Дневник Некроманта

Кошмар, всем своим видом подражая каменной статуе, медленно вдохнул. Кислая улыбка вкупе с едва подергивающимся глазом намертво вклеилась Павшему на лицо, стоило монстру бросить единственный взгляд на перетрескавшуюся, без малого, расслоившуюся изнутри пурпурную душу с отчётливым сколом с того края, где материя пока сохраняла относительную плотность. И из этого ему предстояло деликатно и напрямую вытащить клубы негатива. "Съесть", если угодно. - Ну и задачки у тебя, умник... Кошмар склонился над искалеченным магом, заглядывая в черную, как беспросветная ночь, сердцевину души. Тонкий запах древесного дыма, совсем глухой и безвкусный, резко контрастировал с той насыщенностью, что монстр помнил прежде. Вариантом это было не наихудшим, но вот ученого с его "действуйте напрямую" помянуть недобрым словом сквозь сжатые зубы Найтмеру никто запретить не мог. Неудержавшись, тот даже закатил глаза: и такие фибры Саенс назвал "нечувствительными"? Конечно, ведь "хорошо зафиксированный бессознательный пациент в анастезии совсем и не нуждается". Бирюзовый огонёк зрачка сузился к тонкой полоске. - И что же нам делать? Кошмар рефлекторно замахнулся, едва слева послышались намеки на неуместно радостное шевеление. Прибить Киллера хотелось часто, но протягивающего гласные, бесяче-азартного, лезущего под правую руку, со стороны слепой зоны Киллера прибить хотелось на порядок сильнее. Его радость, что Кошмар ещё был в состоянии расставлять приоритеты. - Стоять и глазеть, что же еще. В ответ не прозвучало внятного ответа - только хмыканье - и Найтмер вернулся к своему делу: нащупал слабо бьющуюся акупунктурную точку под самой ключицей и, прикрыв глаза, втянул немного воздуха. Но едва наклонился, как под боком нахально пошептали: - А это, разве, не больно? - Больно, - с ощутимым раздражением выплюнул монстр, когда тонкая дымка концентрации рассеялась, не успев сформироваться, - А продолжишь мельтешить перед глазами, ощутишь то же на себе. И, помнится, я приказал вам всем потеряться. - Найтмер зыркнул на соратника с презрением - Тебе числе первых. Для такого тонкого внешнего вмешательства Кошмару требовалась немалая концентрация, из-за которой внешне тот походил на монстра меньше обычного, но Киллера это явно не смущало. Доводящей до тика дерзости тоже - ни приказный тон, к которому монстр давно имел иммунитет, ни нетерпеливо подергивающиеся в жажде ударить векторы давно не производили на мерзавца впечатления - Киллер, как ни в чем не бывало, шкодливо усмехнулся: - Хорошо-хорошо! Король Кошмаров смерил того тяжелым взглядом, отвернулся и некоторое время рассматривал раненую душу. После закрыл глазницы и не замахиваясь, но с присвистом впечатал щупальцем подручному поперек спины. Господин Ходячая-головная-боль сдавленно выдохнул, но даже не поворачиваясь в ту сторону целиком, Кошмар знал, что подонок быстро пришел в себя, напоследок, капризно показав языка. В черепе настойчиво пульсировала боль. Что за детский сад. Потерев виски, бывший Хранитель ещё некоторое время побуравил взглядом послушно зависшую в воздухе душу, прежде, чем смог снова спокойно размышлять. Нравилось Кошмару или нет, а идиотский план учёного смысла лишён не был. По крайней мере, в той его части, где от пресловутого негатива избавится стоило в кратчайшие сроки: сходящая с ума циркуляция не оставит на проблемном мальчишке живого места, как только полая душа оклемается хоть немного. При таком раскладе, можно было вполне наплевать на последствия внешнего вмешательства - жечься изнутри мальчишке будет до слез, но хотя бы о вечно опухших черных ранах с разъеденными краями не нужно будет беспокоиться. ... Тонкие дорожки миазмов подчинились также легко, как и прежде. Негативные пары шипели и извивались, словно в смехотворной попытке укусить, но в конце концов безропотно выползали наружу - даже сечная царапина - Кошмар, не удержавшись, иронично усмехнулся - заметно стянулась, впервые за двое суток преобрев человеческий оттенок. У Феллермана от таких манипуляций на лбу выступила испарина. Уже не мертвецки-бледный, но словно бы прозрачный, с отчётливо просвечиваемыми дорожками сосудов и вен, он напоминал фарфоровую оболочку самого себя. Истощенное тело находило в себе силы реагировать на боль. Пусть и все, на что мага хватало - едва подергиваться всем телом при