Солнце в ее глазах

Декабрь засыпал наш город пушистым снегом. На улице стоял стабильный мороз, а я, сидя в своей кухне с горячим чаем перед экраном ноутбука, поражалась, как может измениться жизнь человека за сравнительно небольшое время. Год назад я была по уши влюблена в женщину, которая не оставила ничего живого во мне. Разрушила, разворотила, раскурочила мою душу после нескольких месяцев странных, но все-таки отношений. А сейчас я сидела одна, полностью опустошенная, но из-за той, с которой у меня вообще ничего не было. И я не могла даже сравнивать эти ощущения. Напротив, ситуация, что произошла с Настей, дала мне понять, что то, что я испытывала к Авдеевой, было, безусловно, сильными чувствами. Но они были сложены из чего-то поверхностного. То, что казалось вечной любовью – оказалось влечением и страстью. То, что было принятием, оказалось борьбой с обществом и стереотипом о том, что такие женщины, как она – недоступны. Я поняла, что за эти месяцы, что я провела с Надей, я так и не узнала ее. Ее настоящую. Ее, как человека. Было ее тело, ее внешность, ее властность и жесткость. Мне хотелось приручить ее, сломать, сделать под себя, чтобы она приняла меня и себя, наши отношения. Чтобы она кричала на весь мир, что принадлежит мне. Она была красивым трофеем, которым, стыдно признаться, но я хотела перед всеми хвастаться. А то, что было внутри нее, меня, по всей видимости, не слишком волновало. Все уходило на задний план, стоило ей оголить часть своего тела. Мы могли бы построить что-то с Надей, я уверена. Но мне нужно было повзрослеть, а ей просто принять то, что происходило между нами. И ни одна из нас не сделала этого. Я могла бы поехать за ней и доказать, что достойна быть рядом. Могла бы позвонить и напомнить о себе. Могла бы попытаться. Но я сама выбрала роль жертвы – брошенной и обиженной. И теперь все так, как есть. А Настя… Настя сказала мне все честно. И я была ей за это безумно благодарна. Ведь именно ее слова заставили меня задуматься и переосмыслить свою жизнь. Первой мои изменения заметила бабушка. Когда с минуту молчала, глядя на меня, в момент, когда я спросила, как варить суп. Потом была мама. Я впервые в жизни поговорила с ней, как взрослый человек. Объяснила, чего хочу от жизни, и что, может, я не та дочь, какую она хотела бы видеть, но у меня тоже есть чувства, цели и мечты. Конечно, я не рассказала о своей ориентации, этого было бы слишком много, но впервые за долгое время, на прощание мы обнялись. Я потом полночи проплакала в подушку, так как была удивлена тем фактом, что мне, оказывается, все это время тоже нужна была мама. Не знаю, что из этого выйдет, но между нами явно начал таять лед. Аленка с Аней тоже заметили изменения во мне, но старались особо не копаться в этом. Я сама попросила их об этом. С ними и ребятами мы встречались нечасто, как правило, они приходили ко мне, потому что моим решением было минимизировать шансы встретиться с Настей. После того разговора мы ни разу не виделись. Я ездила в другие магазины, на другую мойку и старалась вообще не появляться там, где был риск с ней пересечься. Она звонила мне несколько раз. Но я решила, что раз мне нужно разобраться со своим дерьмом, то и сделать это я должна в одиночестве. Из обрывков разговоров девчонок я понимала, что Настя общается с Олей, что они видятся и проводят вместе время. Буду честной, я не была рада. Это, наверное, только в книгах или в кино, человек может спокойно принять, когда кто-то дорогой сердцу находит счастье в объятиях другого. Хоть я и изменилась, от эгоизма избавиться до конца мне не удалось. Я просто старалась не думать об этом. Ни о них, ни о Насте в частности. Хотя, конечно, идея была провальной. Первое, что приходило в голову, когда я открывала глаза, была она. И последнее, о чем я думала перед сном, тоже была она. Я истерически смеялась, понимая, что Настя оказалась категорически не права, когда решила, что я надумала эти чувства к ней. Потому будь это выдумкой, меня бы точно уже отпустило. Новый год был уже не за горами. Девчонки, разумеется, планировали огромную вечеринку со всеми вытекающими. Я же сказала, что подумаю, но обещать ничего не могу. Я не хотела видеть Настю и Олю вместе. Я еще не была готова встретиться с реальностью их пары лицом к лицу. Поэтому я раздумывала о том, провести праздник с родителями или остаться дома. Благо, еще была целая неделя на размышление, но я уже подозревала, что выберу второе. Днем съезжу к родителям, а ночь проведу дома. Может, даже напьюсь шампанского.

