можешь уделить время своему старику? Ты можешь пообщаться со своим другом в любой другой день, разве нет?» «Но я сказал, что собираюсь потусоваться с Тодороки», — сказал Мидория более твердо, успешно дистанцируясь от своего отца. «Я держу свое слово». Мужчина нахмурился и склонил голову набок, как будто что-то обдумывая. «Тодороки… Тодороки… почему это имя звучит так знакомо?» Мидория посмотрел на Тодороки, чтобы узнать, хочет ли он ответить. «Мой отец — Тодороки Энджи, Пламенный Герой: Старатель», — Тодороки ответил коротко и ясно. Глаза мужчины расширились, и он выглядел почти голодным. «Серьёзно? Ну разве это не совпадение!» — теперь он закинул руки им обоим на плечи, втягивая их в свое пространство. «У меня тоже есть причуда пламени. На самом деле я могу дышать огнем. Как дракон. Ужасно, когда чихаю». Он сделал паузу, словно ожидая, что мальчики рассмеются. Они этого не сделали. «Ха», — продолжил мужчина, как будто не было неловкого молчания. «Так, в любом случае, как ты поживаешь, Птенчик? Я вижу, у тебя есть своя причуда. Почему ты мне не сказал?» «Птенчик?» — Тодороки не мог не спросить, приподняв бровь. Мидория, казалось, был благодарен за отсрочку. Мистер Мидория, или, как Тодороки хотел называть его, Странный Парень, слегка рассмеялся. «Это мое маленькое прозвище для него. Из-за гнезда у него на голове», — Странный Парень игриво взъерошил Мидории волосы. Мидория наклонил голову и втянулся в себя. «Я не сказал тебе, потому что думал, что тебе все равно, пап», — сказал Мидория. Слово «папа» прозвучало в его устах чужеродным. «Почему бы мне было все равно?» — Странный Парень склонил голову и серьёзно посмотрел. «Я твой отец, Изуку, конечно, я забочусь о том, что с тобой происходит. Так что рассказывай мне об этом с этого момента. Я дам тебе свой номер, и мы будем на связи!» «Раньше тебе было наплевать», — тихо пробормотал Мидория. «Отлично» — громко сказал Странный Парень, словно пытаясь скрыть момент горечи Мидории. «Итак, на чём мы остановились, кофе? Похоже на отличный план. Пойдемте, ребята, я вас даже угощу». Почти одновременно Мидория и Тодороки снова проскользнули под руки мужчины и пошли в ногу друг с другом позади него. Странный Парень, казалось, знал, куда он идет, поэтому они позволили ему вести. Он начал все рассказывать об этом месте, куда он раньше ходил, и гадать, там ли оно еще. Возможно, это было просто осознание того, что этот мужчина бросил свою семью, но что-то в этом парне заставляло кожу Тодороки чесаться. Тодороки молча посмотрел на Мидорию, чтобы узнать, согласен ли он с этим. Его друг неуверенно пожал плечами, и в конце концов они пришли в то, что Тодороки считал захудалой кофейней. Странный Парень криво ухмыльнулся и жестикулировал руками. «Вот здесь, мальчики, можно попробовать лучший эспрессо в стране. Просто нужно уметь спрашивать. Я вас угощу, не благодарите меня. Я делаю это по доброте сердца». «Я не очень люблю кофе, — сказал Мидория. Это было преуменьшение. Несмотря на проблемы со сном, Мидория строго придерживался чая. Один раз, Киришима и Каминари напоили его чашкой кофе, что с тех пор упоминается как «Инцидент», и о нем лучше не вспоминать. На самом деле, насколько известно Тодороки, в классе было несколько бедствий, называемых «Инцидентами», и все они были разными. Это немного сбивало с толку, но он никогда не заботился о том, чтобы устно усомниться в этом. «Конечно, нет», — отмахнулся Странный Парень. «Но просто подожди, пока попробуешь их House Blend, они сделают из тебя верующего». «Если он не хочет кофе, он не будет пить кофе», — ледяным тоном сказал Тодороки. Мужчина, казалось, закатил глаза, но снисходительно ему улыбнулся. «Ладно, ладно, цепляйся, почему нет. Он может взять смузи, не будь таким