Тише. Кротче. Покорнее. Ты должен вести себя сдержаннее. Смирнее. Услужливее. Ты, бесполезное создание, если и стоишь чего, так только тогда, когда молчишь.
Это был первый и последний раз, когда Мирсис умудрился получить физическую отработку. Люсьен Моррис был человек тяжёлой руки и строгих нравов. Дослужившийся до звания капитана, уважаемый воин || класса на своих уроках по фехтованию мало кого жалел. Он же был одной из главных причин Феллерманового нежелания попасть под воинскую раздачу. На его отработках было ужасно страшно. Это же был первый раз на памяти Мирсиса, когда в Университете опускались до того, чтобы бить по рукам. Даже леди Хартманн, сколько бы жёсткой и строгой ни была, никогда не била своих учеников. Сеньор Моррис же был иного мнения. Пустой тренировочный зал. Голые кирпичные стены. И строгие серые глаза, прожигающие насквозь. - Руки, мистер Феллерман. Тогда, помнится, у Феллермана в жизни был... Довольно трудный период. И очередная отработка уж никак это положение не спасала. Бледный и перепуганный, он стоял перед этим страшным человеком ровнее линейки, боясь даже дышать. Ни единого оправдания не было в его голове. Только слёзы Мирсис сдержать не мог. А ведь к нему даже не успели прикоснуться. Он послушно протягивал старому вояке руки ладонями вверх, едва не жмурясь от предчувствия скорой боли. Один точный удар и один глухой вскрик. И те страшные слова, что запомнилось Мирсису навсегда. - Бесполезен. Ещё один удар посильнее. Боль всегда была пропорциональна издаваемому во время отработки шуму и множилась на величину провинности. - Без своих умений ты и двух фэйшэ́ не стоишь, запомни это. Ещё один удар. На этот раз Мирсис только глухо заскулил, не посмелившись издать звука погромче. - На целом свете не найдётся того, кто ценил бы твою мягкую душу, малец. И ещё один удар. Только это "малец" так резало слух. Непозволительное обращение с уст преподавателя. - Да и кому сдалась твоя душа, когда мы все лишь рабочая сила? Должно быть потому, что Люсьен Моррис и не был дипломированным преподавателем. Он был достойным воителем, это правда. Но, вот только, не преподавателем. И вот снова резкий удар. - Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю. Едва не задыхаясь от слёз, Мирсис тихо выдавил : -...никому, monsieur¹. Хоть этот человек мог долго измыватся над своими провинившимися, но и его взяли на преподавание воинских практик на должных условиях. Никакой крови на учащихся с его руки. Никакой отработки дольше получаса. Немедленное прекращение всякого воздействия, если студенту плохо. "Это Университет. Это не Пустошь. Здесь должен цениться каждый по определению, а не по силе. Силой меряются только аномалии и звери. Человек же, как и Монстр наделён сознанием, чтобы говорить и договариваться." Так говорил профессор Мэллиан. И Мирсис безмерно уважал его за те слова. Эти слова запомнились хорошо и по другой причине. Это был первый раз, когда за Мирсиса так открыто заступались. Среди преподавателей, разумеется. Хорошо, что Феллерман там больше не появлялся после того инцидента. Да и не появиться больше никогда. А ведь когда этот Ад наконец закончился... Ему хотелось смеяться. Снова и снова, пока слёзы не побегут по его лицу, медленно сводя с ума. То, что произошло тогда... То, что произошло после... То, что происходит сейчас... Это так смешно, что невозможно было остановится! [Уровень СК повышен. Текущий уровень равен 110/250] ...что? Он этого не делал? Что это за мысли?... Тогда... ему точно не хотелось смеяться. Ни тогда. Ни сейчас. Единственное желание, что преследовало его изо дня в день - забиться в сырой угол и никогда оттуда не не выходить. Но это не смешно. ... Хоррор продолжал выжигать взглядом. Пускай, с их первой встречи, Мирсис только и помнил, что монстр все время улыбался, сейчас он выглядел по-настоящему безумно. Единственный видящий зрачёк быстро бегал из стороны в сторону точно в поиске очередной жертвы. Почему Мирсис просто не скончался к своему восьмилетию в какой-нибудь канаве? Милостью Небес, почему он все ещё живой!? [Внимание! Уровень СК повышен. Текущий уровень равен 115/250] Вдруг, Хоррор умолк. Даже воздух заискрил от напряжения. Хоррор хорошо помнил тот раз, когда, как и сегодня, имел неосторожность притащить за собой "хвост" из падали. Конечно, он делал так довольно часто, и все же тот раз был несколько особенным.Первое время среди кошмаров