***

Я бродила по магазину вдали от дома, сверяясь со списком. Остановилась около стойки с маленькими растениями и наклонила голову. Может, рискнуть? Взять себе зеленого питомца и попробовать его не убить? В момент, когда я опустила его в корзину, я поняла, что старость подкралась незаметно. Я купила цветок. Осталось полюбить кабачки и оливки. Я расплатилась на кассе и направилась с тележкой на парковку внутри ТЦ. Когда я затолкала все продукты на заднее сиденье, мой телефон зазвонил. Я закрыла дверь и, пока катила тележку к остальным каталкам, ответила на вызов: — Да, бабуль? – бодро отозвалась я. – Представляешь, я купила себе фикус! Правда, я не знаю, как… — Слава, Тамару увезли в больницу! – не дослушав, перебила меня бабушка. — Тамару? – нахмурилась я. – Какую Тамару? — Настину бабушку! – с каким-то раздражением от моей непонятливости, ответила бабулита. – Я только что звонила ей, Настя взяла трубку, сказала, что они в больнице! Можешь меня отвезти? Настиных родителей нет в городе, и дозвониться им не смогли. — Боже, — выдохнула я, начиная тоже волноваться. – Д-да, конечно, я сейчас заеду за тобой, собирайся. Как чертов спиди-гонщик я неслась к бабушкиному дому, а в голове крутилась лишь одна мысль: только бы с Тамарой Николаевной все было хорошо. Я не задумывалась о том, что она и моя бабуля уже далеко не молоды, и что в любой момент… Я встряхнула головой, отгоняя депрессивные мысли. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.

***

Бабуля вперед меня залетела в больницу и тут же выцепила какого-то врача. Через минут пятнадцать мы уже были на нужном этаже возле палаты. — Я… Подожду тебя тут, — проговорила я, останавливаясь около скамейки, обтянутой коричневой кожей. — Не говори глупостей! – проворчала бабуля и потянула меня за руку. – Пойдем. С ней все нормально, я уже все узнала. — Не, ба, я правда… Но бабуля даже не дослушала. Рванула мой рукав на себя и открыла дверь в палату. Я оказалась внутри и первое, что увидела, ее глаза. Настя выглядела удивленной. Красивой, но удивленной. — Господи, а что не привели еще кого-нибудь? – проскрипела Тамара Николаевна. – У меня просто подскочило давление, вот и все. Я шторы полезла вешать после стирки. Я не умираю. — Тома, ты нас так напугала! – бабуля тут же подскочила к кровати женщины, от которой отошла Настя, освобождая место и кивая в знак приветствия. Я осталась стоять у входа, улыбнувшись Тамаре Николаевне, которая мне радостно помахала. Пока наши бабушки спорили, стоит ли волноваться за здоровье Тамары Николаевны, Настя подошла ко мне. — Привет, — тихо проговорила она, вставая рядом. — Привет, — стараясь говорить будничным тоном, ответила я. – С ней все в порядке? — Как выяснилось, в полном. Давление. Она постоянно пытается все сделать сама. Но никакой угрозы нет. Я просто… Я испугалась за нее и решила перестраховаться. — Понимаю, — кивнула я. – Я сделала бы точно также. — Может, выпьем чаю, пока они тут выясняют, кто прав, кто виноват? – улыбнулась девушка, кивая головой в сторону наших бабушек. Тамара Николаевна закатывала глаза и охала, пока моя бабуля отчитывала ее. — Думаю, это хорошая идея, — кивнула я, и мы вышли из палаты.