каждом вынужденно-резком движении своего босса. Но воля Кошмара была непреклонна. А ведь все могло быть куда проще, не опирайся мальчишка мало не бессознательным. О, тот был упрямцем Найтмеру под стать: как бы плохо ему ни было, расставаться с чернотой внутри человек не торопился, словно негатив, ядом струящийся из каждой щели души был столько же ценен, как жизнь. Такое яркое сопротивление от столь обессиленной души могло смешить, но... Нет. Дурное предчувствие, ещё не оформившиеся в конкретную мысль, но уже успевшее осесть где-то в груди начинало виться змеёй - о, самое тяжёлое ждало впереди! В том скромном недалёком будущем, где мальчишка поскребется в его двери с извинениями, от которых Короля Кошмаров воротило уже заблаговременно. Монстр рефлекторно потянулся к переносице. Действительно - настоящий цирк. Который раз снова. ... Полуоткрытый портал слабо мерцал, когда Найтмер, наконец, закончил. Саенс вернулся, как и обещал - минута к минуте два часа. Такой же усталый, недовольный и с загруженными руками, но, заглянув, имел вид куда более решительный и собранный. Коротко оповестив, что вернёт страдальца к семи утра по меркам ХэйвенТеила, учёный хотел было удалиться. И точно так и сделал бы, если бы не три колючих взгляда в спину, и молчание, что немым напряжением повисло в воздухе. Саенс едва заметно вздохнул. В то же время учёный пытался извернутся так, чтобы потереть зудящую глазницу под стеклами очков, не выронив при этом несколько ампул, какие-то листы и длинный, как труба, штатив под капельницу. В зрачках монстра стояла усталая смиренность: - Я вас слушаю? Успевший недурно надымить, Даст, скривившись, взял на себя ответственность озвучить коллективную мысль: - А если он сдохнет, очкарик? Саенс фыркнул. По усталому стоическому лицу трудно было сказать, оскорбило ли его услышанное, или он ожидал подобного вопроса. Подготавливать капельницу ему вопрос совсем не мешал, и ответил учёный лишь после того, как разгрузился от хрупкого груза: - Я применяю силу недостаточную для нанесения ущерба. Он не умрет. И я бы попросил вас прекратить курить здесь, Даст, дым забивает аппаратуру, - В ответ – вздернутая бровь - Не эту, другую... Потяжелее. Даст только хмыкнул, выпустив сигарету на пол, но, не оглядываясь, подловил ее телекинезом над самым полом. Стало быть, под давлением чужого недовольства, что так и ощущался костями, словно настоящая материя. И ничего, что Боссу на все это смехотворное перекидывание упрямыми взглядами было почти все равно - тот, казалось, только был рад заставить Саенса работать на своих условиях, не прикладывая лишний раз щупальца. И хорошо - портить отношения с учёным не улыбалось даже неестественно задорному Киллеру, не говоря уже о полузасыпающем от усталости Дасте или раздразненному балаганом Кошмаре. Саенсу, в любом случае, дела до этого было немного: убедившись, что состояние мага не изменилось к худшему за последние часы, монстр быстро нащупал под светлой кожей вену на сгибе локтя; ловко, словно искусный фокусник, ввел аккуратную полую иглу и запустив нехитрую систему, принялся ждать. Ожидание окупилось скоро. Не прошло и получаса, как человек открыл глаза. Потерянным взглядом обвел комнату, и... Резво попытался подняться. Лежать смирно, не задавая вопросов в его планы явно не входило - испуганный своей внезапной беспомощностью и болью, юноша, проглотив скулеж, мелко затрусился. - Ч-что... Я же не?... Жестом Саенс приказал остальным не вмешиваться. Ожидаемо, Найтмер, пусть бережет Пустота его любовь к дисциплине, так же посодействовал коротким повелительным взмахом. Оставив свои наблюдения, ученый плавно подошёл ближе. Спустя мгновение, опустился к человеку, сжав холодную расцарапанную ладонь. Наконец, поймав чужой взгляд, монстр проникновенно заглянул в глаза напротив из-под очков: - Меня зовут Саенс, и я здесь, чтобы помочь вам, не волнуйтесь. Он видел, что складывалась картинка в голове у юноши тяжело и неохотно, почти чувствовал, как скрипят шестерёнки в голове пострадавшего с непривычно-ясным взглядом для его положения. Упрямый пациент попытался подать голос снова: - Н-но... Саенс сжал подрагивающую руку слегка настойчивее и сочувствующе улыбнулся. Сопротивление тут же утихло. - Дышите глубже, все хорошо. Вы ведь помните, почему оказались здесь? Человек рассеянно кивнул. Учёный продолжил