Настоящие люди

В комнате тишина и тягучее неприятное молчание. Оно растекается по всему пространству, заполняя каждый уголок. Если бы Андрей мог потеть, то по позвоночнику от такого накала текла бы струйка пота. Марк вообще не смотрит на него. Вперивает взгляд куда-то в стену за Андреем и не издаёт ни звука. Он сидит на откинувшись на спинку стула. Рядом с кроватью, однако на почтительном расстоянии, видимо, чтобы в случае чего можно было уклониться и убежать. Поза вроде и расслабленная, но тело напряжено, будто Марк готовится отпрыгнуть от любого движения со стороны Андрея. К гадалке не ходи, так и будет, стоит Андрею к нему потянуться. И его можно было понять. Андрей не представляет, что бы чувствовал сам, поменяйся они местами на этот бесконечный вечер, пусть он и помнит далеко не всё. Имеющихся воспоминаний и так с лихвой хватает. Осознание неприятно ворочается под рёбрами. Это чувство очень странное. Андрей прекрасно понимает как своё поведение, так и шок друга. И почему это всё случилось с ними двумя? В их прежнем положении дел такое было бы невозможно при любых раскладах. Марк был совсем не таким. Да и сам Андрей тоже… Положение настолько безвыходное, что хочется выть. Всё внутри сворачивается. Был бы Андрей девчонкой, он бы разрыдался, хоть и прекрасно понимает, что сейчас для этого совсем не время. Надо делать ходы, искать выход, но… Чёртово место, в котором они оказались… Эти тела. Этот мозг. Такие похожие и такие не свои. Андрей смотрит на свои бледнокожие руки с тонкими голубоватыми жилками и сдерживает рвущееся наружу отчаяние. Он не узнаёт ни себя, ни свой странный облик. Марк очень нужен ему прямо сейчас. Простой взгляд узнавания. Просто для того, чтобы доказать самому себе, что он — всё ещё он, Андрей, а не неизвестный сумасшедший вампир, который чуть не вгрызся лучшему другу в глотку, подорвав свои устои жизни и подставив того, чьё место он занял. Он так старался не делать поспешных шагов, всё понять и аккуратно двигаться к цели. Так каким образом за один вечер он умудрился столько испортить? Прикрыв глаза, Андрей глубоко вбирает в себя воздух и очень медленно цедит его через ноздри в попытках вспомнить все детали произошедшего. Все доступные чувства болезненно обострены. Утробные ритмы будоражат кровь. Яркий свет заставляет неторопливую кровь ускоренно нестись по венам. В полутьме в его ладонях соблазнительно двигается горячая вампирша, очарование которой ослепляет и приятно кружит голову. Инстинкты сулят безумную ночь с ней. Андрей даже не помнит, кто из них начинает умопомрачительный поцелуй, когда Марк зовёт его по имени. Не тягучее «А-дри-ан», которое, словно нараспев, неторопливо произносят сестрица и мать, а отчаянное, надрывное его родное имя «Андрей», которое больше похоже на просьбу «помоги». И Андрей, действуя на одних инстинктах, рванул к Марку. Он в один прыжок оказывается на сцене рядом с очень напряжённым Марком. Выглядит тот неузнаваемо: поверх голой кожи черная портупея, начинающаяся с крупного ошейника с блестящим огромным кольцом на шее. Марк как участник причудливой садо-мазо сессии. Это ни разу не стиль Марка. Тот предпочитал свободные рубашки с забавным молодежным принтом в виде животных или неоднозначных надписей типа «пёс да лис», которые обычно встречали их компанией дружным хохотом и понимающими взглядами. Так подумать, Андрей видел его обнажённый торс за всё время их знакомства пару раз и то во время купания. А тут… Развитые грудные мышцы, чёткий ореол сосков на загорелом теле, очерченный мышцами пресс, открытый портупеей, уходящей ниже вглубь темно-коричневых кожаных штанов. Андрей даже на секунду озадачивается, не стрингами ли они там заканчиваются, когда замечает яркий