***

Помешивая сахар в пластиковом стаканчике, я смотрела на пакетик, который в нем кружился. Я не знала, как себя вести, о чем говорить и… стоит ли вообще что-то говорить. Но Настя решила, что молчание затянулось. — Ну, как твои дела? — Хорошо, — бойко ответила я. – Все хорошо. Ты как? — Тоже хорошо, — кивнула Настя, явно разочарованная моим скупым ответом. – Что… Что нового? — Да… — протянула я, не имея понятия, что сказать на это. Что я научилась готовить? Что с момента нашего последнего разговора, я поняла, что приросла к ней, и до сих пор не смогла смириться с тем, что она мне отказала? Вряд ли это было то, что она хотела услышать. Поэтому я усмехнулась и качнула головой. – Я купила цветок. — В самом деле? – искренне удивилась Настя. — Да, представляешь. В машине стоит. Надеюсь, не замерзнет, — пробормотала я. Настя помолчала несколько секунд, а потом снова заговорила. — Я звонила тебе. — Я знаю, — кивнула я, опуская взгляд. — Я просто хотела… Извиниться. — Извиниться? – удивилась я. – За что? — Ну, мне показалось, что я была… резка с тобой, — тихо проговорила девушка. – Очевидно, я обидела тебя. Раз ты даже разговаривать со мной не хотела. — Я не… — покачала я головой, подбирая слова. – Ты не обидела меня. Ты все сказала правильно. Просто я решила, что так мне будет легче. Мне нужно было во всем разобраться. Самой. — И как? Разобралась? – со слабой улыбкой она посмотрела на меня. Я вздохнула и отодвинула так и не тронутый чай. — Знаешь, да. Ты в принципе во всем оказалась права. Кроме одного. Я не придумала себе эти чувства. Они есть. Они живут во мне и никуда не делись. Но все это в общем-то и неважно. Уже. Я лишь надеюсь, что Оля тот человек, который тебе нужен. И что она сделает тебя счастливой. И нет, я не буду врать, что рада за вас. Я не рада. Но я приняла твой выбор и даже… — я покачала головой из стороны в сторону, — поняла его. Просто я идиотка. Сама виновата. Надо было думать головой и реальнее смотреть на мир. Но неважно, — я улыбнулась. Через силу, но улыбнулась. – Ты потрясающая. И я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И у твоей бабули тоже. Я поднялась с места и посмотрела на Настю, лицо которой приняло странное выражение. — Мне нужно позвонить кое-куда. Передай моей бабушке, что я жду ее на парковке. А своей – чтобы выздоравливала. И чтобы не прыгала по окнам со шторами. Кивнув ей на прощание, я развернулась и направилась к выходу из больничной столовой. Дойдя до машины, я завела ее, включила печку и опустила голову на руль. Что ж, очевидно, что Новый год я с девчонками встретить не смогу. Я просто этого не вынесу.

***

Когда моя бабуля вернулась, то выглядела она очень странно. Словно хотела что-то спросить, но не решалась. И когда мы двинулись в сторону дома, я не выдержала: — Ба, что с тобой? Ты странно выглядишь? — Да нет, — махнула она рукой и натянуто улыбнулась. – Все хорошо. Просто… переволновалась, наверное. — А, ну да, — кивнула я, понимая, что это вполне нормально. — Слав, — начала бабушка и снова замолчала. — Что? – я поглядывала то на нее, то на дорогу. — Я люблю тебя, — неожиданно сказала бабушка и улыбнулась. — Ба, ты чего? – усмехнулась я. — Ничего, просто сказала, что люблю тебя. Это что, преступление? – тут же заворчала она. Я рассмеялась и положила ладонь на ее руку. — Нет, не преступление. Я тоже тебя люблю. — Хорошо, — кивнула бабушка и вздохнула, переведя взгляд в окно. – Я, кстати, одну книжку нашла с рецептами. Зайдешь ко мне, возьмешь. Там все как для чайников. В самый раз. — Ну, спасибо, бабуль, — расхохоталась я и покачала головой.