неспешно: - Хорошо. Мне нужно "отключить" вас ненадолго. Дождавшись кивка, все ещё несмелого, но куда более твердого, монстр заговорил снова: - Аллергии, противопоказания? О, и не переживайте, с рукой все будет хорошо. Юноша взглянул удивлённо, хоть эмоции плескались во взгляде вяло и несмело, словно мыслями тот был далеко. Бросив попытки заговорить, человек, о чем-то вспомнив, неловко пошарил по карманах одной рукой. Саенс терпеливо подождал, пока тот закончит. Учёному протягивали слегка приямятую, сложенную вчетверо небольшую карточку. На её форзаце красовался аккуратный рядок смутно знакомых рун. Человек тихо заговорил: - Здесь за последнее время. Но она неполная... Не закончив, юноша закашлялся между вдохами, рефлекторно потянувшись к раненному ребру. Саенс кивнул, вскользь пробегаясь глазами по тексту. Говорить месье... Феллерману было нелегко и не рекомендовано, и, что важнее, пострадавший сам это прекрасно чувствовал, а потому послушно дожидался, пока ученый вынесет свой вердикт. И встрепенулся, когда монстр вдруг взял его ладонь в свою, отчего то, успокаивающе погладив: - Мне нужно вашу душу на минуту. - Взгляд напротив сделался светлым и пугливым, и учёный вкрадчиво добавил - Не переживайте, это не больно. Вы не ощутите почти ничего. Как ни парадоксально, маг в ответ на просьбу непроизвольно сжался, словно вспомнив какую-то гадость, но через мгновение неловко и виновато улыбнулся. Монстр в ответ добродушно помотал головой: - Прошу вас, расслабьтесь. Учёный в один жест призвал, словно прозрачную, душу. Сквозь нее, лишенную негатива, свободно проходил свет, отражаясь на камне фиолетовым цветом, словно витражное стекло. Саенс аккуратно сжал эфемерное цветное сердце, но, только поднеся к нему иглу, и сам усмехнулся: - Если вы продолжите так напрягаться, меня ударит током. Мальчик неуклюже улыбнулся снова, быстро закивал и опять попытался расслабиться. Сосредоточенно и крайне добросовестно. Учёному он напоминал простосердечного щенка из коробки - во всяком случае, смотрел человек на него крайне похоже. Хотя монстр и знал, что сравнение было необъективным - сотни спасённых им монстров и людей смотрели точно также: доверчиво, напуганно и благодарно. На грани смерти все они реагировали одинаково. Более или менее. Наконец, душа позволила ввести анестезию, и Саенс принялся негромко давать инструкции: - Вдохните сейчас. Ещё немного. Можете выдохнуть. Да, хорошо... Вас скоро "выключит", не волнуйтесь об этом. Саенс наблюдал за пациентом ещё какое-то время, все чаще недовольно поджимая губы. Юноше бы это самое ребро подлечить. И ожоги. И ещё с десяток других ран, на которые времени точно не хватит при таком коротком наркозе, ведь что-то более серьезное вводить учёный банально опасался. Позади все также ожидали нетерпеливые монстры, и думать о том, как они отреагируют на следующую, обязательную, к их общему с учёным сожелению, тему не хотелось. И хотя Найтмер врят ли оставил бы ученого без своего содействия, приятного в убеждающих речах было мало. Что же, оставалось только действовать. Только бы глазница не задергалась в процессе. Учёный прокашлялся. Благо, все три взгляда и так уже скрестились на нем, и привлекать внимание кошмарных Сансов как-то иначе не приходилось: - Как вы понимаете, - Без предисловий начал монстр - оставить вашего пострадавшего без присмотра в ближайшее время не получится. И я прекрасно знаю, как каждый из вас относится к людям и к заботе. - В голове два этих слова рядом с подручными Кошмара даже представлять было смешно. К счастью, тот в полглаза любезно следил за ними, хоть и не слишком упорно. Учёному решительно хотелось взять что-то в руки и, к счастью, рядом как раз подвернулась пара листов - У нас всех есть... Кхм. Так или иначе были братья. Ваш юноша - почти то же. И если вам не все равно на результаты моей и своей работы, вам придется поступиться в этом вопросе. Закончив свою недолгую речь, Саенс крайне сосредоточенно и максимально безразлично уткнулся в записи так удачно незаконченных расчетов. В душе же скреблось настойчивое ощущение, что тот без подстраховки взялся дергать тигров за усы. И пусть они и собирались лишь лениво отмахиватся, не раззявая пасть - острее и проблемнее вопроса придумать было тяжело. Ожидания очень вскоре оправдались: Даст, едва услышав сие заявление презрительно