Мальчик под яблоней

      Телефон со стуком выпал из руки, оставшись лежать на полу, отсвечивая многострадальным стеклом луну в окне. Жан лениво перевел взгляд и приподнялся, чтобы дотянуться рукой до гаджета и поднять его с пола. От прикосновения экран включился, высвечивая белыми циферками на фоне подсолнухового поля в закатных лучах «3:57». Не спалось от слова совсем. Парень вздохнул и сунул телефон под подушку, вжавшись в нее носом и поднимая плечи. Выдохнув, он перевернулся на спину, поднимая уставшие глаза в потолок. Занавеска слегка колыхнулась от дуновения ночного ветерка, оставляя в воздухе присутствие лунного света. Деревянный потолок украшен узорами срезанного дерева. Линии, пятна от бывших сучков, щели не особо улавливались взглядом. Перед глазами стояли колышущиеся на ветру волосы цвета пшеничных колосьев. Они мягко развевались, чуть-чуть не доходя до плеч, подхватывая каждый поток воздуха. Кто бы мог подумать, что прикоснуться к ним хотелось на столько, что Жану пришлось взять себя за запястье, чтобы случайно не сделать этого. И сейчас только они приходили на ум. Светлая макушка, аромат земляники и цветущих яблонь, казалось, щекочут нос, отгоняя сон. Рука оказалась в воздухе. Жан потянулся к потолку, разглядывая свои пальцы, затем повернул ладонь, представляя, как касается светлых прядей. За окном неожиданно запел соловей, совсем рядом, возможно, на ветку растущей за окном осины. Рука вздрогнула и опустилась вниз, прижимаясь к ткани легкой футболки. На втором этаже было довольно тепло, солнце нагревало чердак, а с ним и второй этаж, однако по коже все равно прошлись мурашки, от кончиков пальцев до коленок. Вслушиваясь в тихую распевку соловья, Жан приподнялся на руках и выглянул в окно, надеясь увидеть самого владельца голоса. Из-за листвы, заглядывающей в окно, его не было видно. Покачивая ветви, ветер подхватывал трель и заносил в комнату, наполняя ее ночным пением. Жану самому стало странно от того, что он почувствовал. Словно сам разливался за этим пробирающимся в душу звуком, становящимся с каждым мигом все громче. Скоро соловей совсем распелся и его голос, подхваченный другими ночными птицами, разносился за несколько домов отсюда. Парень закрыл глаза, но тут же распахнул их, усиленнее пытаясь вглядеться в потемневшие ночью листья. На ум пришла навязчивая мысль. Армин слышит этих птиц? Может быть он сейчас не спит, может также слушает ночное пение и наслаждается остановившимся в этот момент временем. Кто он. Кто он такой, откуда взялся, почему совсем другой. Почему он не боится. Не боится ходить с распущенными до щек волосами, значками в поддержку нетрадиционной ориентации, в по-женски свободной и светлой одежде. Пальцы вцепились в простынь, сжимая в кулаке внезапно появившуюся злость на самого себя. Жан вспомнил, что даже не взял у Армина номера телефона, что уж говорить о том, где он живет. Как так, черт его побери, где он теперь его найдет… Волнение накатило в сведенном солнечном сплетении, и Жан вскочил с постели, окончательно прогоняя сон, оглядываясь во мрак комнаты. Завтра он перероет всю местность, но найдет его. Найдет, что бы ему это не стоило. Чтобы еще раз увидеть его удивленный взгляд, живой огонек в глазах и… волосы солнечного цвета. Обещание, данное самому себе секунду назад, крутилось в голове, сбивая мысли с полочек. Парень подошел к столу, стоящему прямо под распахнутым окном, и уперся в него ладонями. Ночной свежий воздух приятно наполнял легкие, немного остужая мысли. В воздухе уже пахло росой. Трава под деревом блестела от влажности. Листья заглядывали в раму окна, дрожа от легких дуновений. Жан протянул руку к ветке и прикоснулся пальцами к подрагивающим листочкам, разглядывая жилки на них. В его руках они как будто успокоились, перестав бояться ночной тьмы, пригрелись. Жан свободной рукой потянулся к фотоаппарату, лежащему рядом на столе, и заученным движением включил его, направляя на ветку и выбирая ракурс. Несколько щелчков, и Жан уже сидел на кровати, рассматривая на маленьком экранчике ветку в пальцах в лунном свете. Деревянная рама, на фоне виднелись маленькие деревянные домики, лес вдали, ничего необычного. Только Жан чувствовал эту атмосферу, исходящую от фотографии. Она затягивала в эту ночь. И он чувствовал это волнение, и дрожь, пробегающую по телу, и покалывающие кончики пальцев, когда он вспоминал его. Плюхнувшись щекой на подушку, он потерял нить, связывающую с реальностью, и провалился в сон.