***

— Ты твердо решила, что не будешь с нами отмечать? – в сотый раз спросила Аленка утром тридцать первого. – Ты можешь даже не скидываться, мы все равно уже все купили. — Спасибо, — усмехнулась я. – Я, конечно, любитель сэкономить, но все-таки нет. Лучше я побуду с родителями, а потом просто вернусь в свою лачугу. Кстати, я оливье сделала. Приходите завтра с Анькой. Если сможете, конечно. — Ты сделала оливье?! – Аленка не смогла сдержать удивления в голосе. – Нет, я заметила, что ты начала готовить, но чтобы все было так серьезно… — Да, — кивнула я. – Правда я обожгла руку, когда доставала вареные овощи, так что… Настоящая я никуда не делась, — усмехнулась я, посмотрев на свою ладонь, которая все еще была красной после вчерашней ночной готовки. — Тогда я спокойна. Я все-таки люблю тебя такой, какая ты есть, — вздохнула Аленка и через пару секунд молчания, добавила. – Настя не звонила? — Нет, — тоже вздохнула я и потеребила яркую скатерть на столе. – Да и зачем ей звонить? У нее там жизнь бьет ключом. — Кстати, у них с Олей… — начала было говорить моя подруга, но я бесцеремонно ее прервала. — Нет-нет-нет, — замотала я головой, — ничего не хочу знать. Вообще. Так что не говори мне ни слова. — Я просто хотела сказать… — снова начала она, но я была непреклонна. — Ален, я повешу трубку, — предупреждающе проговорила я. — Ой, ладно, — фыркнула она. – Шантажистка. Короче, мне надо идти, я тут типа пылесошу, но Аня уже кричит из кухни, что не слышит звук пылесоса. — Потому что его надо включить, тупица, — рассмеялась я. — Все, давай, позвоню тебе в праздник, — отмахнулась Аленка. – И все-таки подумай, может, решишь заглянуть. — Очень сомневаюсь, но ладно, — кивнула я и сбросила вызов. Что ж, надеюсь, этот Новый год подарит мне новую жизнь. Где я буду уже не такой идиоткой и не провороню так просто свое счастье.