скривился, мало не сплюнув на пол; Хоррор - зловеще уставился, выжидающе-медленно постукивая по ближайшей поверхности, а Киллер оскалился с таким выражением лица, что никто в здравом уме не доверил бы ему даже фикус, не говоря уже о живом беспомощном человеке, с которым убийца, вероятно, имел счёты. В общем Саенс, без малого мог бы вполне готовиться привыкать оглядываться в темных переулках, учитывая безграничную дерзость поставленного условия. Будь он менее значим, и более робок, разумеется. Но сам Саенс находил это целиком и полностью оправданным. А потому, подняв на всех троих исподлобья строгий взгляд, без зазрения совести продолжил молчаливо гнуть свою. И методы, как ни странно, оправдали себя - пять алых огоньков вгрызлись в него с новой силой, но сами собой затихли, напоровшись на твердый сдержанный взгляд. Хоть такие разговоры и подняли уровень напряжения до космических значений. Саенс только повел плечом - чужое оскорбленное недовольство исчезать не спешило. - Овучивайте свои претензии, либо сделайте кости лица проще. Мне и без вас клиентов хватает. На мгновение запала тишина. Затем пристальных взглядов стало меньше - остался лишь один, холодный и недовольный. Даст глядел со злобой и едва не впритул, но, спустя какую-то секунду медленно, точно с вызовом, поднял руку: - Я займусь этим. Всем своим видом он словно предлагал учёному оспорить свое решение, но Саенс, удовлетворённый хоть таким ответом, кивнул. Затем послышались колкие смешки сокомандников - на тех монстр не постеснялся гаркнуть в ответ, готовый в любое мгновение пустить в ход магию. О чем все трое говорили учёный не слушал, но и не вмешивался - не подрались, и то радость. Недовольство, правда, затихло подозрительно быстро. Саенс даже поднял удивленный взгляд... И все быстро встало на свои места. Подрались всё-таки. Ну, почти - хлипкое терпение Короля Кошмаров лопнуло первым. Вяло затихшая конфронтация стала почти беззвучной, что, впрочем, не мешало их боссу затиснуть монстров в щупальцах - совсем обозленный от бесконечных разбирательств, Найтмер не перебирал в методах. Лишь с наступлением полной тишины Павший Хранитель опустил их наземь. Отряхнул руки, растер переносицу и лишь тогда наблизился к Саенсу. Властный приглушённый голос пусть и пробирал до мурашек, звучал совсем спокойно, когда Король Кошмаров дипломатично предложил учёному от воды до алкоголя. Сам он заинтересованным не выглядел ни в одном из вариантов, словно предлагал их для галочки. Саенс так же легко отказался, едва заметено кивнув: - Не пью на работе. ... Обратно Саенс приполз едва не по частям, выглядя так, словно за чашкой кофе, коих выпил неприлично много, что от него несло мало не как от пьяницы - алкоголем, лично торговался с Рипером за одну конкретную вторичную душу. Он даже не упал на подранный диванчик - обессилено притиснулся спиной к стене едва перешагнув портал. В глазницах ученого стояла влага. Бездумно помотав поднятой к потолку головой, он беззвучно прошептал, не обращаясь ни к кому конкретно: - ...Ч-чтоб я ещё хоть раз... Столько заказов прогорело... Операция... в четыре руки, Звезды! Даже ассистента пришлось искать, куда такое годится? Пять заказов между ними р-разбросал, уже все из рук валится с вашей "просьбой"! О... Ох, дайте я сяду... Звезды, где такое видано?.. Попробуйте мои старания вгробить, я вас персонально заберу на отработку. Особенно когда... Незаконченная фраза не успела повиснуть в воздухе, как учёный с тихим кряхтением поднялся. Какое-то мгновение он стоял неподвижно, но уже через тройку неловких шагов выровнял косую траекторию и расправил плечи. Поравнявшись с Королем Кошмаров на расстоянии вытянутой руки, поднял на Павшего Хранителя взгляд: - Ваш подопечный, Найтмер... - прервавшись, учёный с усилием потёр глаза, давя широкие зевки, и кивнул себе за спину, - ... Стабилен настолько , насколько в его положении возможно. С вас станется только помочь перенести и тот... - Уговор, я помню. - Кошмар хмыкнул. - Не распинайся. Хоть и казалось, что умник с минуты на минуту и сам расползется в пыль, и помощь понадобится уже ему, но, смотря на Феллермана тот все же улыбался. Смотрел без превосходства, только с гордостью - меньше, чем на признание своей работы он и не рассчитывал, сколько бы не строил из себя скромника. О, он был из куда более прочного