История одного человека 2

Разъяренный зверь сокрушил все. Да, от его когтей и клыков, равно как и разрушительных исполинских хвостов и всплесков его силы пострадало куда меньше народу, чем могло бы быть при худшем сценарии. Да, его смогли остановить, пусть и ценой жизни немалого числа воинов, а потом и вовсе отбросить за пределы поселения, сохранив тем самым десятки тысяч жизней. Коноха выстояла. Но цена была слишком высока. В тот день, когда сильнейший из хвостатых зверей обрушил свою ярость на сосредоточие могущества Страны Огня, деревня лишилась буквально всего. Молодой лидер пал смертью храбрых, вместе со своей женой. В след за ним ушло немало сильных и способных бойцов, пожертвовавших своими жизнями ради сохранения своей Родины. Вместе с лидером и его воинами умерло еще много чего. Это был и вырванный с кровью мир после пусть и самой короткой, но в то же время самой кровавой войны. И статус сильнейшей военной деревни ниндзя, что была способна вести войну одновременно на несколько фронтов. И наконец, потеряла свою славу как островка стабильности и безопасности. Ведь впервые с момента основания враг смог ворваться вовнутрь и устроить такие разрушения, которые еще никогда никто не производил. Авторитет Конохи упал. Деревня делала все, чтобы как можно скорее зализать раны. Вернулся на свой пост недавно сменившийся лидер, дабы ускорить ход восстановительных работ и мобилизовать доступные силы. Бросились вызволять оказавшихся под завалами людей шиноби, чтобы доставлять их в госпитали, где над ними работали немногочисленные медики. Активно работала полиция, наводя порядок. Все свои силы прикладывала разведка, которая пыталась предупредить любые телодвижения врагов (которые, уже присматривались на лакомые приграничные территории, пользуясь ослаблением конкурента). Все проходило в безумном темпе. Медики делали все возможное, чтобы люди, раненые гражданские и шиноби как можно скорее избавились от отравляющей их йокай. Но даже работающие на износ ирьенины не справлялись с тем могучим потоком, что обрушился на них. Многие больные просто умирали. Йокай было много. Она была разлита в воздухе, ею была пропитана земля, где потопталась демоническая кицуне. Растения, которыми всегда была богата Коноха, в подобных местах просто начинали медленно чахнуть и умирать. Шиноби старались оградить подобные зоны как можно скорее. Выводя оттуда людей, возводили препятствия, чтобы никто ненароком туда не сунулся. В подобных условиях суеты, введенного военного положения и беспрецедентных работах по разбору разрушений, в надежде найти если не раненых, то хотя бы тела павших, прошло больше недели. И лишь тогда, когда все люди, как живые, так и мертвые, были извлечены из-под завалов, когда большую часть раненых удалось кое-как поставить на ноги (что не делало их здоровыми), а обездоленных гражданских и шиноби устроить во временном лагере, деревня смогла выдохнуть. Был объявлен траур. Начались похороны. Сотни свежих могил, тысячи скорбных лиц с солеными следами слез на щеках и красными глазами и поразительно подходящая к такому настроению погода олицетворяли в те дни деревню. Его нашли тогда. Патруль АНБУ, дежуривший неподалеку от места запечатывания исполинского зверя, заметил странные шевеления в том районе. Кто-то неизвестный пытался пробраться к завалу из деревьев, когда-то поваленных лисом и огромной призывной жабой. Находящаяся в состоянии самого сильного обострения паранойи деревня не могла оставить этот эпизод незамеченным. С тех пор АНБУ дежурили в том районе постоянно. И одновременно с этим группы шиноби взялись за разбор этого завала. Чтобы с одной стороны очистить зону, с другой – убедиться, что там не осталось ничего особенного, что могло бы привлечь чужаков в лице шпионов, разведчиков или просто всяких авантюристов. Собственно, человека, оказавшегося неведомым образом под стволами могучих деревьев, никто найти не ожидал. Молодой, бледный, почти полностью обнаженный (одежды как таковой на нем не было вообще, зато был истлевший кусок ткани, прикрывавший его), что прекрасно выдавало его нечеловеческую