Victim Ronpa

Ученики и ученицы постепенно выходили из судебного зала. Со стороны это выглядело так, будто они вышли с похорон их любимого человека. Тенко и Сакура вышли отдельно, своей компанией так сказать. Девушка всячески пыталась подбодрить свою подругу, пережившую страшный стресс на классном суде. — Мне так обидно, что всю вину Кокичи взвалил на мои плечи… — вздохнула мастерица боевых искусств, опустив свой благородный взгляд на пол. Тенко приобняла Огами за талию, ощутив приятное тепло, идущее от её наставницы и хорошей подруги. — Этот Кокичи ненормальный… Ещё с самого начала он меня жутко раздражал. Такой самодовольный, мерзкий кусок дерьма! Вот бы хорошенько врезать ему, да, Сакура? — спросила Чабашира. Конечно она прекрасно понимала, то что радоваться смерти одноклассников не очень красиво, все же ей было хорошо от ощущения того, что в классе стало на одного мудака меньше. Однако с другой стороны его казнь шокировала Тенко до глубины души, оставив след в её неокрепшим сознании. Сакура улыбнулась. Хоть это было и не сильно заметно, но уголки её губ зашевелились от ощущения того, что не все потеряно. — Конечно Ома и плохой человек, но ведь наносить кому-то вред нехорошо, не правда ли? Одно из главнейших правил любого боевого искусства: не использовать свою силу во вред кому-то, без крайней необходимости. — ответила своей подруге Сакура, скрестив руки на величественной груди. — Что правда, то правда… — вздохнула Тенко, проведя рукой по угольно-чёрным косам. — Тенко… — начала Огами, посмотрев на важного для неё человека. — Обещай мне, что всегда будешь со мной. Обещай, то что будешь защищать своих одноклассников от будущих убийств… Мастерица айкидо вздохнула и сжала Сакуру за руку ещё сильнее, почувствовав прилив уверенности внутри. — Обещаю! — громко воскликнула Тенко, залив своим громким голосом мёртвую тишину. Им по прежнему было грустно и плохо на душе, но они продолжали надеятся на лучшее. Они продолжали верить и любить. Разойдясь по своим комнатам и тепло попрощавшись, девушки легли спать в ожидании нового дня…