взгляд, вцепившийся в самую его душу. Медные крупные кудри потемнели до коричневого, загорелая кожа оттеняет светлый голубой цвет глаз, которые становятся только выразительнее. И эти глаза смотрят обвиняюще и с болью. Так, будто говорят: «Ты предал меня». Это ранит в самое сердце. Непонимание и желание поговорить с другом слегка отрезвляют. Реальная картина наконец встаёт перед глазами. Похоже, у вампиров какой-то свой метод восприятия, ибо как можно было не заметить столько весьма приметных моментов? Во-первых, большую часть сцены занимает большая клетка с частыми толстыми прутьями. Она переливается и выглядит очень дорого. Во-вторых, Марк закован в цепи. Подвешен за руки к верхним прутьям за широкие, почти до локтя наручники, а ноги зафиксированы кандалами внизу. Вампиры будто всерьёз опасаются Марка. В-третьих, его так называемая мать стоит тут же в клетке, прямо за спиной Марка, соблазнительно наглаживая его длинную открытую шею бледными тонкими пальцами с длинным переливающимся кровавым маникюром, иногда выпуская клыки. Тот стоит с выражением отвращения на лице и кидает полные ненависти взгляды на Андрея. Ещё бы. Со стороны картина выглядит будто Андрей бросил своего раненного друга погибать в подвале, а сам совершенно свободен, одет в дорогой костюм и развлекается с красотками. Конечно, откуда просидевшему в подвале Марку знать, что Андрей умирает в непонятном ему самому вампирском теле и находится здесь только потому, что отчаянно ищет пути спасения для них обоих. Он пытается взглядом дать понять, что надо продержаться совсем немного, но мать оскаливает зубы, делая вид, что укусит Марка в шею и тот дёргается, изо всех сил стараясь выглядеть независимо. Андрей-то знает, сколько усилий стоит его эмоциональному другу, чтобы стойко стоять посреди своры вампиров. Лишь бы он продержался! Потом они поговорят и во всём разберутся, главное, выпутаться из этой ситуации. Вряд ли всё задумано, чтобы Андрей просто зашёл в клетку, сорвал цепи и ушёл в комнату с Марком. В чём-то должен быть подвох. Он замечает, что с других сторон клетки тоже находятся вампиры. Судя по претензионным нарядам, они — гости, желающие развлечь себя аттракционом. Ближайший лощеный блондинчик нахально ухмыляется Андрею. Видимо, для них прежний владелец тела кто-то вроде ботана, которого необходимо задирать, но прилюдно и в глаза нельзя. Тем временем мать покидает клетку, знаком веля прислуге в золотой маске на пол-лица закрыть на ней дверцу, продолжая комментировать: — И последним к нам присоединяется мой горячо любимый сын, Адриан Вараколачи, известный всем, как борец с инстинктами вампиров. Изобретатель, меценат и просто широкой души представитель нашего рода. Прошу любить и жаловать, — расхваливает женщина, лучезарно улыбаясь. В зале раздаются овации, больше всех старается вампирша, с которой Андрей парой минут назад целовался. Он цепляется взглядом за Камиллу, вид у неё очень обеспокоенный. — Все почитатели Зордиума сегодня могут лично поблагодарить его создателя — Адриана, — добавляет мать, подходя с недобрым взглядом и подталкивая его чуть ближе к клетке. Аплодисменты в этот раз громче. Внезапно на сцену легко запрыгивает Камилла и обнимает Андрея, громко говоря: — Удачи, братик! Она незаметно суёт ему в руку таблеточку и одними губами артикулирует «проглоти». Зрители мужского пола одобрительно улюлюкают красивой блондинке, которая, помахав, протягивает руку самому активному, чтобы помог ей спуститься. Это создаёт отвлекающий момент. Андрей подносит руку ко рту и не задумываясь глотает таблетку. Остаётся только надеяться, что Камилла не в сговоре с матерью. Потому что ничем хорошим близкое нахождение Андрея к Марку пока закончиться не может. Мать