теста, чем выглядел. И куда хитрее, чем казался. За окном поднималось неразличимое тусклое солнце и, бросая холодные тени, робко, словно неслышные вдохи едва живого одного конкретного мага, пробивалось сквозь треснутые витражи. На мгновение могло показаться, что Собор вымер - такого штиля его стены не помнили давно. Кошмары, быстро уснув раньше, чем учёный вернулся, тоже не спешили подниматься. Саенс тоже поддался сонным чарам легко, даже уговаривать не приходилось - тот принял чашку слабоватого чая цветной воды без вопросов. Знай себе щёлкнуть пальцами над податливым сознанием - одно удовольствие. В неподвижной тишине Найтмер позволил себе вздохнуть. Мало кому нравилось вмешательство в их хрупкие сознания, будь оно хоть с сотню раз во благо, и, разумеется, он был об этом в курсе. А ещё плевал на их мнение с высокой колокольни: то, что умнику следовало основательно отоспаться видел даже слепой, а ходить в должниках Кошмар не собирался - свой аванс благосклонности Саенс вполне оправдывал. А о том, что подобные безвозмездные "бантики" Король Кошмаров раздаривать не привык, учёный точно знал хорошо. ... - Несмотря на перегрузку, его телу и душе ничего сейчас не угрожает. Пожалуй только... Из побочных эффектов могу выделить слабость, лихорадку, мигрени и некоторые черты интоксикации. Также может сопутствовать тошнота и... Впрочем, все то же, что и при обычном отравлении или инфекционных болезнях у людей. Разница разве что в том, что ваш человек отравлен магией, но суть практически та же. Имплант души прижился, так что переживать не о чем... Ох, что это у вас? Как... Любопытно. Да-да, я заметил насечки, необычная форма для магии, не спорю. На секунду монстр замолчал, прислушиваясь к чужому ответу. В следующих словах послышалась смешинка: - Все же, я бы сказал, что сложные пациенты требовали к себе куда больших усилий. Сказать бы даже - "жертв". Когда ещё я добровольно-то из дома выходил на столько времени! - Как хорошо в наше время работать врачом, - пробасили с другой стороны, под скептическое хмыканье. - И капельницу поставит, и душу заштопает. Специалист широкого профиля! - Лучше скажите velna lilijas что? Прямо напали? И металлы плавят? Мирсис поморщился сквозь сон, продираясь через громоздкие формулировки. Где-то неподалеку с хрустом согнулся какой-то металлический предмет... Киллер сдавленно ругался... Во рту медленно набирался противнейший стальной привкус и тут же перебивался терпким запахом извне. Лицу было влажно и... Тепло, что-ли? Всевышние, что происходило вокруг? Занемела правая рука; беседа неподалеку затихла; сквозило в и без того стылом коридоре. Хотелось сжаться в клубок, унять морозную мелкую дрожь, но не получалось. Когда в этом месте успело так похолодать? Мирсис слегка заторможенно потянул ладонь к лицу, разлепляя веки, и тут же испуганно отдёрнул, наткнувшись взглядом на прозрачную силиконовую трубку, что тянулась откуда-то сверху к его руке. В нос ударил резкий щекотливый лекарственный запах, и при первой же попытке вдохнуть чуть глубже прежнего грудь крепко стянуло, мешая совершить полноценное движение. От неожиданности он попытался дёрнутся в сторону, но тут же сдавленно заскулил, когда в голову, словно превратившуюся в жужжащий бессвязными обрывками мыслей улей, тяжело ударило слабостью, а грудь и лицо лизнуло болью. Чья-то рука настойчиво, но аккуратно держала его ладонь и, казалось, только благодаря этому ощущению паника не поползла дальше, так и завяв в зачатке. Боги. Живой всё-таки. Но... Судя по тому, что его бренное тело обреталось явно не на стыке Щели и от слабости не могло даже трепыхнуться, это можно было считать невероятным чудом. Вот только реагировать толком не получалось - сильные эмоции словно выкачали - даже удивление чудному спасению давалось с трудом. В груди было как-то пусто, почти неполноценно, но сил на то, чтобы хоть позвать кого-нибудь, решительно не наблюдалось. Ещё и в голове царил такой хаос, что даже собственное имя вспоминалось с немалым усилием. Здоровая рука слепо зашарила по кровати, как только ее милостиво отпустили. Вот только жест этот вышел настолько слабым, что даже пальцы сжать толком не удалось. Наконец, слепым котёнком наткнувшись ладонью на чужое колено, Мирсис смог открыть глаза. И, ну... Если он и ожидал увидеть Саенса, то вот настолько близко - точно