***

Состоялся первый завтрак после классного суда. Он обещал быть шумным и скандальным, так как ученикам было что обсудить. Внутри каждого юноши, каждой девушки этой академии постоянно росла надежда, ощущение того, что они скоро выберутся, к себе домой, к своим родным и близким, прыгнув в тёплые объятия… Отсутствие тихого, но строгого Самозванца ощущалось особенно больно. Ученикам постоянно казалось, будто чего-то не хватает. Может быть нравоучений Таки? пылкости Мукуро? рассказов Анджи? попытки подружиться от Хиёко? Или же обычных колкостей от самого главного задиры этой академии — Кокичи Омы. Койзуми ковыряла манную кашу в попытке найти правильный ответ. Однако кажется его просто не существовало. Истина может быть для каждого разной… Ибуки и Кибо яро что-то обсуждали, пока их разговор не прервало сообщение Монокумы. Да-да, очередное сообщения в очередной будний день, наполненный неизвестностью. Всем подняться на лестничную площадку третьего этажа! Срочно!  — произнёс писклявый голос роботизированного медведя. Койзуми быстро проглотила комок манки, от чего её горло несильно обожглось. Фотографиня встала со своего места и со всеми остальными учениками вышла на лестничную площадку. Ей было очень интересно, что же такого приготовил Монокума на новом для них этаже. Махиру выдохлась. Её колени дрожали от напряжения, вызванного быстрым бегом. Сердце бешено колотилось, а мышцы сжимались от боли. Вскоре фотографиня нашла в себе силы и встала напротив толпы, начав слушать объявление своего учителя. — Итак, я решил открыть для вас новый этаж. Все по классике, как и в прошлые разы. Здесь вас будут ждать: музыкальный зал… (услышав это заявление Ибуки чуть ли не крикнула от радости), химическая лаборатория, несколько классных помещений и кабинет директора. Развлекайтесь. Школа в вашем распоряжении, хи-хи. — усмехнулся Монокума, открыв ключом кованую железную дверь. Когда эта громада открылась, медведь ехидно показал на лестницу своей правой ручкой, расплывшись в улыбке. У подростков совершенно не оставалось выбора. Нужно было идти вперёд, в пучину неизвестности и новых загадок. Может быть они найдут какие-то зацепки? Наверняка, ведь постепенно их становилось все меньше и меньше, и Монокума обязан был давать новые возможности для решения тайны этой школы. Раз, два три… нога Махиру уже оказывается на ступени из белого кафеля. Первый шаг, второй, и фотографиня постепенно поднимается по лестнице, оставляя за собой поднимающихся одноклассников, уже уставших от слишком быстрой череды событий. Только недавно они жаловались, что их жизнь скучна и лишена всякого экстрима, а сейчас они захлебывались от наплывшей на них волны адреналина и стресса. Фотографиня старалась переносить опасности и смерти одноклассников с улыбкой на лице. Нет, её улыбка не выглядела нахальной, она была полна надежды и решимости. Все же, этот странный парень с белыми волосами был прав на счёт божественной силы этого чувства. Надежда спасает людей от депрессии, войн и конфликтов, заселяя сердца и души спокойствием и добротой… — Эй, с тобой все нормально? — спросила Ибуки, подпрыгивая словно маленький ребёнок. — Что? — испугалась Махиру, услышав столь неожиданный возглас её энергичной подруги. — Просто… Ты какая-то задумчивая. — хихикнула Миода, размахнув руками. — Ничего, бывает. Просто после классного суда я чувствую себя не очень хорошо. — пожала плечами фотографиня. Ибуки на мгновение умерила свой пыл. Из неё будто выжали все краски. — Прости. Ибуки не хотела надоедать… — вздохнула музыкантка, скрестив руки на груди. — Ты не надоедаешь, все нормально! — подбодрила её фотографиня, положив руку на плечо подруги. От неё приятно пахло жвачкой и лесными ягодами. Миода улыбнулась. То ли от того, что они уже дошли до музыкального зала, то ли от того, что почувствовала близость с Койзуми. — Мы уже дошли! — усмехнулась Ибуки, приобняв Махиру. — Тише… ты меня чуть не задушила! — шутя произнесла Койзуми, высвобождаясь от крепких объятий своей одноклассницы. — Ибуки жутко интересно, что же там внутри… — пролепетала музыкантка, дергая за алюминиевую ручку. Дверь открылась. Зайдя внутрь, Ибуки открыла рот от удивления. Всё выглядело таким… прекрасным… Высокий потолок, фиолетовое свечение ламп и красивое пианино, стоящее на сцене. Всё выглядело таким живым и красивым, что Миоде уже захотелось кричать во весь голос от восхищения. Музыкантка подбежала к инструменту и начала тарабанить по клавишам, словно пятилетний ребёнок, впервые севший за пианино. — А ты умеешь играть? — спросила девушка, крутясь на стуле. — Нет… только самые простые композиции. Собачий вальс например… — произнесла Койзуми, потерев затылок. — Может сыграешь? — спросила Ибуки, уже уступая будущей звезде место. — Да нет… У меня ничего толкового не выйдет. — вздохнула Махиру, взглянув на отчаявшуюся подругу. — Ну пожалуйста! — завыла Ибуки, положив руки на крышку пианино. — Хорошо… — произнесла Махиру, удобно усаживаясь на место. — Но только недолго. Изящные пальцы Койзуми коснулись белоснежных клавиш. Фотографиня начала играть ту самую простенькую мелодию детства, которую знал каждый уважающий себя новичок. Звук эхом отразился на стенах этой большой и прекрасной комнаты. Ту ду ду ту ту… Ту ду ду ту ту… «Наверняка это выглядят смешно со стороны» — подумала Махиру, закрыв глаза от удовольствия, доносящийся от этой незамысловатой мелодии. Сыграв последний аккорд, Койзуми резко убрала руки от клавиш, встряхнув головой. Сейчас она выглядела намного счастливее. — Ты такая умничка! — улыбнулась Ибуки, взяв фотографиню за руку. Миода даже поцеловала одноклассницу в запястье, от чего Махиру немного засмущалась. — Спасибо… но больше меня так не пугай. — улыбнулась Койзуми, встав с стула. — Пока, увидимся позже! Ибуки очень скучает по тебе! — произнесла музыкантка, крепко обняв свою подругу на прощание…