худобу. Беглый осмотр показал, что у него не было никаких ран, кровоподтеков, ушибов и даже царапин, что учитывая место, откуда его извлекли, было несколько странным. Не было ничего удивительно в том, что им тут же занялись АНБУ. Сюда Четвертый Хокаге переместил зверя, чтобы запечатать его. Здесь же он лишился своей жизни, вместе со своей женой. Это же место являлось одним из тех средоточий чакры лиса, нахождение рядом с которым было смертельно опасным. Сюда пытались пробраться неизвестные. Появление к куче всего еще и таинственного незнакомца, что пролежал спокойно под деревьями больше целой недели и при этом остававшегося здоровым…. Это настораживало. Оперативники взялись за дело быстро. Объект был моментально доставлен в госпиталь, где был поручен лично начальнику госпиталя, невзирая на его большую занятость неспособного отказать людям в масках. Которые, при этом, немедленно взяли на себя роль охраны, опасаясь непредвиденных ситуаций. Одновременно был направлен доклад, пожалуй, самому заинтересованному лицу, который занимался подобными вопросами – человеку, что в данный момент руководил всеми силами АНБУ деревни и одновременно являлся одним из старейшин деревни, обладавшим огромными полномочиями. Тот отнесся к докладу со всей серьезностью. Выкроив время, лично посетил таинственного незнакомца, выслушал заключение начальника госпиталя, что провел осмотр и что-то для себя решив, принял решение забрать его. Ирьенин же получил рекомендацию не распространяться по поводу странного человека, и легко согласился с этим. В конце концов, ему, уже не первый год работавшему в Госпитале и вынужденному иметь немало дел со старейшиной, было прекрасно известно, что такое секретная информация. «Найденыш» исчез также быстро, как и появился. В штаб-квартиру АНБУ он не «дошел», информации о нем никому не передавали, что и не удивительно, учитывая незначительность самого факта его существования. И никто о его судьбе не озаботился. Просто было некому. И незачем…. Командующий АНБУ и старейшина по совместительству – Шимура Данзо не привык раскрывать кому-либо свои карты. И потому, никто лишний не узнал о том, кто был найден на месте гибели Четвертого Хокаге, и куда он делся после этого. Почти полностью подконтрольная организация носителей белых масок (короткое правление упомянутого лидера пусть и немного, но успело слегка поколебать его власть в родной ему структуре, но теперь все снова вернулось на круги своя) докладывала прямиком ему. Он был первым, кто узнал о странном человеке, первым, кто услышал заключение медика, что занимался его осмотром и единственным, кто принял необходимое решение на этот счет. Десятилетия опыта работы с огромными массивами самой разнообразной, зачастую секретной информации научили его многому. Одним из этих многих особенностей стало умение видеть то, что было скрыто от глаз других людей. Там, где обычный человек видел какое-то вполне обыденное явление, опытный глаз разведчика замечал массу деталей, что позволяли ему определять связь между этим явлением и другими, создавая цельную картину. Вот и сейчас, едва выслушав то, что сказал врач, и, соединив эту информацию со всем, что ему было известно с докладов его многочисленных подчиненных, он сразу разглядел нечто крайне интересное. И понимая все нюансы своего видения, предпочел быстро переправить незнакомца в Корень – туда, где в отличие от основных сил АНБУ, его власть была абсолютной. И передал его в руки человека, способному раскрыть все интересующие его детали, при этом не распуская язык. Орочимару – один из прославленной троицы учеников главного оппонента Данзо в вопросах политики деревни, вот уже почти десятилетие сотрудничающий с ним, взялся за дело тут же и без особого удивления. Старейшина часто доставлял к нему многочисленные «объекты для исследования». Будь то вражеский шиноби с обнаруженной у него интересной техникой или же способностью, живой он или мертвый при этом. Или же особый призыв, оружие, яд, препарат - все, что имело хоть какую-то ценность оказывалось в руках Змеиного Саннина. И он активно