За его спиной стоял Найтмер. Совсем спокойный в лице, тот железной хваткой сжал плечо подчинённого, едва заметно, предвкушающе улыбаясь. Монстр заговорил елейно. - Хоррор, дорогой мой, я тебя как раз искал. Ничего не хочешь мне объяснить? На языке Кошмара : "Молись, паскуда, потому что это твои последние минуты" Киллер появился рядом с разницей в долю секунды. Вот только вид у него был отнюдь-не-спокойный. Хоррор никогда в жизни не спутал бы тот взгляд, которым убийца прожигал своего "боевого товарища", с каким-либо ещё. Жаждущий причинить боль. Звереющий от ненависти. Такой же, как и его собственный двумя парой часов до этого. Киллер прошипел : - У тебя действительно хорошо получается ошибаться, не так ли? ... Хоррор понял, что он оказался на волоске от смерти тогда, когда оказался в кабинете у Босса, а к его горлу был приставлен нож. А ведь Кошмар побрезговал даже касаться его после телепортации. Найтмер молчал долго, гадко ухмыляясь. Взгляд у него был холодный, а голос был спокоен, даже безразличен. Хоррор сказал бы, до смерти безразличен. А вот Киллер едва не порывался его убить. Видимо, ему в числе первых досталось за этот пролет. Найтмер предвкушающе усмехнулся. Заговорил вкрадчиво. - Знаешь кто ты, Хоррор? - Ты - безалаберное отродье, не способное даже на то, чтобы дотянуть свою чёртову жертву на два этажа ниже. Уж что-что, а спокойствие в этих словах пугало больше ярости. - И знаешь... В профилактических целях, я бы предпочел хорошенько переламать тебе руки. Хоррор нервно сглотнул. Кажется, все же стоило лучше позаботиться о последствиях своих действий. Зрачки нервно забегали по помещению, пытаясь зацепиться хоть за что-то, как за спасательную нить. Полумрак помещения добавлял Боссу жути, а общий холод помещений настойчиво напоминал о себе, хотя проблем с температурой Хоррор никогда раньше не испытывал. - Я всё исправлю, Босс. Кошмар искренне рассмеялся. Жуткий, утробный смех, что больше походил на рычание или шипение. Так не способен смеяться ни человек, ни монстр. Только Король Кошмаров умел так. - Исправишь? Мне даже любопытно, как именно ты это сделаешь. Киллер поспешил добавить : - Опоздал ты, безголовый. Нечего уже убирать. Найтмер продолжил. Оскал спал с его лица, и теперь он заговорил серьезнее. Хоррор ощущал шестым чувством - если в ответ на то, что ему скажут, он издаст что-то менее согласное, чем Босс был готов сейчас стерпеть, заговорят с ним совсем иначе : - Тебе повезло в этот раз. Ты доставил куда меньше проблем, чем мог бы. Я выдам предупреждение. Лицо Кошмара напоминало демоническую пасть. И без того скудный свет вокруг померк, и Хоррор мог разглядеть только сапфирово-синий цвет исходящий от глазниц Босса. И больше ничего. - Ещё раз подобное повториться, и ты свой прах будешь по застенкам собирать, ты понял? Монстр смог только рвано закивать в ответ. Видимо Звёзды находили его своим любимцем, потому как немного помедлив, Найтмер все же отпустил его. После скосил взгляд на Киллера. - Сколько времени тебе понадобилось, чтобы это соскрести. Киллер довольно хмыкнул. Монстр сразу догадался, к чему тот клонит. - Ровно три часа. - Так вот, Хоррор. Следующие трое суток в целях профилактики тебя ждёт череда крайне ярких кошмаров. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы остудить твой пыл.•••
Из воспоминаний выдернул тихий голос мага : - Что-то не так, сэр? Едва заметно вздохнув, Хоррор расплылся в почти беззаботном оскале : - Ничего серьезного, малой. И я, кажется, просил не обращаться ко мне так. ... Последние дни Мирсиса преследовала Смерть. Она шла по пятам, норовясь коснуться или удушить, она дышала в затылок и упорно сводила с ума. Она пахла пеплом, сыростью и кровью, все нагоняя, нагоняя, нагоняя... От ее присутствия в кожу въедалась устойчивая трупная вонь и пыль, от которой с самого утра хотелось отмыться, что было, вобщем-то, действием не более полезным, чем попытаться утопить карпа в озере. С утра... Сейчас было всего лишь утро, а Смерть уже была так близко, как когда-то давно. До чего же страшное чувство. ... Найтмер вернулся довольно быстро. Совершенно спокойный. Он выглядел... Довольным? Хотя, это не странно. Весьма естественно, для существа, вроде него.Боль и страданья,
Ужас и бедность,
Чувства отчаянья и беспросветность.