драматичным, это просто напиток». Тодороки почувствовал огонь в нервах, но промолчал. «Я принесу нам напитки, а ты найдешь нам столик, окей? Оставайся со мной, Изуку. Время отца и сына, понимаешь? — сказал отец Мидории, махнув рукой Тодороки, как бы говоря, иди дальше. Мидория бросил на него испепеляющий взгляд, но Тодороки попытался подбодрить его ободряющей улыбкой. Он отступил, надеясь, что проведённое в одиночестве время немного ослабит напряжение между ними. Тодороки нашел место за столиком с зонтиком снаружи. Он потянулся и сел. Ожидание заставило его задуматься. Именно он побудил Мидорию поговорить с отцом, но сейчас все казалось таким неловким и странным. Встреча с его матерью впервые за много лет тоже была неловкой, но не такой уж и странной. Он хотел, чтобы все прошло хорошо, он действительно хотел, но он был немного не в своей тарелке. Он надеялся, что его поддержки будет достаточно, но что, если нет? Этот человек точно не испускал впечатление Пятна или Шигараки, черт возьми, он даже не напоминал Старателя, но он действительно излучал что-то нехорошее. Тодороки не хотел, чтобы Мидория пострадал. Ожидая, Тодороки заметил, насколько запущенным и захудалым на самом деле выглядело это место. Все в этом месте выглядели так, как будто они могли так же легко продавать наркотики в переулке, как пить кофе здесь. Это заставило его нервничать. Он задавался вопросом, что за человеком был отец Мидории, если он считал хорошей идеей взять сюда двоих детей. «Хэй, мальчик!» — кто-то сказал прямо за ним. Если бы Тодороки не вырос на обучении своего отца, он бы вздрогнул. Вместо этого он сохранил вид совершенно спокойного человека и повернулся, приподняв бровь. Незнакомец, который был без рубашки, с синей кожей и волосами, ухмыльнулся ему. «Если ты собираешься подражать кому-то, я рекомендую переодеться и выбрать кого-нибудь менее известного. Я очень сомневаюсь, что настоящий ребенок Старателя был бы пойман в этом притоне в женской рубашке. «Ах», — Тодороки на мгновение разинул рот, а затем быстро закрыл его. «Я приму это к сведению». Парень наклонился немного ближе. «Но я бы не стал брать тебя в расчет. Ты занят?» Тодороки стоял на своем и сказал холодным голосом: «Да». «Эх, может, когда ты закончишь здесь…» «Эхм», — кто-то громко откашлялся. И Тодороки, и синий незнакомец повернулись и обнаружили, что отец Мидории прибыл с напитками. Мидория стоял позади него и выглядел слегка рассерженным, возможно, из-за Тодороки. Синий человек побледнел, когда увидел отца Мидории. «Я ничего такого не имел в виду», — сказал он слишком быстро, а затем поспешил прочь. Тодороки нахмурился, увидев реакцию, но принял поставленную перед ним чашку эспрессо. «Ты его знаешь?» — спросил Странный Парень. «Нет», — просто сказал Тодороки. «Он просто дал мне совет». Отец Мидории фыркнул и плюхнулся на свое место. Мидория посмотрел на него, молча спрашивая, все ли с ним в порядке, и Тодороки слегка кивнул. «Что ж, если у тебя возникнут проблемы, ребёнок, дай мне знать. Вы должны быть осторожны в подобных местах», — серьезно сказал Странный Парень. Мидория сказал вслух то, о чем думал Тодороки. «Тогда зачем ты привел нас сюда?» «Потому что это лучшее место, чтобы выпить эспрессо», — повторил мужчина, пожимая плечами. Тодороки сделал глоток кофе, чтобы проверить. Бывало и лучше. «Итак», — сказал Странный Парень, как не из тех, кто допускает тишину. «Расскажи мне о себе, Изуку. Чем ты занимался, пока меня не было? Завёл друзей? Как они? Что тебе нравится? Расскажи мне все». Тодороки вспомнил, как его мама задавала похожие вопросы, хотя и не так быстро. Было неловко, но по мере разговора стало лучше. Тодороки снова ободряюще улыбнулся Мидории. «Хорошо», — сказал Мидория, взглянув на