пользовался всем этим для своих интересов. Потому, когда ему доставили новый «образец», работа закипела, если так можно выразиться в данной ситуации. И уже первый первичный анализ дал весьма интригующие результаты…. Старейшина сидел в своем кабинете, и пристально смотрел на ученого неприкрытым левым глазом. Тот расположился напротив, держа в руках небольшую папку, в которую были вложены несколько исписанных листов бумаги. Помещение, как и весь основной массив военной базы Корня располагался под землей, что выдавало полное отсутствие окон, вкупе с довольно тусклым освещением придававшие этому месту весьма примечательную атмосферу. Свет свечи делал сидящего за столом хозяина этого весьма функционального кабинета подобием высеченной из камня безжизненной фигуры, и лишь блеск в глазах выдавал то, что сейчас здесь находился именно живой человек. Ученый же, напротив, несмотря на свою весьма специфическую внешность, по сравнению со своим собеседником казался куда больше человеком. - Ты припозднился, - заметил хозяин кабинета, даже не став выслушивать то, что хотел сказать ученый, - Я ожидал увидеть его раньше. Гость лишь хмыкнул. Такие дела быстро не делаются, особенно на фоне непрерывного ужесточения международной политической обстановки после памятного нападения Лиса, и Данзо прекрасно понимал это. Даже простое дело становится сложным, если постоянно дергать того, кто его выполняет на миссии. А ситуация была такова, что даже Орочимару пару раз отправляли на выполнение миссий. Просто для того, чтобы посветить известной физиономией для психологического эффекта. - Это оказалось интересной задачкой, - ответил он со всей возможной искренностью. - Докладывай, - не стал тянуть старейшина, протягивая руку. Папка с бумагами быстро перекочевала к нему. - Вы ведь уже в курсе того, какие выводы сделали медики из госпиталя? – чисто формально поинтересовался Орочимару, прежде чем приступить уже к изложению своих выводов. Несмотря на то, что данные исследования тех самых медиков были засекречены все тем же Данзо, у ученика Третьего было достаточно связей в той среде, чтобы разузнать некоторые подробности, не привлекая к этому особого внимания. - Иначе он не оказался бы у тебя, - вместо этого ответил Шимура, просматривая сухую выжимку данных, изложенных на бумаге. - Основную особенность объекта они уже раскрыли, - начал Орочимару, готовясь выстроить разговор в нужном для себя русле. В конечном счете, некоторые сведения он намеревался оставить при себе. Особенно после сделанных им неожиданных открытый, - этот человек почти полностью невосприимчив к чакре демона. - Почти? – переспросил старейшина, сверкнув острым взглядом своего глаза. - Он до сих пор в коме, - привел аргумент к своему «почти» ученый. - И нет возможности сделать так, чтобы он из нее вышел? – голос Данзо выражал полное безразличие, но Орочимару прекрасно чувствовал сильный интерес главы пока еще всего АНБУ (на переправе коней не меняют, но Третий явно настороженно относился к возросшему влиянию своего старого друга на волне военного положения). - На данный момент – нет. Мне не хватает данных, - говорить, что для получения этих данных было бы неплохо «покопаться» в объекте исследования при помощи скальпеля он не стал. Заинтересованность именно в живом и невредимом незнакомце со стороны начальства была очевидной - Продолжай, - кивнул такому пояснению Данзо, не отрываясь от изучения документа. - Для определения причин, по которым чакра Лиса не оказывала на него особо сильного негативного эффекта, мною была проведена проверка его собственной чакры. Результат вышел крайне занятным… - …вся его чакра – на 80% состоит из чакры Лиса, - процитировал часть письменного доклада старейшина и перевел взгляд на Орочимару, - А такое вообще возможно? - Сложно сказать, - пожал плечами саннин, - Мы не имеем доступа к таким личностям, как джинчюрики. Но исходя из данных о тех, с кем лично мне удавалось контактировать, то это пока уникальный случай…. Хотя, этот момент мне кажется, наименее интересный. - Наименее? – хмыкнул старейшина с какой-то долей иронии, что