История одного человека 2

      Был вечер. Рабочий день закончился, плановый визит к Дайчи состоялся, и сейчас я сидел дома, за своим излюбленным столом в кабинете. На гладкой деревянной поверхности лежал объемный журнал. Новехонький. Довольно дорогой. С просто шикарным переплетом из красной кожи, который невероятно круто смотрелся. Что на прилавке магазина, что здесь, на столе.       Нельзя было сказать, что я внезапно сделался ценителем подобного рода вещей, красивых и дорогих. Остальной мой канцелярский зверинец был одноликим, и отличался друг от друга только выведенными названиями на обложке. И я не собирался отказываться от подобного подхода при подборе вещей. Но этот раз все же был особенным.       В журнал были внесены все сведения, которые я смог найти по Ямато-но-Орочи. Факты, детали, история, некоторые предположения, схемы. Немалая доля материала перекочевала из той тетради, которую я уже успел исписать в процессе своего исследования. Остальная масса представляла собой выводы того, что мне удалось обнаружить в процессе изучения глаза Хикару и той девушки – бывшего телохранителя Орочимару.       Просматривая сейчас эти многочисленные, свежезаполненные страницы, я невольно ощущал странное, уже даже ставшее немного непривычным чувство полнейшего удовлетворения. Да, это ощущение возникло у меня еще раньше. Практически сразу же, как я смог убрать все следы воздействия природной энергии на пленнице и отправился домой. Но только сейчас, когда последние колонки иероглифов заняли свои законные места, это чувство достигло своего пика. Внутренний голос кричал: «Я сделал это!»       На такое проявление эмоций были веские причины. Это не было нечто из разряда «О, очередная операция выполнена, ура мне! Забирайте этого типа туда, куда надо!» или выслушивание благодарностей от родных и близких спасенного человека. То я никогда не воспринимал как-то слишком сильно. Но это…. Сидя здесь, ощущая, как от распространяющегося внутри меня удовлетворения по лицу расползается улыбка, мне так и хотелось произнести какую-нибудь пафосную речь. Или высказывание. Назвать произошедшее исследование разгадкой величайшей тайны моего прошлого, и что важно, настоящего. Пусть это не совсем так. И тайн в моем покрытом белыми пятнами прошлом более чем достаточно, и попробуй еще определиться, какая из них величайшая. Да и сама разгаданная тайна продолжает таить в себе некоторые туманности. Но моим чувствам на это в данный момент было плевать. Я праздновал. Совершено не жалея, что по такому важному случаю прикупил настолько дорогую и красивую вещь. Только для того, чтобы записать в нее эту разгадку.       На заполнение этого журнала, вместе с более или менее полноценным анализом ушло три неполных дня. Работать над этим я начал еще той ночью, как только вернулся из лаборатории, приводя свои данные в порядок. А до сегодняшнего дня продолжал это дело, с активнейшим привлечением клонов. Как итог, теперь я мог спокойно пролистать этот журнал с самого начала и до финальной точки. И тем самым смаковать достигнутую победу.       Я просматривал страницы, порой вчитываясь по нескольку раз в отдельные предложения. Перед моими глазами мелькали усердно прорисованные схемы, начерченные таблицы с разными условными цифрами. Кое-где встречались ошибки, слегка коробящие, поскольку их приходилось исправлять и тем самым нарушать идеальную, как мне казалось, рукопись. Но все равно, это не сильно отражалось на моем настроении. Я был доволен. Читая написанное, продолжал удостоверяться, что все написано верно. Что задача решена. Ошибки мелкие и не критические. Можно подправить, но и так, в принципе, сойдет.       - Ну, выглядит отлично, - сказал я вслух, когда оставалось пролистать последние страницы, но желания делать этого уже как-то не было. Тянуло спать. Много дней, проведенные без сна, трудоемкая и нервная деятельность, активное применение и отмена клонов начинали сказываться.       - Ладно, хватит на сегодня, - подал я голос снова, вставая из-за стола, - Все выгорело….       Мысль о кровати как-то само собой заставило меня зевнуть. А потом мне показалось этого мало, и я зевнул повторно.       - Надеюсь, в свете хороших новостей мне присниться отличный сон! Хотя бы раз….        Со сном, к сожалению, получилось не очень. Не знаю что это, закон подлости или просто судьба у меня такая, но вместо нормального забытья меня всю ночь мучали кошмары. Хотя, пожалуй, кошмары это слишком громко сказаны. Как-никак, ничего ужасного или просто страшного в тех образах, что всю ночь являлись мне, не было. Но приятными сновидениями их тоже было не назвать.       Мне снилась паутина. С нее все началось, ее контуры все время просматривались во время всех видений. И последнее, что я видел перед тем, как проснуться были все те же бесчисленные переплетения нитей. Но не паутиной единым. Ведь немалую долю моего внимания на этот раз занимал тот сгусток, который я изучал в прошлый раз. Возвращенная мной к жизни и до сих пор связанная со мной девушка. Бывший телохранитель Орочимару. Та самая, о внутреннем мире и устройстве организма которой мне было, казалось бы, известно больше любого человека в этом мире. И в то же время, неизвестно ничего. Ни имени. Ни происхождения. Ни причин, по которой, она в свое время присоединилась к моему родичу. Не знал я и того, какая судьба ожидает ее после завершения моего исследования.       Я видел этот сгусток, это переплетение каналов системы циркуляции чакры. Смотрел на то, как бьется ее сердце, слышал этот стук, чувствовал, как потоки ее чакры двигаются в такт этому действию. Потом все это как-то удивительно быстро преобразилось. Вместо непонятного переплетения энергетических каналов я увидел живого человека, скованного сильными ограничителями, печатями, креплениями. То, как она холодно воспринимает свое заключение. То, как действия оперативников АНБУ, их бесцеремонные прикосновения вызывают у нее желание шипеть и кусаться. И то, как порой в ожесточившихся ее чертах я различал что-то совсем другое. Отчаяние. Одиночество. Обреченность. И гордость.       Все мои кошмары были бесконечным чередованием этих образов. Ее взглядов, бросаемых то на меня перед началом исследования. Те же взгляды тогда, когда я касался ее лба, намереваясь активировать собственные аналитические техники. И те, что я разглядел в налитых золотом от природной энергии глазах. Непрерывная компиляция разнообразных гримас, изменений мимики, тех кратких мгновений, когда ее щит давал слабину, а наружу прорывались отголоски истинных чувств. И все это время я ощущал то, как на фоне выглядит паутина, и та ее часть, что отражает внутреннюю суть пленницы.       Пробуждение выдалось немного странным. Несмотря на эти кошмары (а иначе их все равно назвать язык не поворачивался), я чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Несколько мгновений, конечно, мне было немного не по себе. Но после моего похода в ванную комнату и ополаскивание лица холодной водой, я воспринимал мир на удивление четко и ясно. Словно ничего и не было. И сны никак на меня не повлияли. Но это было не так. Изменения имелись. Того чувства полнейшего удовлетворения от факта совершенного большого открытия более не было. Было лишь осознание того факта, что мое исследование не завершено. Предстояло раскрыть одно из белых пятен, часть затуманенной области моего настоящего. И эта область напрямую касалась девушки, что явилась ко мне во сне.       