нет. Ещё и в голову внезапно ударило осознанием того, почему же он смог продрогнуть - в одной только тоненькой нижней рубахе Мирсис ощутил себя до дрожи уязвимо, настойчиво желая провалиться обратно в беспамятство. Если и с остальными частями гардеро... Ладно, тому что от него осталось, дела обстояли так же, то для собственного же спокойствия лучше было и вовсе не высовываться из-под одеяла. Учёный же, абсолютно безразличный к мысленным нервным метаниям пациента, стирал с его кожи следы крови, пота и прилипшие ниточки неторопливо, стараясь не причинять лишней боли. От его прикосновений клонило обратно в сон, и маг, не удержавшись, оперся о его руку сильнее, почти зевая, даже забыв на мгновение о своей дилемме. Комфортная, безопасная тишина продлилась ещё с несколько минут, и маг, всё же умудрился задремать, несмотря на тянущий дискомфорт от шва на лице. И вздрогнул, услышав негромкий и непривычно покладистый голос Даста: - Как успехи, умник? Саенс медленно пожал плечами, не отрываясь от своего занятия, кажется, слегка улыбнувшись: - Как видите, неплохо. По правде говоря, не ожидал увидеть вашего юношу в создании до полудня. Монстр терпеливо и размеренно кивнул, но напряжением от него сквозило далеко. И когда это Киллер уже успел?.. - Потерпите с секунду. Смысл сказанного, как и то, что обращались именно к нему, не успел дойти до Мирсиса вовремя: локоть пронзило жгучей болью, словно под кожу вонзали раскалённую иглу. Или вытаскивали. Никакой разницы. Подумалось даже, что к такого рода вещам на все сто готовым быть просто невозможно. Мирсис рефлекторно согнул руку. И в то же мгновение об этом пожалел - лёгкое онемение, до этого почти не беспокоящее, крайне ярко заявило о себе. Притерпеться к боли не дали: те же руки, что и прежде, вынудили разогнуть настрадавшуюся конечность. Потом согнуть. Затем снова. И ещё несколько раз, пока онемение осталось лишь колючими иголками на кончиках пальцев. Мирсис облегчённо вздохнул, дрожащей рукой вытирая выступившие слезы. Приятным бонусом сфокусировались зрение, и маг мог наконец рассмотреть всех собравшихся вокруг. Среди собравшихся не было лишь Короля Кошмаров. Почему? — Месье Феллерман. Найти в себе силы кивнуть, показывая, что услышал, оказалось непросто. Горло стягивало заскребшимся коротким спазмом, и он слегка поморщился, с трудом проглатывая слюну. Давно его не звали...подобным образом. Со времён выпуска, кажется. Хоть это и не имело сейчас особого значения. Простейшее действие отняло столько сил, что неустойчивое тело тут же покачнулась в сторону. К счастью, Саенс любезно помог ему выровняться, и Мирсис вцепился в рукав ученого. Пальцы едва сжали ткань, но монстр всё равно замер, бросив короткий взгляд куда-то через плечо, и медленно приблизился снова. — Pourquoi?.. — изо рта вырвалось лишь неслышное сипение. Под слишком громко и четко бьющимся сердцем ворочалось горькое чувство, словно он забыл что-то важное и болезненное. Мирсис попытался напрячь память, но острая вспышка головной боли уложила его обратно, оставив лишь бросать беспомощные взгляды на обступивших его монстров, чьи силуэты слегка двоились перед глазами. — Месье Феллерман, — голос ученого прозвучал глубже, когда он окликнул его снова, заставляя повернуть к нему голову и прислушаться. — Quoi? — маг сипло выдохнул, нахмурившись от того, насколько жалко это прозвучало. - Мне показалось, вас что-то беспокоит. - Ça m'inquiète?.. Что это за вопрос такой — "Беспокоит ли что-то"? "Что-то" это что? И когда конкретно? Прямо сейчас? Да, многое. К примеру, почему он не мог вспомнить это самое "что-то". Или почему в груди было так пусто, а вокруг так мирно и тихо. Или почему Король Кошмаров благополучно находился непонятно где и подальше. Для него это не имело значения? Неужели не было никакого выхода из этого подвешенного положения? Ему останется только лежать здесь и покорно ожидать собственной участи? По всему телу рассыпались сотни, тысячи иголочек страха, отмечая тронутые ранами места. Воспоминания эти, впрочем, казались расплывчатыми, подёрнутыми дымкой, словно все происходило не с ним и не сегодня. Или уже вчера? У них не было времени и пространства, только туманные ощущения и отголоски чувств. Он знал, что говорит не так, как нужно, но по-другому не получалось. В голове мысли получались стройные и ясные, смысл