на его каменном лице практически не отразилось, - Восемьдесят процентов чакры биджу в теле человека, при этом этот человек не джинчюрики, и опять же при этом эта чакра не наносит ему никакого урона…. Наименее? А что тогда наиболее? - Чакра биджу у него, как и у любого джинчюрики – это приобретенная сила. И если биджу нет, то и запасы демонической чакры начнут иссякать. Причем, как правило, довольно быстро. Данный случай – полностью соответствует этому принципу. С того момента, как объект был доставлен мне в лабораторию и по сегодняшний день общий процент сокращения доли чакры лиса составил почти семь процентов. - Куда медленнее, чем в «обычном» случае? – поинтересовался Шимура, сверля взглядом саннина. Тот кивнул. - Можно и так сказать…. Если вычесть такую мелочь, как смерть после извлечения биджу у джинчюрики и неминуемую смерть у любого, кто получил такую порцию йокай, - с сарказмом заметил Орочимару. Сарказм, к слову, столкнувшись с ледяной стеной в виде без эмоционального взгляда старейшины, схлынул обратно. - Я так понимаю, основная загвоздка заключается в оставшихся двадцати процентах, - заключил Данзо, бросив взгляд на записи. - Именно так, - тут же кивнул саннин, ступив на непрочный лед. Говорить, что же собой представляют эти оставшиеся двадцать процентов чакры объекта исследования, он хотел меньше всего. И не собирался делать этого, скормив начальнику лишь часть правды. - Запись гласит об особых точках сосредоточения собственной чакры исследуемого, - вновь привел информацию из доклада Орочимару. - Да, - согласился тот, - Его чакра, находясь под давлением чакры лиса, сосредоточилась в определенных узлах его тела. И сформировала тем самым, защитный блок от проникновения йокай. Такие части организма, как мозг, сердце, печень, почки, половые железы, все восемь внутренних врат, очаг и желудок полностью защищены от негативного эффекта. Но это вряд ли бы сработало, если бы не дополнительные заслоны, которые работали чем-то вроде фильтра, которые заметно ослабляли йокай и делали ее более пригодной для организма. - У чакры есть какие-то особые свойства? – поинтересовался Данзо, полностью сосредоточившись на Орочимару. Тот под испытывающим взглядом лишь пожал плечами. - В каком-то роде, наверное. Сказать определенно точно пока сложно…. Тут дело скорее не в свойстве самой чакры, а в ее своеобразном использовании. Склоняюсь к тому, что в свое время объект, оказавшись в зоне воздействия йокай, смог выстроить свою чакру так, что она работала как неплохой защитный механизм. И та часть, которую я смог обнаружить и о которой я вам говорил – не единственная. Существовала еще одна, которая работала на поверхности. Уровень тенкецу. - Хочешь сказать, что йокай проникла в его тело уже измененной благодаря фильтрам на тенкецу, оказалась в системе циркуляции, где наткнулась на очередные фильтры и постепенно смогла нейтрализовать весь отравляющий характер той чакры? Орочимару кивнул. Данзо сделал нужный вывод, опираясь на его «рабочую» версию. И оставалось надеяться, что на этом все и закончиться. - Здесь написано, что в генетическом плане у него есть определенные отклонения от нормы, - вернулся к документу Шимура, - Проясни этот момент. - Особый геном. Высокая регенерация, предположительно очень сильный иммунитет к разным вирусным заболеваниям, равно как и к немалому списку ядов. Тесты пока еще не завершены, - рассказал чистую правду саннин и, переведя дыхание, спокойно начал соединять эту информацию с выданной им ранее теорией, подхваченную главой белых масок, - Способность создавать защиту от проникновения йокай вероятно также являются особой уникальной чертой данного генома. - Геном заточенный за защиту и выживание, - задумался старейшина, на некоторое время казалось бы, полностью уйдя в себя, а затем потянувшийся к одной из лежащих рядом на его столе папок. Вскоре в руке Данзо оказалась небольшая фотография, которую он внимательно изучил под светом свечи. Саннин все это время молча ожидал продолжения от начальства. Оно не заставило себя ждать, - Дай его полную внешнюю характеристику. - Хм…. Человек