наблюдает всю сцену с неодобрительным видом, но даже если заметила махинацию с таблеткой, ничего не говорит, жестом переводя внимание на клетку: — Ну и гвоздём нашего сегодняшнего вечера является последний представитель древнего рода охотников на вампиров Ван Рихтенов. Судя по реакции толпы, Марк только что стал ещё более лакомым куском. Вампиры переговариваются, кидая разной степени агрессивности взгляды на крепкую фигуру в клетке. Андрей тихонько вздыхает: экая справедливость, Марку тоже досталась нетривиальная личность. Не могли они оказаться простыми менеджерами среднего звена? — Борьба между охотниками этого рода и вампирами ведётся больше двух веков, — продолжает нагнетать мать. — Многие наши собратья полегли от их рук, пока глава семьи Вараколачи не истребил наконец всех, пожалев лишь одного, самого младшего. Но, как показывает практика, люди ничему не учатся. Хотя даже это нам на руку, ведь мы можем устроить шоу и позволить этим надоедливым насекомым развлечь нас. Итак, есть ли ещё желающие присоединиться к этому историческому моменту и получить звание того, кто прервал род Ван Рихтенов раз и навсегда? Вампиров на сцене прибавляется почти вдвое. Камилла кидает испуганные взгляды на кого-то по другую сторону клетки, давая понять Андрею, что там кто-то опасный. В отличие от неё мать выглядит довольной и подытоживает: — Итак, буквально через несколько минут мы узнаем, кто распечатает эту нетронутую плоть и насладиться свежей кровью охотника. Напоминаю, что покинувший сцену уже на неё не возвращается, и наши очаровательные летучие мышки готовы будут оказать быструю помощь в заживлении полученных царапин, так что не сдерживайте себя! Участники, будьте готовы через три, два…. Один! Писклявый звук похож на громкий девичий крик, обостряя инстинкты. Вампиры толпой несутся к клетке, распихивая друг друга. Андрей едва успевает последовать их примеру, как сосед, коснувшийся решётки, шипя, отдёргивает руку, на которой чётко виден красный след как от ожога. — Забыла сказать, что клетка изготовлена из металла с крошечной примесью серебра и вытягивающего силы свинца. Не бойтесь, такое количество не нанесёт серьёзных травм, лишь добавит остринки, — лукаво комментирует мать. — Не забывайте делать ставки на победителя, дорогие гости! Зрители шумят, но Андрею не удаётся понять причину, потому что краем глаза он замечает, как три вампира разом атакуют его. Он едва успевает увернуться от острых когтей и зубов, переместившись левее. Однако там тоже драка, и ему достаётся увесистый удар в плечо. Рассвирепев от боли, Андрей рычит и откидывает виновника в надвигающихся противников. Он чувствует движение сзади и резко разворачивается, сразу ударяя окровавленного вампира, метящего в него когтями. Тот отлетает на клетку, вскрикивая, когда решётка задевает его лицо. Схватившись за щёку, пострадавший вампир ползёт к краю сцены, но другой вампир хватает его за ногу, снова втягивая в драку. Прямо в Андрея чуть не прилетает отброшенный кем-то кровосос. У клетки творится тоже чёрт-те что: рыча и шипя, вампиры пытаются разогнуть прутья, кто-то протискивает голову или конечности, пытаясь дотянуться до закованного Марка. Идеальные аристократичные лица сейчас залиты кровью, искажены оскалом увеличившихся челюстей и налитыми бешеными глазами. У некоторых очертания голов уже не походят на человеческие. Даже Андрею до тошнотного ужаса тяжело смотреть на это, что должен испытывать в это время обездвиженный Марк? Зарычав, он как сумасшедший начинает раскидывать вампиров на своём пути. Кого-то он хватает прямо за оскаленные лица, более удачливых за плечи и конечности. Кровь льётся по его лицу. Но она не его. Наконец, оставшиеся снова додумываются