Тодороки. «Ну, эммм… как ты, наверное, знаешь, я поступил в ЮЭЙ. Я дружу практически со всеми в классе, включая, конечно, Тодороки. Все они хорошие и удивительно заботливые. Они очень тревожатся, но я думаю, что это нормальное состояние для геройского курса…» — Тодороки подавил желание вмешаться и сказать, что это в порядке вещей, когда друг постоянно травмирует себя. «Я… ну, я все еще люблю героев, очевидно, и анализ. Так что жизнь в этом отношении складывалась неплохо. Я веселюсь и осуществляю свою мечту. Я действительно счастлив. Мне нечего особо добавить». «Хм», — с интересом промычал мужчина. «Все еще увлечен героями, да? Если я правильно помню, твой интерес был более конкретным. Я слышал, что в вашей школе преподает Всемогущий. Как он? Столь же крут, как ты его представлял?» Мидория покраснел. «Да», — сказал он слишком восторженно. «Он лучший. Я имею в виду, что теперь он не столько несбыточная мечта, сколько более приземленный человек, но он крутой, добрый и храбрый, и он действительно был рядом со мной и нашими одноклассниками. Он действительно готов рисковать, чтобы защитить нас». «Хотя он и проявляет некоторый фаворитизм», — не мог не поддразнить Тодороки. Мидория покраснел еще сильнее. Отец Мидории засмеялся. «Рад знать. Как тебе класс? Как поживают другие твои учителя? На что похож геройский курс?» «Ну, это…» — Мидория замолчал, наморщив брови, в поисках нужного слова. «Интенсивно?» — предложил Тодороки. «Да», — Мидория щелкнул пальцами. «Это может быть очень интенсивно и физически требовательно». «Даже наш классный руководитель очень требовательный», — мягко отметил Тодороки. Айзава-сенсей был на удивление добрым и благосклонным с тех пор, как началось расследование в отношении его отца. Он казался раздраженным тем, что Тодороки никогда не сообщал ему об этом, но он предложил ему безопасное место, чтобы остаться, если он в этом нуждается, и был одним из наименее предвзятых людей, с которыми он разговаривал. Хотя большая часть предвзятости исчезла, когда Мидория опубликовал свой файл на Старателя. Тодороки поклялся, что никогда не сделает из Мидории врага, когда он увидел его. Очевидно, когда Мидория был зол, он был способен выкопать абсолютно любую людскую грязь и слабость, которые у кого-либо были. Тодороки не удивится, если Мидория получит доверие на проведение консультаций, хотя для этого ему может потребоваться лицензия… будет ли засчитана его временная лицензия или ему понадобится отдельная лицензия? Это было то, на что он должен был обратить внимание позже. Расследование все еще оставалось вне поля зрения общественности и, он надеялся, будет оставаться таким как можно дольше. Мидория рассмеялся, а Странный Парень задумчиво хмыкнул. «Вы двое, по крайней мере, не забываете веселиться и создавать проблемы, верно?» — спросил он. Мидория и Тодороки переглянулись. «Ты можешь так сказать», — сказал Мидория. Странный Парень уловил их напряжение. «Я не имею в виду угрозы смерти и злодеев», — раздраженно сказал он. «Я имею в виду девушек и алкоголь. Вы подростки! Вы должен веселиться, нарушать некоторые законы, устраивать беспорядки!» Учитывая, что Мидория, возможно, убил последнего бабника-подростка, которого он встретил, можно было с уверенностью предположить, что это было не его дело. Сам Тодороки питал к женщинам здоровое уважение. Зная свою сестру, его мать, Момо и Урараку, он не спешил недооценивать и злить любую женщину. Женщины также обычно относились к нему лучше, чем мужчины. Урарака сказала, что это потому, что он был красив, а другие парни завидовали, но он этого не понимал. В конце концов, он был некрасивым, его лицо было навсегда обезображено. Может быть, женщины просто лучше относились к таким вещам? Алкоголя тоже не было. Для