мужского пола, на вид предположительно лет на двадцать. Рост метр восемьдесят. Вес около пятидесяти килограммов. Очень худощав. Кожа бледная. Лицо – овальное. Глаза глубоко посаженые. Волосы – каштановые. Глаза – карие с заметно-красноватым оттенком и ромбовидным зрачком (не иначе под влиянием силы Лиса). Данзо потер подбородок. Внимательно всмотрелся в записи. Порылся в еще одной папке, где некоторое время задумчиво вчитывался в какой-то документ. - Весьма интересно, - сказал он, наконец, вновь пристально взглянув на собеседника, - Давай подытожим. Человек, личность которого нам не известна, обнаружен на месте запечатывания Девятихвостого лиса. По результатам анализа выявлено, что он обладает высокой регенерацией, иммунитетом к ядам и болезням, поразительной устойчивостью к йокай, которая попав в его организм, становиться для него совершенно безвредной благодаря довольно сложной системе защиты из его собственной чакры. Так? - Совершенно верно, - кивнул саннин. - При всем этом до сих пор восемьдесят процентов его чакры составляет демоническая йокай, пусть и несколько ослабленная по сравнению с основной силой лиса. Но этот процент медленно снижается, так как ничто не подпитывает его извне, - продолжил старейшина, отчего-то хмурясь. - Верно, - вновь поддакнул ученый, ожидая вердикта начальника. - Так как твоя лаборатория полностью изолирована от внешнего мира, йокай, что до недавнего времени была разлита в Конохе, до него не доходила. Тут уже нахмурился сам Орочимару. Данзо ушел туда, куда сам он не заглядывал. - Если бы это было иначе, то возможно, он продолжил бы поглощать йокай из окружающей среды. И процентное соотношение его собственной чакры и силы демона оставалось бы неравномерным. Оказавшись в изолированном помещении, где йокай в него более не поступает, он начал постепенно это равновесие восстанавливать…. Интересно получается. Данзо позволил себе улыбнуться. И это на его лице выглядело по-настоящему жутко. Что даже видавший виды саннин про себя отметил это. Равно как и то, что старейшина пришел к несколько неожиданным выводам. О которых сам Орочимару, увлекшись разгадкой несколько другой стороной сущности своего «объекта» не заметил. - Каков нынешний уровень его чакры? – спросил Шимура. - Сейчас…. На крепкого чунина, - задумчиво сказал ученик Третьего, на что получил очередной непривычный оскал вместо улыбки от собеседника. - То есть он, являясь обычным чунином по чакре, держит в себе силу лиса, по объему соизмеримую с уровнем каге… - спокойно заметил Данзо, делая свои выводы. - Похоже на то, - ответил саннин, осознав, что было на уме у его собеседника. И что тот изначально увидел в добытом объекте. И не нужно было даже говорить те заветные слова, что крутились на языке у старейшины в этот момент, чтобы понять то, в каком направлении пойдут дальше исследования. Возможность не ждать порядка пятнадцати-двадцати лет до того момента, когда главный военный потенциал деревни достигнет необходимой зрелости, а получить нужное средство в течение года-полтора для противостояния активизировавшемуся Облаку…. А уж если при этом это средство будет полностью под его контролем, это уже станет идеальным поворотом для главного оппонента Третьего. Шимура не стал дальше размышлять вслух. Вместо этого он предпочел ограничиться сухими распоряжениями, которые говорили сами за себя. Выяснить степень родства данного человека с представителями клана Сенджу разных поколений, при этом не забыть сравнить полученные данные с Узумаки. Подготовить объект к проверке его памяти менталистами Корня. Подготовить объект к снижению доли йокай в его теле через запечатывание оной для повышения уровня собственно его чакры. При этом найти необходимые пропорции между этими двумя силами для оптимального контроля. Орочимару покидал кабинет главы Корня с мыслями о том, что ему следует ускорить исследование объекта для выявления новых интригующих особенностей, о которых он умолчал в своем докладе Данзо. И о которых другие, как он мог позволить себе думать, вряд ли сразу дойдут, не зная, что и где искать.