напасть на него коллективно. Андрей чувствует, как ему раздирают щеки, отсекают губу, но он уже слишком обезумел, чтобы что-то считать невозможным. Они сильны, но ему без разницы. Хрустят рёбра, от боли из глаз сыпятся искры и правая рука неестественно разгибается, но он раскидывает их за края сцены. Самого отчаянного, намертво вцепившегося в ещё функциональную руку, он с силой прикладывает всем телом о клетку, откидывая как мусор расслабившуюся бессознательную тушу куда-то в зрителей. С противоположной стороны на него смотрят два звериных горящих золотом глаза. От рыка их обладателя у Андрея сжимается живот. Он всем нутром чувствует ненависть, направленную на себя, и очень хорошо понимает: если тот доберётся до Марка первым, шансов не будет. Правая рука уже начинает восстанавливаться, но ждать некогда. Клетка жжётся, выжигает его ладони и предплечья даже через одежду, будто снимая живьём кожу. Больно до безумия, но Андрей не сводит взгляда с соперника, который почти сделал шаг в клетку. Делая неимоверные усилия, он наконец проскальзывает внутрь, едва не падая. Нервные окончания визжат на всю голову, правая рука снова плетью висит рядом с телом, один глаз не видит толком — его сожгла клетка, но даже одним глазом Андрей пристально смотрит на стоящего напротив вампира. Марк висит чётко между ними, примерно на одинаковом расстоянии от обоих, лицом к зрителям. Андрей не может сейчас посмотреть на него — всё внимание занимает опасный вампир — и видит только профиль быстро вздымающуюся груди. — Слышал, ты сдохнешь без крови этого охотника, — хрипит его соперник, сверля взглядом. — Я не оставлю тебе ни капли. — Да ни хрена! — совсем не аристократично орёт Андрей и прыгает на вампира, краем восстанавливающегося глаза заметив движение сбоку, резко заставляя своё тело сменить траекторию и откатиться вбок. Тяжёлая цепь опускается на хребет соперника, который в отличие от Андрея не успевает ничего предпринять. Андрей краем сознания слышит весело комментирующий голос матери. Если бы не реакция, Андрею бы досталось и цепью и клыками соперника. Но было не до сетований. Марк накидывает цепь на шею ошарашенного вампира, упираясь тому в спину ногой, душа. Тот корчится, золотые глаза темнеют, но даже несмотря на то, что это, похоже, снова серебро, вампир сильнее. Андрею это очевидно, но он не знает, как вмешаться, чтобы не навредить Марку. Публика беснуется. А корчащийся на полу вампир в одно усилие отжимается от пола и придавливает спиной Марка. Тот отталкивает его ногой, благодаря чему вампир встаёт на ноги и тут же накидывается на человека. Если бы Марк не вставил в распахнутые челюсти широкий, почти доходящий до локтя наручник, Андрей бы не успел. А так он хватает противника за холку и припечатывает в пол головой. И ещё. И ещё раз. Тот хрипит, но Андрей чувствует, что истекающий кровью вампир больше не поднимется. Дикое желание убить на секунду захватывает его и так же проходит. Чтобы уже точно никто не оспаривал его права на Марка, Андрей протискивается с тушей жёлтоглазого вампира сквозь решётку, попутно скидывая со сцены неудачников. — Позаботьсь о гостях, — говорит он матери и возвращается обратно. Прилюдная встреча с другом обещает быть непростой. Марк. Его выразительные глаза, густые локоны, настороженный взгляд и поза. Цепь в руках. Но он не нападает. Уже что-то. Они молчат. У Андрея никаких идей, что можно сказать в таком случае. В идеале надо попросить Марка подыграть. Похоже на то, мать заварила эту кашу, чтобы Марка убили. Но она знает, как он нужен Андрею. Хотела бы убить сына и без этой возни, нашла бы сотни других вариантов. Значит, рассчитывала наверняка, что Андрей победит. Учитывая, как начиналось их пребывание в этом