Страхи людские и тяжесть утрат -
Горе людское мне лучше наград!
Найтмер сел рядом. Кажется, после всего, он находил общество Феллермана достаточно удовлетворительным, по сравнению с остальными кошмарами. Телекинезом подозвал к себе чашку кофе. Вдохнул этот запах, наслаждаясь им некоторое время. Отпил некоторую его часть, задумавшись глядя перед собой. В руках этого монстра был дорогой фарфор. Настолько качественный, что сквозь него даже слегка просвечивалось содержимое. Насколько дорогие вещи Мирсис побоялся бы в руки взять, а Найтмер пользовался ею, как самой обычной "бульварной" чашкой. От лицезрения подобного, что-то внутри Феллермана невольно похололо. Но монстр этого даже не заметил. Кажется, он как и Мирсис любил временами говорить в пустоту. Или не совсем в пустоту... - Зачем творить, если всё будет разрушено? Зачем цепляешься за жизнь, зная, что умрёшь? Как только это произойдёт, ничего уже не будет иметь значения. Отчего-то этот вопрос даже не удивил. - Я... По правде, не имею понятия, сир. Однажды я испытывал нечто подобное. Должно быть, это прозвучит эгоистично, но тогда я почувствовал, как с моих плеч свалился огромный груз. Мне захотелось жить. Тогда я очень явно это чувствовал. Сейчас у меня появилось примерно... такое же ощущение. Монстр цинично фыркнул. - Эгоистично? Я бы так не сказал. Не думаю, что les fourmilières² было какое-то дело до того, кого именно изгонять, не считаешь так? Мирсис устало вздохнул, слегка прикрыв глаза. Что-то болезненно-щемящее давило в его груди, не позволяя оспорить чужие слова. Должно быть, так разрушаются идеалы. Собравшись с духом, маг негромко ответил: - ... Должно быть, истинно так, сир. Почему-то, в ответ Найтмер рассмеялся. Почему его постоянно смешит то, что Мирсис ему говорит? - Иногда мне кажется, что ты хочешь, чтобы все было, как в красивых и правильных книжках. Как это называется?.. - Идеалист?.. - Да. Ты такой. Люди... любят выдумывать страшилищ и страхи. Тогда сами себе они кажутся не столь уродливыми и ужасными. Они любят думать, что ужаснее и безобразнее их всё-таки "Сосредоточение Вселенского Зла", от которого им можно банально отбиться мокрой тряпкой. Тогда у них легчает на душе. И им становиться проще жить. И если раньше Мирсис ещё сомневался, то сейчас очень ясно ощутил - Кошмар был ему благосклонен по одной простой причине - он видел в нем какое-то подобие отдушины. Что-то вроде... Себя самого. Мирсис замер в опасливо трепете, опасаясь спугнуть краткое мгновение чужого откровения. Задумчиво, и словно бы в прострации, маг глядел перед собой. Заговорил Феллерман ещё тише, боясь ненароком испортить чужую идиллию : - Могу я кое-что спросить, сир? Найтмер в лёгком нетерпении махнул рукой. Кажется, ему надоедало подобное отношение к разговорам... Наверное. Мирсис спрашивал осторожно. Он не был до конца уверен, что это не разозлит монстра, но отступать было уже слишком поздно. - Как Вы считаете, почему они поступили так? Монстр усмехнулся. - Ты никогда не поймёшь, почему с тобой так поступили. Стало быть, само твое существование для них достаточное оскорбление. "Чтобы понять убийцу, нужно стать убийцей", или как там говориться? Хотя, полагаю, угнетение слабых и отличающихся у общества в подкорку забито. После отпустил замечание : - К тому же, ты спрашиваешь уже во второй раз. Или забей на них, или убей их. Если разумеется, хех, совесть не претит. - Моим... воспитанием занималось довольно много людей. Не могу сказать, что их влияние не оставило своего следа. Для меня несколько трудно так просто отказаться от своего... Культурного образования. Мне... Нужно немного времени, чтобы я мог...