В мою голову пришло много мыслей разного рода, связанные с этим вопросом. И я потратил весь рабочий день на размышления. Срочных дел, благо не нашлось, а с обычной рутиной позволили разобраться как помощь всегда радых помочь клонов, так и привлечение другой бесплатной рабочей силы. Да-да, речь про Карин, которая неожиданно для себя получила «повышение» и начала учиться заполнять некоторую документацию. Как итог, и мне хорошо, и она чему-то полезному учится.       Мысли, что меня мучили, первоначально не были чем-то конкретным. Поначалу я просто раздумывал о пленнице. О том, кто она, какова ее дальнейшая судьба после завершения моей исследовательской программы. В том, что АНБУ найдут ей применение, сомневаться не приходилось, но мне хотелось знать каким именно оно будет. Хотя бы потому, что было неприятно осознавать, что этот человек может отправиться куда-то и навсегда исчезнуть из твоей жизни. И это учитывая тот факт, насколько он (ну, в смысле она), сильно связан с тобой и самой твоей природой.       Далее меня посетили уже совсем другие мысли. Девушка и в самом деле была крепко связана со мной, с моей внутренней сутью. И ее дальнейшая судьба, следовательно, столь же крепко оказывалась привязана к моей. И наоборот. Моя судьба напрямую зависела от нее. Вроде бы ничего, невесть какой факт, но это же заставило меня напрямую задуматься о том, что же кроится за горизонтом. За тем самым моим грандиозным открытием.       Мое будущее зависело от тех процессов, что происходили внутри бывшего телохранителя Орочимару. От того, как они влияли на точно такие же процессы внутри меня, внутри остальных людей, остающихся частью большой паутины.       - Об этом я забыл подумать, - сказал я себе, вдруг осознав, что открытие открытием, но вопрос с Ямато-но-Орочи остается открытым.       - Вы о чем, сенсей? – спросила Карин, отвлекаясь от своего задания.       - Так, задумался, - ответил я, очнувшись от мыслей и бросив взгляд на выполняемую ученицей работу, - А у тебя отлично получается.       - Спасибо! – улыбнулась девочка на похвалу.       - А я не говорил, что у тебя оказывается, очень красивый почерк? Мне очень нравится то, как ты пишешь.       - Не говорили, но можете делать это почаще. И, да, спасибо!       Я несколько секунд смотрел на слегка порозовевшую ученицу, а после мысли снова утянули меня в свой водоворот.       Да, проявление демона-дракона было не простым научным фактом. Мне не стоило про это забывать. Процессы, протекающие внутри что меня, что многих других, связанных мной людей, по логике вещей должны были вести к одному конкретному результату. К очередному перерождению гидры. С совершенно непредсказуемыми последствиями. И я не был уверен в том, что именно мне предстоит оказаться центром будущей сущности. Эта мысль больно кольнуло внутри. Не, то, чтобы меня как-то пугала перспектива того, что демон возродится, а я окажусь где-то в стороне. Эта идея не заставляла меня исходить от «ревности». И каюсь, не было у меня ни малейшего проблеска на задворках сознания, что я могу стать частью будущего демона совсем не на ведущих ролях. Нет, тут было кое-что другое. Этакий образ того, что я окажусь своеобразным донором, который даст будущему Ямато все, что у меня от него оставалось и благополучно отправлюсь к праотцам. А та же пленница АНБУ даст тому жизнь.       Конечно, чуть позже, когда я немного переосмыслил пронесшиеся в голове мысли, от таких мрачных дум отмахнулся. Но все же сути это не меняло. Вопрос дальнейшего развития Ямато-но-Орочи, его возможного перерождения оставался открытым. И этот вопрос требовал своего разрешения. Мне же предстояло понять, как проделать все это. Как найти решение.       - Сенсей, с вами все в порядке? – подала голос Карин, глядя на меня широко раскрытыми глазами.       - Да. Почему ты спрашиваешь?       - Вы какой-то мрачный сегодня. Вот я и… интересуюсь.       - Не бери в голову. Просто задумался о всяком….       Девочка замолчала, и вновь вернулась к своему делу. Но все же былого энтузиазма в ней уже не было. Не слыша же звук того, как ее карандаш скользит по бумаге, я не провалился вновь в свои тягучие мысли. Скорее наоборот. Я попытался сосредоточиться на ученице.       Почувствовав мой взгляд, Карин подняла на меня взгляд. Секундное переглядывание, после чего она опустила свои глаза. После сжала карандаш так, что костяшки ее пальцев побелели. Еще через несколько биений сердца, письменная принадлежность легла на стол рядом с листами заполняемых форм.       - Что случилось? – удивился я, понимая, что работа далека от завершения, - Тебе что-то не понятно? Или устала?       - Я… - она замешкалась, снова подняла на мгновения свой взгляд, чтобы тут же его опустить. От такого странного поведения я невольно забеспокоился. Только не какая-то очередная проблема с ее стороны! Только снова не эти Яманака.       - Да, я слушаю тебя, Карин. Говори, - постарался максимально мягко и спокойно сказать ей. И заработал очередной секундный взгляд ее неожиданно печальных глаз. Это практически полностью выбило меня из колеи. Что происходит-то?       - Простите, Харада-сенсей! Мне нужно было это раньше сказать. Но я…. Я не смогла сразу. Сама не знаю почему. Простите!       Последние сказанные ею слова она произнесла тихим голосом, от чего у меня екнуло сердце. Абсолютно не понимая, что происходит, я едва удержался от того, чтобы почесать затылок. Хочется верить, что в этот момент выражение моего лица было не настолько глупым, каким могло быть.       - Я тебя не понимаю, Карин. За что ты извиняешься? Все же в порядке. У тебя ведь все в порядке?       - Да…. Но раньше было не в порядке. А теперь в порядке….       Этот странный разговор, не менее странные высказывания теперь уже начали вызывать раздражение. Мало того, что я совершенно ничего не понимал, так еще и оказался в крайне неловкой ситуации. Передо мной сидела печальная, чуть ли не готовая расплакаться девочка, говорит при этом наверняка важные для себя (и обязанных таковыми быть для меня) вещи. А я не был готов хоть как-то интерпретировать все это.       - Карин, послушай меня. Я тебя не понимаю. Прости, но у меня вряд ли это получится, если ты мне не объяснишь. Даже если и нет, тебе незачем извиняться. Если у тебя что-то не получилось, или ты сделала что-то не так, то ничего страшного….       Она тяжело вздохнула, и в этом вздохе я расслышал подавленный всхлип.       - Простите меня, сенсей! Я начала мечтать о том, чтобы учиться у Цунаде-сама. Думала, как это будет здорово. Как достигну чего-то, о чем до того не смела и мечтать. А потом…       А потом на меня обрушился целый водопад слов, собранный в запутанный, чрезвычайно эмоциональный и очень важный рассказ. Рассказ маленькой девочки, затерянной в огромном и чуждом для себя мире, и волею судьбы оказавшейся моей ученицей. Для того чтобы понять его, потребовались усилия. Но то, что она так изливает душу, я осознал немедленно.       