Мидории эта идея была хуже, чем кофе. Для Тодороки сочетание алкоголя и огня было плохой затеей. Его контроль над пламенем и так был неуверенным. Тодороки не хотел рисковать, снижая контроль над своими импульсами. Насколько он знал, он начинал вести себя как отец или что-то в этом роде. Рисковать не стоило. «Мы устроили достаточно беспорядков», — тактично сказал Мидория. Он, вероятно, подумал о том же, что и Тодороки, только быстрее и учёл в семнадцать раз больше плюсов и минусов. Странный Парень переводил между ними, как будто что-то обдумывал. «Что? Вы, ребята, педики?» Мидория резко вздохнул и начал краснеть и дрожать, выглядя одновременно возмущенным и смущенным. «Пааааааппп!» Тодороки просто приподнял брови таким образом, как он знал, что заставлял людей поёрзать. На самом деле он не знал, что означает слово «педик». Он слышал это раньше, это кричали ему и его отцу толпы людей на общественных мероприятиях, и иногда это оставляли в виде комментариев в Интернете, но на самом деле никто так и не объяснил значение этого слова. Когда ему было девять, он спросил сестру, что это значит, и она сказала ему, что объяснит, когда он станет старше. Тодороки задавался вопросом, достаточно ли он взрослый, чтобы узнать это сейчас. Странный Парень только по-волчьи улыбнулся. «Я сейчас приму это как «нет». Дай мне знать, если ты когда-нибудь передумаешь, сынок. Гейский секс — это совсем другое дело, чем обычный секс, и тебе может понадобиться и то, и другое». Это связано с тем, чтобы быть геем? И сексом? Не поэтому ли его сестра так смутилась? Мидория, если это вообще возможно, покраснел еще больше. Со своей стороны, Тодороки сохранял вежливое выражение лица. Мидория начал что-то говорить через заикание. «Э-это- мы тоже- а-а-а-а-а-а-а-а-а» — он закрыл лицо руками. Отец Мидории рассмеялся. «Хорошо, хорошо, мы оставим разговоры о сексе на потом. Но расслабься немного, а? Вы приближаетесь к тому возрасту, когда вам нужно иметь возможность говорить о таких вещах. Лучше быть здоровым и открытым, чем молчать и не понимать, что делаешь. Вы можете подцепить что-нибудь или что-то в этом роде». Тодороки задумчиво склонил голову. «Это справедливое замечание». Тодороки очень мало знал о сексе, поскольку в его семье было принято считать: «это запрещено, пока вы выйдете замуж/женитесь, а это разрешено только тогда, когда я скажу, что это разрешено!». Это не вызвало у него особого энтузиазма. Другие мальчики в общежитии говорили об этом, как будто это был секретный секрет. На уроках здоровья это объяснили это чисто биологическим путем. Раздел «откуда берутся дети», последовавший за разделом о сексе, также не особо помог. Он был бы искренне признателен за более прямое объяснение, которое не касалось бы Полуночи, намекающей, что у него были какие-либо странные наклонности. Странный Парень засмеялся и хлопнул его по плечу. «Он понимает, о чём я!» Мидория полностью закрыл лицо руками. «Пожалуйста, не поощряй его, Тодороки-кун». «Хорошо», — легко согласился Тодороки. Он подумал, что ещё сказать, прежде чем Странный Парень пошел бы по другой теме. Он решил перейти прямо к делу. «Итак, почему вы бросили свою семью на десять лет?» Мидория запаникованно взглянул на него через руки, и Странный Парень застыл. Для Тодороки было очевидно, что ни один из них не собирался поднимать эту тему самостоятельно, поэтому он подумал, что хорошо, что он был здесь. Странный Парень нервно рассмеялся: «Немного прямолинеен, да? Я уверен, что это не совсем твое дело, малыш. Лучше всего держать это в кругу семьи, понимаешь? » «Вы бы действительно ответили, если бы тут был только Мидория-кун?» — скептически спросил Тодороки. Его лицо было совершенно пустым. Здесь не следует проявлять эмоции. Мужчина немного