***

Я съездила к родителям, где мы тепло посидели в узком семейном кругу вместе с бабулей. Они подарили мне теплый смешной свитер и носки. А бабуля вообще удивила меня, одарив новеньким телефоном. Я чуть челюсть не уронила, увидев ее подарок. Как выяснилось, они втроем скинулись мне на новенький аппарат. К десяти я уже вернулась домой, включила фоном телевизор, где шли обычные новогодние фильмы и передачи, и стала переносить все данные из старого смартфона в новый. Закончила я, когда была уже половина двенадцатого. Я зашла на кухню, навалила себе целую тарелку оливье, открыла шампанское, достала пыльный бокал, помыла его, насухо вытерла и направилась в комнату, где завалилась перед телеком, готовясь встречать Новый год. И вот, когда до конца выступления Владимира Владимировича оставалась буквально пара-тройка минут, в дверь позвонили. Я сначала решила, что мне показалось. Но через несколько секунд звонок повторился. Я отставила тарелку и поднялась, радуясь, что на мне хотя бы пижамные штаны были. Встречать незваных гостей с голым задом как-то не комильфо даже для меня. Я подошла к двери и распахнула ее. На меня смотрела Настя, с красными от мороза щеками и яркими глазами, которые, казалось, светились сами по себе, как два фонаря. Я вытаращилась на девушку, не веря своим глазам. — Ч-что ты… Что ты тут делаешь? Я даже пригласить ее внутрь не догадалась, настолько была удивлена ее появлением. Но девушке, казалось, приглашения было и не нужно – она сама вошла в квартиру, отодвинув меня. — И тебе здравствуй, — спокойно сказала она, глядя на меня. Я молча кивнула, совершенно не понимая, что происходит. Зачем она пришла? Она пришла одна? Может, Аленка попросила ее вытащить меня? Ее Оля привезла? Вопросов была уйма, а ответов – ни одного. Но Настя, казалось, была совершенно не смущена. Она сняла пушистые смешные варежки, затолкав их в карманы своей пухлой куртки, оттянула шарф, чтобы иметь возможность дышать, и сделала шаг по направлению ко мне. — Я решила, что мой подарок должен достаться тебе в этом году, — тихо сказала она, глядя на меня. — Подарок? – промямлила я, носом втягивая морозный чистый воздух, который она принесла с собой. — Да, — кивнула девушка. – Подарок. В следующую секунду она оказалась совсем близко и, чуть приподнявшись… коснулась своими губами моих. Я даже глаза закрыть не смогла. Таращилась на нее, как идиотка. Губы были холодными, но безумно мягкими. Поцелуй длился несколько секунд… точнее, она целовала меня несколько секунд, а я стояла столбом, размышляя, могло ли шампанское настолько ударить мне в голову. — С Новым годом, — прошептала она, чуть отодвигаясь. А я просто стояла и смотрела на ее губы, которые только что целовали мои. Целовали, пока я просто бездействовала. Ну, не дебилка?! — Я что-то не разобрала поздравления, — пробормотала я и тут же двинулась к ней, заключая в объятия. Ее губы раскрылись, с готовностью встречая мои, и это был тот самый чудесный поцелуй, который в фильмах сопровождается милой романтической музыкой. Это было все: нежность, страсть, возбуждение, искра, безумие, тоска, извинение, прощение, компромисс. Все, что было живо – затрепетало, а то, что когда-то умерло – вновь очнулось. Я не помню, как мы добрались до комнаты, помню лишь, что мои штаны слетели еще в прихожей, как и ее одежда. Помню, как капли пота поблескивали на ее теле в отсвете мелькающих картинок телевизора. Помню, как ее руки нежно гладили меня во всех, даже самых укромных местах. Как дрожали ее ресницы, когда мои губы касались шеи и ключиц. Помню, как наши тела словно склеились, слепились, сцепились в одно целое. Я будто проживала сотни жизней в эту единственную ночь, будто тысячу раз умерла и тысячу раз воскресла. Под звуки ее голоса, под ее стоны, под ее ласковый шепот. Не знаю, чего там нажелал нам президент, но этот Новый год я точно буду помнить всю жизнь. Ведь тогда все мои самые смелые желания исполнились.

***

Открыв глаза, я несколько раз моргнула, потому что картинки с флешбэками тут же стали крутить одна за одной. И мирно спящее тело рядом говорило лишь о том, что все это не было сном, что все это правда. Что она была здесь, в эту ночь, в моих руках. И что я действительно побывала несколько часов назад на небесах. Причем не единожды. Я смотрела на ее спокойное лицо с легкой улыбкой на губах и не могла не улыбаться сама. Перевела взгляд на окно, в которое светило утреннее солнце, и поняла одну простую вещь. Когда-то, лежа в кровати любимой женщины, ради которой, как мне тогда казалось, я была готова на все, я обожала смотреть на солнце, чей свет всегда по утрам освещал комнату. А сейчас я действительно лежу рядом с человеком, ради которого я не только готова на все, но я уже сделала многое. И мне не нужен этот солнечный свет в окне. Ведь мое солнце в ее глазах.