Из этого рассказа-извинения-исповеди выходило то, что Карин, несмотря ни на что, имела проблемы с самооценкой. Да, она вырвалась из Травы, получила новое жилье, место в Госпитале, образование, какой-никакой, но статус. Она была счастлива настолько, насколько мог быть счастлив сирота, который сбежал из ада. Но девочка не переставала быть чужой и одинокой в Конохе. Одиночество это, чувство некоторой отчужденности изъедало ее изнутри, несмотря на друзей, и на факт наличия моей скромной персоны в ее жизни. Это вызвало у нее странную тягу к признанию, получению чего-то большего. И этим чем-то в ее глазах было получение статуса ученицы Цунаде.       Я слушал ее, и удивленно хлопал глазами. Нет, это не вызывало во мне сильную реакцию. Сам факт желания стать ученицей величайшего медика и легендарного саннина был более чем понятен. Пусть это и коробило немного мое самолюбие. Но вот это признание…. Эти извинения…. Эта искренность…. Это было что-то особенное. Словно преодоление какого-то внутреннего барьера, разделявшего нас друг от друга. От этих чувств на меня нахлынули новые мысли. Я уже с трудом слушал то, о чем она говорит. А она продолжала изливать свою душу. Про свой конфликт с Ино. Про то состояние, в котором она пребывала все это время. Про неожиданную развязку и про случайно выяснившуюся правду о моем влиянии на это событие.       Наконец воцарилось молчание. Поглощенный мыслями о случившемся странном единении, о неожиданности такого исхода, я едва не упустил этот момент. Еще труднее оказалось подобрать нужные слова в ответ. А ведь она ждала его, этот ответ. Мою реакцию.       - Карин, - сказал я, будто пробуя на вкус это слово и чувствуя, что оно теперь звучит по-другому.       Она чуть подняла до сих пор опущенный взгляд. Глаза ее были красными от проступивших слез. Глядя на них, я испытал чувство своего бессилия перед ними, перед этими слезами и ее чувствами.       - Карин, все, что сказала…. В этом нет… в этом нет ничего плохого, - сказал я, и понял, насколько все это неубедительно звучит. Несмотря на всю искренность, которую в них вкладывал. В ее взгляде промелькнуло неверие. Пусть и перемешанное с затаенной надеждой.       - Я не знаю, почему ты решила это все рассказать сейчас. Признаю, было неожиданно…. Но в любом случае, тебе не за что извиняться. Все мы люди, и мы всегда чего-то хотим. Мечтаем о лучшем. Это нормально.       Последовала короткая пауза, после которой я продолжил, чувствуя, что нащупал нужную нить.       - Более того. Было бы странно, если бы не желала всего этого. Быть ученицей у госпожи Хокаге – это честь. Любая девочка из курсов подготовки скажет тебе, что это правда.       - Это правда для них, сенсей, - немного резковато ответила девочка.       - Может и так. Но в любом случае, это не отменяет того, насколько великолепной была бы возможность поучиться у нее. Ты сама это отлично понимаешь, и знаешь, что я не имею ничего против этого. Вспомни знакомство с Шизуне-сан.       Она немного потупилась, но через мгновения опять погрустнела. Я же, поняв, что суть ее извинений состоит не сколько за то, что он захотела учиться у саннина, а кое в чем другом, постарался быстро вспомнить это. К моему счастью, память на этот раз меня не подвела.       - Что касается всего остального…. Ты зря думаешь, что показываешь себя неблагодарным человеком. Я решил позаботиться о тебе не потому, что желаю получить твой дар. Я просто увидел тебя. Увидел, и захотел помочь. У меня нет желания видеть в тебе только непрерывно осваивающего науку будущего ирьенина. Пусть мне и было бы приятно смотреть на твой энтузиазм в этом деле. Но я хочу, чтобы ты жила своей жизнью. Мечтала о чем-то, думала о своих целях, добивалась этого. Нет ничего страшного в том, если ты в какие-то дни не хочешь учиться, не хочешь работать. Это бывает, и это нормально….       Я понял, что запутался в собственных мыслях и постарался быстро закончить свою неожиданно длинную речь последней репликой.       - В общем, Карин…. Не воспринимай все слишком серьезно. Будь собой. Мечтай, стремись к тому, что ты хочешь. Знай, что я всегда готов тебе помочь и поддержать. Пусть иногда меня могут раздражать твои поступки. Это тоже нормально.       Воцарилось неловкое молчание. На меня смотрела пара удивленных глаз на немного бледном лице. А я сидел и теперь молчаливо ждал какой-либо реакции на свои слова. Когда же она последовала, то выпал в осадок, поскольку ожидал чего угодно, но только не этого. Девочка вскочила и судорожно обняла меня.       - Спасибо, - тихо сказала она через некоторое время, словно не обращая внимания на мое немного одеревенелое состояние.       Отстранилась она через некоторое время, после чего смущенно отошла на несколько шагов, вся красная. На ее лице появилось странное выражение лица, словно девочка еще не определилась в сторону какого настроения ей стоит склонить чашу весов.       - Ладно, а теперь давай возвращаться к работе, - постарался я вернуть все в деловое русло. Возможно, я поступал неправильно. Уж тем более после такого неожиданного приступа откровенности. Но в тот момент мне ничего умнее в голову не пришло. Вопреки некоторым моим опасениям, через секунды Карин снова оказалась за столом, а в ее руках появился карандаш. Я же, решив, что не стоит мне прохлаждаться, тоже достал чистый формуляр.       - Знаешь, - задумчиво потянул я, глядя на то, как она все еще не решается взяться за дело, - Есть у меня такое ощущение, что я смогу закончить заполнение своего формуляра быстрее тебя. Не знаю, почему мне пришла в голову такая мысль….       Я бросил на нее невинный взгляд. Она посмотрела на меня с подозрением.       - Конечно, у тебя есть фора….       - У меня эта бумага почти заполнена, - заметила она, для убедительности показав мне свой лист.       - Вот я и говорю, фора. Но….       С этими словами я немедленно взялся за карандаш, а через мгновения графы документа начали заполнять быстро набросанные иероглифы. Секундами позже девочка присоединилась ко мне, принимая игру….       После того, как Карин ушла, я еще некоторое время сидел, смотря на ту стопку бумаг, что мы заполнили вместе, устроив соревнование. В голове лениво крутились мысли о том разговоре, который у нас с ней состоялся. Из них родились другие – о жизни девочки в Конохе. Об условиях, которые ее теперь окружали. О контрастах и параллелях между Листом и Травой. О ее окружении здесь и там. И что самое главное, о перспективах. Чуть позже, слово «перспективы» как-то выветрилось, и было замещено другим – «судьба». Судьба – то самое понятие, которое уже всплывало сегодня. Только в контексте совсем других личностей. Бывшего телохранителя Орочимару и меня самого.       «А ведь если что-то случится, то Карин не ждет ничего хорошего», - вдруг подумал я, соотнеся мои предыдущие мысли с размышлениями о жизни ученицы. И то была чистая правда. Пусть она и происходила из древнего и могучего рода, обладала удивительными способностями, но тем не менее, была пока никому не нужна. И стоит только произойти какой-то неприятности при перерождении Ямато, когда я либо утрачу контроль, либо вовсе сгину, то вся ее нынешняя жизнь тут же рухнет. Обратится в прах. И у нее не останется иного выбора, как покинуть Коноху, представив себя самой где-то там за пределами главных врат. Либо же попытаться остаться здесь, показав себя и свои таланты, раскрыв свое происхождение. Как быстро в таком случае она окажется втянута в местные разборки, попытки привлечь ее на свою сторону? Как скоро она пропишется в каком-то клане, превратившись в ценное приобретение?       - Не хорошо, - подумал я, покачав головой. И это вновь заставило меня вернуться к моим предыдущим размышлениям. О себе, о пленнице, что пока еще была в моем распоряжении на время исследований. О Ямато, в конце концов. Домой я пришел отягощенный этими мыслями. И весь вечер превратился в мое молчаливое хождение по кабинету. От одной стенки к другой, пока мой разум пытался сложить все детали и объединить их в какое-никакое, но цельное видение будущего. Причем, будущего, не сказать что сильно отдаленного.       - Не хорошо, - сказал я снова, когда итогом первой волны прикидок и вычислений стал один условный год. Чуть позже, правда, я передумал. И сделал выводы, что неизбежная трансформация не настолько близка от меня. А потом вовсе запутался, поскольку часть меня боязливо пыталась навязать более близкую дату возможных завершений процессов перерождения.       От раздирающих меня противоречивых теорий перечитал то, чем гордился еще только вчера. И по итогу понял, что у страха глаза велики. И бояться мне так сильно не стоит. Времени хватало.       Волна оптимизма позволила взглянуть на ситуацию глубже. И с несколько иной стороны. Появились новые обнадеживающие выводы.       - Как бы интенсивно процессы изменений не происходили, есть веские основания полагать, что мое влияние на них достаточно высоки. А раз так, то можно сделать вывод, что мне по силам влиять на ход этих процессов. Замедлить их как-нибудь. Или наоборот… - размышлял я вслух, подумывая о создании клона-собеседника.       - Но это не отменяет той доли вероятности, когда мое влияние окажется меньше и полноценного контроля над процессами у меня не будет, - продолжил я, пока отложив клонирование, - М-да. Почему всегда так сложно и нет однозначно простых решений? Мои дальнейшие рассуждения привели к закономерному итогу: исследование не должно заканчиваться. Я должен непрерывно анализировать происходящие процессы, чтобы отслеживать малейшие изменения. Причем делать это нужно в течение длительного времени. А это предполагало некоторые условия.       - Хорошая идея, но не лишена недостатков. Объект исследования будет под моим контролем не всегда. А дистанционная работа имеет свои недостатки, часть которых непреодолима.       Примерно в этот момент мне в голову и закралась новая мыслишка, которая чуть позже развилась в полноценную идею. Я некоторое время не обращал внимания на что-то зудящее на периферии сознания. А потом, когда это обрело некоторую более или менее явную форму, застыл как вкопанный, боясь спугнуть ее до того, как смогу зацепиться за нее как следует.       - А это интересно, - сказал я, после самых первых мгновений анализа новой задачки.       Я вновь прошелся по кабинету. Перед глазами проносились воспоминания о первых годах моего пребывания в Скрытом Листе. Об условиях, которые окружали меня. О том, в роли кого мне приходилось пребывать в то время, и как сильно с тех пор многое изменилось.       После я остановился. Стоя на месте, попытался наложить схему моей истории на совершенно другого персонажа. И что занятно, она подходила. Может не целиком, но примерить мою старую роль на нее было возможно. А если так…       - Хм, а вот это требует исследования совсем другого рода.       Несмотря на то, что первоначально я собирался отправиться в лабораторию уже следующим утром, чуть позже был вынужден немного поумерить свой пыл. Этому поспособствовала очередная ночь, наполненная кошмарами. Опять не страшными, но от этого приятными сновидениями они не становились. Скорее наоборот. Я проснулся больше измотанным, нежели отдохнувшим.       Снился мне все тот же Ямато-но-Орочи. Его туманные образы, частично активные очаги. Та самая подручная Орочимару в роли одного из таких очагов. Она же в виде холодного трупа еще до своего перерождения, а потом уже исследовательского материала. Эти картины постоянно чередовались друг с другом, пока на сцене не появились новые действующие лица, которые и заставили меня поумерить мой пыл. Ведь то были ребята в масках и высокий голубоглазый блондин из клана Яманака. До меня неожиданно дошло, что девушка являлась не только моим исследовательским материалом и бывшим человеком Орочимару. Она же была пленницей АНБУ, которые имели по отношению к ней определенный интерес. И хотя они вроде бы как закончили свою работу, о чем говорило их решение предоставить ее мне, но кто знает, что они задумают проделать с ней снова. Привлеченный к делу мозголом легко мог наткнуться на нечто, способное скомпрометировать меня. А это, учитывая наши отношения с Яманака и мои планы на девицу, могло закончиться кое-чем нехорошим. Потому требовался более тонкий подход. Подход, при котором и контакт наладится, и при этом факт этого контакта останется, скажем так, вне доступа мастера ментальных техник.       День прошел в попытках систематизировать все то, что мне было известно о ментальных техниках и просто способах воздействовать на чужой разум. Кое-какой опыт у меня в этом деле был. Правда, в ней имелись изъяны. Не было, пожалуй, ни раза, чтобы я был бы заинтересован в сохранении чужого разума или личности в целости и сохранности. Разве что воздействие на Утадзи, но там случай был особенный, не нацеленный на кардинальное воздействие. Так, немного подтолкнуть чужую психику и организм, чтобы открыть ему путь к калейдоскопу. С Тору, например, я не церемонился. Результаты этого оказались крайне специфическими, в виде новой личности, что сформировалась в его голове. А с тем призраком, пойманным в Узушио…. Судя по тому, что я до сих пор оставался на свободе, скрытую частичку его разума никто найти так и не смог.       Мне было нужно применить какую-то технику, какой-то особый способ, чтобы установить контакт именно с чужой личностью. Получить возможность вести диалог, задавать интересующие вопросы, просто выяснить, с какого рода человеком имею дело. При этом разум его не должен был подвергнуться ненужным перегрузкам, а память сохранить сам факт подобного контакта. Была, конечно, идея, попытаться проникнуть куда-то вглубь ее подсознания, используя давно наработанные практики. Как когда-то я проник в пространство ее проклятой печати. Но нужна была гарантия того, что факт такого проникновения не отразится в ее воспоминаниях. Сложно! А потом в мою голову пришла как мне показалось, удачная идея.       В Рьючидо я попал поздно вечером, уже после того, как отошел от процедур Дайчи. Исследователю потребовалась целая куча новых анализов моей крови, и потому мое пребывание у него затянулось. Судя по кратким и односложным ответам, а также крайне задумчивому и рассеянному виду, он был занят очередным большим проектом. Кажется, не стоит удивляться, если вдруг спустя некоторое время в наших руках окажется какая-то новая мудреная сыворотка или же стимулятор.       