поерзал, глаза слегка сузились. «Да. Конечно». Тодороки кивнул и встал. «Тогда я уйду», — он положил руку Мидории на плечо и на мгновение сжал ее, воображая, что передает ему свою силу. Мидория на мгновение умоляюще посмотрел на него, но вскоре выражение его лица сменилось решимостью. «Спасибо», — сказал он. Тодороки слегка кивнул, а затем вошел в кафе, размышляя, что стоит того, чтобы перекусить. Все взгляды мгновенно обратились на него, и вся комната, казалось, застыла. Тодороки задавался вопросом, было ли это потому, что они знали, кем он был, или потому, что они думали, что он был кем-то другим. Однако пребывание в центре внимания не было какой-то сенсацией для Тодороки, поэтому он спокойно двинулся вперед и просмотрел меню, когда снова медленно раздался шепот. Он напрягал слух, чтобы услышать, что они говорят, но не мог уловить слов. «Я возьму шоколадный круассан», — решил он. Бариста выглядел слегка испуганным им. Тодороки не мог решить, было ли это обычным испугом или «что-то было определённо не так» испугом. Он будет осторожен. На всякий случай он устроился в кресле в кафе у окна с видом на Мидорию. Мидория выглядел напряженным, но глаза его горели. Его отец много размахивал руками. Тодороки нахмурился, но решил пока ничего не предпринимать. К нему подошел еще один незнакомец. Тодороки подумал, не нарисована ли на нем мишень. Это было из-за рубашки? Это могла быть рубашка. «Эй, малыш, сколько тебе лет?» — на этот раз это была грубоватая пожилая дама с повязкой на глазу, дикими шрамами и странными, похожими на глину волосами. «Я не понимаю, как это относится к вам», — сказал Тодороки тоном, который мог сойти за вежливый. Женщина ухмыльнулась ему. «Охладись, мне ничего от тебя не надо. Я просто хотела тебя предупредить». Тодороки посмотрел между ней и окном и почувствовал, как его нутро скрутило. «Пожалуйста, не говорите мне, что плохие новости заключаются в черноволосом парне». Женщина улыбнулась шире, и Тодороки заметил, что ее зубы тоже были глиняными. «Хорошо», — сказала она почти дразняще. «Я не буду». Тодороки мысленно застонал. «Вы можете сказать мне, насколько всё плохо?» «Не без платы». «Тогда спасибо. Хорошего дня». Тодороки вернулся к своему круассану, и женщина попятилась. Снаружи Мидория выглядел расстроенным. Он не кричал и не скрипел зубами, как во время драки. Вместо этого он начал казаться маленьким и неуверенным. Тодороки не понравился этот взгляд. Его отец все еще защищался, размахивая руками. Тодороки знал достаточно о языке тела, чтобы предположить, что он играл жертву. Это немного раздражало, особенно когда Мидория выглядел как щенок, которого пинали. Тодороки раздумывал, не пора ли вмешаться, когда Мидория внезапно хлопнул руками по столу и начал кричать. Его голос был приглушен окном, но был достаточно ясен, чтобы посетители кафе повернулись, чтобы посмотреть. Тодороки не завидовал положению Странного Парня, но, честно говоря, он, вероятно, того заслужил. Странный парень все еще вел себя как жертва, и у Мидории уже навернулись слезы, когда он убежал. Тодороки встал, чтобы пойти за ним, но застыл, когда Странный Парень, казалось, засмеялся и повел плечами. Странный Парень вернулся в кафе и пожал плечами. «Семейные проблемы». Он говорил так, как будто это было ничто, и Тодороки почувствовал знакомую ледяную горечь, которую он испытывал к собственному отцу. «Мистер Мидория», — сказал он, ничего не показывая голосом. Мужчина повернулся и выглядел слегка пораженным. Казалось, он забыл, что Тодороки всё ещё был там. «На пару слов». Мужчина снова засмеялся, и Тодороки возненавидел его. За то, что он воссоединился со своей семьей. Ему было все равно. Это было очевидно со всех сторон. Он не заслуживал быть в жизни