***

      Жан резко встал на месте и чуть пошатнулся, метая пытливый взгляд за забор одного из окраинных домиков. Деревянные доски покосились и наваливались одна на другую, не желая стоять ровно. Под оградой вились плети кустов дикой малины, аккуратными узорами выделяясь на фоне распахнувшихся лопухов. Над заборчиком, словно отражая солнечный свет, маячила светлая макушка. Выделялась на фоне коричневых листьев и жухлой травы, золотистые пряди колыхались туда обратно в такт движениям парня, который похоже усиленно пытался выкопать старый пень. Корни глубоко впились в землю, а сам пень уже гнил, из-за чего выкопать его полностью было еще более трудной задачей. Армин трудился спиной к дороге, поэтому Жан, стараясь не шуметь сухой соломой рядом с оградой, приблизился к доскам и сложил на них локти. Тень от растущей рядом вишни прекрасно скрывала его от случайного взгляда, из-за которого его могли заметить, и парень устремил любопытный взгляд на огород. Аккуратные грядочки с посаженными по бортикам цветами, кажется, это были анютины глазки. Жан видел их на своем участке и запомнил название от матери. Вдали в углу несколько яблонь, усыпанных белоснежными цветами, а под ними стоит лавочка, почти скрытая за ветвями. Сбоку заросли малинника и, кажется, смородины, судя по изрезанным листьям, аромат которых доходил до сюда и приятно щекотал нос. А посередине всего участка старый пень и фигура светловолосого парня, со всей силы пытающегося его выкорчевать. На нем была накинута светло-небесного цвета рубашка, дотягивающая чуть ли не до колен, явно на несколько размеров больше, и светлые свободные шорты по колено. Упорно вбивая ногой лопату в высохшую почву, он периодически останавливался, чтобы стереть пот со лба свисающим с запястья рукавом рубашки. Опомнившись от чувства торжества охотника, отыскавшего добычу после долгого выслеживания, Жан встрепенулся и ухватился за самую крепкую ветвь вишни. Легко закинув ноги на довольно низкий забор и перемахнув через него, парень оказался по другую сторону изгороди, приземлившись на ровно выкошенный колючий газон. Армин резко обернулся, убирая прядь за ухо, и тут же удивленно распахнул глаза, увидев, кто перед ним стоит. Лопата, поймав момент, когда тонкие пальцы ослабли, выпала, глухим стуком ударившись об землю, поймав на себе сразу две пары смущенных глаз. - Да, привет, - начал Жан, подходя к ошарашенному светловолосому и нагибаясь, чтобы поднять лопату, - Давай помогу, у меня силы хватит. - П-привет, а… - Армин запнулся, наблюдая за тем, как высокий парень втыкает лопату в пробоину в земле, откуда выпала лопата, и одним точным толчком ноги загоняет ее под самые корни. Поднимая крепкие корни со шмотками земли, Жан сосредоточенно наблюдал за процессом, даже не улавливая на себе взгляд чужих глаз. Голубоглазый сам не заметил, как внимательно оглядел выделяющуюся под тонкой колышущейся футболкой ключицу, прошелся взглядом по кадыку и острой кости челюсти, остановился на лопатках, выступавших из-за влажной футболки, после чего опомнился и стыдливо оборвал взгляд вниз, вцепившись пальцами в тонкое запястье. Процесс продвигался гораздо быстрее и умелее, чем до этого, когда его выполнял Армин. - Спасибо, Жан, я бы правда сам не справился, - легко приподнял уголки губ Армин. Он не говорил ему своего адреса. Проходил случайно? По окраине деревни. Не похоже. В любом случае. Это было чертовски приятно, - Я сглупил, не дал тебе вчера своего адреса, долго плутал? Жан закончил работу и небрежно откинул лопату на газон, отряхивая натруженные руки и осматривая работу. Опустить взгляд на Армина сил не было. - Я? Да я случайно набрел, видишь ли, - небрежно бросил он, пожимая плечами и обводя глазами участок. Забавно, территорию он осмотрел уже раз пять, пока стоял под вишней, однако это не помешало ему мастерски сделать вид, будто эту скамейку под яблонями он видит первый раз и ужасно ею заинтересован. - Правда? А зачем тогда стоял за забором столько времени? Черт. Это точно пошло не по плану. Видимо он настолько сильно был рад тому, что нашел Армина в последний момент перед тем, как свернуть домой, что эта радость застилала ему глаза. Брови Жана встретились в одной точке на лбу, и он перевел растерянный взгляд на нового друга, сложив руки на груди, от чего блондин тут же смутился и повел головой, поднимая брови, пытаясь показать что-то типа «так получилось, прости». Увидев, что Жан всего лишь легко надулся за то, что Армин не окликнул его сразу, он расслабился и снова легко улыбнулся. - Пошли, зайдешь домой. Поесть нечего, дедушка ушел в магазин и велел избавиться от пня, пока его не будет… - момент неловких раздумий, после которого взгляд опять вернулся на Жана, - Н-но я что-нибудь отрою, обещаю.