их был совершенно очевиден. Но когда выходили наружу, превращались в фразы, с них сама собой спадала вся избыточность, шелуха, и оставалось только основное. Наверное, иногда спадало больше, чем следует. Что-то говорили в ответ. Успокаивающее, кажется. Вряд ли это имело большое значение. - Н-но я являю себя неокончившим свои дела!.. J'ai besoin... Besoin de... Вялые мошки-мысли вдруг в момент разогнались, натыкаясь друг на друга и путая в панике слова, и Феллерман с усилием заставил себя вдохнуть: - Что меня беспокоит? Что беспокоит, говорите, сэр? Мне страшно, я не могу вспомнить почему, но я уверен, что забыл что-то крайне важное, правда!.. И вся эта тишь да гладь, кажется неестественной, вся эта... - маг нетерпеливо взмахнул руками, все ещё пытаясь говорить ровно - Дисциплина, и даже сира рядом нет; а ещё от Даста мерзко пахнет, словно он только вернулся прямиком из Тарвилльской подворотни, а ведь я даже не... Бесконтрольно набирающий обороты монолог застрял Феллерману в горле, как только он напоролся на три заступорившихся и один крайне задумчивый взгляд. - Est-ce que je... dis quelque chose de mal? Вообще, вопрос предназначался Саенсу, но, видимо, лицо его было столь живописно, что к смыслу, паралельно учёному, пришел, смешливо хмыкнув, и Даст: - А теперь повтори все по-нормальному, будь так добр. Мы ни-чер-та не догнали. Красноречиво-запутанное выражение быстро приобрело легкий оттенок паники. Благо, в процессе подтянувшийся Киллер молчал, а то магу совсем стало бы худо. Хоррор смилостивился первым: - Позвать Босса, малой? Уверен, он обрадуется твоей внезапной резвости. Лишняя шестерёнка наконец-таки стала в голове на место, и Мирсис пугливо вскрикнул: - Non!.. То есть не надо... Не надо сира, он... Монстры переглянулись. Порывшись по карманах, Даст бросил к его рукам потасканное складное зеркальце. И, слегка скривившись, начал: - Если ты о своей морде вляпываться в неприятности, то мы все в курсе, что ты с Найтом сцапался, только чего кричишь - не ясно. – Он же на нас всех кричит, разве ты не слышал ни разу, а? – подхватил Хоррор, как только заметил, что замечание мага задело. Мирсис стыдливо скосил взгляд в сторону: – Не хочу нервировать лишний раз. Вы не понимаете... - "Нервировать"? Да я глаз даю, после твоего "перфоманса" он и думать забыл за твое "не понимаете"! Что ты мог сделать? Ты же у нас золотой мальчик... - Не зови меня так, Киллер. - Ой, как хочешь. Расслабь булки, короче. Они же у тебя есть, да? Но не об эом. Что вообще способно разнервировать больше, м? Не успел Мирсис толком вздохнуть, как монстр, подбросив кинжал, которым до этого почти игрался, сам себя дополнил, шкодливо прищуриваясь: - Ну, если это действительно "ничего", ведь ты знаешь - Найт не злой, то у него лицо такое. Затем монстр заговорщически наклонился, отодвинув уже начавшего было возмущаться Саенса подальше: - Ну, кроме тех случаев, когда он реально злой, тогда уже как бы в яблочко не пришлось. Монстры от души пырснули со смеху на последней фразе, а вот у мага невольно похолодело в груди. "В яблочко". Ну и ну... - И не говори... Мирсис помолчал с секунду. Ещё столько же сосредоточенно таращился перед собой, взвешивая "за" и "против" Наконец он тихо произнес, будто эпитафию на могиле ставил: – Я спросил за его счастливый конец. На неимоверно долгое мгновение запала тишина. Саенса, на свою неудачу, попытавшегося вмешаться, благополучно отодвинули в сторону с невербальными обещаниями, что все будет о'кей. Затем все пространство вокруг заполнило одно лишь протяжное: – Оооооу. Феллерман помотал головой, не в силах вытянуть из себя и слова. Он не хотел этого знать. Он не желал вновь стать причиной чужого беспощадного приговора раздражения. Не снова. Картинка перед глазами подернулась дымкой воспоминания. На борту "El ma Mortira", сколько Мирсис помнил, было жарко и душно - совсем не так, как здесь, на поверхности, среди высоких окон и каменных стен. Среди кожи и металла дережабля пахло сигарами и подлостью. Ещё - дорогой качественной шерстью и шляпным клеем - неизменными спутниками богатства, до коих Феллерману отродясь было дальше, чем до индульгенции гнанцам. Мало что было там таким же, как здесь. Но это протяжное "Ооооу", Мирсис уверен, не спутал бы ни с чем. Не после "El-'Mortira". Разве что, людей вокруг сейчас было... Поменьше.