Мидории. «Конечно, малыш, что ты хотел?» — сказал Странный Парень, подходя к его столику. Тодороки на мгновение поймал расчетливый взгляд в глазах мужчины и задумался, было ли это что-то еще, что Мидория унаследовал от него. Нет, решил он, Мидория и Инко-сан намного умнее его. Они умели читать атмосферу. Тодороки знал, что остальные посетители кафе подслушивают. Он задавался вопросом, заботится ли он об этом. Он молча решил, что лучше всего подходит для такого типа человека. В конце концов он остановился на вопросе: «Вы же бизнесмен, верно?» Мужчина раскинул руки. «Ты раскрыл меня». «Тогда вы понимаете, что такое рентабельность, верно?» Мужчина склонил голову набок, словно гадая, к чему все это идет. «Это довольно просто, малыш». Тодороки кивнул, лицо по-прежнему ничего не выказывало. «Кажется, очень много людей вас поддерживают», — Тодороки бросил взгляд на остальную часть кафе. Люди быстро избегали зрительного контакта. «Кажется, вы знаете, что делаете». Мужчина ухмыльнулся, его взгляд стал голодным, и он подошел ближе. «Ты умный ребенок, не так ли? Хочешь заключить сделку?» «Нет. Я предупреждаю вас», — сказал он и намеренно снизил температуру в комнате до тех пор, пока она не стала холодной. «Если вы встанете лицом к лицу со своим сыном, вы потеряете все». Странный Парень на мгновение казался шокированным, но затем фыркнул. «Говорим исходя из личного опыта, не так ли?» Тодороки посмотрел в его темно-карие глаза. Они были невзрачными по сравнению с ярко-зеленым цветом Мидории. «К счастью, нет». Тодороки был уверен, что их спор сложился бы иначе, если бы Мидория действительно хотел причинить ему боль. Как бы то ни было, его друг становился всё более пугающим под опекой Незу и частными увлечениями, которые он приобрел самостоятельно. «Я узнаю проигрышную битву, когда вижу ее». Глаза мужчины заблестели. «Звучит как вызов». Тодороки оставался чистым холстом. «Это предупреждение», — твердо сказал он. Он повернулся и ушел, сказав еще одно слово. Он почувствовал, как напряжение позади него спало, но это не имело значения. Ему нужно было догнать Мидорию.***
Мидория нашел свой путь к качелям в парке. Его лицо было залито слезами, но он смотрел в землю так, как если бы это она обидела его. Тодороки переминался с ноги на ногу. Он не умел утешать. Наконец он сел на другую качель и надеялся, что Мидория подойдет к нему. Иногда это срабатывало. Казалось, что прошло много времени. Если бы напряженное молчание не было чем-то, с чем он был знаком, Тодороки бы, возможно, поерзал. «Он ушел, потому что я был беспричудным», — сказал Мидория слишком тихо, чтобы можно было услышать. Слезы снова потекли по его щекам. «Видно, я был для него слишком никчемным. Ему нужен был сильный сын. Кто-то, кто может унаследовать его компанию. Кто-то вроде меня не смог бы этого сделать». Параллель между отцом Мидории и собственным отцом Тодороки была довольно жуткой. У обоих были причуды огня. Оба хотели преемника. Единственная реальная разница заключалась в том, что Тодороки был «идеальным», а Мидория — нет. Тодороки задавался вопросом, жил бы Мидория в конечном итоге такой же жизнью, как и его собственная, если бы он был тем, чего хотел этот человек. От этой идеи ему стало немного плохо. «Пошли его нахуй», — категорично сказал Тодороки. Он следовал урокам ругательства у Мидории; он говорил то, что имел в виду. Мидория немного рассмеялся. «Я-я знаю, что мне не следует так расстраиваться. Он был засранцем в тот момент, когда он вышел на нас, и, вероятно, до этого… но просто зная, что это моя вина…» «Это не твоя вина», — сказал Тодороки, чувствуя себя почти раздраженным тем, что Мидория винит в этом себя. Комплекс вины его друга был немного нелепым. «У тебя нет контроля над тем, когда проявилась