мире, она думала, что Андрей взбесится и под влиянием эмоций всё же выпьет кровь. А вот и нет. Но что делать, чтобы все были довольны и, главное, живы, всё равно идей не было. Марку очень идёт смуглая кожа, вдруг «очень кстати» думается Андрею. Взгляд почему-то пристывает к другу. Андрей даже не моргает. Марк выглядит невероятно: гладкий торс, затянутый только ремешками протупеи, темные соски, выглядывающие сквозь них, обтягивающие кожаные штаны и дерзкий прямой взгляд больших голубых глаз. Похоже, Марк чем-то возмущён, но от этого выглядит только соблазнительнее. Его хочется покорить, вылизать целиком и полностью, подчинить, сделать своим. «Зафиксируй своё право» шелестит шепот в его голове. Ну конечно, это логично. Он же победитель. Он заслужил награду. Мысль «он — мой» кажется настолько очевидной, что он делает шаг вперёд. Мой. И больше ничей. «Попробуй его». Смуглая длинная шея Марка пульсирует тонкой бодрой жилкой. Андрей чувствует непреодолимое желание припасть к ней глубоким поцелуем. Его кожа чуть солоноватая, но Марк очень вкусный. Проследив блестящую дорожку слюны на его шее, Андрей зажмуривается и причмокивает. «Насладись властью». Андрей видит себя, возвышающимся позади Марка. Он поглаживает его плечи, вдыхает полной грудью запах его кучерявой макушки, зарываясь носом в кудри и прижимая к себе всем телом. Он возбуждён, о да. Тонкая кожа шеи прямо под его клыками. Стоит надкусить и польётся такая желанная вязкая и вкусная кровь. То, чего он вожделеет уже долгое время. Марк доверчиво откидывает голову к нему на плечо, перенося на него вес своего тела. Боже, во всей вселенной не может быть более совершенного момента! «Возьми своё». Андрей урчит и оставляет глубокий засос на шее Марка, лишь слегка задевая клыком загорелую кожу. На язык попадает крошечная капля его крови, и Андрей готов поклясться, что это самое вкусное, что он когда либо пробовал в своей жизни. Видимо, от этой невероятной новости его хватил удар, потому что больше он ничего не помнит. И вот они здесь. Сидят в неловкой тишине. Марк наверняка был бы рад находиться не тут, но выбора не было. Андрей — просто лучшее из зол. Осознание этого совсем не поднимает настроение. Кроме того, наряд на Марке всё тот же, видеть друга в таком прикиде в здравом уме в разы тяжелее. А вот Марка, похоже, смущает совсем не костюм Андрея. Ситуацию стоит прояснить и желательно как можно быстрее. — Эй, — негромко, чтобы не испугать, зовёт друга Андрей, — ты голоден? По логике нейтральная тема должна отвлечь и помочь пойти на сближение. Однако спина Марка всё ещё напряжена, он очень несвойственно молчит и, похоже, делает вид, что никого в комнате не замечает. Андрей пытается подобрать слова, чтобы попробовать зайти с другого края, в конце концов, это же старый добрый Марк, эмоциональный, болтливый, живой. Рано или поздно он не выдержит и заговорит. Андрей уже начинает склоняться к варианту молчать и этим вынудить заговорить, но ждать долго не приходится. Марк разворачивается и встаёт в полный рост, гневно вперивая свой взгляд: — Голоден? Серьёзно? А мне казалось, из нас двоих больше всех голоден ты. Отлично, главное, что лёд тронулся. Андрей вдыхает, готовясь объясняться, но его сносит шквал обвинений. О, Марк долго копил эмоции и очень шедро, живописно и большей частью нецензурно делится ими. Андрей пытается отнестись к ситуации с юмором: в конце концов, они сейчас вместе, Марк больше не в подвале и ведёт себя очень знакомо. Одного этого хватает для приступа радости и острого желания обнять друга. Чтобы делал Андрей, изменись его характер до неузнаваемости, как у матери? В чужом мире среди неизвестных правил и людей. И ладно бы людей… — Я ударил тебя ножом, тебя