Змеиный остров привычно встретил меня жарким влажным воздухом. Так как стоял полный штиль, это ощущалось особенно сильно, не говоря уже о невероятно богатом букете ароматов, которые были присущи этому краю. Вдохнув полной грудью все это великолепие, я зашагал к своему древу. Чтобы немного не доходя до него, сложить пальцы и мысленно потянуться далеко-далеко отсюда. Куда-то за море, где в другом не менее теплом краю проживал некто, способный оказать мне содействие.       Ответа на призыв пришлось ждать не долго. Спустя минут десять с обратной стороны пришло четкое ощущение того, что призываемый готов совершить перемещение. Собрав чакру, я ударил о землю раскрытой ладонью. И через секунду из облака белого дыма шагнула могучая фигура красноглазого воина.       С момента нашей последней встречи Шисуи несколько изменился. Его волосы стали длиннее, начав образовывать буйный каскад, чем-то напоминающий тот, который красовался на голове Учиха Мадары во всех известных его изображениях. Преобразилась и одежда. Прежняя легкая форма сменилась на нечто длиннополое с традиционным для Учиха длинным воротником, опоясанное широким белым ремнем. Но наибольшие изменения постигли его глаза. Нет, его специфический калейдоскоп – наследие Учиха Утадзи остался прежним. Но вот взгляд…. Эти глаза смотрели на меня прямо, холодно и отчасти даже немного пугающе. Куда более пугающе, чем это было до этого. И это на фоне равнодушного и спокойного выражения лица.       - Широ-сан, - приветствовал он меня ровным тоном.       - Шисуи-сан, - ответил ему я.       Следующие несколько секунд между нами царило молчание. Он смотрел на меня, я на него. Каждый просто изучал друг друга. А потом по лицу моего гостя и собеседника пробежала короткая усмешка.       - Что же. Не прошло и года, как о моем существовании вспомнили, - сказал он.       - Ну, я бы стал оправдываться тем, что был очень занят. Но лучше будет, если скажу, что не хотел прерывать семейное воссоединение и период адаптации, - ответил ему, - Пройдемся?       Мы направились в сторону древа. Шагали неторопливо. Не спешили и продолжить наше общение. Я подбирал слова, размышляя о том, как именно преподнести свою просьбу, а заодно намереваясь выяснить новости о положении дел в Стране Болот. Что касается Учиха, то на счет его мыслей сказать что-либо было трудно. Он просто молчал, отменно держа маску.       Наконец, перед нами выросло мое творение. Его аура уже на подходе начала нас обволакивать, создавая атмосферу погружения во что-то теплое и умиротворяющее. Все проблемы, которые имели место быть до этого, будто отсекались разумом. Темные мысли отступали, на их месте оставалось лишь спокойствие и чувство медленного очищения от тягостей и негатива. То был тот самый удивительный эффект этого странного дерева, которое порой помогало мне приходить в себя. И то, что я собирался использовать в своих целях во время сегодняшней беседы.       - Хм, а эта штука продолжает меняться, - заметил Учиха, приподняв брови и изучая ствол дерева.       Он обошел его по кругу, не сводя своих красных глаз с фигуры бывшего Зецу, пока не остановился прямо перед ней. Его взгляд был прикован к лицу бедолаги, обратившегося в это удивительное изваяние.       - Мне кажется, или Зецу стал больше напоминать женщину? – поинтересовался Шисуи, на мгновение бросив взгляд на меня. Я подошел ближе и тоже взглянул в закрытые глаза клона члена Акацуки.       - Возможно, - пожал я плечами, - По сравнению с тем, что было, любые тонкие черты станут намеком на женственность. Впрочем, его эволюция еще не завершена. Дальнейшие изменения дадут более подробную информацию.       Я отошел от ствола и присел на небольшую возвышенность. Учиха остался стоять и внимательно изучать фигуру своим мангеке. Прошло несколько минут, прежде чем до меня дошло, что он пытается поглотить частичку разлитой вокруг природной энергии. А вот определить, получилось у него это или нет, осталось для меня загадкой.       - Наше дерево тоже меняется, - погодя немного поведал мне он, оборачиваясь и подходя ближе.       Глядя на него я не заметил ни малейших признаков изменений, вызванных поглощением природной энергии. Видимо, даже если у него получилось сделать это, поглощенного было слишком мало.       - Единый ствол продолжает свое формирование. Изменение фона его силы чувствуется каждый раз, когда я пытаюсь тренироваться с перчаткой, - продолжил он, усаживаясь чуть в сторонке, - Меня устраивает то, как идет процесс, но все же думается мне, инспекция была бы не лишней.       Он продолжил смотреть на дерево, но я чувствовал обращенное на себя внимание.       - Инспекция никогда не бывает лишней, - ответил ему я, - Но насколько я помню, мы заключили некоторые договоренности.       - Да, согласен. Хотя я честно ожидал, что дождусь сигнала с вашей стороны несколько раньше.       Я примерно с минуту сидел молча. Вспомнились те условия, которые были обговорены нами на время адаптации Саске внутри клана. На этот период следовало избегать моего появления в городе посреди болот, чтобы не создавать лишнюю суету и проблемы Шисуи. А он, в свою очередь, должен был за это время разобраться с новым важным родичем, аккуратно ввести того в суть дела и подготовить.       - Пожалуй, моя реплика о занятости, будет все же уместнее, - наконец сказал я, бросив на собеседника взгляд.       - Как и всегда, - все также спокойно прокомментировал Учиха.       - Ну, у каждого свои недостатки, - пожал плечами я, - Так, какова же ситуация сейчас в клане? Как поживает Саске? И как на этом фоне поживаете вы?       Шисуи посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Несколько секунд переглядываний и он отвел свои глаза. Они снова глядели вперед.       - Как и ожидалось, это было тем еще испытанием, - задумчиво протянул он. Дальше развивать тему он не спешил, отдав предпочтение долгой паузе.       - Все настолько сложно? – спросил его, когда понял, что все затягивается.       - Отчасти, - коротко ответил тот. Но спустя несколько секунд я дождался продолжения, - За все те годы, что мы прожили там, у меня ни разу не возникало необходимости настолько сильно соответствовать статусу главы клана.       Он хмыкнул. Через секунду я поймал направленный на меня взгляд.       - Посмотрите на все это. На эту одежду, на прическу, на мое лицо. Никогда бы не подумал, что после всего того, что с нами всеми приключилось и того, что мне стало известно, я буду так старательно копировать Мадару. Самое забавное заключается в том, что это получилось как-то случайно. Просто в какой-то момент вдруг понял, что мне более нельзя оставаться прежним Учиха Шисуи.       Он снова отвернулся, а я невольно почесал затылок. Его признание стало немного неожиданным.       - Одна возня с Саске требует всего этого?       Он хмыкнул.       - Саске, понимает он того или нет, нуждается в том, чтобы у него перед глазами находился пример кого-то, кто олицетворял бы мощь. Тот, кто одним своим видом демонстрирует авторитет, власть и влияние. Тот, кто управляет кланом, и тот, кто управляет им, наследником этого самого клана. Я должен быть не хуже Фугаку-сана, который был нашим главой до меня. И уж точно, я не должен казаться слабее того же Итачи….       Он не договорил, но вложил остаток своего ответа во взгляд. Не скажу, что у него не получилось.       - Как бы там ни было, сейчас дела постепенно налаживаются. Наверное. Я играю свои роли. Глава клана. Наставник. Сильнейший боец. Единственный обладатель мангеке. И тот, у кого есть План. Пока эта игра идет верно, все будет хорошо. Но время идет. Последняя реплика была намеком, на который я коротко кивнул. Да, время действительно шло. А вопрос мести клана Учиха все еще оставался в подвешенном состоянии.       - Я надеюсь, в клане есть понимание того, что Итачи должен умереть от рук именно Саске, - сказал я, вызвав непроизвольную дрожь у Учиха. Странная реакция, учитывая все, что ему уже пришлось пережить. А потом он посмотрел на меня.       - Это мания Саске, - мрачно ответил он, - Многие искренне желают, чтобы он избежал участи братоубийцы. И я в их числе. Это лишь сломает его. Куда сильнее, чем он может себе представить.       - Я не спорю с этим. Речь о другом. Речь о политике.       Учиха поморщился, но не разглядеть понимание в его глазах было невозможно.       - Да, я понимаю. Политика. Пока Саске тренируется и учится под моим наставлением, клан ждет. До его готовности совершить месть нельзя и думать об этом. Хороший план.       - А еще я думаю о том, что пока Саске готовится, вы могли бы заниматься его воспитанием. Донести до него другие мысли и идеи, которые, возможно, до этого момента в его голову еще не забредали. А там глядишь, когда он будет окончательно готов, либо он уже не будет нуждаться в этой мести, либо же осуществит ее, не причинив себе страшную боль.       Лицо Шисуи обернулось маской. Неприятной, отлично показывающей, что он думает о таких моих взглядах. Но я остался спокоен. Ему ведь не нравились лишь некоторые аспекты моей идеи.       - В любом случае, это все должно осуществиться, пока у нас еще есть время. После, мы начнем действовать. И важно, чтобы клан был готов. Чтобы Саске был готов. Чтобы и вы были готовы.       Еще некоторое время продолжалось молчание, после которого он посмотрел на меня.       - Возвращаясь к нашим заботам, - задумчиво сказал он после, - Думаю, самое время продолжить наращивать наши запасы перчаток.       - Это решаемый вопрос, - кивнул я.       - Тогда, буду ждать новостей.       - Разумеется. Как только будет готова новая партия, вы будете немедленно проинформированы.       Еще молчание, продлившееся пару минут. Его вновь нарушил Шисуи.       - Ладно, а теперь, думаю, самое время перейти к тому вопросу, который заставил вас вспомнить о моем существовании.       Он на меня не смотрел, но я чувствовал усмешку с его стороны. Усмехнулся в ответ.       - Ах да, точно. У меня ведь действительно были какие-то вопросы к вам, - сказал я, почесав в затылке, - Тут у меня неожиданно образовалась необходимость придумать способ сделать так, чтобы некоторые мои действия нельзя было считать при помощи ментальных техник Яманака.       Шисуи посмотрел на меня и приподнял брови.       - Интересно. Было бы еще интереснее, будь оно чуть подробнее.       - Можно и подробнее. У меня тут образовалась ситуация, когда мне надо переговорить кое с кем. Проблема лишь в том, что сами по себе разговоры с этим человеком недопустимы, если вы понимаете, о чем я говорю.       - Так…       - Вот я и хочу провернуть что-то такое, когда разговор ведется вроде бы внутри гендзюцу. Но так, чтобы память об этом разговоре оставалась недоступной для любителей проникать в чужие мысли и читать их.       - Поскольку люди Иноичи Яманака не имеют права влезать в головы шиноби Конохи без соответствующей санкции, речь, я так понимаю, идет о ком-то, по отношению которого данная санкция имеет место быть. Кто это? Пленник АНБУ, которого вам доверили «починить»?       Я позволили себе усмехнуться.       - Ну, можно и так сказать. Хотя «починить» не совсем то.       - Ясно. Непростая задачка, особенно учитывая уровень квалификации некоторых менталистов. И их способность выискивать следы того или иного воздействия иллюзорных техник.       - Да, именно поэтому я и обратился к вам. Надеялся, что кто-кто, а истинный гений гендзюцу и мангеке обладает всеми нужные знаниями, как провернуть нечто подобное…. Я бы, конечно, и сам смог бы провернуть много чего интересного. Но, к сожалению, при моем подходе либо остаются следы, либо не остается вообще ничего. А это совсем не то, что мне нужно.       Шисуи смотрел на меня некоторое время, пока не пожал плечами и задумался.       - Что же…. Думаю, я смогу вам кое в чем помочь.       Лаборатория встретила меня привычной стерильной чистотой. Я, переодетый в новую специализированную форму, сидел на своем привычном месте за одним из столов. Передо мной лежал открытый очередной журнал, в котором были указаны параметры нового «экземпляра», который был доставлен сюда совсем недавно. Карп, сообщивший мне о новой доставке, шепнул, что данный объект было бы желательно обработать как можно скорее. Что пусть от нашего заказчика по каким-то причинам никаких запросов пока не поступало, это всего лишь вопрос времени. Интерес АНБУ был высок.       Я, конечно, принял к сведению такие пожелания. Лояльность командования масок была мне важна и в обычной жизни. А когда в моей голове надолго поселились некоторые весьма смелые мысли и планы, эта лояльность была жизненно необходима. Однако сейчас, глядя на эти иероглифы и цифры, я как-то их не замечал, задумавшись о совсем другом объекте. Объекте, который с минуты на минуту должен был быть доставлен ко мне.       Наконец, дверь, ведущая в лабораторию отворилась и на пороге возникло несколько крепко сбитых фигур бойцов в масках. Несколько секунд спустя показалась и она. Ведомая под ручку, не имеющая ни малейшего шанса высвободиться девушка с красными волосами. Я пронаблюдал за тем, как ее довели до ее привычного места. Как скоро на ее руках и ногах сомкнулись ремни, усиленные печатями. И как бойцы, привычно кивнув мне, покинули помещение, оставив меня, ее и покачивающего головой Карпа одних. Хотя я с самого начала сделал все возможное для того, чтобы мой ассистент не мешал мне работать с пленницей, сейчас он не торопился уходить. Увы, но у Карпа был пунктик на тему любых нарушений режима посещения лаборатории. Он терпеть не мог здесь посторонних. А когда посторонний оказывался здесь без соответствующих процедур вроде переодевания…. В общем, пришлось подождать, пока он не обработал за АНБУ полы особым составом. И не успокоился окончательно, протерев дверь и даже кушетку спиртовым составом. Только после этого он пожелал мне удачи в моих исследованиях и оставил нас одних.       