твоя причуда, и тот факт, что он позволил такой глупости изменить то, что он чувствовал к тебе, особенно когда ты такой…» — Тодороки попытался придумать слово, чтобы описать его, и в итоге закончил просто жестикулируя. «Ты, просто доказываешь, насколько он глуп. Он тебя не заслуживает». Мидория фыркнул и изо всех сил вытер слезы с лица. «Т-ты знаешь, что он был причиной, по которой моя мама так много кричала, когда я был маленьким? Бьюсь об заклад, она сказала бы то же самое». «Твоя мать — умная женщина», — серьезно сказал Тодороки. Но недостаточно умна, чтобы избежать этого неудачника, — мысленно подумал он, но, опять же, она снова разделяла мягкое сердце Мидории. Может, она думала, что сможет ему помочь или что-то в этом роде. Мидория улыбнулся, но его глаза остались опущенными. Вина грызла Тодороки за то, что он убедил его взаимодействовать с этим мудаком. Быть героем — значит совать нос в чужие дела, но никто не говорил о том, что делать, когда ты только ухудшаешь ситуацию. «Но у тебя есть ответы?» — немного неуверенно спросил Тодороки. «Верно?» Казалось, это положило конец некоторому ходу мыслей, и Мидория моргнул и поднял глаза, выражение его лица стабилизировалось. «Да… да, я полагаю, что да». Тодороки понятия не имел, как это понять. Он оторвался от земли и начал слегка раскачиваться. «Если это имеет значение, — сказал Тодороки легким тоном, — я все еще думаю, что ты внебрачный сын Всемогущего». Мидория захохотал, явно застигнутый врасплох. «По-почему?» «Ты похож больше на него», — сказал Тодороки, поднимаясь выше. «Если не генетикой, то из-за усыновления или чего-то еще. Ты ведешь себя так же, как он». «Нет!» — сказал Мидория, но теперь он улыбался. «Если мы исходим из поведения, то ты внебрачный ребёнок Айзавы!» Тодороки фыркнул. «Ты говоришь так, будто это плохо». «Ой, я не знаю», — поддразнил Мидория и тоже начал раскачиваться. «Можешь ли ты представить, как это — вырасти в окружении Айзавы?» Тодороки задумчиво промычал. «Ты выиграл. Но он всё ещё выигрывает Энджи». «Справедливо», — согласился Мидория. «Тогда мне начать называть тебя Айзава-кун? Это может сбить с толку». «Только если я начну называть тебя Яги-кун», — Тодороки закатил глаза. «Знаешь, ты всегда мог просто называть меня по имени». «Хм?» — тупо сказал Мидория. «Шото», — предложил Тодороки. «Это моё геройское имя, ты можешь к нему привыкнуть». «Ах!» — Мидория полностью покраснел. «Т-тогда ты можешь звать меня Изуку! П-просто чтобы избежать неловкостей, окей?» Тодороки усмехнулся своей личной улыбкой, которую он оставил только для своих близких друзей. «Хорошо, Изуку». Мидория, неизвестно как, покраснел ещё сильнее и закрыл лицо руками. «Х-хорошо, Шото». Даже если сердце Тодороки и забилось немного быстрее, никто, кроме него, не узнал бы этого. Они играли в парке еще на пару часов. Мидория был в ужасе, узнав, что детская площадка Тодороки была более милитаристической и не имела таких вещей, как горки, качели или тросовый мяч. Он упорно заставлял его играть во все игры для двух человек, которые он смог придумать, и объяснял все игры, в которых требовалось больше игроков. «Это было весело», — вслух признался Тодороки. Мидория… Изуку сиял, как солнце, глядя на него. За это время в груди Тодороки поселилось чувство, родство, которое, как он надеялся, разделял Изуку. Может, оба их отца — отстой. Может быть, отец Изуку ответит на предполагаемый вызов Тодороки. Может быть, Энджи нарушит свое обещание исправиться. Но если и чему-то Тодороки научился с момента поступления в класс 1-А, так это тому, что семью можно найти где угодно. Её можно было выбрать. Все в 1-А были его семьей, но в смысле, выходящем за рамки героизма и спасения жизней друг друга, Изуку всегда будет для него братом.