***

      Домой Жан вернулся поздно. Тихо затворив за собой калитку, он прошел по дорожке, вымещенной плоским срезанным камнем, скользившем по подошве, и поднялся по трем ступенькам на крыльцо. Дерево под ногами жалобно застонало, будто его разбудили после тревожного сна. На скрип отозвались сверчки, на секунду затихшие под проплывшими рядом шагами человека. Потемнело раньше, чем вчера. Темный двор казался другим. Коридор, в котором пахло бельем и травами, казался заснувшим. Лестница на второй этаж была круче и скрипучее, чем обычно. Тишина была громче, чем вчера. Жан так не хотел спугнуть что то, поселившееся сегодня в его голове, что тихим шагом дошел до комнаты только спустя бесконечное количество тянущихся минут. Слава богу он не разбудил мать, и сейчас может остаться один. Комната заперта на защелку, и вот снова ветви осины заглядывают в окно. Сейчас они не дрожат, ночь безветренная. Тихо заглядывают в окно, интересуясь, что сегодня случилось с их соседом по оконной раме. Жан уселся на прохладный деревянный подоконник и сжал в пальцах тонкую веточку молодого дерева. Дышать было трудно, он моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем то, но перед глазами пронесся весь день.       Он гостит в маленьком светлом домике, Армин сидит на кровати и показывает свои розоватые, медовые, бежевые с белыми крапинками ракушки. Проводит пальцами по их гладкой поверхности, бережно раскладывает, увлеченно и даже не замечая, что Жан опять его не слушает. Пахнет чаем, хлопком и морем. Они вышли погулять. Высокая трава колышется, в ней утопает узкая тропинка и все тело ниже пояса. Армин ведет его, схватив чуть выше локтя цепкими пальцами, чтобы тот не потерял путь, не сравнял светлого Арлерта с колосьями пшеницы и не отстал. Поле широкое, вдали виднеется лес, а в лесу тихая река - одна из голубых кос их озера. Около реки приятно сидеть на поваленном дереве. Шепчется вода, переплетаются ветви, из-за чего по лицу изредка мелькают светлые лучики солнца. «- Правда, ты рисуешь? - Рисую. Чаще со своих фотографий, - Фотографий… Так ты любишь ловить моменты, я бы хотел… Покажешь мне когда-нибудь?» Мягкий запах слишком близко находящихся золотистых волос кружит голову. Ромашка, одуванчик, книжные страницы в веющем от широкой рубашки аромате, небо, морские волны в радужке, все кружило голову.       Снова моргнул. Перед глазами темнота комнаты. Она другая, она своя, уютная, наполненная и воодушевленная, словно ее житель только что пролил на стены баночку своих чувств. Совсем маленькую, но наполненную до краев чувством тихой привязанности к слабому, и в то же время невероятно сильному Армину.