Я шагнул к кушетке. В моей голове начали всплывать воспоминания обо всем том, что мы говорили с Шисуи на острове. Об основах гендзюцу. О моих собственных познаниях в области проникновения в чужое сознание. Весь тот проработанный план… вернее, подобие плана (полноценный алгоритм, увы, до конца так и не был доведен) встал передо мной во всей своей красе. И в тот же момент я почувствовал на себе пристальный, даже немного пугающий взгляд девушки на себе. Этакое наследие нашего недавнего приключения с природной энергией со всеми вытекающими последствиями. Раньше она смотрела на меня иначе. Не сказать, что и тогда ее взгляд нес в себе приязнь в мою сторону. Но все же в нем была какая-то гордость, некое упрямство. Теперь я отчетливо мог различить и признаки страха, и то, что отчасти вызывало страх у меня самого. Странное ощущение…       Как и всегда бывало во время наших подобных «встреч», девушка не торопилась открывать рот и издать хотя бы один малейший звук. Только взгляд, что говорил больше иных речей. И несколько следующих минут ушло только на переглядывание между нами. Этакая борьба, совмещенная со специфической попыткой диалога. И пока это продолжалось, мое сознание с одной стороны переполнялось множеством новых мыслей, и одновременно становилось кристально чистым и ясным. Под подобным воздействием я почувствовал необходимость слегка подкорректировать разработанный план. То, в чем не было полной уверенности, теперь стало максимально отчетливым.       - Ну что же, попробуем, - сказал я ей, протягивая свою руку к ее лбу. Реакция девушку была максимально привычной. Она буквально вжалась в кушетку, нервно наблюдая за приближающейся ладонью. И вздрогнула, когда моя кожа соприкоснулась с ней, - Начали.       Я соскользнул в медитативное состояние. Перед моими глазами снова образовалась безмерная паутина, которая занимала мое внимание буквально секунду. Мгновениями позже мои «глаза» уже смотрели на проекцию тела бывшего телохранителя. Однако и это было не совсем то, что интересовало меня в этот момент. Объект моего интереса был куда тоньше и менее заметен. Это крохотные нити, что связывали нас с ней с того самого момента, как была проведена та самая операция по возрождению.       Сначала я прислушался к своим ощущениям. Прикоснулся к нити. Ощутил доносящиеся до меня колебания. Сопоставил их частоту с уже известной мне по памяти схемой. Не найдя никаких отклонений, кивнул про себя. Хорошо. Ничего нового. Разве что был какой-то сдвиг, но он такой микроскопический, что я искренне сомневался в истинности своих предположений.       Осознав, что все идет так, как надо, и что ничего пока плану не угрожает, направил сигнал в пустоту. И тот, будучи подхваченной паутиной, скоро был донесен до адресата. Скоро рядом со мной материализовалась проекция клона, что был создан и оставлен дома специально для данного мероприятия.       Между тем, я начал планомерно накачивать девушку чакрой. Очень осторожно, максимально аккуратно. У меня не было цели просто насытить ее систему циркуляции моей силой. Нет, тут задача была тоньше. Моя энергия должна просто оказаться в ней и разнестись по всему ее телу. Для этого не требовались большие вливания. Скоро я ощущал пленницу значительно лучше. Для проверки даже активировал мистическую руку. Убедившись, что восприятие мое возросло, посмотрел на «добровольца». Тот, до этого сосредоточенно изучавший происходящее, кивнул мне в ответ. Отлично! Он готов.       Я вынырнул из транса. Тут же столкнулся с тяжелым взглядом девушки. Несмотря на возникшее было желание что-то сказать, делать этого не стал. Вместо этого извлек из подсумка ампулу с сывороткой. Несколько долгих секунд сомнений, и решившись, вколол состав в шею. Так вышло, что укол пришелся очень близко к месту ее бывшей проклятой печати. От этого она вздрогнула, а глаза ее расширились. В них на миг отобразились до селе скрываемые чувства, но вчитываться в них у меня не было ни времени, ни возможности.       К моему возвращению в состояние транса новые связующие нити уже успели образоваться. Ну, почти образоваться. Клон находился здесь не просто так. Он буквально в ту же секунду, как пошел процесс, вмешался в него, и теперь старательно контролировал, чтобы не допустить излишне тесного взаимного контакта.       «Держу», - просигналил ему, хватаясь за новообразованные каналы, - «Приступай» Двойника не нужно было упрашивать. Он лишь кивнул, и его проекция устремилась по нитям. Потребовались секунды, и его образ буквально испарился. Я лишь чувствовал, как колеблются каналы, по которым он перемещался, и направляемые им сигналы. Хорошо. Если повезет, то благодаря новой схеме нам удастся проникнуть именно туда, куда нужно. Вглубь ее подсознания.       Ждать пришлось долго. Медленно тянулись минуты, переходя в десятки минут. Десятки минут перешли в час. Час со временем в два. Все это время я терпеливо наблюдал за реакциями, что происходили в теле пленницы. Как крохи моей чакры текут по всему ее организму. Часть ее собиралась в сгустки, чтобы чуть позже добраться до мозга и впитаться в него. Если мой анализ был верен, то часть силы, передаваемая мной по новым нитям, также отправлялась туда же.       Наконец, я почувствовал, как новые каналы напряглись. И до меня донеслись первые серьезные сигналы, которые было не трудно расшифровать. Небольшое усилие, и в моей голове уже звучал мой собственный, чуть заглушенный голос.       «Готово!»       «Ну, была - не была!» - подумал я, концентрируясь на этих нитях. Усилие, и возникло ощущение того, как мое тело проваливается куда-то вниз. Вниз, во тьму. Несколько бесконечно долгих мгновений, и я ощутил, как стою на ногах. Под ногами твердый, шершавый камень, что приятно холодил ноги. Окружающий воздух заметно теплее, нежели таковой в лаборатории. Звуков почти нет, но это не от того, что были с ним проблемы. Скорее никто просто их не издавал.       Последнее подтвердилось буквально сразу же. Я чуть пошевелил ногой, и подошва моих сапог издала характерный звук трения о камень. Тогда же мои глаза прозрели. И вместо непроглядной тьмы я уловил едва заметные при плохом освещении контуры не самого просторного помещения. Осмотр окружения занял минуты, прежде чем мне удалось разобраться, где именно мне повезло очутиться.        «Ну, конечно. Подземелье» - подумал я, когда глаза мои окончательно приспособились к такому освещению, и они различили особенности помещения, - «Орочимару в своем репертуаре».       То, что это место связано с саннином было не трудно понять. Тут буквально все кричало, что это одна из его баз. И судя по всему, данное конкретное помещение служило этакой тюремной камерой. Местом, которое по какой-то причине сохранилось в памяти его бывшего телохранителя. Гадать, что именно это была за причина, сейчас не сильно хотелось.       Итак, я был на месте. Если все верно, то это один из глубинных слоев ее подсознания. Пространство, созданное в виде какого-то воспоминания. Мой клон достиг этого места, направив все доступные силы и волю. А после, изолировал его, превратив в спокойный островок стабильности.       Я коснулся текстуры стены и почувствовал то, как мою руку отталкивает упругая поверхность натянутой пленки барьера. Хорошо. Значит, никакие ненужные элементы из воспоминаний девушки нас не потревожат. Правда, где она сама?       Короткое воспоминание клона вспыхнуло в мозгу. Проклятье! Как же плохо, что тут так мало света, что проникает сквозь маленькое окошко буквально под потолком. И отвратительно, что правила этого мира лишают мои глаза всех их возможностей! А ведь девушка буквально в двух шагах. В другом конце комнаты, лежит на кушетке. Бледные руки и ноги едва различимы при таком освещении, но все же видно, что они зафиксированы на месте крепкими ремнями.       