The Rebirth

      …ввиду отсутствия балиссы не работает.              Клаудиус поставил на пергаменте жирную точку и раздраженно бросил перо на стол. Свет магического кристалла выявил каждую букву позорной для него записи. Не работает. Очередная неудача. Перед внутренним взором встала надменная усмешка мэтра Кристиана, без устали твердившего, что все придумано до них, а Клаудиус своими экспериментами только зря растрачивает драгоценный материал. Не такой уж и драгоценный. Все равно большая часть уйдет на помойку, так хоть не напрасно.              — Мэтр Клаудиус, — тихий нерешительный голос вырвал его из невеселых раздумий.              Чародей даже не стал оборачиваться, слегка взмахнул рукой, разрешая начать уборку последствий своих научных изысканий. Наступало время обеда. Он почувствовал нарастающее раздражение. Сейчас ему только встречи с коллегами не хватало. Клаудиус нервно постучал пальцами по столу, прислушиваясь к шуршанию за спиной. Теперь, когда эксперимент вновь закончился неудачей, он не желал видеть жалкие плоды своих трудов, нарушающие идеальную чистоту лаборатории.              От чужого неудачного движения звякнули колбы. Клаудиус едва не зашипел, сжав кулак. Не хватало еще утратить драгоценные сосуды! Он глубоко задышал, успокаивая себя. Скоро этот недотепа уберется отсюда, оставив его наедине с горькими мыслями. Очередной провал означал необходимость сдаться или начать все с начала.              Чародея охватила тоска. Опять перед мысленным взором возникло лицо мэтра Кристиана. К черту, не пойдет он на обед. Принесут в покои.              Он резко взмахнул рукой, гася кристалл, и поднялся из удобного кресла, поправляя синюю, как вечернее небо, мантию. Она нравилась ему, и вот уже сорок лет он неизменно выбирал этот успокаивающий тон, вызывая за спиной легкие насмешки над своими старомодными привычками. Что ж, в лицо ему никто не осмеливался смеяться. Кроме мэтра Кристиана. Клаудиус скривил губы.              За его спиной вспыхнул факел, помогая в уборке помещения. Клаудиус поморщился. Он не любил резкое, пляшущее пламя грубых факелов и свечей, предпочитая мягкий, легко контролируемый свет кристалла.              Чародей прислушался. В коридоре царила тишина. Существовал неплохой шанс выйти на башню незамеченным и предаться скорби по поводу неудачного эксперимента, безрезультатной траты ингредиентов и малоценного, но все-таки доставаемого извне, материала.              Клаудиус обернулся и окинул взглядом пять чистых деревянных столов. С шестого как раз стаскивали безжизненное тело мальчика лет десяти, добавляя его к той куче останков, что лежала на полу. Заметив взгляд чародея, ведьмак, освобождавший помещение от тел, глубоко поклонился. Клаудиус ответил легким наклоном головы и ледяным выражением лица, напоминавшим, что он не потерпит ни пятнышка в своей лаборатории и проверит результаты уборки по возвращении. Хотя это и так знали все в Каэр Морхене, а тем более Хенно.              Скрывая досаду от незадавшегося дня, мэтр Клаудиус, один из девяти чародеев ведьмачьей крепости, устремился в свое любимое место уединения — на вершину главной башни, откуда мог полюбоваться суровыми красотами долины и унять бурлящее раздражение.