унесли и больше ни слуху ни духу. Что я должен был думать? Я с ума сходил от беспокойства! Был уверен, что больше не встречу тебя. И что буду следующим. Придурок, ты не мог дать знать, что живой? — Но сестра должна была… — Сестра?! — Камилла, светленькая такая… — Привет, — девушка приветливо машет, с интересом наблюдая за ними с дивана. Андрей с удивлением вытаращивается на неё — откуда она вообще появилась, они же только что были вдвоём, — но Марк слишком объят гневом и не даёт вставить ни слова: — Да она меня чуть живьём не сожрала! — глаза Марка мечут молнии. — С какого перепугу мне верить её словам? Тем более, потом меня заковали и посадили в клетку. Её плохо отмыли от крови. Я думал, что она твоя! Чёрт возьми, Андрей! — Я помочь пыталась. У меня слюна лечебная вообще-то, а ты дёргался и мешал мне, — блондинка пожимает миниатюрным плечиком. Марк даже слегка забывается, гневно пыхтя, но не зная, что возразить. Камилла с вызовом смотрит в ответ. А Андрей стоически заставляет себя давить смех. К сожалению, картина с брыкающимся Марком и вылизывающей его Камиллой выглядит даже не эротично, а нелепо. Хотя казалось бы, оба красивые, наедине, в полутьме… И Марк дрыгается и верещит, чтобы его отпустили, портя весь антураж. Андрей готов поставить, что так всё и было. Камилла с Марком сверлят друг друга взглядами, когда девушка вдруг прыскает и начинает хохотать. Как бы неуместно это не было, Андрей, а за ним и Марк присоединяются к ней. Наверняка сдают перенапряжённые за последние сутки нервы. — Вы похожи на пару, которая уже давно вместе, — комментирует блондинка. — Охотник как недовольная жена, а Адриан как нашкодивший муж, не знающий, как просить прощения. Ну хоть кому-то весело, пусть и за их счёт. — Когда ты пришла? Не заметил тебя, — говорит Андрей. — Я просто хотела вас проведать, рада, что у вас всё хорошо, любовь всё ещё с вами, значит помиритесь. Обещаю в следующий раз стучать, а то мало ли, — она корчит рожицу, явно намекая на что-то неприличное. Марк уже поворачивается к Андрею, чтобы спросить, что она имеет в виду, но тот успевает перевести тему: — Марку нужно поесть и обработать травмы. — И? — округляет глаза блондинка. — Ничего не изменилось, делаешь так, — она звонко щёлкает пальцами, — и тебе принесут всё, что закажешь. Главное, не забывай сажать охотника на цепь, когда вы не наедине. Маму лучше не злить, она и так в бешенстве, что всё пошло не по её плану. — То есть она хотела, чтобы Марка убили? — А что, было не заметно? — кривится Марк. Камилла смотрит на него так, будто сама готова завершить план матери. — Разве она не знает, что я без него умру? — тихо спрашивает Андрей, переводя внимание на себя. Марк смотрит на него с недоумением и легкой тревогой. — Ты как первый день в этой семье, — вздыхает Камилла. — Она хотела, чтобы ты убил его. Вернее, существенно отпил крови. Пока что ты умираешь от голода, а это бы решило проблему. — Какого чёрта? — хмурит брови Марк. — В каком смысле ты умираешь от голода? Почему они не могут тебе дать кровь? Он впивается негодующим взглядом в блондинку, а та разъярённо смотрит в ответ, встречая взгляд ещё более злым: — Как будто ты не знаешь! Отравил моего брата! А он сроду людей не трогал. Не пил крови! Ночами не спал, перессорился с семьёй, чтобы создать заменитель человеческой крови. А ты? Стрелял в него, пырнул ножом, огрел цепью, зная, что он уже почти неделю без еды и все силы на твоё спасение потратил! Он уже отключился, когда ты пытался его задушить! Ещё смеешь морочить ему голову своим наигранным беспокойством и обвинять в чём-то нас?! Миловидное лицо девушки заострилось, клыки мелькают при каждом слове. Кажется, она готова сама вцепиться в глотку Марка. Андрей