Я шагнул к ней и скоро смог лучше ее разглядеть. Да, однозначно она. Разве что одежда другая. Роба, конечно, аналогична той, которую ее заставляли носить наши АНБУ, но покрой иной. Расцветка видимо тоже. Как же плохо здесь все видно! Девушка была без сознания. Поначалу я подумал, что это сон, но судя по сильной испарине и нечеловеческой бледности, это было что-то иное. Словно она переживала какую-то болезнь и в какой-то миг просто провалилась в забытье. Про боль, что она ощущала в этот момент, я подумал чуть позже, когда все же решился и прикоснулся к ней. А потом, пронзенный неожиданной догадкой, осторожно приподнял ее голову и заглянул в то самое место. С трудом, но я смог различить те самые три заветные закорючки. Проклятая печать.       Мысль пронзила подобно молнии. Это было воспоминание. Того самого дня, когда она получила эту печать. И сейчас шел самый мучительный этап адаптации. Невольно вздрогнул от осознания того, что причиной выбора именно этого воспоминания мог стать я сам.       «Да-да, все из-за этого», - подтвердил мои опасения клон коротким шепотком. Мне оставалось только закатить глаза от собственной бестолковости. Вот стоило мне вкалывать сыворотку именно на место бывшей печати и провоцировать эти воспоминания?       В любом случае, это не было конечной точкой моего маршрута. Для того, чтобы переговорить с девушкой и не оставить при этом следов, требовалось проникнуть еще глубже. В глубины этой проекции, что страдала перед моими глазами. И я коснулся ее лба рукой, сосредотачиваясь на своих ощущениях.       Она казалась настоящей. Короткий анализ при помощи медицинских техник говорил мне, что передо мной не какая-то непонятная проекция человеческого сознания, а настоящее тело. Из плоти и крови. Но все же было в ней что-то, что противоречило этому самому ощущению «нормальности». Какой-то компонент, что мешал поверить в этот факт.       «Чем-то напоминает тех ребят из Дождя в голове Дайчи», - подумал я после получения первых результатов, - «Но все же есть и отличия. Может это потому, что она все же не столько просто воспоминание, сколько что-то большее».       Но тратить время дальше было нельзя. Я снова вошел в транс. Постарался почувствовать глубинные связи уже с этим телом. Потребовались долгие минуты, прежде чем я ощутил тончайшие нити, тянущиеся от меня к ней. Отлично. А теперь….       Я снова провалился во тьму. И по мере погружения чувствовал, как сильно отдаляюсь от своего тела. Связь с ним стала какой-то едва уловимой. Словно она истончилась, и до меня доносились лишь незначительные сигналы и крохи чакры. Но как бы там ни было, я был уверен, что смогу найти дорогу назад.       Окружающий мир снова изменился. Появился едва уловимый запах дыма, смешанный с ароматом дождя. Воздух был прохладен и переполнен звуками разбивающихся о что-то твердое капель. Под моими ногами я чувствовал нечто мягкое. Если мои ощущения верны, то это циновки из тростника или что-то вроде того. И почему-то снова было темно. До тех пор, пока передо мной не вспыхнул огонек, и я не различил зажженную лампаду. Которую держал в руках угрюмый здоровяк с шрамом, пересекающим все лицо и заканчивающийся чуть выше выколотого глаза. Неподалеку от него на полу на коленях стояла та самая девушка со следами борьбы и несколькими царапинами по всему лицу.       Картина была противной. Здоровяк не намеревался сделать что-то хорошее. Об этом говорило все. И взгляд единственного глаза. И выражение лица, одно которое вызывало омерзение. Да и вообще его вид, сжатый кулак и оскалившиеся зубы. Девушка же явно пострадала от него. Несмотря на упорное сопротивление, она уже была повержена и теперь молча ожидала своей участи. Хотя в ее взгляде я заметил все ту же гордость и силу. Желание продолжить борьбу в любую секунду, как только выпадет возможность. Кажется, это был еще более глубинный уровень подсознания. Воспоминания, что мучали объект моего интереса в процессе адаптации проклятой печати. М-да… Какие же образы могли прийти страдающему от агонии человеку? Да, разумеется такие же мучительные и тяжелые. Идиот! Ну что мне стоило тогда вколоть сыворотку в другое место? Возможно, меня занесло бы в куда более приятное место.        Дальнейшего развития событий я ждать не стал. Как бы там ни было, мне было нужно установить контакт. А для этого надо избавиться от лишних ушей.       Собранная мной воля материализовала кунай в моей руке. А потом та же воля породила призрачных змей, что устремились к здоровяку и обвили его, не успевшего как-то на это отреагировать. Мгновение, и смертоносные рептилии бросили его тушу в мою сторону, и его горло столкнулось с острием моего клинка. Брызнула кровь, изо рта теперь уже мертвеца показалась кровавая пена, но это меня уже не волновало. Отбросив его в сторону, бьющегося в агонии и все еще обвитого змеями, я шагнул вперед к упавшей на циновку лампаде. Та уже дала жизнь пожару, что начал увлеченно пожирать все, до чего мог дотянуться.       Девушка смотрела на мои действия с выражением священного ужаса. На какой-то миг мне даже почудилось, что вижу перед собой совсем другого человека, не связанного со мной от слова никак. Но то ощущение продлилось всего миг, после которого в красноватых глазах вместе с отблеском огня отразилось узнавание. Словно очнувшись от оцепенения, она внезапно бросилась в сторону, где я успел различить дверь. Моя реакция немного запоздала, и нога девушки снесла хлипкую деревянную преграду. Снаружи ворвался тот самый отдаленный запах дыма и дождя. Вместе с отблесками недалекого зарева от какого-то полыхающего здания.       «Пленница» уже почти успела оказаться за порогом, как ее все же настигла моя запоздалая реакция. Вокруг ее ноги обвились две призрачные змеи и бросили оземь. Звук столкновения ее с грязными досками был противен и я искренне ненавидел себя за то, что так поступил. Но мне нельзя было дать ей сбежать внутрь этого странного мира грез.       Сопротивление с ее стороны выдалось ожесточенным. Она не хотела сдаваться, и отчаянно вырывалась. У нее была сила, была ярость и непреодолимая жажда свободы. А еще неожиданный союзник в лице заставляющего меня отвлекаться на себя пламени. Ей даже удалось развеять одну из призрачных змей, и я даже не понял, как это у нее получилось.        Борьба все же закончилась ее поражением. Несмотря ни на что, девушке не хватило сосредоточенности. Да и, уверен, замешательство сыграло не последнюю роль. Кольца призрачных змей, наконец, спеленали ее, полностью обездвижив. И мы оказались лицом к лицу. Я, стоящий за порогом и ощущающий жар, греющий спину. И она, что смотрела на меня со всей ненавистью, и в чьих глазах отражался огонь, поглотившего домик, в котором мы до этого находились. Правда, первые несколько следующих мгновений мне все же было не до нее. Ведь передо мной появился новый мир, нарытый тьмой и освещенный лишь пожарищами на месте нескольких сожженных домов. Дождь, что капал с неба, мало помогал в борьбе с огнем, хотя если присмотреться, никто с ним и не боролся. Те, кто мог бы этим заняться, едва заметными пятнами валялись на мокрой земле, не подавая признаков жизни.       - М-да…. – сказал я вслух, переводя взгляд на свою пленницу, в глазах которой теперь помимо ненависти я читал еще и презрение. А ведь так все хорошо начиналось.