"Господа, господа, тише. Не нужно злобы. Великий Третий порицал бы души ваши."

Плавно-медовая речь звучала поразительно зловеще. Не успевшая остыть толпа огненной волной готовилась разгореться с новой силой.

- Нет-нет, не н... Где-то извне звучал уверенный голос, настойчиво пытающийся пробиться сквозь толщу воспоминаний. Но его рациональный лёд - ничто рядом с тем пламенем, что обжигало изнутри. Холодно. Жарко. Больно. Пусто. Кажется, если не ответить - разорвешься, но подать голос выше всяких сил.

"Мой суд, мальчик? Ты, видимо, все ещё слеп. Надеюсь же, эти милые господа потолкуют с тобой о природе Справедливости доходчивее моего."

Его руки должны были служить с честью во благо. Хранить жизнь и безопасность. Как же так вышло, что по его вине происходят только казни? Отвратительные, бессмысленные смерти. И предательства - мерзкие, гнусные, изжигающие. Такие же бессмысленные. Сколько уже могил на его собственном кладбище? Сколько мертвецов уже стоит над его душой? И скольких будет ещё, прежде чем эта жизнь, наконец, прервётся по вине импульсивно высказанных слов? В тот раз одна фраза стоила сотни, хоть последствия обошли его. Нет... Подчёркнуто цинично отвернулись, обрушив все последствия разом. Отняли возможность вернуться. Навсегда. И даже не потому, что эти его наивные мечты находились далеко от реальности. А просто из-за того, что его уже попросту нет в родном мире, как личности. И не будет более. Никогда - вычеркнули, как запись в неугодном черновике. Он не замечал, как мелко трусился, перебирая дрожащими пальцами тонкое одеяло, как часто вздымалась грудь, как он весь сжался, словно бы стремясь занять как можно меньше пространства. Мирсису казалось, что он прекрасно себя контролировал, но это было далеко не так. Глаза жглись от почти-почти сорвавшихся слез. Притерпевшийся к вкусу железа язык то и дело касался шва изнутри искусанной губы. Где-то позади переходил на страшный ультимативный тон, теряющий терпение сэр Саенс. Чем он грозился было не понять - слишком тихо и сдержано переполнялись весы его самообладания. Даст не переминул гаркнуть вдогонку: - Достали нагнетать, морды! Теперь ты. Не съест он тебя, слышал? Столько сил вложил в тебя, что теперь и не проверне... Стоило монстру столкнуться с глазами мага в упор, как он тут же прикупил языка (которого с роду не имел), на чистых рефлексах пытаясь как можно незаметнее увильнуть от грозного оружия ученого - тетради. ... За пятнадцать секунд наступила прежняя тишь. Только теперь Саенс угрюмо пилял подрывников спокойствия пациента взглядом не столько гневным, сколько неуважительным, смягчившись разово лишь для того, чтобы на долю Мирсиса выпала нужная таблетка с наименее мерзким вкусом. Что оно такое было Феллерман даже не спрашивал. "Неимоверное веселье" вернулось лишь на секунду, когда Саенс отступил от них на мгновение - договориться о портале обратно. И разумеется , Киллер подал голос первым. Усмехнулся насмешливо и снисходительно, словно ничего и не произошло: - Ты в безопасности, котенок, уймись уже. Феллерман судорожно втянул воздух, не ожидая этих слов, не думая даже, что когда-то услышит нечто подобное и от подобного монстра, сказанное настолько уверенным, пусть и ленивым тоном, что не оставалось и тени сомнений. ... Когда Саенс уходил, Мирсиса снова настойчиво заклонило в сон. И в голове было пусто и тихо, словно все мучающие его мысли попросту исчезли. Не исчез только усевшийся рядом у изголовья Даст, что хоть и глядел недовольно, но делал это молча и словно бы самую малость... Теплее? Ладно уж... Под такой "охраной" только собственные мысли и могли навредить. Наверное... Где-то неподалеку ещё слышался голос Саенса, расплывчатый, как собственные сонные мысли: - ...Да, "выключит" вскоре. Я бы даже сказал, через несколько секунд. Я пожалуй, оставлю вас через... Три. Два. Один. Ну, вот сейчас.

"Пока внутри горит пламя, нет ничего, что могло бы тебе навредить», — прошептал взметнувшийся ветер давно позабытыми интонациями."

... - ... Слушай, Босс, мы же не скажем котёнку, что ты никуда особо не отходил, да? А то, мало ли, сердечко не выдержит. Эй, не надо на меня так смотреть! Да куда ты надумался..! Стой, Найт, я же не зако...