поспешно встаёт, вклиниваясь между ними, но спорщики всё равно не утихают. — Что за ересь ты несёшь?! — вопит Марк, яростно сверкая голубыми глазами. — Это всё из-за того, что я сильно перепугался. Да я сам за него жизнь отдам! — Вот и отдай! Иначе он умрёт от голода! — не отступает Камилла, выглядывая из-за плеча Андрея. — Зачем я только дала таблетку, чтобы он отключился и не загрыз тебя? Надо было позволить плану мамы сработать! — А ну тихо, — говорит Андрей, чувствуя, что нет сил ругаться с ними обоими. Голову слегка кружит, эта пышущая энергией парочка со сверкающими глазами выглядит такой энергичной и в какой-то мере трогательной. Оба заботятся о нём, желают добра каждый со своей стороны. Даже Камилла, которую он знает всего ничего. Может быть, играют старые воспоминания бывшего владельца тела, или просто мозг психологически защищается, пытаясь найти союзника в сложной ситуации, но девушка вызывает у него теплую благодарность за все волнения и старания. Он сгребает друга и сестру в объятия и силой вдавливает в себя. — Я вас обоих очень люблю, — искренне говорит он, целуя макушки. — Ситуация и так очень сложная. В этой комнате нет никого, кто бы желал мне зла. Прошу, доверяйте друг другу как мне. «Даже когда меня не станет»,-- мелькает мысль. Даже не высказанная, она как будто услышана всеми. Камилла и Марк затихают в его объятиях. Девушка не выдерживает первой, вырывается и заглядывает ему в самую душу своими взволнованными глазами, быстро наполняющимися слезами: — Адриан, братик, выпей его крови, умоляю тебя! Ты не можешь меня оставить! Не можешь, слышишь? Она спешно покидает комнату, оставляя после себя тягостное молчание. — Андрей, ты же понимаешь, что я просто не осознавал, что происходит? Ты бросался на меня. Понятия не имею, почему я оборонялся не руками, а ножом… Это как рефлекс! И в клетке… Друг, я искренне не представляю, что за грёбанная чёртовщина тут происходит. Ты же знаешь, что я бы никогда! Мы двадцать лет знакомы… — Я не виню тебя ни секунды, — с чувством останавливает его монолог Андрей. Ну конечно! Будь он сам на месте Марка, он бы просто сошёл с ума. С его стороны происходящее ещё более безумно и не было никого, кто бы хоть что-то объяснил. Зря Андрей понадеялся на Камиллу. Это его ошибка. — Я так счастлив, что это ты, и ты жив, — говорит он от души. Делает шаг и обнимает друга. Горячего, настоящего, родного! Руки невольно касаются обнажённой кожи Марка, проносится странная мысль, что тот почти голый в его объятиях под этими тонкими ремешками. Это вызывает непонятную неловкость. Пока Андрей пытается проанализировать, что за странное наваждение — они знакомы большую часть жизни! — его отталкивают. Марк смотрит куда-то в пол. Лицо не отражает ничего позитивного. — Прости меня и… Пей, — безэмоционально заканчивает Марк, подставляя голое плечо. Похоже, пока Андрей спал, Марк не отдохнул ни секунды. Наверняка, сидел и размышлял, каким в этот раз тот очнется, будет ли пытаться загрызть. Эмоции, страх, непонимание окончательно вымотали и он сдался. Андрей невесело улыбается и аккуратно усаживает друга на кровать. Боже, за что ему этот самоотверженный идиот? А если бы Андрей только притворялся? Если бы это был вообще не он? — Давай ты сначала поспишь, а потом поговорим, — уговаривает он, укладывая друга и укрывая одеялом. По хорошему, конечно, стоило заставить его раздеться и устроить по-человечески, но Андрей боится спровоцировать новую волну недоверия и потерять тонкую ниточку понимания, установившуюся между ними сейчас. Марк хмурится, но закрывает глаза и почти сразу отрубается. Андрею хочется погладить его по растрёпанным медным кудрям и прижать к себе. Как же они умудрились попасть в такой переплёт?